Я — девушка без истории
Интеллектуальный стендап: как менялись литературные истории от Аристотеля до Умберто Эко Эссе известной французской писательницы, задумавшейся о том, как создавались великие истории, начиная с произведений Античности и заканчивая романами Умберто Эко и популярными сюжетами о Супермене.
В литературе ее интересует многое. Что считается хорошим сюжетом? Какое место в литературном каноне отводится женским персонажам и изображению их тел? И при чем здесь женское творчество и патриархат? Что больше всего раздражает в Анне Карениной? Как современная политика влияет на литературное высказывание?
Зенитер с юмором, а иногда и с едкой иронией рассуждает о силе художественного слова, а также раскрывает писательскую кухню. Ее эссе увлечет всех, кто хочет научиться создавать истории или просто любит читать и смотреть кино. Потому что само это эссе — захватывающая история.
«Зенитер предлагает задуматься об устройстве жизни, литературе, патриархате и политике».
Le Monde
В литературе ее интересует многое. Что считается хорошим сюжетом? Какое место в литературном каноне отводится женским персонажам и изображению их тел? И при чем здесь женское творчество и патриархат? Что больше всего раздражает в Анне Карениной? Как современная политика влияет на литературное высказывание?
Зенитер с юмором, а иногда и с едкой иронией рассуждает о силе художественного слова, а также раскрывает писательскую кухню. Ее эссе увлечет всех, кто хочет научиться создавать истории или просто любит читать и смотреть кино. Потому что само это эссе — захватывающая история.
«Зенитер предлагает задуматься об устройстве жизни, литературе, патриархате и политике».
Le Monde
Жас шектеулері: 16+
Баспа: Издательство «Лайвбук»
Аудармашы: Нина Хотинская
Суретші: Татьяна Сырникова
Қағаз беттер: 78
Пікірлер18
👎Ұсынбаймын
🙈Дым түсініксіз
"Щас я тебе расскажу" - как бы говорит нам Алис Зенитер за стаканчиком латте. И пока вы сидите в кофейне, рассказывает о... рассказывании. Всю историю от наскальных рисунков и Аристотеля до себя. Да, про себя тут много. Глава "Игра в Шерлока Холмса" целиком посвящена автору с описанием себя через описания классических авторов. Можно послушать на свидании как рассказ понравившейся девушки о своей работе. Практической ценности - ноль. Наверное, стоило бы видеть ее жесты и мимику. Текст задуман как моноспектакль. "Интеллектуальный стендап". Но через напечатанные буквы этот "нишевый юмор" вызывает недоумение. Переходы от ленивых шуток к академической информации неприятные, как смотреть через стекло на башню вдалеке, а потом переводить взгляд на нос. Идут примеры из жизни - затем металепсис, de facto и de dicto. Сначала про самолюбование, затем про семиотический объект. Про Эмманюэля Макрона, у него карие глаза. А имя Карениной - палиндром. В главе "Политика" можно прочитать про государственный долг Франции - 10 567 456 564 072 евро. Доля одной французской семьи - 86 000 евро. 82 % французов обеспокоены государственным долгом. Не знаю, важно ли, но автор - феминистка. Тут не только девушка без истории, но и книга.
🌴Демалысқа
Книга читается буквально за пару часов, автор в легкой ироничной манере рассказывает об истории создания произведений, как создается сюжет, и что нынче актуально в литературе.
Сама книга понравилась, кроме финальной главы, там автор рассказывает о своем пути писателя, поисках истинного я.
Сама книга понравилась, кроме финальной главы, там автор рассказывает о своем пути писателя, поисках истинного я.
Дәйексөздер212
говорю себе: если повествования могут наводить мосты между подмирами, то могут, наверно, и возводить стены? В одном романе Умберто Эко один персонаж спрашивает: «Кем мы себя мыслим? Мы, для кого Гамлет реальнее нашего консьержа?»
Хороший вопрос, правда? Кем мы себя мыслим? Мы, для кого Джон Сноу трогательнее бастующего железнодорожника…
Хороший вопрос, правда? Кем мы себя мыслим? Мы, для кого Джон Сноу трогательнее бастующего железнодорожника…
Послушай, Алис, мы никогда не будем ни волками, ни птицами, мы не присоединимся ни к стаду, ни к стае диких гусей. Но мы можем смотреть на них, слушать их и описывать иначе. Мы можем понять, что вой одних и пение других не являются ни угрозой, ни дарующим отдохновение покоем сельской местности: это выражения сильнейшей геополитической борьбы, переговоров, ультиматумов, скорби и любовной игры.
Наша жизнь по большей части состоит из текстов на текстах. Вы все, такие, как есть, сшиты из синтаксиса и сотканы из сослагательного наклонения
