Оглавление

Глава 1

Огромный зал освещают десяток свечей, потолок теряется в тенях, за высокими окнами мелькает бледная луна.

Шаг правой ногой, круг левой, притопнуть, поворот…

Сейчас глубокая ночь, замок Аштарии спит, и ни одна душа не знает, что четвёртая принцесса пробралась в бальный зал и в тишине разучивает танец, который так и не сумела выучить днём.

Шаг левой, притопнуть, круг правой, поворот…

У меня худые запястья с выступающими косточками, острые плечи. Я совсем ещё подросток, нелепая девочка с белыми косичками и покрасневшим от усилий шмыгающим носом. Мои движения угловатые, резкие, я не попадаю в такт, сбиваюсь с шага.

Шаг, поворот и снова. Снова.

Мои сёстры великолепны в танцах, «королевская плавность» у них в крови. А я словно из другого теста, я не создана для балов. Сколько бы не старалась, не получается двигаться так же уверенно, как они.

«Пустышка», — шептались вчера гувернантки.

«Девочка же совсем без магии, не стоит от неё много ждать», — объясняла учительница отцу.

Притопнуть, поворот…

Ноги дрожат, я пытаюсь вести руку изящно, как показывала утром учительница. Присесть, вскинуть подбородок, вот так… и снова…

В зале тишина, лишь изредка потрескивают свечи, но в моём воображении играет музыка, да так отчётливо, будто вживую. Прикрываю глаза, представляя себя на балу. В моих мечтах я танцую изящно и смело, а вокруг кружат герцоги, графы, заграничные принцы… отец и сёстры… и мама. И все они любят меня, и знают, что я могу… могу всё! Даже если без магии! Даже если я всего лишь четвёртая принцесса. Никчёмная Николь.

Шаг, поворот и снова. Снова! Даже если всю ночь. Даже если больше нет сил! Даже если никто не верит в меня! Танец, дурацкий танец, который у Нанетт получился с первого раза. Катрин запомнила его, просто понаблюдав за учителем, Лисия и вовсе будто летела птицей. И лишь я не смогла повторить.

Будущее ещё не наступило, но часть меня знает, что через несколько дней на балу маленькая принцесса Николь, подвернув ногу, очень глупо шлёпнется на пол. Каждый посмотрит на неё с жалостью, с какой смотрят на покалеченного котёнка.

Отец поможет подняться и с доброй улыбкой скажет: «Не волнуйся, моя маленькая Николь, ничего страшного. Не старайся так сильно, не надо. Просто будь хорошей девочкой и слушайся папу. Никто успехов от тебя не ждёт».

«Никто-ничего-не-ждёт-от-тебя, Николь».

Девочка улыбнётся сквозь набегающие слёзы и больше никогда не придёт ни на один бал. Отец так и не поймёт почему.

Но это будет потом, а сейчас… я тренируюсь одна в темноте бального зала.

Воображаемая музыка в голове ускоряется, я двигаюсь быстрее, шаг-прыжок-носок. Ещё и ещё! Зажмуриваюсь так сильно, что под веками вспыхивают алые пятна. Мелодия оживает, закручивается, подхватывает! Я представляю, что рядом танцуют пары. Мне мерещится шорох пышных юбок. Я чувствую, как стены зала раскачиваются в такт волшебной музыке.

Золотые искры вспыхивают под веками, чертят змеиные спирали, яркими нитями пронизывают лепнину потолка, кружевом вьются по мрамору пола.

Мечта оживает. Сквозь закрытые веки я вижу… вижу… как великолепно я танцую — изящно, плавно, уверенно! Все хлопают мне. Мама танцует со мной под руку, отец благодарит улыбкой и говорит: «Я всегда знал, что ты всё сможешь, Николь! Я горжусь тобой». Весело смеются сёстры, утягивая за руки в мир грёз… в вечную темноту.

Уже не горят свечи, и стен больше нет. Я танцую в туманной воде, она прохладой лижет мои голени. Песок под голыми стопами — это осколки моей жизни, и в каждом отражается её кусочек. В них книги, конные прогулки, одинокие вечера и семейные завтраки, горящий замок и зелёные глаза мужчины… Страх, стыд и боль, но всё это теперь неважно.

Позади белеет линия берега, впереди раскрывает пасть бездна беспамятства. Я иду к ней со счастливыми слезами на глазах, танцуя и смеясь, всё глубже погружаясь в туманную воду — по колени, по пояс, по лопатки… скоро все тревоги растворятся, исчезнут как дым.

Я исчезну.

Остался лишь шаг. Лишь миг!

Но вдруг кто-то невидимый перехватывает у самого края. Обнимает за талию крепко, отчаянно, почти зло, а потом с упрямой решительностью тащит меня назад, к сверкающей полосе берега, за которой начинается мучительная и страшная… жизнь.

Я испуганно охаю, пытаюсь отцепить наглые руки!

«Не вздумай, Николь! Не вздумай уйти… — горячечно шепчет невидимка в мою холодную шею. — Прошу… прошу».

Его голос затухает. А когда до светлого берега остаётся десяток шагов, схватившие меня руки растворяются дымкой. Что-то во мне знает — это потому что идти дальше я должна сама. Если захочу.

Но хочу ли я?

Стоя по щиколотку в воде, я замираю, решая, как быть. Уйти в темноту? Или добрести до «жизни»?

Туман беспамятства ласково лижет пятки, уговаривая вернуться в «ничто». Я поддаюсь, но через секунду вновь останавливаюсь, в сомнении оглядываюсь на сверкающий берег жизни.

Я ведь там не нужна… так зачем возвращаться? Исчезнуть — это прекрасно, это даже не больно, я смогу вечно танцевать среди грёз, изящная и прекрасная, в кругу миражей. У меня, наконец, получится всё то, что не получилось на берегу. Так почему я медлю? Почему…

«Не вздумай сдаться!» — шелестящим ветром приносит в спину.

«Ты так просто от меня не отделаешься», — далёким рыком прокатывается по земле.

Сердце тяжело толкается в рёбра. Вспышка озарения освещает разум.

И я вдруг вспоминаю, что у меня осталось незаконченное дело. Как я могла о нём забыть?! Это ведь самое важное дело на свете! Пусть ни отец, ни сёстры не верят, будто я что-то могу, но у меня нет права отступить.

Я люблю отца, даже если он не понимает меня. Не могу жить без сестёр, даже если им плевать на моё существование. Я желаю добра своей стране… даже если Аштарии не нужна никчёмная четвёртая принцесса. И неважно верит в меня кто-то или нет, я сделаю всё, чтобы защитить то, что люблю!

Если не это причина жить, то что вообще — причина?!

Ступни увязают в песке из осколков, туман из ласкового становится настойчивым. Он не желает отпускать меня, но я упрямо шагаю к берегу.

Каждый следующий шаг даётся тяжелее предыдущего, ветер негодующе воет, накидывается злым демоном, сбивает с ног. Я падаю на колени, увязаю ладонями в песке, но не останавливаюсь.

Оказывается, за жизнь нужно бороться. Оказывается, её не так-то просто вернуть!

«Просыпайся!» — настойчиво требует знакомый голос, от которого перехватывает дыхание, а в груди начинает быстрее колотиться уставшее от борьбы сердце.

«Почти, почти…» — шепчет ласковый женский голос.

Я отталкиваюсь коленями от колкой земли, отчаянно тяну руку. Из сверкающей полосы протягивается навстречу ладонь. Обхватив моё запястье, она выдёргивает меня из удушливой тьмы навстречу свету.

В следующий миг я распахиваю глаза и жадно хватаю ртом воздух, такой сладкий и одновременно жгучий, будто в горло насыпали перец. К губам уже подносят стакан, помогают приподняться и сделать глоток прохладной воды.

— Ш-ш, тише-тише, не торопись, — ласково уговаривает Виктория. Мои глаза так слезятся, что я едва вижу её, однако узнаю: нежный запах, тихий, но уверенный голос, осторожные прикосновения рук.

В разуме словно лопаются пузыри, которые мешали думать. Воспоминания проступают резкими гранями. Я мучительно ахаю, хватаясь за голову. Виктория укладывает меня на подушки, подтягивает одеяло. Рядом только она.

В окна заглядывает солнце. Ещё день… Я в спальне кронпринцессы Руанда, лежу под ситцевым парусом балдахина и тяжело дышу, сквозь сомкнутые зубы. Тело трясёт мелкой дрожью. Рёбра жжёт огнём.

Я вспоминаю всё-всё! Как бежала тайными коридорами, как увидела убийцу и лежащую без движения Викторию, как кричала и звала на помощь, а потом… Перед внутренним взором вспыхивают зелёные глаза. Джаред! Он пришёл на помощь, но что случилось дальше? Ничего не помню! Кажется, я бредила… кажется, отбивалась от принца, как от худшего врага, а после потеряла сознание.

— Тебя ранили совсем неглубоко, но кинжал был отравлен, — объясняет Виктория, водя надо мной ладонями, объятыми белым светом. — Яд очень редкий, нацелен на внутренние магические центры. Нам повезло, что в тебе почти нет магии, это дало чуть больше времени. Если бы ранили меня, я бы не прожила бы и пары минут. Но ты защитила меня, Николь и смогла побороть яд. Ты огромная молодец. Храбрая и решительная, ты так много сделала… Теперь всё будет хорошо. Я не дам тебя в обиду.

— Гхх… — я пытаюсь спросить, где убийца, но горло перехватывает удавка спазма. Боль ввинчивается в виски.

— Ш-ш… Отдыхай, милая, тебе нужно немного поспать, все разговоры потом, — Виктория подносит руку к моему горящему лбу и чертит на коже магический символ. Мир застилает темнота.

Моё второе пробуждение уже без боли, но на этот раз я не тороплюсь открыть глаза. Поглубже замотавшись в одеяло, перебираю воспоминания, будто игральную колоду, вытаскивая то одну карту, то другую, рассматривая со всех сторон.

Виктория жива…

Джаред не убийца…

События поменяли ход…

Что за магическое зеркало я видела? Убийцу поймали? Как много времени прошло? Но главное — теперь Виктория знает, что её хотят убить. Значит, она покинет Аштарию! Конечно, будет скандал и громкое расследование, Отбор невест остановят, моя страна потеряет репутацию… но всё это лучше, чем смерть и огонь.

Виктория уедет, а я вздохну свободней.

Мысли ворочаются тяжело, будто крысы с похмелья, в теле невероятная слабость, но чуткий слух кролика уже включился вовсю. Я улавливаю шаги за дверью: лёгкие и быстрые — Виктории. Тяжёлые и рубленые — Джареда.

— Девочка спит, не надо её тревожить, — доносится голос кронпринцессы.

— Я лишь хочу проверить её, — отзывается Джаред.

— Говори тише!

— Да ладно, эта принцесса-кролик наверняка уже вовсю уши греет, — рыкает Джаред и открывает дверь, заходя в спальню.

Носа касается его запах — дым, клюква, еловые ветки. Я продолжаю притворяться спящей, пытаясь дышать ровнее. Это глупо, очень глупо! Но мне делается до того страшно, что, кажется, я и под пытками не соглашусь посмотреть Джареду в глаза. Я ведь его соблазняла… голая! А потом столкнула с лестницы! Боги, как буду объясняться?

— Ты какой-то нервный, — волнуется Виктория, тоже проходя в спальню.

— А у меня нет повода? — рычит Джаред. — Тебя чуть не прирезали и эту девчонку заодно! Ты её буквально с того света выдернула. Ещё неизвестно, останется ли она в своём уме после подобного. Её почти выкинуло за грань!

— Будем надеяться на лучшее… Знаешь, я сама её разбужу, а ты выйди. Иначе окончательно напугаешь бедняжку. Ты себя в зеркало видел? Похож на зомби.

— З-зомби? Это вообще кто? Вечно ты свои словечки странные вкручиваешь. Если надеешься меня спровадить, лучше сдайся. Я не уйду.

— Да уж, с тобой спорить, всё равно что о стенку биться, — судя по звуку, Виктория гневно машет на Джареда рукой. — Чёрт с тобой! Давай попробуем с ней поговорить. Но прошу, сдержи свой характер хоть в этот раз.

— Нечего мне сдерживать, у меня золото, а не характер, — надменно откликается Джаред, и я понимаю, как бы мне не хотелось, не удастся избежать встречи с ним.

Я разлепляю веки и, вздохнув, чуть приподнимаюсь на локтях.

В спальне Виктории кавардак, на полу стопками сложены книги, на столе разбросаны лечебные склянки. Шторы задёрнуты, но сквозь прорезь проникает дневной свет. Бросаю осторожный взгляд на свои запястья. Рука с меткой, как и прежде, замотана шейным платком. Какое облегчение! Я ведь до последнего боялась, что принц уже обнаружил нашу связь, но, похоже, всё в порядке.

Джаред и Виктория напряжённо застыли у двери, за их спинами маячит широкая фигура охранника. Все молчат и настороженно смотрят на меня.

— Убийца… — сиплю я, — …его поймали?

Виктория расслабленно вздыхает, улыбка освещает её красивое лицо.

— И это, демон подери, первое, что ты спрашиваешь, вернувшись с того света? — рычит Джаред, но в его голосе тоже слышится облегчение, а вот я, наоборот, начинаю волноваться.

Права была Виктория, второй принц Руанда выглядит… жутко! Платиновые волосы растрёпаны, царапины на щеке распухли, губы свинцово-синие, какие бывают у промёрзшего до костей человека. Глаза красные от полопавшихся сосудов. Вдобавок, Джаред уже идёт ко мне, надвигаясь неотвратимой лавиной.

Что-то новое пылает во взгляде принца, какое-то напряжённое ожидание, натянутое звенящей тетивой. Почему он так смотрит?! Почему…

Я невольно вжимаюсь в подушки, но Виктория вдруг перехватывает Джареда за плечо.

— Подожди, сперва мне надо её осмотреть.

Принц нервно ведёт подбородком, но всё-таки останавливается. Однако продолжает пожирать меня воспалённым взглядом, оглядывая сверху до низу. Он смотрит на мои пальцы, вцепившиеся в край одеяла, на косточки ключиц, выглядывающие из-под шёлковой ночнушки, на закушенную губу, на золотистые локоны — он не пропускает ничего, будто заново изучая, запоминая до мельчайших деталей.

Но ведь неприлично так смотреть!

Вместо того чтобы указать на это, я лишь повыше натягиваю одеяло.

Пытаясь скрыть смущение и неловкость, поворачиваюсь к Виктории. Отодвинув ситцевый балдахин, она присаживается на край кровати.

В который раз я поражаюсь красоте кронпринцессы. На ней струящееся приталенное платье, удивительная чистая ровная кожа, похожая на бархат. Пышные тёмные волосы собраны в небрежный пучок, но даже он выглядит элегантно. И лишь некоторая бледность и блеск глаз выдают, что устала и измоталась не меньше моего.

— Можно? — спрашивает Виктория, протянув руку. Киваю, и кронпринцесса легко касается моего локтя, пробегает прохладными пальцами вверх по плечу, замирает на бьющейся пульсом венке.

— Я долго спала? — шепчу. — И что там с убийцей?

— Ты была без сознания несколько часов, но я ускорила твой метаболизм, так что по ощущениям тебе должно казаться, что за плечами как минимум сутки. До вечернего испытания отбора ещё далеко. Что касается остального… ты, наверное, слышала, что у меня редкая белая магия, с её помощью я смогла стабилизировать твой организм, но из омута смерти ты себя выдернула сама. У тебя невероятно сильная воля к жизни, Николь. А убийца… к сожалению, ушёл через тайные коридоры.

— Через те самые, — многозначительно говорит Джаред, — о которых знает только кроличья королевская семья.

— Моя семья не имеет никакого отношения к этому убийце! — резко возражаю я, вцепившись в одеяло.

— Ну-ну, — хмыкает Джаред.

— Не будем делать поспешных выводов, — вмешивается Виктория, ободряюще сжимая мою руку. — Нам многое надо обсудить, Николь, но сначала убедимся, что твоей жизни ничего не угрожает. Дай мне десять минут.

Я неуверенно киваю, и Виктория вновь возвращается к диагностике. Её ладони мягко светятся, отражаясь в бирюзовых глазах кронпринцессы. Одно её присутствие наполняет меня спокойствием, хотя это и странно. Мы ведь почти незнакомы, но всё же есть в Виктории нечто, что заставляет бездумно тянуться к ней, как цветы тянутся к солнцу. Она будто носит в себе частицу солнечного света, которым делится с каждым.

А вот Джаред совсем другой — колючий, как замороженный кактус!

Пока Виктория проверяет моё здоровье, принц с многозначительным видом прохаживается по спальне. То выглядывает в окно, то носком ботинка проверяет прочность деревянного комода, а потом останавливается возле стула, на котором висит мужская рубашка.

— Эй, Виктория… а что тут делает рубашка Алана? — вкрадчивым тоном спрашивает он.

— Случайно в багаж прихватила, — невозмутимо откликается Виктория.

— Да? Ну ладно… А то я уж подумал, что ты стащила у него рубашку, чтобы обниматься с ней по ночам.

— Напридумываешь тоже, — бормочет кронпринцесса, но я с удивлением замечаю, как на мраморных щеках девушки расцветает роза румянца.

— Так я угадал? — зубоскалит Джаред. — Фу, Виктория! Разве это поведение будущей Королевы? Может, ты и носки его украла? Или даже что похуже!

— Хватит нести чушь!

— Ну-ну, чушь, как же. Ты покраснела как рак! — смеётся принц. — Ну всё, теперь моё любопытство не остановить. Я загляну в комод? Что-то оттуда веет знакомым волчьим запахом.

— Отойди! Ничего не трогай! — возмущается кронпринцесса.

— Хм, интересно, а мой братец знает о твоей клептомании? Хотя… если заглянуть в тайник Алана, там наверняка тоже найдутся пара твоих нижних рубашек! О, давай, спросим его при встрече!

Виктория не выдерживает. Пунцовая до ушей, она хватает одну из подушек и швыряет в Джареда. Он легко уворачивается и с ухмылкой крутит пальцем у виска.

— Чокнутые истинные парочки, — сообщает он мне с видом знатока.

— Вот встретишь свою пару и не так запоёшь! — мстительно обещает Виктория.

— Ну уж одежду я точно красть не стану. У нас с истинной будут развлечения куда веселее.

— Это какие? — поднимает брови Виктория. — Запираться на кухне и поедать булочки?

— С этим я и сам справляюсь, хотя за идею спасибо. Нет, мы будем практиковать опасные игры! Шпионить друг за другом, играть в догонялки и кататься с лестницы, считая ступеньки позвоночником. Сначала я, а потом она! Кто правильно посчитал, тот и выиграл.

— Пфф, и после этого ты меня зовёшь чокнутой?

— Но это правда весело! Хотя кому я объясняю, вам с моим скучным братцем-будущим-Королём не понять, — Джаред падает в кресло и закидывает руки за голову. Смотрит на меня. — А ты что думаешь, Николь?

— Ничего не думаю, — мне хочется втянуть голову в плечи, щёки пылают от смущения и чувства вины. Мне ужасно стыдно, что я столкнула его. Но я же не знала! Я думала — он убийца!

Ох…

От всего услышанного голова идёт кругом! Я-то думала, Джаред только меня достаёт подколками, но он, оказывается, не соблюдает ничьих границ! Даже всегда спокойную Викторию умудрился довести.

Судя по ухмылке принца-оборотня, он добился чего хотел. Всех всполошил и доволен. Но зачем он приплёл истинность? Он знает про метку?! Нет… невозможно! Иначе сразу бы сказал! Да и платок же на месте… Он просто дразнит меня! Понимает, что мне неловко за «голый эпизод с лестницей», и подкидывает углей в пламя стыда.

С другой стороны, почему принц вообще пытается меня задеть? Я тут самая пострадавшая сторона! Я спасла Викторию, едва не погибнув. Мне нечего стыдиться! И нечего бояться!

— Не стесняйся, Николь, поделись с нами своими фантазиями о любви, — зубоскалит принц, с хищным прищуром изучая моё лицо. — Ты любишь когда поострее, да? Ведь даже в первую встречу, ты направила на меня нож. Если неподалёку происходит что-то опасное, значит, ты наверняка окажешься рядом. Как это работает? Ты — магнит для неприятностей? Или это они для тебя — магнит?

Сжав губы, я демонстративно вздёргиваю подбородок. Я не позволю ему узнать своих истинных чувств. Пускаю в голос побольше льда:

— Мои «неприятности» начались с вашим прибытием в Аштарию, сэр Джаред. До этого я жила спокойно.

— Скучно, ты хотела сказать?

— Нет, именно спокойно и очень даже счастливо. И мечтаю снова вернуться к такой жизни после вашего наискорейшего отъезда, сэ-эр.

— Боюсь, тебе придётся сменить мечту на что-то более реалистичное, — ухмыляется волк. — И к чему эти формальности? Обращайся ко мне на «ты». После того, что было, мы не чужие, Николь!

Ну всё! Теперь мне хочется его придушить! Или хотя бы кинуться подушкой!

— Ох, Джаред, — по-кошачьи фыркает Виктория, — твой день пройдёт зря, если ты к кому-нибудь не прицепишься?

— Просто я любопытный, — пожимает плечами Джаред, а сам не сводит с меня взгляда. — Но ты права, Вика, я ведь забыл главное! Николь… — Он поднимается с кресла и по-звериному плавно кланяется мне, — от имени Королевской семьи Руанда выражаю глубокую признательность за спасение кронпринцессы Виктории.

И ведь вообще непонятно — это он серьёзно или снова издевается!

— М-м… принимаю вашу благодарность, — бормочу, когда Джаред выпрямляется.

— Ты невероятно вовремя пришла на помощь, — подозрительно сладко улыбается принц. — Нам с Викторией не терпится услышать твою историю.

— Конечно, я постараюсь рассказать всё… всё, что смогу.

— Охотно верю и с предвкушением жду. Наверное, с тобой произошло много опасных приключений. Надеюсь, рассказывая о них, ты не будешь вываливать всё подряд. Осторожнее выбирай слова. Хотя бы ради Аштарии.

Что?

— Что? — растерянно спрашиваю вслух.

— Есть вещи, которые других не касаются, а у некоторых кроликов слишком длинные уши. Они любят забираться под кровати и делать неправильные выводы.

На секунду я теряю дар речи.

«Длинные уши?» Он надеется я буду «выбирать слова?» Ради Аштарии?! Что, демоны дери, это значит? Неужели, это угроза? Требование молчать! … речь о зеркале? Да, наверняка о нём! Похоже, Джаред очень не хочет, чтобы Виктория узнала о том, что он прячет в своей комнате. Настолько, что не постеснялся при ней такое сказать!

Этот волк точно сумасшедший! Вот так, не стесняясь, угрожать! И как мне быть?

Виктория непонимающе хмурится, переводя взгляд с меня на Джареда.

— Прошу, выйди пока что, — хмуро говорит она волку. — С Николь всё в порядке, но ей нужно привести себя в порядок. Встретимся в гостиной.

Принц и не думает возражать. Он расслабленным шагом уходит, будто совершенно ничего не случилось. Но обмануть Викторию ему не удаётся. Едва закрывается дверь, как кронпринцесса поворачивается ко мне.

— Николь, — серьёзно говорит она, заглядывая в глаза, — не понимаю, что творится между тобой и Джаредом, но ты можешь мне довериться. Не бойся его, ладно? Он грозно рычит, но тех, кто слабее, не кусает. А уж если задумал какую-то ерунду, то лучше его заранее остановить. Нет, ты не подозревай его в дурном. Я доверю Джареду свою жизнь не раздумывая. Но зная его, не удивлюсь, если он задумал авантюру, равнозначную идее сунуть голову в петлю. Поэтому расскажи обо всём, ладно? Что он сейчас имел в виду?

— Хм-м… это… — замолкнув на полуслове, я затравленно кошусь на закрытую дверь. Кусаю губы, не зная, как поступить. Джаред, наверняка всё слышит! Он маг и сильный, не верю, что он просто ушёл.

Сердце тревожно тянет, а метка под шарфом начинает пощипывать, будто чувствует, что я хочу пойти против желания пары.

Часть меня вопит во весь голос, что надо немедленно выдать правду Виктории, но другая нервно кусает губы и шепчет: «Не торопись! Подумай!»

Если расскажу, то наживу врага в лице Джареда. Сколько у него влияния в Руанде? Вдруг он сможет убедить брата, что покушение на Викторию — дело рук Аштарии? Но и промолчать может быть ошибкой.

«Нет, не стоит рубить сплеча, — взволнованно думаю я. — Надо узнать планы Виктории, а уж потом решать. А пока лучше выкрутиться, как умею, главное — не врать слишком в лоб, а то слышала, что оборотни из кошачьих хорошо распознают ложь».

— Он, наверное, о том… — бормочу, отведя взгляд и сцепив перед собой пальцы, — что произошло перед покушением. Я пробралась в комнату принца… думая, что он убийца. Искала доказательства и не успела вовремя уйти. В итоге… я схитрила и отвлекла его обманом. Он повёлся на очень глупый трюк… Наверное, принцу Джареду не хочется, чтобы вы об этом знали.

Виктория недоверчиво хмурится, а потом вздыхает с таким видом, будто ей досталось нянчиться с двумя детьми.

— Хм, вполне возможно, — улыбается она уголками губ. — Ладно. Я пока что принесу покушать, потом приведём тебя в порядок, осмотрим рану на боку.

— Вы позовёте доктора?

— Нет, — отвечает Виктория с заминкой. — Я бы не хотела, чтобы кто-то ещё узнал о покушении.

— Что? Но почему?! — изумлённо спрашиваю я. — Вас пытались убить! Убийца всё ещё где-то рядом, или вы подозреваете кого-то? Хотите сперва его схватить?

— Подозреваемые есть, но список слишком длинный, чтобы хватать всех.

— … если не придавать инцидент огласке, то будет сложнее объяснить ваш отъезд. Однако варианты есть, например…

— Я не собираюсь уезжать, — твёрдо говорит Виктория.

— Не собираетесь, — растерянно повторяю следом, вглядываясь в лицо кронпринцессы. Виктория остаётся серьёзна. Она явно не шутит.

— Но это нелепо! — вспыхиваю я, садясь ровнее. Дыхание перехватывает волной возмущения. — Вы хотите остаться в замке? Серьёзно?! Остаться в Аштарии?! Вы хоть представляете, чем это грозит нам! Аштарийцам?!

Качнув головой, Виктория непоколебимо сжимает губы, а мне хочется нервно рассмеяться. Я-то думала, теперь Виктория точно уедет! А она похоже, решила остаться и ловить убийцу. Что, если кронпринцесса снова попадёт под удар?!

— Вы должны. Должны уехать! — в моём голосе звенит металл.

Виктория отрицательно качает головой.

— Это будет неразумно, — медленно отвечает она.

— Нет! Неразумно будет остаться! Вам не жалко себя, так пожалейте мою страну. Людей, что здесь живут! Аштария погибнет. Погибнет из-за вас! Этого вы хотите?! — при этих словах виски сжимает болью. Древняя магия, как и прежде, не желает, чтобы я кому-то раскрывала будущее. Упрямо сцепляю зубы до противного скрипа.

— Понимаю твои опасения, — медленно говорит Виктория, — но и ты пойми, Николь… Я думаю о своей семье так же, как ты о своей. Моя смерть бессмысленна… если только заговорщики не хотели через меня нанести удар по моему мужу. В таком случае по дороге домой устроить покушение на меня будет ещё проще. Если я, истинная пара кронпринца, погибну, Алан потеряет волю к жизни.

— И кого вы подозреваете?!

— Многих. Особенно кровавый чёрный культ. И некоторые королевства, с которыми у волков натянутые отношения… А также тех, кто не желает, чтобы мой супруг стал королём Руанда. Без пары он ослабнет и не получит корону.

— Но тогда… тогда кто её получит? — мой голос падает в свистящий шёпот. Я вдруг сама понимаю ответ. — Джаред? Вы думаете, он замешан?

— Не он лично… Но Джаред на престоле может быть выгоден многим. Хотя бы потому, что он будет вести совсем другую политику, — голос Виктории становится напряжённым, но она продолжает говорить. — Сейчас Алан и Джаред прекрасно ладят, они любят друг друга как братья, но их взгляды не во всём схожи. Заняв престол, второй принц не станет сближаться с обычными людьми, как это делает мой муж. Возможно, ослабит преследование чёрного культа. Есть те, кто этого жаждет. Но как бы сильно не разошлись мнения братьев, Джаред никогда не предаст Алана. Я в этом полностью уверена. Но не все так благородны и могут попытаться подстроить обстоятельства.

Я тру виски, пытаясь связать рассказ Виктории в логичную конструкцию.

Главное, что я уловила — Виктория ни за что не уедет. А подозреваемых так много, что проще найти крольчонка в стоге сена.

Чего я вообще не поняла, так это почему Виктория так слепо доверяет Джареду, когда он, очевидно, главный подозреваемый! А если он правда такой благородный, то почему он скрывает что-то от кронпринцессы? И при чём тут алтарь, к которому так рвался принц? И что это за зеркало в его покоях?

Что, если на самом деле этот якобы «благородный волк» готовит жестокий переворот?

Ужасно несправедливо, что при этом пострадает Аштария!

Пока я мучаюсь мыслями, Виктория встаёт и, расправив юбку, выходит из комнаты, но возвращается спустя пару минут со стопкой свежей одежды, тарелкой свежего салата и парой сдобных булочек.

Молча помогает мне заплести волосы, проверяет рану на боку — от неё осталась лишь царапина.

— Ждём тебя в гостиной. Я объясню тебе, почему не могу так просто отбросить подозрения, что в покушении может быть замешана твоя семья, — произносит она и выходит.

Глава 2

Я откидываю одеяло и выбираюсь из кровати.

В мыслях крутятся слова Виктории. Я решаю не накручивать себя. Сначала выслушаю аргументы кронпринцессы, а потом уже буду думать, как защитить семью.

Спешно закинув в рот салат, скидываю ночнушку и надеваю принесённую Викторией одежду: свободное голубое платье с юбкой-тюльпаном от талии, аккуратные туфли и бежевые ажурные перчатки без пальцев. Перед тем как натянуть манжету, цепляюсь взглядом за своё запястье.

Узор отливает зловеще алым. Метка стала полностью зависимой. Однако я не чувствую в себе изменений. Потому что ещё работает настойка бодрости, что я выпила раньше? … или магия Виктории смягчает эффект «зависимости»?

Но как долго я ещё смогу продержаться, прежде чем кинусь в объятия волка? Не хочу такой судьбы! Тем более, пока не ясно, можно ли полностью доверять Джареду.

Вздохнув, я натягиваю манжету до самого локтя. Поворачиваюсь к зеркальцу, стоящему на столике. Из отражения на меня смотрит молодая девушка с испуганными медово-карими глазами, осунувшимся лицом в обрамлении светлых локонов и с искусанными до яркой красноты губами.

Что ж, на самом деле всё не так плохо. Если слегка подрумянить щёки и спрятать цвет губ за пастельной помадой, то никто не догадается, каким опасно бурным было моё утро.

Не верится, что с рассвета прошло всего несколько часов. Вчера я ловила ивари, а сегодня уже сражалась с убийцей. Никогда бы не подумала, что вот так, с голыми руками, способна накинуться на вооружённого мужчину. Но даже кролик в минуты отчаяния готов броситься на зубастого хищника.

Заторможено прикладываю ладонь к середине груди. В руку отдаётся ровный стук. Тум-тум, тум-тум. Душу тревожит мысль: «Бьётся… а могло бы навсегда остановиться, замереть остывающей плотью».

Встряхиваю головой. Нет, не верится! Вот же я, живая, в груди так сильно стучит, мысли не дают покоя, а смерть кажется далёкой страшилкой из злых сказок. Я ведь уже обманула судьбу. Убийца не добрался до Виктории, много событий поменяли свой ход. Значит, и будущее изменилось! Я справилась.

«Не стоит расслабляться, — шепчет врождённая кроличья осторожность. — Убийца не пойман. Джаред что-то скрывает. Истинность выкручивает руки. Соберись! Слушай! Думай! Действуй по ситуации!»

Не зря же говорят: «Будь тихим как мышь, мудрым как кролик!»

Тут в дверь спальни стучат. Я вздрагиваю.

— Иду! — кричу, спешно отворачиваясь от зеркала и направляясь к выходу из комнаты.

В гостиной Джаред и Виктория, сидя на диване, о чём-то горячо спорят, но оба замолкают, стоит мне открыть дверь.

Под потолком горит магическая лампа, её свет оседает на лицах голубоватыми отблесками. Окна зашторены так плотно, что в комнату почти не проникает солнечного света. Стражи нет. Но я чую, она снаружи, охраняет наш покой.

В воздухе разлилась густая атмосфера нетерпеливого ожидания, а мы как трое заговорщиков. Маленькое тайное общество, в котором у меня не последняя роль.

Внутри рождается незнакомый трепет, предчувствие важного разговора, который изменит многое.

— Николь, как ты? — спрашивает Виктория. — Голова не болит? Тело не ломит?

— Всё прекрасно благодаря вам.

Хмыкнув, Джаред откидывается на бархатную спинку дивана, кривит губы в своей любимой усмешке, привычно демонстрируя саркастичное безразличие. Якобы ему нет дела до глупой принцессы-кролика, а происходящее он считает затянувшейся шуткой. Но взгляд при этом у него странный… Слишком пристальный, слишком… горящий, всецело обращённый ко мне.

В груди ёкает — плохой знак. Зависимость ещё не включилась в полную силу. Я чувствую её, как приближающийся смерч — чёрная ветряная воронка едва виднеется на горизонте, но уже сотрясает землю, а когда приблизится, то попросту снесёт мои заслоны, толкнув навстречу отвратительной любовной лихорадке. Мне обязательно нужно что-нибудь придумать!

— Пару дней может накатывать слабость, — продолжает Виктория, — не пугайся. Пей побольше воды и ешь досыта. А сейчас присаживайся, — она указывает на кресло, что стоит напротив дивана. Нервно разгладив зелёную юбку, я опускаюсь на мягкую сидушку.

Джаред с деланным безразличием проводит ладонью по воздуху, дёргая за невидимые ниточки энергий, что-то шепчет на незнакомом языке.

Поднимая волоски на шее, по телу прокатывается тёплая волна чужой магии. Я вздрагиваю, когда она мягко касается обнажённой шеи, ластится к подушечкам пальцев, будто ласковый зверь, на секунду сворачивается упругим комочком на коленях, а потом растворяется миражом.

Ох, что это только что было? Искоса поглядываю на Джареда, но он будто не заметил беспардонного поведения собственной энергии. Я слышала, что магия стихий весьма своевольна, для управления ею нужны долгие часы тренировок, как физических, так и ментальных, а ещё железный контроль. Должно быть, Джаред тоже вымотался, раз не до конца подчиняет силу. Интересно, та почувствовала во мне истинную пару?

Тем временем на комнату будто опускается невидимый стеклянный купол. Звуки из коридора приглушаются, а уши слегка закладывает.

— Полог тишины? — уточняю со знанием дела.

— Да, — подтверждает Виктория. — Чтобы нас никто не подслушал, — она смотрит на Джареда.

— Начинай, — кивает принц.

Вздохнув, кронпринцесса переводит взгляд ясных глаз на меня. Её зрачки вытягиваются в угольные веретёна, становясь кошачьими, должно быть, от волнения.

— Николь, — говорит Виктория, понижая голос, — мы с тобой почти незнакомы, но последние события показали, что тебе можно доверять. Надеюсь, ты тоже доверяешь нам. Если нужно, я могу поклясться на крови, что не имею цели каким-либо образом навредить Аштарии или твоей семье.

— Я вам верю, — отвечаю поспешно и тут же кошусь на Джареда. Что-то он не торопится предлагать подобную клятву.

— Хорошо, — очень серьёзно кивает кронпринцесса. — Дело в том, что мы с Джаредом прибыли не только для участия в Отборе… но и чтобы заодно кое в чём разобраться. Прошу, ответь честно… Николь, как твоя семья подпитывает родовой алтарь?

Я в замешательстве ёрзаю в кресле. Опять про алтарь… да зачем он им сдался? Хоть меня и тревожит направление разговора, но я решаю ответить как есть:

— Отец каждый год отдаёт алтарю несколько капель своей крови. Так делали и предыдущие Короли Аштарии, но…

— Нет, — перебивает Джаред, — Виктория спрашивает не о жалких каплях крови. А о человеческих жертвах. Сколько людей вы уже скормили своему проклятому алтарю?

— Что?! Какие ещё жертвы?! — я аж воздухом давлюсь от столь внезапных обвинений. Возмущённо выпаливаю: — Это клевета! Мы никого алтарю не скармливаем!

— Конкретно ты — нет, — легко соглашается Джаред, — но подумай, наверняка замечала странности. Может, в Аштарии пропадали дети с магическим потенциалом? Или слухи о внезапных смертях добирались до твоих ушей?

— Нет! Нет! И нет! — я вскакиваю с кресла. — В Аштарии подобным не занимаются! И никакие дети здесь не пропадают!

— Но как вы поддерживаете столь мощный артефакт? — Джаред показывает пальцем на магическую лампу под потолком. — Её ведь тоже алтарь питает? И этот ваш вечнозелёный сад! Ну ладно сад… алтарь ведь всю кроличью страну покрывает энергией. Но откуда эта энергия берётся?

— Это магия предков! Алтарь заложили великие отцы нашей династии!

— Чушь, — небрежно отмахивается волк. — Никакие «великие отцы» не смогут тысячу лет держать урожайные поля, климат с дождём «по расписанию» и одаривать магическим даром каждого второго ребёнка! Когда в Аштарии последний раз бушевала эпидемия? А голод? А засуха? Да у вас благословенная земля! Хорошо что её мало, а то бы давно всем на шею сели и лапки свесили.

— В чём ты нас обвиняешь?! — сержусь я, садясь обратно в кресло. — В том, что мы бережно относимся к природе? Это хищникам лишь бы землю разграбить, мускулами поиграть, и гори всё огнём! Алтарь нам помогает, да! Это мощный родовой артефакт, наши Короли подпитывают его своей кровью, но не более!

Джаред расплывается в зубастой саркастичной ухмылке, перекидывает ногу на ногу, хитро щурит зелёные глаза:

— Магия так не работает, милый глупенький кролик. Чтобы алтарь смог отдать силу, он сначала должен её получить. Может быть, крови твоего отца и хватило бы на пару чахлых ламп в этом замке, но не более.

Я тоже сощуриваю глаза, готовя ответную тираду, но в спор вмешивается Виктория.

— Николь, — говорит она. — Джаред, как обычно, грубит… но в сути он прав. Энергия не берётся из ниоткуда. И наши подозрения не голословны. К тому же ситуация обострена тем, что за несколько дней до начала отбора колдуны Руанда зафиксировали в мировом энергетическом поле отголоски сверхмощного чёрномагического вихря. Нет сомнений, его эпицентром является Аштария, а именно — королевский замок. И скорее всего — алтарь. Это всё может быть взаимосвязано с покушением, ведь Руанд активно борется с чёрным культом. Если он у вас промышляет, да ещё и прямо во дворце — мы должны это знать.

Слова Виктории похожи на чушь.

Я уверена, ничего связанного с гадким кровавым колдовством в Аштарии никогда не было и быть не могло. Чёрная магия требует жертв, часто кровавых и насильственных, а у нас такого в помине… Тут в голове вдруг будто щёлкает механизм, и я осознаю, что ведь жертва была… Я — сама!

Виктория тем временем говорит:

— Не знаю, помнишь ли ты иерархию энергий…

— Помню, — шепчу, в уме уже всплывают уроки из детства. Вспоминается строгая гувернантка в роговых очках и её жёсткая длинная указка, которой она, чуть что, нервно стучала по столу.

«Иерархия магии похожа на многоуровневую башню, — говорила гувернантка тонким брюзжащим голосом. — В самом низу бытовая, ментальная, зверомагия, потом идёт портальная, световая, дальше — стихийная, внутри неё тоже свои уровни и направления. Но ещё выше стоит чёрная и белая магии — они равны по силе и уравновешивают друг друга. Однако у них есть серьёзные ограничения. Чёрная магия всегда требует жертву, необязательно жизнь, иногда магическую кровь, иногда здоровье, разум или красоту, всё зависит от силы и типа заклинания. Белая магия гораздо безопаснее, но она возможна только если исходит из самых искренних добрых намерений, в другом случае пользоваться ей не получится».

Я моргаю, вновь возвращаясь в гостиную.

— Тогда ты помнишь и про «законы мироздания», — задумчиво произносит Виктория. — Те самые, что стоят выше любой магии и неподвластны ей. К ним, в том числе, относятся: время, судьбы, связи душ, истинные чувства. Считается, что эти законы невозможно нарушить. Так вот, — Виктория переплетает пальцы на коленях, — сила того вихря была такова, что под ним прогнулись даже нерушимые законы. На пол секунды остановилось само время. Если бы в Руанде постоянно не отслеживали активность чёрной магии, то этот факт никто не заметил бы.

Я хмурюсь, пытаясь связать в голове одно с другим.

Получается, мой перенос во времени был результатом чёрного колдовства. Моя жертва — её ценой. Чем мне это грозит?

— Вы думаете… покушение и «алтарь» могут быть связаны?

— Возможно…

«Это вряд ли», — думаю я, качнув головой. Ведь в прошлой жизни, Виктория так же прибыла на отбор, без причины в виде «вихря»… Хотя, могу ли я утверждать наверняка?

— Но… вы уверены, что вихрь — это чёрное колдовство? — осторожно спрашиваю я.

— Более чем, — говорит Виктория. — К тому же, оно явно связано с тобой.

— …о чём вы?

— Мне приходилось сталкиваться с магией крови и даже воевать с ней. Когда вчера в саду ты пыталась рассказать об опасности, я почувствовала знакомый гнилостный дух, который всегда сопровождает этот вид колдовства. Он обхватил твою шею, заткнул твой рот, проник в глаза и уши. Не позволил говорить.

— Д-да, — мой голос сипит, губы совсем пересохли. От волнения я вцепляюсь за подлокотники, будто без них могу провалиться под землю. Оказывается, Виктория всё это время понимала про меня гораздо больше, чем я подозревала. — Да! Так и было!

— Мы думаем, — говорит Джаред, — это вмешательство связано с местным алтарём. И тобою. Ты приняла участие в ритуале, в результате которого знаешь что-то о грядущем.

Я забываю, как дышать!

— Так всё это время вы знали!

— Это была лишь догадка, — отвечает Джаред, не сводя с меня взгляда, — но самая жизнеспособная. Достаточно было понаблюдать за тобой, чтобы сделать правильные выводы. Уже в первый день отбора ты вела себя странно, прямо с трибуны заявила, что желаешь нам, чтобы мы «пережили отбор». Затем, та история с вином. Откуда ты узнала, что его заменили на «человеческий алкоголь», который оборотням пить нельзя? И как поняла, что для испытания нужно подготовить семена для ивари? Все соревнования держались в секрете. А уж после того, как ты поговорила с Викторией, вовсе пропали сомнения. Оставался открытым вопрос: как много ты знаешь? Кто рассказал тебе о будущем? Или имело место пророчество? И кто ты сама — жертва или организатор черномагического банкета?

Мне хочется зажмуриться от осознания собственной глупости. Я ведь думала, что действую незаметно! Старалась не привлекать внимания, а по итогу раскусить меня не стоило труда.

— И что думаешь теперь? — нервно спрашиваю я.

— Жертва, — Джаред закладывает руки за голову, — или пешка.

— Пешка?

— Да, в чьей-то хитрой игре. Но если и так, то теперь ты сошла с доски.

«Или перешла на новую», — думаю я, а вслух говорю:

— Мне бы хотелось рассказать всё, но как это сделать?

— Есть идея, — произносит Виктория. — Тебе мешает чёрная магия, Николь. Мне же подчиняется белая. По силе они равны. Можно попытаться на какое-то время заблокировать наступление «наказания». Но… уверенности в успехе нет, для меня подобное впервые. Решение за тобой.

— Я согласна!

— Хорошо. Но если станет плохо, сразу остановимся.

— Да, — киваю и тут же вздрагиваю. В висках стремительно нарастает гул, а в мыслях становится мутно от липкого тумана. Похоже, чужеродная сила почувствовала угрозу и торопится заткнут