Категорично деля восточные традиции на плохие и очень плохие, как то: молчащая женщина в чёрном хиджабе, террористы-арабы и бесконечные войны на Ближнем (далёком и непонятном) Востоке, что, по сути, мы знаем о них? Иноверцы друг для друга, с испуганным любопытством мы вглядываемся в чужую культуру, вслушиваемся в иноязычный молебен — и не слышим, не видим, не понимаем, а потому, отторгая, не принимаем. Два разных мира боятся друг друга и бьются не на жизнь, а на смерть…
Ажнабия — в переводе с арабского — «иностранка». Белокожие, светлоокие русские, украинские, белорусские жёны арабов навсегда останутся для Востока иностранками, сколько бы лет здесь ни прожили, сколько бы детей не родили.
И, проходя мимо могилы, арабы не назовут имя умершей, они просто скажут: «Здесь лежит ажнабия. Жена такого-то. Мир праху её…»
Можно влиться в семью, принять ислам или местные христианские традиции (кому как повезет), понять обычаи Востока, но для арабов славянка всегда будет ажнабией.
Арабы боятся одиночества. Наедине с самим собой не нужно носить маску. Когда расходятся гости, когда выпита до дна последняя чашка кофе, что остаётся? Лишь горькая жижа… жизнь
порыву русской души. Странные. Да, мы всегда странные. Не держим лицо. Не носим масок. Громко смеемся от счастья. И разговариваем о смысле жизни на русском языке. Официанты ходят рядом, вслушиваются с любопытством, разглядывают с ног до головы. Снова…