«Издательство Corpus», Издательство Corpus сөресіндегі кітаптар

Казалось бы, что общего между голландским евреем-“решалой”, маньчжурской принцессой и личным массажистом Гиммлера? Однако именно они стали центральными персонажами групповой биографии Иэна Бурумы. По мнению автора, их объединяет необузданная склонность к созданию фантастических образов самих себя. В результате до сих пор продолжаются споры, считать ли их преступниками или героями. Превосходно фундированное параллельное жизнеописание дает обильную пищу для размышлений о многообразии человеческих судеб в эпоху всемирной катастрофы.

1969 год… Альберт Шпеер, любимый архитектор и министр вооружения в правительстве Гитлера, публикует свои мемуары. Вспоминая свое прошлое, от оформления партийных съездов НСДАП до падения рейха, он уверяет читателя, что полностью переосмыслил свои убеждения. Подобная “метаморфоза” позволила
ему спасти свою жизнь по итогам Нюрнбергского процесса. Якобы ничего не зная о подробностях “окончательного решения еврейского вопроса”, он готов “понести ответственность”, но “не чувствует себя виноватым”. Напрасно историки будут
доказывать, что он лжет: образ страдальца надолго закрепится в массовом сознании.
Эта книга — рассказ об одной из самых чудовищных фальсификаций в истории германского нацизма. Исследуя эпизоды из жизни Шпеера, договаривая за него там, где он предусмотрительно умолкает, привлекая свидетельства очевидцев, в том числе историка Гитты Серени, многократно встречавшейся со Шпеером, автор предлагает нам захватывающую повесть о человеке, которого один из его помощников когда‑то назвал “несчастной любовью фюрера”.

Взлетающий Орел, молодой индеец из племени аксона, выпивает эликсир бессмертия и пускается в бесцельные странствия по миру. Однажды, окончательно потеряв связь с окружающей его жизнью, он решает найти таких же, как он сам. И в возрасте семисот семидесяти семи лет оказывается на острове Каф, где бессмертные создали свою версию человечества.
Но это очень странное место: как и его обитатели, оно столь же благословенно, сколь и проклято. Чувствуя ужасную тьму в самом сердце этого мира, Взлетающий Орел решает взобраться на гору, венчающую остров, и встретиться с его загадочным и могущественным создателем — самим Гримусом.

В начале 1980‑х годов благодаря усилиям наследников Владимира Набокова и американского текстолога Ф. Боуэрса читателям открылась новая грань многообразного дарования знаменитого автора «Лолиты» и «Ады». Собранные в три тома университетские лекции Набокова по русской и европейской литературе, прочитанные в Уэллсли, Корнелле и Гарварде в 1940–1950 гг., не только раскрывали западной аудитории большой и яркий мир Гоголя, Тургенева, Толстого, Достоевского, Чехова и в новом свете представляли Диккенса, Флобера, Пруста, Кафку и Джойса, но и удивительным образом дополнили писательский образ самого Набокова.
Настоящее издание представляет собой первый полный перевод на русский язык «Лекций по русской литературе» и впервые воспроизводит все иллюстрации оригинального издания.

В альпийской деревушке, где живут всего два человека, появляется Эмилия. Эта худенькая молодая женщина поднялась сюда из долины по козьей тропе, чтобы поселиться вдали от людей. Кто она, что привело ее в захолустную Сассайю? — задается вопросами Бруно — сосед, школьный учитель и рассказчик этой истории.
Герои влюбляются друг в друга. В потухших глазах Эмилии Бруно видит мрачную бездну, схожую с той, что носит в себе сам. Оба они одиноки, оба познали зло: он когда‑то стал его жертвой, она когда‑то его совершила, заплатив за это дорогую цену и до сих пор не избыв чувство вины. Однако время все ставит на свои места и дарит возможность спасения.

Что может быть общего между одиноким стариком и девочкой-подростком, названной в честь героини романа, если они не родственники и даже не знакомы друг с другом? Лео Гурски последние 50 лет живет в Нью-Йорке, куда ему удалось бежать из захваченной нацистами Польши. Свою единственную ценность — рукопись романа, написанного как признание в любви прекрасной Альме, он перед расставанием доверил другу, о котором с тех пор больше никогда не слышал. Убежденный,
что потерял не только рукопись и друга, но и любимую девушку, он осваивает ремесло слесаря по замкам и живет скромной и незаметной жизнью простого работяги, даже не догадываясь, какой сюрприз готовит ему судьба на закате дней.

Появление смартфонов и социальных сетей перевернуло с ног на голову привычный человечеству образ жизни. На место живого общения пришли бесконечные ленты и лайки — и сильнее всего эти изменения ударили по младшему поколению. Ценой гаджетов стали тревожность, низкая самооценка, одиночество и зависимость.
Великое подключение детства и чрезмерная забота о физической и психологической безопасности лишили детей самого важного: самостоятельности и возможности учиться навыкам, которые пригодятся во взрослой жизни. Они больше не верят в себя, а постоянная борьба за выживание в Сети делает только хуже. Но можно ли с этим бороться? Социальный психолог Джонатан Хайдт считает, что можно — и начинать нужно прямо сейчас.

«Роман взросления» и одновременно увлекательнейшее путешествие в мир искусства. Десятилетняя Мона неожиданно теряет зрение. Ее внезапная слепота вскоре проходит, но опасность рецидивов сохраняется. Постепенно офтальмолог, который лечит девочку, приходит к мысли, что причиной таких приступов слепоты может быть пережитый Моной глубокий стресс. Однако вместо предписанных врачом визитов к психиатру ее дед, в прошлом блестящий фоторепортер, раз в неделю водит Мону в парижские музеи и показывает ей шедевры живописи и скульптуры, помогая почувствовать их красоту и проникнуться чудом искусства. Вместе с Моной и ее неотразимым дедом читатель проходит по музейным залам, постигая историю творчества великих мастеров от эпохи Возрождения до наших дней. Параллельно у Моны идет напряженная повседневная жизнь с непростыми проблемами, подчас далеко не детскими.

Казалось бы, что нового можно написать об Альберте Эйнштейне, абсолютно не нуждающемся в представлении? Его имя давно превратилось в синоним слова «гений», а сам он стал больше мифом, чем человеком. Однако научный журналист Сэмюел Грейдон представляет нам Эйнштейна по‑новому. Он разбивает зеркало, в котором тот отражается, на 99 осколков, и парадоксальным образом эти совершенно разные, разрозненные кусочки в совокупности раскрывают всю противоречивую и многогранную натуру Эйнштейна, без прикрас. Независимо от того, какой по счету будет для вас эта биография Эйнштейна, вы увидите новый сложный образ великого ученого. Книга Грейдона удивляет, смешит, ужасает, заставляет задуматься, восхищает и обогащает.

Какой прок особям или виду в целом, скажем, от собачьих поклонов или поросячьих кувырков? В «Царстве игры» Дэвид Туми разбирает природу, смысл и загадки игрового поведения самых разных животных, от шмелей до людей. Автор перерабатывает в увлекательный и цельный рассказ массив серьезных научных знаний об отличительных чертах игры, ее распространенности в животном царстве, эволюционной истории и нейробиологии, а также о влиянии игры на жизнь особей и траекторию развития видов.

Герой романа, журналист Луис, уставший от своей работы, а главное – от семейной жизни, приезжает на конгресс в Остин (Техас) и встречает там женщину, которая наполняет его жизнь новым смыслом. Луис всегда мечтал хотя бы изредка переживать «идеальные дни», отмеченные предельной остротой чувств и безграничной свободой. Примером ему стали служить письма У. Фолкнера, которые он случайно нашел в университетском архиве Остина. Именно такие «идеальные дни» старается восстановить Фолкнер, обращаясь к своей возлюбленной Мете Карпентер.

«Все мы люди» — и все мы произносим эту фразу, и зачастую нам кажется, что эмоции универсальны: гнев всегда гнев, радость всегда радость. Батья Мескита, директор Центра социальной и культурной психологии в Левене (Бельгия), предлагает расширить это упрощенное представление. Исследуя взаимодействия человека с человеком и человека с социумом в разных культурных контекстах, она показывает, как сильно эмоции способны менять и ситуации, в которых мы оказываемся, и нас самих. Признание и изучение культурных различий в том, что, как и почему мы чувствуем, позволяет найти новый общий язык с окружающим миром — куда более бережный и комфортный для всех заинтересованных сторон, то есть, иначе говоря, для каждого из нас.

Научная журналистка Салли Эди рассказывает об истории биоэлектричества: от первых спорных наблюдений гальванизма и спекуляций на лечении электричеством до современных экспериментальных устройств, возвращающих подвижность людям с параличом и усиливающих наши когнитивные способности. Научные споры, стигмы мошенничества, влияние общественных веяний, сенсационализм и трудности с финансированием — все это лишь часть испытаний, которые исследованиям в области биоэлектричества пришлось преодолеть на своем интереснейшем пути становления легитимной областью науки.

Когда речь заходит о том, как общество вспоминает об этих становящимися все более далекими катастрофах, на ум приходят книги по истории, архивы, документальные фильмы, мемориалы, высеченные из камня. Джереми Эйхлер предлагает прислушаться к музыкальным сочинениям-мемориалам Второй мировой. Автор страстно и откровенно доказывает силу музыки как памяти культуры, формы искусства, способной нести смысл прошлого. Автор показывает, как четыре выдающихся композитора — Рихард Штраус, Арнольд Шёнберг, Дмитрий Шостакович и Бенджамин Бриттен — пережили эпоху Второй мировой войны и Холокоста, а затем воплотили свой опыт в глубоко трогательных, трансцендентных музыкальных произведениях, которые и являются эхом утраченного времени.

Один день, 5 апреля. Каким он стал для семьи Дэна и Изабель в 2019-м, 2020-м и 2021-м годах? Какой была жизнь героев до пандемии, во время карантина и после него? Что дало вынужденное уединение? И новая реальность — поможет ли она что-то изменить? Или же вечные проблемы так и остаются вечными?

Подробнейший хронологический анализ «кремлевского дела», выполненный Василием Краснопёровым, выгодно отличается от множества доступных до сих пор произведений о сталинской эпохе не только использованием обширного круга источников, но и особенностями построения интригующего повествования. Дело, изначально нацеленное на впавшего в немилость секретаря ЦИК СССР Авеля Енукидзе, обернулось трагедией для более чем сотни человек. Внимательному читателю, стремящемуся вникнуть в суть советской эпохи, будут интересны не только подробности работы следствия, но и зарисовки нравов московских околономенклатурных кругов, отраженные в протоколах.

Числа захватили наш мир, заставили верить именно им, а не словам, пусть даже самым убедительным. Два известных скандинавских специалиста по человеческому поведению рассказывают, как числа влияют на социум, на жизнь отдельных людей, на политиков. Авторы учат противостоять диктату чисел, обращаться с ними так, чтобы не обеднять свою жизнь. Возможно, говорят ученые, в каких‑то сферах лучше обходиться без чисел, и советуют получить своеобразную прививку от чисел, чтобы самостоятельно решать, как с ними управляться.

Сэм Дюшан, сочинитель шпионских романов, вдохновленный бессмертным шедевром Сервантеса, придумывает своего Дон Кихота — пожилого торговца Кишота, настоящего фаната телевидения, влюбленного в телезвезду. Вместе со своим (воображаемым) сыном Санчо Кишот пускается в полное авантюр странствие по Америке, чтобы доказать, что он достоин благосклонности своей возлюбленной. А его создатель, переживающий экзистенциальный кризис среднего возраста, проходит собственные испытания.

В начале 70-х годов американские слависты Эллендея и Карл Профферы создали издательство «Ардис», где печатали на русском и в переводе на английский книги, которые по цензурным соображениям не издавались в СССР. Во время одной из своих поездок в СССР они познакомились с Иосифом Бродским. Когда поэта выдворили из страны, именно Карл Проффер с большим трудом добился для него въездной визы в США и помог получить место университетского преподавателя.
Близкие отношения между Бродским и четой Профферов продолжались долгие годы. Воспоминания Э. Проффер Тисли подчас носят подчеркнуто полемический характер, восхищение поэтическим даром Бродского не мешает ей трезво оценивать некоторые события и факты его жизни.

Ричард Рэнгем, приматолог и антрополог, специалист в области эволюции приматов, профессор Гарвардского университета, подробно и доступно разбирает научную дискуссию по важнейшим вопросам: почему людям, представителям единого биологического вида, свойственны одновременно и удивительная доброта, и немыслимая жестокость; как эти качества, порой выходящие далеко за пределы здравого смысла, появились и закрепились в ходе эволюционной истории человечества; откуда у нас нравственные чувства, понятия о добре и зле; и главное — обречены ли мы своим эволюционным парадоксом на вечную угрозу насилия.

Уоллес Стегнер получил за роман «Угол покоя» Пулитцеровскую премию, и эта книга заслуженно считается вершиной его творчества. Лайман Уорд, пожилой человек, прикованный к инвалидному креслу, решает разобрать архивы своих дедушки и бабушки и воссоздать историю их жизни. Дед-инженер и бабушка, художница и писательница, были пионерами освоения Запада США. Но, пытаясь разобраться в перипетиях их судеб, Уорд помимо своей воли погружается и в осмысление собственной жизни.

Загреб, лето 1991 года. Десятилетняя Ана живет беззаботной жизнью: гоняет на велике с лучшим другом Лукой, заботится о младшей сестренке Рахеле и любит послушать на ночь захватывающие истории, которые ей рассказывает отец. Но эта жизнь заканчивается, когда в Югославии начинается гражданская война. Ана теряет родителей, ее сестру эвакуируют в Америку, где о ней будет заботиться приемная семья. Самой Ане удается спастись, но десять лет спустя, живя уже совсем другую жизнь в Нью-Йорке, она поймет, что должна вернуться — чтобы найти свой дом, узнать, что произошло с близкими ей людьми, прожить тяжелые воспоминания и наконец справиться со своим прошлым, обретя возможность двигаться дальше.

Стоппарда всегда интересовал личный выбор человека в контексте исторических событий. Неудивительно, что Восточная Европа, и в особенности Россия, ее цикличная история реформ и репрессий и судьбы мыслящих людей, пытавшихся найти выход из этого круга, стали одной из его любимых тем.
Герои «Берега Утопии» Александр Герцен, Михаил Бакунин, Виссарион Белинский и другие, чьими именами названы улицы и главы в учебниках, предстают яркими, сложными и неожиданно современными людьми. Они влюбляются, ссорятся, ошибаются — и решают вечную проблему: есть ли право критиковать свою страну и говорить с ней извне, «с того берега», или голос есть лишь у тех, кто находится внутри, у тех, чья жизнь, свобода и возможность быть услышанными под угрозой.

Почти два года назад, 22 августа 2022 года, Салман Рушди вышел на сцену института Чатокуа, штат Нью-Йорк, чтобы прочитать лекцию о том, как нужно оберегать современных писателей от опасности. В самом начале мероприятия на сцену выбежал неизвестный человек, который нанес Рушди множество ножевых ранений. Впервые об этом травмирующем событии и его последствиях писатель подробно рассказал в автобиографической книге Нож. В произведении Салман Рушди описывает свой долгий путь к физическому и моральному исцелению, которые стали возможны благодаря любви и поддержке его жены Элизы и его семьи, благодаря множеству врачей и физиотерапевтов, а также благодаря читателям по всему миру. Нож — это не только глубоко личная и жизнеутверждающая история, но еще и размышления писателя о жизни, об утратах, о любви, об искусстве и об обретении внутренней силы, чтобы снова и снова вставать на ноги, что бы ни происходило. Перевела книгу Анна Челнокова.