«Что читает Полина Парс», Полина Парс сөресіндегі кітаптар

Небольшой роман из рассказов, которые идеально складываются в мозаику общей картины с единым сюжетом и вопросами о прошлом и настоящем.

Роман с поколенческими нотами травмы, попытками переживания и пережевывания утраты, вопросами любви, правды, привыкания и бунта индивидуальности в семейном кризисе.

Вернулся Гриша домой, а там гроб осиновый сколотить надо да покойничка повеселить, потом еще от мертвого попа в отделении милиции отбиться бы да разобраться, кто ритуальщину жуткую можжевеловую разводит в городе, а еще, а еще… Насыщенно, местами карамазово и земельно, но знайте, что это 1/3 всей истории, на все вопросы сразу ответов никто не даст, придется терпеть.

Сразу для тех, кто в теме: нет, это не как Мишель Пастуро. У Мартынова — не история черного цвета, а осмысление его использования в символике, но еще больше — в искусстве и даже иногда против искусства, истории и памяти.

Удивительное колдунство: я не интересуюсь птицами, но от работы Бейкера невозможно оторваться. Это самая художественная документальная проза, из которой, кажется, выросли многие современные авторы этого особого типа нонфикшена на грани саморефлексии.

Обыкновенный и не очень вампиризм от его истоков до наших дней. Много фольклора, легенд и даже жуткой реальности. Долгожданная мною книга этого октября — то, что прописал бы доктор Карлайл Каллен.

Добавляю в свой «выбор» именно аудиоверсию, потому что она по-настоящему фантастическая и позволяет максимально легко погрузиться в эту книжную антиутопию. Это довольно легкая и динамичная книга, которая касается важных тем — цензуры и борьбы за знания, за дорогу домой.

За последние лет 15 — это один из лучших романов в моем читательском багаже. В этой истории-исследовании памяти и забвения прекрасно все: язык, сюжет, мысли. И это тот роман, который нужно и хочется перечитывать спустя много лет.

Если хочется понять что-то о стране — нужно посмотреть, как она относится к своим мертвым. Анна Соколова провела невероятную работу с источниками, чтобы рассказать читателям, как в СССР пытались перепридумать смерть.

Автобиография мага и хроника жизни, дружбы и вражды. Та книга, в которую хочется возвращаться за деталями и сюжетными кружениями, которые не заметил в первый раз.

Как это я вообще забыла добавить эту книгу в свой список рекомендаций? Один из лучших романов-рефлексий травм и трагедий, которые были декорациями взросления целого поколения.

Миниатюрная, но яркая насмешка над книжной индустрией, а также галерея типажей писателей и писательниц, среди которых, вы, возможно, узнаете и себя, как читателя.

Владимир Набоков, пишущий о других классиках — это особый тип удовольствия для неслучайного читателя.

Один из ключевых трактатов философа, который представляет собой мозаику его наблюдений и размышлений о войне, патриотизме, обществе и его повреждениях, потере ориентиров и эмиграции. Кто-то скажет, что всё — пессимизм, а как по мне — весьма медитативно.

Одна из лучших книг 2025 года: спокойствие начала века, выраженное в объединенном авторском стиле, глубина и динамика повествования, объём даже самых второстепенных персонажей, очевидные метафоры, — всё здесь. И это великолепно.

Вы можете читать комментарий к каждой детали в романе о романе, пока читаете роман, похожий на комментарий о русской литературе. А если проще: комментарий Долинина поражает — это самое масштабное и кропотливое исследование «Дара» Набокова.

Это последний роман Набокова, написанный на русском языке, и в нем всё о любви, одиночестве, эмиграции, литературе. «Дар» — история писателя, который ищет свое место в тексте и текстах.

Весьма многогранное произведение: серийный убийца, осужденный на казнь, со своим философским обоснованием творимых преступлений, его мать и другие женщины окружавшие его. Насколько эта работа полна психологизма и ужаса, настолько же она важна и прекрасна.

Одна из самых честных книг о попытках реализовать себя на арт-рынке и в миру искусства в принципе. Текст не только для художников, но и для тех, кто пробовал что-то кардинально изменить в своей жизни.

История кладбищ Санкт-Петербурга и тех некрополей, которые там были еще до Петра, — конструктивная работа с источниками и доступный разговор о местах памяти.

Дневники, письма, детали биографий распределены по жутким и не очень дням эпохи больший изменений (и иногда измен) периода 1905–1921 годов при участии ключевых (и иногда подзамочных) литераторов Серебряного века.

Роман, в котором вы, как Читатель, покупаете и читаете роман Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник», но что-то идет не так… С точки зрения работы автора с пространством вне книги — это одна из самых удивительных книг.

Один из лучших образчиков ретеллинга древнегреческих мифов.

Моя любимая специалистка по Апокалипсису взломала код Иеронима Босха, и теперь мы тоже знаем, что именно хотел сказать художник своими инфернальными сюжетами.