Издательство Ивана Лимбаха

В пространном философском эссе «О любви земной и небесной» всемирно признанный венгерский романист Петер Надаш (р. 1942) исследует нашу неспособность говорить о любви, неумение находить слова для того, что не дает нам покоя. В эссе, название которого отсылает к знаменитой картине Тициана, разбор античных мифов, «Метаморфоз» Овидия и платоновских диалогов сменяется анализом житейских историй, обсценной лексики и любовных норм, предписываемых людям в разных обществах. Рассуждение, в котором разбор одного вопроса ведет к появлению следующего, а Тереза Авильская вступает в разговор с Витгенштейном, заканчивается лекцией, в которой Надаш представляет собственную концепцию любви. Этот текст — работа романиста в амплуа философа, своего рода обратная параллель к «Фрагментам речи влюбленного» Ролана Барта.

В 2007 году журналист Саша Бáттьяни (р. 1973), потомок знатной венгерской семьи, узнает, что его двоюродная бабушка, графиня Маргит Тиссен-Баттьяни, причастна к резне в Рехни­це, где в марте 1945 года были убиты 180 венгерских евреев. Распутывая клубок семейной истории, он сталкивается с еще одной тайной и ищет ее разгадку. За поисками истины и историей семьи встают вопросы, актуальные для каждого: какое влияние оказывают на нас события, произошедшие семь­десят лет назад? Накладывает ли отпечаток на нашу жизнь то, что сделали — или чего не сделали — наши родители, бабушки и дедушки? Как в подобных обстоятельствах поступили бы мы? В 2016 году книга была номинирована на Швейцарскую книжную премию, в 2018 году вышла в финал Премии Рышар­да Капу­щинского, которая присуждается в Варшаве за лучшую книгу в жанре литературного репортажа.

Воспоминания Лидии Леонидовны Слонимской о блокаде написаны сразу после войны на материале дневников и семейной переписки. Они субъективны, как любые мемуары, но их откровенность, а порой беспощадность идет от любви к родному Петербургу — Ленинграду, своим корням, семье и дорогим ей людям. Их доверительная интонация позволяет почувствовать время войны, трудное для описания, и попытаться мысленно поставить себя на место ленинградцев, борющихся за свою жизнь и жизнь
своих близких.

«…И муж и я — мы оба убитые люди. Я знаю, что взялась за непосильную задачу. Блокада ждет своего певца — масштабов Достоевского и Блока. Я только описала нашу общую долю бедствий и те картины и встречи, которые попались на моем пути» (цитата из книги)

В последние месяцы гражданской войны в Испании республиканские войска отступают к французской границе. В числе пленных, приговоренных к расстрелу, оказывается Рафаэль Санчес Масас — основатель и идеолог Фаланги, один из виновников этого братоубийственного конфликта. Санчес Масас чудом избегает смерти: безымянный республиканец решает пощадить его.
Историю спасения Масаса пытается восстановить молодой журналист, намеренный разобраться в загадочных судьбах ее участников. Но неожиданное открытие меняет ход его поисков: подлинный смысл рассказа оборачивается тем, чего меньше всего ждешь.
«Солдаты Саламина» — роман о войне, милосердии и поиске правды, связывающий исторические события и глубокие размышления о человеческой природе.

В книге Анны Ларсдоттер множество ярких портретов женщин — участниц войн XVII–XX вв.: солдат английской армии Ханна Снелл, икона борьбы с рабством Гарриет Табмен, медсестра и выдающийся организатор военной медицины Флоренс Найтингейл, основательница женского ударного батальона Мария Бочкарева, ветеран вьетнамской войны Линда Ван Девантер и другие.
С опорой на широкий исторический контекст Анна Ларсдоттер рассуждает о стремлении женщин к свободе, их борьбе с глубинными предрассудками общества и переменах, достигнутых в результате этой борьбы.
Анна Ларсдоттер — журналист и писатель, ранее главный редактор журнала «Militär Historia».

В лагере Варлам Шаламов был низведен до уровня человече
ского материала, которым распоряжались другие и уничтожение
которого заранее принималось в расчет. Выживший как в жиз
ни, так и в творчестве сопротивлялся тому, чтобы кто-нибудь
посягал на его «Я». Свободно распоряжаться своей жизнью
и сохранять за собой в полной мере высшее право истолкования
своей судьбы в слове было для него таким же сокровищем, как и подлинность чувства, из которого рождалось каждое напи
санное слово. Его стихи и проза основывались на том, что он сам видел и узнал. Говоря о своем творчестве, он как-то сказал:
«Я — летописец собственной души. Не более». Во всех своих
текстах он теснейшим образом сопрягал собственную жизнь
с новейшей русской историей. Его стратегия воспоминания
требует исторического знания. Она рассчитана на читателя,
который готов снова и снова ставить под вопрос собственные
мысли и действия.
Франциска Тун-Хоэнштайн — литерату ровед, старший науч
ный сотрудник (Senior Fellow) Центра исследований литературы
и культуры, Берлин.

«Игра перспектив/ы» — захватывающий исторический роман в письмах. Середина XVI в., Позднее Возрождение. Во Флоренции, колыбели Ренессанса, убит живописец-маньерист Якопо Понтормо. За расследование преступления берется Джорджо Вазари, художник, историк и доверенное лицо герцога Флорентийского Козимо I. Между тем в доме Понтормо находят непристойную картину, на которой изображена дочь герцога — юная Мария Медичи, и это грозит грандиозным скандалом правящему семейству. Действие романа происходит на фоне слома эпох: воспевание человеческого духа и природы сменяется эстетическим и идейным консерватизмом. Политические интриги, инквизиция, заговоры — в этой неспокойной атмосфере персонажи Бине пишут увлекательный, проникновенный и порой ироничный рассказ о власти, творчестве и любви.

Книга посвящена исследованиям перехода моральных суждений о добре и зле в область политического. Она составлена из статей и заметок о моральных и политических решениях в условиях современного российского общества, об альтернативных основах совместной жизни. Важнейшая работа в составе книги — диалогический трактат о том, что такое коллективная ответственность.

Михаил Юрьевич Немцев (р. 1980) — российский философ, исследователь этики и социальной памяти, публицист.

Виктор Iванiв (Виктор Германович Иванов, 1977–2015) — выдающийся русский поэт и прозаик. Родился, жил и умер в Новосибирске. При жизни вышло пять его поэтических книг и столько же книг прозы, а также многочисленные публикации в антологиях и периодике, в том числе на иностранных языках. Лауреат Международной отметины имени отца русского футуризма Давида Бурлюка (2003) и Премии Андрея Белого (2012). Поэтический корпус Iванiва насчитывает более 1700 произведений, большая часть которых остается неопубликованной. В настоящем издании реконструирован свод избранных стихотворений (1995–2015), части которого были утверждены поэтом в разные годы.

Дневник художника, историка искусства, сотрудника Русского музея Всеволода Владимировича Воинова (1880–1945) имеет авторское заглавие «Материалы по современному искусству» (1921–1922) и погружает читателя в бурную атмосферу жизни Петрограда тех лет. Кроме того, он дает возможность оценить масштаб и многогранность деятельности Воинова: художника-графика, музейного работника, художественного критика и историка искусства. Воинов был представителем младшего поколения круга «Мира искусства», его становление происходило в 1910-е гг., а наиболее активная деятельность и творческая самореализация — в 1920-е гг. Свойственный многим мирискусникам универсализм нашел яркое подтверждение в его незаурядной личности. В Дневнике упоминается огромное количество лиц, как художников прошлого, так и современников. Помимо Бориса Кустодиева, первого и главного героя многих страниц Дневника, это мастера круга «Мира искусства», коллеги по Эрмитажу и Русскому музею: Александр Бенуа, Степан Яремич, Георгий Верейский, Дмитрий Митрохин, Петр Нерадовский, Мстислав Добужинский, Анна Остроумова-Лебедева, Федор Нотгафт и другие художники, критики, музейные деятели — Николай Пунин, Эрих Голлербах, Игорь Грабарь, Исаак Бродский, Надежда Добычина.

Комментарии посвящены преимущественно произведениям отечественного искусства и текущим событиям художественной жизни 1920-х гг., а также предшествующего периода 1900–1910-х гг., о которых вспоминают собеседники автора.

Серия автобиографических очерков, написанных Гомбровичем во время его пребывания в Аргентине в конце 1950-х гг. Они написаны просто, без языковых новшеств и представляют собой увлекательный рассказ о детстве, юности, литературных начинаниях Гомбровича и его коллегах-писателях в межвоенной Польше, дают представление о том, как этот опыт и люди сформировали его представления о себе, культуре, искусстве и обществе. Кроме того, книга помогает читателям увидеть многочисленные автобиографические аллюзии в его произведениях и выводит на новый уровень понимания и оценки его жизни и творчества.

Дом в наши дни — не просто убежище, это нечто большее: пространство, которое вытесняет и заменяет мир, кокон, который делает прорыв наружу излишним. В наш дом можно доставить почти все. Зачем тогда выходить и разоблачать себя? Подобно Обломову, так и не сумевшему встать с дивана навстречу жизни, станем ли мы угасшими вялыми существами?

Цель этого эссе — исследовать менталитет отказа от деятельной жизни, понять его философские корни и исторические контуры. Никогда еще напряжение между желанием странствовать и вкусом к уединению не было таким сильным. А принудительное заключение, настоящий кошмар последних лет периода, похоже, для многих сменилось добровольной самоизоляцией. Нам грозит не тирания здоровья, а тирания сидячего образа жизни: станут ли тапочки и халат его новыми атрибутами?

Леонид Аронзон (1939–1970) — безусловно, одна из самых ярких фигур ленинградской неофициальной культуры 1950–1970-х годов. Его творчество и сама его личность оказали несомненное влияние на молодую петербургскую поэзию 1960–1990-х годов. Сохраняя традицию свободного слова, личной поэтической интонации, независимой от официальных установок или моды, он был первооткрывателем тех возможностей поэтики, которые успешно развивались позже и стали достоянием современной литературы.

Предлагаемое собрание — наиболее полное и первое научно подготовленное издание произведений поэта. Ряд текстов печатается впервые, источником ранее публиковавшихся сочинений служат исключительно авторские материалы.

Издание адресовано как специалистам, так и всем любителям поэзии.

Леонид Аронзон (1939–1970) — безусловно, одна из самых ярких фигур ленинградской неофициальной культуры 1950–1970-х годов. Его творчество и сама его личность оказали несомненное влияние на молодую петербургскую поэзию 1960–1990-х годов. Сохраняя традицию свободного слова, личной поэтической интонации, независимой от официальных установок или моды, он был первооткрывателем тех возможностей поэтики, которые успешно развивались позже и стали достоянием современной литературы.

Предлагаемое собрание — наиболее полное и первое научно подготовленное издание произведений поэта. Ряд текстов печатается впервые, источником ранее публиковавшихся сочинений служат исключительно авторские материалы.

Издание адресовано как специалистам, так и всем любителям поэзии.

«Змея» — дебютный роман шведского писателя о невыносимом ожидании неизвестного в обстановке военного времени.

Действие происходит в Швеции, сохранявшей нейтралитет во время Второй мировой войны. Восемь солдат рассказывают друг другу истории, пытаясь спастись от бессонницы, вызванной страхом.

Смешивая метафорическое и буквальное, Дагерман исследует природу отчаяния и создает повествование о поглощенных тревогой душах, воспаленном сознании и живущем в теле беспричинном ужасе. Страх, индивидуальный и коллективный, не поддается конкретизации. Он сосредоточен в сквозном образе змеи, символе, объединяющем героев романа в предчувствии неизбежного.

Сборник состоит из четырнадцати рассказов, по числу сонетных строк. Заглавие каждого представляет собой стихотворную цитату. Некоторые взяты из классических стихов Фета, Анненского или Блока. Каждое из стихотворений-«источников» резонирует с текстом соответствующего рассказа. Рассказы «рифмуются» между собой. Действие разворачивается в современности. Герои расследуют преступления, читают стихи, ищут сокровища, мучаются ревностью, сочиняют музыку, испытывают фобии разной природы, ездят на велосипеде, ловят рыбу и пытаются скрыться от укоров собственной совести, но в каждом из рассказов происходит та или иная трансформация реальности или героя.

В романе обитают реальные исторические персонажи. Ясперс разглядывает пропагандистскую листовку в дождливом Гейдельберге. Арендт блуждает по залитому солнцем Иерусалиму в поисках зала, где состоится суд. Эйхман дожидается интервью в тюремной камере. Бернхард беседует с фотографом в венском кафе накануне премьеры своей последней пьесы.

Четыре персонажа, запертые в индивидуальных ситуациях, посреди закругленно-спиралевидного времени, на «территории памяти». Здесь же проживают собственные сюжеты педагоги-экспериментаторы Милгрэм и Джонс, журналист Ширер и художник Тэнгли, режиссеры Ланг и Параджанов. Каждый — в пространстве, сконструированном из многочисленных киноцитат Годара, Хитиловой, Рене, Антониони и других. «Территория памяти» — о коллективной вине и бесконечном повторении истории — вторая книга «Трилогии бессилия», отчасти продолжающая «Свидетельства обитания».

Что такое чтение? В чем его суть? И как цифровые технологии меняют наши редставления о нем?
Без чтения и грамотности современное общество не могло бы существовать. Наша правовая система, демократия, образование, наука — без печатного слова все эти достижения были бы немыслимы. Но чем детальнее мы пытаемся рассмотреть этот сложный феномен, тем неуловимее он оказывается.
«Человек читающий» — попытка описать актуальные изменения в самом процессе чтения. Авторы рассказывают историю происхождения литературы, исследуют современные читательские стратегии и демонстрируют влияние вдумчивого чтения на формирование критического мышления, столь необходимого для жизни в современном обществе.

Прячась от мрачного времени в виртуальное прошлое, Виктор Щебень, alter ego автора — лицо вымышленное, но мыслящее и активное, — стал комментировать «темные» фрагменты из произведений русской (и не только) литературы, по той или иной причине привлекшие мое внимание в последнее время — «Фелицу» Державина, «Героя нашего времени», письма и повести Гоголя, романы Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», неоромантическую поэзию и прозу Максима Горького, Владимира Маяковского, Эдуарда Багрицкого и Юрия Казакова. В какой-то момент мой комментарий вышел из-под строго академического контроля и, втягивая в свою орбиту меня самого, начал набухать и развиваться в непредсказуемом, но, как мне кажется, любопытном направлении. Ниже я делюсь результатами этого экспериментального свободного плавания в духе Леопольда Блума.
О чем же эта книга? Да о жизни, конечно. О том, как в ней все связано, удивительно, жутко, иллюзорно и непонятно. О духах и демонах литературы, о культурных рифмах, о политике, любви (в том числе и плотской), радостях, воображении, дури (в том числе и поэтической) и страхах; о королях и капусте, об узорах и кляксах истории и чуть-чуть обо мне как ее части и свободном, хотя и несколько скучноватом, несколько подслеповатом и даже несколько на вид безумном, комментаторе.

Прячась от мрачного времени в виртуальное прошлое, Виктор Щебень, alter ego автора — лицо вымышленное, но мыслящее и активное, — стал комментировать «темные» фрагменты из произведений русской (и не только) литературы, по той или иной причине привлекшие мое внимание в последнее время — «Фелицу» Державина, «Героя нашего времени», письма и повести Гоголя, романы Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», неоромантическую поэзию и прозу Максима Горького, Владимира Маяковского, Эдуарда Багрицкого и Юрия Казакова. В какой-то момент мой комментарий вышел из-под строго академического контроля и, втягивая в свою орбиту меня самого, начал набухать и развиваться в непредсказуемом, но, как мне кажется, любопытном направлении. Ниже я делюсь результатами этого экспериментального свободного плавания в духе Леопольда Блума.

О чем же эта книга? Да о жизни, конечно. О том, как в ней все связано, удивительно, жутко, иллюзорно и непонятно. О духах и демонах литературы, о культурных рифмах, о политике, любви (в том числе и плотской), радостях, воображении, дури (в том числе и поэтической) и страхах; о королях и капусте, об узорах и кляксах истории и чуть-чуть обо мне как ее части и свободном, хотя и несколько скучноватом, несколько подслеповатом и даже несколько на вид безумном, комментаторе.

Метавселенная — реальность, которая стремительно овладевает нами. Работа, образование, медицина, покупки, развлечения и общение переносятся в онлайн-пространство, скрытое за экранами. Новым значимым шагом стало появление искусственного интеллекта. Наши основные функции вот-вот будут переданы машинам. Роботы начнут направлять нашу жизнь в пиксельной среде, подвергая нас непрерывному анализу, коммерциализируя наше существование, поощряя утрату индивидуальности.
Этот переломный момент нуждается в философском осмыслении. Рассматривая историческую перспективу, анализируя технологии, распутывая связи между экономическими интересами и общественными последствиями происходящих изменений, автор представляет увлекательное рассуждение о грядущем мире.
Эрик Саден (р. 1973) — французский философ и писатель, один из ведущих толкователей цифровой цивилизации

Дневник княжны Марии Илларионовны Васильчиковой (1917–1978), впервые изданный в Великобритании в 1984 г., сразу стал бестселлером и переведен на множество языков. Дочь русских аристократов-эмигрантов, с 1940 г. сотрудница Министерства иностранных дел Германии, она была подругой высокопоставленных офицеров и дипломатов, участников заговора 20 июля 1944 г., закончившегося неудачным покушением на Гитлера, совершенным полковником Клаусом фон Штауффенбергом.
После провала заговора Васильчикова вела записи при помощи особого скорописного шифра. Это один из редких уцелевших документов, дающих точную социально-психологическую картину аристократической оппозиции. Дневник мужественной и умной, талантливой и наблюдательной русской аристократки, верной и своему Отечеству и своей культуре, в сложнейшей исторической ситуации сохранившей порядочность и честь, совершенно необходим современному российскому читателю.

Дневник Михаила Алексеевича Кузмина (1872–1936) можно рассматривать как художественное произведение, не менее важное, чем его проза, поэзия или драматургия. Для Кузмина это был эстетический проект, соотнесенный с динамикой его творческих задач. Выход части Дневника спустя век после написания должен заполнить лакуну в наших знаниях не только о жизни и творчестве поэта, прозаика и драматурга, но и об атмосфере и событиях первых пореволюционных лет Петрограда — Ленинграда, о литературе и театре той поры. Потенциальный читатель Дневника — не только исследователь культуры, но человек, который любит и погружаться в прошлое, и способен прочитать текст 1924 года на фоне современных событий.

Дневник Михаила Алексеевича Кузмина (1872–1936) можно рассматривать как художественное произведение, не менее важное, чем его проза, поэзия или драматургия. Для Кузмина это был эстетический проект, соотнесенный с динамикой его творческих задач. Выход части Дневника спустя век после написания должен заполнить лакуну в наших знаниях не только о жизни и творчестве поэта, прозаика и драматурга, но и об атмосфере и событиях первых пореволюционных лет Петрограда — Ленинграда, о литературе и театре той поры. Потенциальный читатель Дневника — не только исследователь культуры, но человек, который любит и погружаться в прошлое, и способен прочитать текст 1924 года на фоне современных событий.

Осенним вечером на пороге дома пожилой пары появ­ляется собака. Выхаживая измученное существо, Софи Хейзинга, отдалившаяся от общества писательница, замечает, что ее жизнь начинает меняться, она обре­тает силы вернуться к любимому делу.

«Собака за моим столом» — книга, которую пишет Софи, повествуя о том, что можно придерживаться собственного выбора даже в разрушающемся усталом мире. Писательство для Софи, а вместе с ней и для Клоди Хунцингер, — акт сопротивления слабеющему телу и течению времени, осмысление наступившей старости и приближающейся смерти.

Женщина, мужчина и собака связаны глубокой близостью, которая порождает текст, стирающий гра­ницы между вымыслом и реальностью, внутренним и внешним.