автордың кітабын онлайн тегін оқу  Антология остракизма

Учебное пособие Бойкиной Е.Э.

Антология
остракизма

АВТОРЫ

Автор идеи и составитель книги:

Бойкина Екатерина Эдуардовна — кандидат психологических наук, специалист по межкультурной коммуникации, переводчик с английского и немецкого языков, медиатор. На момент опубликования занимает должность доцента кафедры юридической психологии и права факультета юридической психологии ФГБОУ ВО «Московский государственный психолого-педагогический университет». Сфера научных интересов: социальный остракизм, психология кибербезопасности, механизмы онлайн-коммуникации, виктимология.

Соавторы:

Анисимова Екатерина Владимировна — заведующая сектором психологического сопровождения ФГБОУ ВО «Московский государственный психолого-педагогический университет», практикующий психолог-консультант, имеющий опыт оказания кризисной психологической помощи.

Сфера научных интересов: проблематика детско-родительских и межличностных взаимоотношений, эмоциональной и психологической дезадаптации субклинического уровня (депрессивные, тревожные и острые стрессовые состояния, антивитальные переживания и пр.).

Гурина Оксана Дмитриевна — кандидат психологических наук, начальник отдела психологических экспертных исследований
ГБУ г. Москвы «Московский исследовательский центр», доцент кафедры юридической психологии и права факультета юридической психологии ФГБОУ ВО «Московский государственный психолого-педагогический университет». Научные интересы: исследование ксенофобии, ксенофобских установок; изучение противоправного поведения у детей и подростков; судебная психологическая экспертиза.

Евтеева Мария Юрьевна — кандидат филологических наук. Основным местом работы является ГАОУ ВО г. Москвы «Московский городской педагогический университет», доцент кафед­ры Института иностранных языков. В сферу научных интересов входят лингвистическая семантика, немецкий, латышский, русский, английский языки.

Костина Екатерина Юрьевна — кандидат психологических наук, капитан полиции, преподаватель кафедры педагогики учебно-научного комплекса психологии служебной деятельности Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя. Научные интересы: исследование соотношения творчества и профессиональной деятельности, креативность, вопросы таланта, одаренности и гениальности.

Костина Любовь Николаевна — доктор психологических наук, профессор, полковник полиции, начальник кафедры психологии учебно-научного комплекса психологии служебной деятельности Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя. Сфера научных интересов включает исследование проблем психологии профессиональной деятельности и профессионального становления, профессионально-личностного развития сотрудников и психологов органов внутренних дел; профессионального обучения, повышения квалификации и переподготовки в образовательных организациях МВД России сотрудников и психологов органов внутренних дел; психологии, типологии и индивидуально-психологических аспектов личности в связи с организацией и осуществлением индивидуального подхода в образовательной, психологической, научной и иных видах деятельности; психологии правомерного и правонарушающего поведения подростков, оказания им психологической помощи и др.

Малахина Светлана Петровна — филолог, переводовед, специалист по межкультурным коммуникациям, лингвист-переводчик с опытом практической работы свыше 25 лет, литературный редактор.

Путинцева Наталья Владимировна — преподаватель кафед­ры юридической психологии и права факультета юридической психологии ФГБОУ ВО «Московский государственный психолого-педагогический университет», медиатор, тренер по медиа­ции, ведущая восстановительных программ в образовательной и социальной среде, член Всероссийской ассоциации восстановительной медиации, член Европейского форума по восстановительному правосудию.

Суворова Ирина Юрьевна — кандидат психологических наук, доцент кафедры социальной психологии ОАНО ВО «Московский психолого-социальный университет», член Российского психологического общества. С 2022 г. заведует Лабораторией перспективных исследований социально-психологических потребностей. Научные интересы: дискурсивная психология, нарративные методы, качественные и количественные методы, социальная идентичность, буллинг, социальная эксклюзия, творческие способности сотрудников органов внутренних дел, жизнь несовершеннолетних в современном мире (тренды, интересы, субкультуры).

Чиркина Римма Вячеславовна — кандидат психологических наук, доцент, заведующая кафедрой юридической психологии и права факультета юридической психологии ФГБОУ ВО «Московский государственный психолого-педагогический университет». Сфера научных интересов: исследование факторов, способствующих отказу от правонарушающего поведения; разработка программ профилактики правонарушений несовершеннолетних; доказательный подход в проектировании и управлении социальными рисками детства; экспертиза и оценка технологий, социально-психологических практик, проектов, программ и политик в сфере детства.

Шульга Татьяна Ивановна — доктор психологических наук, профессор кафедры социальной психологии факультета психологии ФГБОУ ВО «Московский государственный областной педагогический университет». Автор многочисленных статей, учебных пособий. Научные интересы охватывают разнообразные сферы изучения психики — волю, волевую регуляцию, аутоагрессивное поведение подростков, нарушения социализации детей и подростков в семьях, технологии оказания психологической помощи детям и семьям групп социального риска.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я очень хотела написать эту книгу.

Питер Лангман, автор книги «Почему дети убивают»1, начинает повествование со слов, что он НЕ хотел писать свою книгу, и популярно объясняет почему. «Антология остракизма» стала желанным и долгожданным чадом.

Истоки замысла

Первоначально книга задумывалась как сборник научных статей отечественных и зарубежных ученых по теме психологического феномена социального остракизма. И называлась бы она «Круги социального остракизма», поскольку отдельно взятые конструкты феномена, такие как игнорирование, исключение, отвержение, метафорично говоря, как круги на воде, могут частично пересекаться по ряду параметров с другими психологическими феноменами, такими как одиночество, стигматизация, травля и другими. Говоря об остракизме, мы сравниваем его с дантовскими кругами ада: объект остракизма почти всегда страдает — его мозг рефлекторно воспринимает уколы остракизма как боль. Это была бы книга по психологии…

Приступив к работе над книгой, мы поняли, что все пошло не так. Взяв за основу собственное диссертационное исследование, я начала бурный и мучительный внутренний монолог: «Остракизм применяется социальными видами животных. Понятно, не спорю. А в каких формах он проявляется, у всех одинаково или по-разному?» «“Культура отмены” — это психологический феномен или он ближе к социологии?» «А как с литературными произведения­-
ми? “Отверженные” Виктора Гюго. А еще?» И далее… по дантовским кругам. В итоге первоначальная концепция претерпела некоторые качественные изменения. Прежде всего пришло понимание, что для всестороннего рассмотрения социального остракизма (под которым мы понимаем любые проявления игнорирования, исключения и отвержения) необходим такой же всесторонний подход. Несмотря на то что ядро книги составляет психологический подход к рассматриваемым явлениям, она должна содержать в себе знания из разных наук, то есть стать междисциплинарной.

Это «разноцветие» научных подходов в рамках одной книги подарило ей название, и пазл сложился. Вы держите в руках антологию (др.- греч. — ἀνθολογία, дословно — «собрание цветов») — сборник литературных текстов сравнительно небольшого объема, созданных как одним, так и несколькими авторами. В число соавторов данной книги вошли специалисты в разных областях: психологи, лингвист и филолог, специалист по восстановительным практикам.

О языке и стилистике

Более широкий охват тематик и научных направлений как следствие повлек за собой желание расширить аудиторию читателей: сделать книгу интересной и познавательной не только для академического мира, но и для любого человека, далекого от науки, но также готового погрузиться в пучину такого непростого понятия, как социальный остракизм, изведать каждый камушек и песчинку на самом дне. Я многое могла бы написать о читателе этой книги, но, прочитав обращение доктора биологических наук Виктора Рафаэльевича Дольника к читателю книги «Непослушное дитя биосферы…», поняла, что лучшее уже сказано2. И я с ним согласна.

Замахнувшись на оксюморон «общедоступная наука», я не могла не пересмотреть и стиль изложения, частично отказавшись от строгих канонов научного стиля. Авторы этой книги старались расцветить язык повествования эмоционально окрашенной лексикой, подарить яркие запоминающиеся образы-метафоры, добавить немного дум-рассуждений, но подать все в строгом соответствии с логикой, последовательно и ясно, на основе достоверных фактов.

Миссии этой книги

Да, да, миссия, как и цель, должна быть одна. Дорогой читатель, позвольте сделать исключение: у нас две миссии.

«За Отчизну обидно!» Миссия 1 — собрать в одном литературном источнике максимум разноплановой информации по тематике «социальный остракизм» на русском языке, что может представлять интерес для широкого круга читателей. Более того, эта книга постепенно перешла на уровень учебного пособия: она, безусловно, станет интересной также и для студентов, обучающихся по психолого-педагогическому направлению.

«Ее Величество Книга». Миссия 2 — вернуть книгам читателя. О проблематике снижения читательского интереса я писать не буду. Это грустно, печально, и… глупо (уж простите за такой всплеск эмоционального просторечия). Век номофобии, восприя­тия визуальной информации на основе инфографики, мемов, эмодзи, когда четыре тома «Войны и мира» укладываются в четыре абзаца на каком-нибудь интернет-ресурсе, — все это привело нас к непочтительному отношению к Книге. Фрэнсис Бэкон писал: «Книги — это корабли мысли, странствующие по волнам времени и бережно несущие свой драгоценный груз от поколения к поколению». Относясь к Книге как к венценосной особе, мы постарались дать вам, дорогой читатель, простор для многих счастливых моментов встреч с интересными, глубокими, интригующими книгами: в конце каждого раздела мы приготовили для вас небольшой список наиболее интересных литературных источников в рассматриваемой области.

Дорогой читатель, приглашаю вас в путешествие, которое начнется с самок гиен с повышенным уровнем тестостерона, изгоняющих слабых самцов, пронесется по различным племенам и народам, проложит путь по литературным тропам, начиная от В. Гюго и заканчивая актуальным прочтением остракизма в современных работах, а далее мы с вами будем все глубже и глубже погружаться в психологические основы процессов игнорирования, исключения и отвержения, узнаем, как остракизм ассимилировался в виртуальном пространстве, что такое орбитинг, гостинг, фаббинг. У нашего познавательного вояжа обязательно будет счастливый конец: мы узнаем, как противостоять негативному воздействию такого мощного и грозного психологического феномена, как социальный остракизм. Кстати, в конце окажется, что не всегда оно такое негативное (извините за спойлер).

В добрый путь!

Автор-составитель

кандидат психологических наук

Бойкина Екатерина Эдуардовна,

2023 год

Глава 1

ЭТОТ МНОГОГРАННЫЙ
ОСТРАКИЗМ…

Остракизм как психологический феномен, будучи неотъемлемой частью социальной коммуникации, развивался и модифицировался на всех этапах эволюции человека и некоторых видов социальных животных. Антропология и философия рассматривают его как институт, имеющий древнее происхождение и ритуальные корни. История возникновения собственно названия данного феномена берет начало в Античности и лежит скорее в поле политологии, поскольку изначально «остракизм» представлял собой правовой акт — закон об остракизме.

Понимание феномена социального остракизма не ограничивается рамками заложенных в него подконструктов игнорирования, исключения и/или отвержения. На наш взгляд, для его научного осмысления в рамках психологии необходимо рассмотреть исторические предпосылки возникновения данного понятия, его антропологические аспекты, проанализировать родственные понятия и, наконец, подойти к тому, как его понимает современная отечественная и зарубежная психология. Именно такой комплексный междисциплинарный подход к осмыслению феномена «социальный остракизм» позволит приблизиться к пониманию глубинных механизмов этого явления.

История

1.1. Античные остраконы

Бойкина Е.Э.

Совет и народ постановили…

В государствах-полисах Древней Греции остракизм применялся как мера изгнания влиятельных граждан на определенный срок «без поражения в гражданских (в том числе имущественных) правах и с последующим полным восстановлением в политических правах»3. Примечательно, что античный остракизм отвечал главному критерию определения социального остракизма как психологического феномена, — он не предполагал возможности обратной коммуникации со стороны изгнанного.

Сегодня античному остракизму часто приписывают карательную функцию. Но так ли это на самом деле? Для того чтобы понять, что же представлял собой остракизм как исторический факт, заглянем в глубь веков, а если точнее, во времена расцвета афинской демократии (середина V века до н. э. — конец IV века
до н. э.).

Древняя Греция подарила миру не только греческое алфавитное письмо, алфавит, Олимпийские игры, великих философов Аристотеля, Плутона, Сократа, Анаксимена, геометрию Евклида, теорему Пифагора, ионийский и дорический ордеры в архитектуре, но и уникальную демократическую систему.

К середине V века до н. э. одним из самых значимых городов-полисов древнегреческой цивилизации стали Афины. В период своего расцвета население Афин достигало громадной для тех времен цифры в 100 тыс. человек. По мнению российского историка И.Е. Сурикова, полис — это не столько город-государство, сколько городская гражданская община. Полис состоял из собственно самого города и его окрестностей (хоры).

Одна из основополагающих ценностей такой общины — гражданство. Только гражданин (мужского рода и старше 20 лет) обладал всеми социальными, политическими, экономическими правами в своем полисе. Согласно закону Перикла 451 г. до н. э., в 18 лет юноши Афин подвергались докимасии — процедуре проверки на предмет происхождения. Гражданином Афин признавался только тот, чьи родители были гражданами этого полиса и состояли в браке.

Помимо граждан, в Афинском полисе проживали метеки (граждане других полисов) и рабы.

Ключевым в афинской демократии было правило законодательной инициативы, которым обладали все без исключения граждане полиса: свободные предприниматели, земледельцы, горожане, бедняки и представители господствующего класса. Все ветви власти давали возможность для участия в жизни полиса любому его гражданину. Именно так и реализовывался принцип демократии — полисом на всех уровнях власти правил народ (демос).

Законодательная власть была представлена экклесией (Народное собрание — все граждане полиса мужского пола старше 20 лет, прошедшие с 18 до 20 лет год военной подготовки и год охраны границ государства) и Буле (Совет 500 — выборный путем жеребьевки орган из представителей десяти аттических фил; работал в течение года, затем Совет 500 переизбирался). Оглашение любого принятого закона начиналось словами: «Совет и народ постановили…».

Судебная власть осуществлялась посредствам работы суда присяжных, гелиэя, состоявшего из добропорядочных граждан старше 30 лет. Судьи, в количестве 6 тыс. человек, назначались на свои должности ровно на год. Для участия в заседании гелиэя проводилась жеребьевка 501 участника. Исполнительная власть осуществлялась коллегиями должностных лиц, магистратами (в Греции чаще использовалось обозначение «архонты»). Магистраты избирались путем жеребьевки из числа всех граждан полиса старше 30 лет сроком на год без права переизбрания. Исключение, правда, составлял выбор на военные должности — таких магистратов граждане выбирали прямым голосованием.

Представленный выше краткий исторический экскурс поможет нам правильно оценить такой политический институт древнегреческой демократии, как остракизм. Но прежде стоит сделать небольшое уточнение: остракизм не единственный институт, который стоял на страже, защищая демократические основы афинского общества. О докимасии мы писали ранее. В число других институтов, по мнению историков, входят графэ параномон, исангелия (эйсангелия) и атимия4 (см. Глоссарий).

Зачастую возникновение такого института, как остракизм, приписывают демократическим реформам архонта Клисфена. Все верно, но есть нюансы. Как мы уже установили, исполнительная власть в Афинах выбиралась демосом лишь на ограниченный срок, а именно на один год. В этой связи историческим фактом является то, что в период правления архонта Клисфена с 506 по 505 г. до н. э. процедура остракизма стала нормативным актом — был принят закон об остракизме. Однако этому событию предшествовал многолетний подготовительный период. Ряд историков предполагают, что на раннем этапе развития Афинского государства решение о временном изгнании принималось Ареопагом, игравшим роль городского совета. Позднее, после реформ Солона, решение этого вопроса перешло к Совету 400. И только при Клисфене право проведения остракизма было передано экклесии, Народному собранию.

В отличие от исангелии, атимии и других древнегреческих институтов, тем или иным образом защищавших демократические основы полиса и предполагавших ряд наказаний в рамках ограничения прав гражданина, только остракизм назначал «временную смерть» гражданина для афинского общества — изгнание. Кроме этого, стоит отметить, что, например, докимасии обязательно подвергались все граждане Афин. Графэ параномон, исангелия и атимия потенциально могли применяться к любому гражданину полиса, и по факту делалось это нередко. Как сейчас можно было бы сказать, «в рабочем порядке». А вот остракизм, как это ни парадоксально, — явление редкое: по факту, историкам известно лишь о 10–12 случаях применения остракизма в Афинах5. Остракизм — чисто политический инструмент воздействия, его объект — это всегда представитель политической элиты, чье пусть и временное, но законное устранение с политической арены могло бы способствовать укреплению позиции той или иной группы, принятию тех или иных законов, препятствовать возникновению или укреплению оппозиции в афинском обществе. Остракизм также применялся и в других древнегреческих полисах: Милете, Сиракузах, Аргосе, Эфесе и др.

Процедура остракизма, или «суд черепков» (др.-греч., ὄστρακον — «черепок, скорлупа»):

«Раз в год на одном из заседаний Народного собрания ставился вопрос о необходимости проведения остракизма. Если большинство граждан считало, что такая необходимость существует, то через некоторое время на афинской агоре проводили процедуру остракизма, которую можно расценивать как особую форму Народного собрания. Афинские граждане на черепках писали имя того политического деятеля, который, по их мнению, представлял угрозу для существующего правопорядка. Политик, имя которого на черепках написали более 6 тыс. граждан, должен был на десять лет покинуть пределы Аттики. Это изгнание не было наказанием, человек не лишался гражданского статуса и имущества, но на длительный срок исключался из политической борьбы в Афинах»6.

Слово «остракизм», появившееся в тексте закона, пережив свое первичное смысловое наполнение как превентивная мера защиты демократии, вошло во многие языки народов мира почти без изменения и используется сегодня в контексте отвержения, изгнания, неприятия кого-либо кем-либо.

P.S. Кстати! Хоть Древняя Греция и считается «прародительницей» остракизма (в данном случае, собственно, названия понятия), нельзя не упомянуть, что схожие нормы права применялись и в других государствах в разные периоды времени. При этом, в отличие от античного превентивного остракизма, изгнание применялось именно как норма наказания. В качестве примера можно привести положения судебной системы Японии эпохи Эдо, а именно кудзиката осадамэ гаки — вид судебного кодекса, применявшегося к простолюдинам. Проект этого сборника законов и юридических норм был создан восьмым сегуном Есимунэ под влиянием китайских кодексов династий Мин и Цин. Его окончательное завершение датируется 1743 г. Он постоянно расширялся до 1754 г. Кодекс держался в секрете, и лишь ограниченное количество экземпляров было вручено служащим, подчиненным чиновникам судебного ведомства — хедзесе. Данный кодекс предусматривал шесть видов смертной казни простолюдинов. Следующим по строгости наказания шло изгнание. При этом, например, за преднамеренное убийство простолюдин мог быть как обезглавлен (дзан-дзай), так и выслан в «дальнюю ссылку» (энто). То есть в данном случае мы видим, что остракизм по силе воздействия законодательно сопоставлялся с казнью! Кодекс также различал разные виды изгнания. За прелюбодеяние с женщиной, выданной замуж без ее согласия, простолюдин отправлялся в изгнание (дзю цуйхо), а в ссылку средней удаленности (тю цуйхо) — за любовную связь с дочерью господина. Если крестьянина или торговца поймали за ношение меча или за прелюбодеяние с обрученной женщиной, то такой простолюдин приговаривался к ссылке небольшой дальности (кей цуйхо). Изгнание из города Эдо (Эдо хараи) применялось к слугам воина, ранившего кого-либо в пьяном состоянии, или к тем, кто скрывал у себя изгнанника.

В деревнях Японии Токугава иногда применялась удивительно похожая на античный остракизм процедура изгнания, называемая цуйхо. Жители деревни тайным голосованием решали, следует ли кого-то изгнать и конфисковать его сельскохозяйственные угодья7.

Советуем к прочтению:

1. Античная демократия в свидетельствах современников. М.: Ладомир, 1996. 383 с. («Античная классика»)
2. Кудрявцева Т.В. Народный суд и афинская демократия: Дис. … д-ра истор. наук: 07.00.03. СПб., 2008. 677 с.
3. Кузищин В.И. История Древней Греции: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений М.: Академия, 2006. 480 с.
4. Япония эпохи Эдо: политическое устройство, экономическая жизнь, обряды жизненного цикла, письменность и науки, искусство, частная жизнь/ Франсуа и Миеко Масе ; [пер. с фр. А. Н. Степановой]. — Москва : Вече, 2013. 382 с.
5. Суриков И.Е. Остракизм как политический институт Афинского полиса классической эпохи: Дис. … д-ра истор. наук: 07.00.03. М., 2004. 654 с.
6. Malkopoulou A. Ostracism and democratic self-defense in Athens / A. Malkopoulou // Constellations. 2017. Vol. 24. P. 623–636.

Антропология

1.2. О племена, о нравы!

Бойкина Е.Э.

В антропологии как науке, изучающей происхождение и историческое бытие человека, существует устойчивая тенденция считать остракизм формой социального контроля. Д. Блэк пишет, что в разных типах обществ социальный контроль, как правило, реализуется в неформальных видах, принимая облик, например, неодобрительных взглядов, критики, выговора, высмеивания, унижения, порчи имущества, депривации, насилия и остракизма. Антрополог К. Боэм считает, что социальный контроль имеет разную степень силы воздействия и ранжируется от умеренного (критика, высмеивание, сплетни) до сильного (изгнание, остракизм) и заканчивается экстремальной степенью (казнь нарушителя). Нелишне добавить, что в определенных условиях и при особых обстоятельствах остракизм в форме изгнания из общества может стать казнью, если изгнанный в новых условиях не будет способен поддерживать свою жизнедеятельность. У некоторых народов остракизм считался альтернативой казни неугодного члена общества. Например, еще в начале ХХ века «остракизм в Дагестане предусматривал две формы избавления от порочного члена: лишение жизни и физическое отчуждение путем изгнания из своей среды»8.

У социальных видов животных, начиная со львов, волков, буйволов и до человека, вопрос выживания напрямую связан с сохранением взаимоотношений в группе себе подобных. Так, среди изгнанных и ведущих жизнь одиночек койотов смертность в разы больше, чем среди особей, продолжающих жить в стае. С точки зрения воспроизведения человеческого рода жизнь в группе (общине, полисе, племени и т. д.) всегда была решающим фактором в вопросе репродукции и выживания, поскольку подразумевала некоторые преимущества перед жизнью в одиночестве: защиту от хищников, доступ к обмену продуктами питания и их распределению, совместное воспитание детей.

В сравнении с прямым физическим противостоянием социальный остракизм представляет собой более безопасный для его источника метод наказания: остающиеся в группе меньше рискуют получить физические травмы или увечья. Экспериментально подтверждено, что члены группы постоянно обмениваются между собой информацией о репутации друг друга и подвергают той или иной степени остракизма тех, кто не соответствует нормативному уровню группового взаимодействия. Результаты этих исследований подтверждаются и в антропологических исследованиях: люди в любой точке мира используют меры социального контроля в отношении тех членов своего сообщества, которые нарушают социальные нормы. Российские антропологи И.Е. Лукьянова и В.А. Овчаренко указывают на то, что в процессе эволюции человечество, стремясь к самосохранению, применяет примерно одну и ту же схему: любое общество — будь то племя аборигенов в Новой Зеландии или отдельно взятое экономически развитое государство — вырабатывает свои собственные нормы и правила, начиная от библейских заповедей и кончая правилами дорожного движения и нормами разных ветвей власти. Фундаментом, на котором зиждется данная стабилизирующая общество система, является не что иное, как соответствующий контроль за исполнением этих норм. При этом, как утверждают российские антропологи, такой контроль может быть формальным — посредством вмешательства правоохранительных структур общества. Но возможно и применение неофициального социального давления со стороны окружающих, СМИ. Это неформальный контроль, который, если, например, вспомнить о масштабах распространения такого явления, как культура отмены, представляет собой мощный пунитивный инструмент. Интересно, что из трех перечисленных антропологами И.Е. Лукьяновой и В.А. Овчаренко форм социального контроля норм и правил общества два совершенно точно попадают в поле такого феномена, как социальный остракизм. Так, авторы называют три основные формы контроля в обществе с точки зрения антропологии. Это:

• изоляция (отлучение от общества закоренелых преступников вплоть до смертной казни);

• обособление (ограничение контактов, неполная изоляция, например, колония, психиатрическая больница);

• реабилитация (подготовка к возвращению к нормальной жизни; реабилитация алкоголиков, наркоманов, несовершеннолетних нарушителей)9.

Советуем к прочтению:

1. Лукьянова И.Е., Овчаренко В.А. Антропология: Учеб. пособие / Под ред. проф., д-ра мед. наук, акад. АСО Е.А. Сигиды. М.: ИНФРА-М, 2011. 240 с.

2. Boehm C. Hierarchy in the forest: The evolution of egalitarian behavior // Cambridge, MA: Harvard University Press. 1999. 203 p.

3. Avoiding the social death penalty: Ostracism and cooperation in social dilemmas / J.W. Ouwerkerk [et al.] // In K.D. Williams, J.P. Forgas & W. von Hippel (Eds.) The social outcast: Ostracism, social exclusion, rejection, and bullying. New York: Psychology Press. 2005. P. 321–332.

4. Söderberg P., Fry D.P. Anthropological Aspects of Ostracism // In Ostracism, Exclusion, and Rejection, edited by Kipling D. Williams & Steve A. Nida. Publisher: Routledge. 2017.

Этология

1.3. Остракизм у животных

Костина Е.Ю.

Остракизм у животных распространен не в меньшей степени, чем у людей, правда, характерен он для видов, ведущих стайный образ жизни. Если брать в расчет ближайших родичей человека, например шимпанзе, можно заметить, что они склонны относиться к собратьям с особенностями поведения и развития как к изгоям. Особенно это заметно среди младших особей: как и человеческие дети, они быстро замечают изъян и травят отличающихся от них сородичей.

Наличие остракизма у животных зависит также и от того, каков статус особи в группе. Например, у гиен, чьих самок отличает повышенный уровень тестостерона, наиболее остракированными становятся самцы, занимающие низшее социальное положение в стае; при этом не имеет значения, какая именно самка является матерью того или иного самца, ведь среди гиен царит матриархат и они ущемляют друг друга исключительно по половому признаку. Ни один, пусть и высокоранговый, самец гиены не в состоянии переломить царящий в его стае сексизм и стать выше самки, пусть бы она и стояла в самом низу предпочтений дамского клуба.

Любопытную форму принимает остракизм у волков. Подчиненные особи в статусе омег мало того что выбираются еще с рождения (их мать сама решает, каким правилам подчинения учить щенков, принося запахи других взрослых и осторожно переворачивая волчат вверх брюшком или приподнимая им хвостики в случае, если им положено доминировать), так еще и добровольно играют роль своеобразных буферов в группе.

Английский натуралист Шон Эллис, которому приходилось жить среди диких волков, рассказывал, что в брачный период самцы-омеги разрешали не только кусать себя вышестоящим особям, бушующим от тестостерона, но и делать на себя садки, имитирующие процесс спаривания. Волки и их ближайшие родичи — домашние собаки — в данном ключе являются прародителями гипотезы о роли гомосексуальности в популяции, ведь в определенный момент времени такие самцы буквально спасают бушующих от тестостерона сородичей, равно как и мир внутри стаи.

Стоит отметить также и то, что по большей части остракизм у животных касается самцов, а не самок. Это логично, ведь для оплодотворения нескольких самок хватит и одного самца, его половые клетки «дешевы», и именно самки чаще привередничают, чтобы отыскать для себя оптимального партнера и получить наиболее здоровое и в дальнейшем успешное в плане размножения потомство, что согласуется с генетической теорией естественного отбора Р. Фишера. Исключений из правил не так уж и много. Специфический пример — белохвостые луговые собачки. Они живут семьями, состоящими из доминирующей пары и ее потомства. Однако мать семейства проявляет к дочерям небывалую жестокость: с наступлением холодов в случае, если другие самки успели забеременеть, она жестоко пинает, гоняет и кусает их до тех пор, пока не добьется выкидыша. Возникновение данного механизма выживания связывают с суровыми условиями обитания: данному виду приходится впадать в полугодовую спячку, а в случае, если потомства будет больше положенного, семья не сможет накопить необходимое количество ресурсов: сухой травы, которую эти грызуны хранят в подземных переходах своих нор.

Впрочем, остракизм может встречаться и в группах, разделенных по половому признаку. Например, если особи, не способные отбить самок у доминирующего самца, сбиваются в холостяцкие «клубы»: так делают слоны, львы, некоторые виды псовых и т. д. Очень часто в такой группе заводится «мальчик для битья», который либо заискивает перед всеми, чтобы получить часть ресурсов, либо выполняет поручения, но при этом всячески ущемляется в правах. В аналогичных стаях попугаев ара или пингвинов самый слабый становится разведчиком поневоле: более влиятельные особи выталкивают его вперед — выглянуть, кто идет, или спихивают первым в воду, проверяя, есть ли внизу хищники.

Остракированными становятся также особи, чьи половые признаки не отличаются яркостью. Например, самцы павлинов с короткими надхвостьями и недоразвитыми «глазками» на перьях в принципе не получают права спариваться с самками; то же касается и их прямых родственников, домашних кур, вопреки расхожему мнению являющихся существами с довольно сложными социальными связями. Петух с недостаточно крупным гребнем и оперением хвоста может спариться с кем-то из самок, но едва он соскочит на землю, как его семя будет извергнуто, и оплодотворения не произойдет. При этом полевые эксперименты с курами показали, что низкостатусные самцы способны на редкостное коварство: так, они принимаются громко кукарекать в надежде привлечь хищника в том случае, если доминантный самец в этот момент находится на открытом пространстве. Павлины не отличаются такой степенью подлости: неяркие самцы помнят своих братьев, и, если среди них в выводке есть красавчик, они помогают ему токовать, таким образом привлекая больше самок и, пусть и опосредованно, передавая свои гены.

Можно ошибочно подумать, что птицы так же, как и люди, знают своих отверженных «в лицо», но это не так: эксперименты с домовыми воробьями показали, что при искусственном увеличении «галстучка», то есть при окрашивании сексуально привлекательного признака, самки начисто забывали о том, что ранее отвергали неугодного ухажера, и начинали проявлять к нему знаки внимания. Отличились воробьи и еще одной необычной особенностью поведения: подвергаемая в рамках эксперимента стрессу самка, как ни странно, выбирала самца с низким социальным статусом. По мнению ученых, это вызвано тем, что в отличие от шикарного ухажера, пользующегося популярностью, забитый и особо никому не нужный партнер сможет в случае ее смерти выходить потомство, волею случая не обремененный вниманием других самок.

Знаменитый эксперимент Джона Кэлхуна «Вселенная 25» показывает, что остракизм может появиться и в случае некой экстремальной ситуации, например при смене типичных условий проживания. И крысы, и мыши Кэлхуна, живущие в идеальных условиях, обзаводились группой отверженных сородичей, которых они нарочно загоняли в центр исследовательского бака, кусая и царапая тех для снятия стресса. Примерно такое же поведение различных видов наблюдал Десмонд Моррис, посещая зоопарки, сотрудники которых не занимались обогащением среды своих подопечных: социальные виды активно травили увечных или же просто новичков, попадавших к ним в вольер; у многих остракированных поначалу наблюдалось так называемое охранное торможение.

Остракизм не замечен у эусоциальных видов, например у муравьев и пчел; возможно, дело заключается в их родственных связях, ведь в колониях и тех и других матка является матерью, а все рабочие, от фуражиров до солдат, приходятся друг другу сест­рами, и есть теория, согласно которой муравьи воспринимают друг друга скорее как клетки единого организма, нежели как отдельных особей.

Советуем к прочтению:

1. Гудолл Д. В тени человека. М.: КоЛибри, 2020. 320 с.

2. Да Вааль Ф. Истоки морали. В поисках человеческого у приматов. М.: Альпина нон-фикшн, 2022. 384 с.

3. Джадсон О. Каждой твари по паре. Секс ради выживания. М.: Альпина нон-фикшн, 2022. 292 с.

4. Докинз Р. Эгоистичный ген. М.: АСТ, 2020. 512 с.

5. Дольник В.Р. Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей. СПб.: Петроглиф, 2009. 352 с.

6. Лоренц К. Кольцо царя Соломона. М.: АСТ, 2019. 320 с.

7. Моррис Д. Голая обезьяна. Людской зверинец. Основной инстинкт. М.: Азбука, Non-Fiction. Большие книги, 2021. 640 с.

8. Прам Р. Эволюция красоты. Как дарвиновская теория полового отбора объясняет животный мир и нас самих. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2020. 400 с.

9. Сафина К. Без слов. О чем думают и что чувствуют животные. М.: КоЛибри, 2018. 560 с.

10. Уилсон Э. Эусоциальность: Люди, муравьи, голые землекопы и другие общественные животные. М.: Альпина нон-фикшн, 2020. 158 с.

11. Эллис Ш. Свой среди волков. М.: Астрель, Corpus, 2012. 368 с.

Филология

1.4. Слово ранит

Евтеева М.Ю.

Язык — одежда мыслей.

Солон

В слове заключена огромная сила, и не только непосредственно в его семантике, но и в интонации, с которой оно произносится, и в общем контексте, в котором оно употребляется. Непосредственно в речи даже самое безобидное слово может стать причиной душевной боли.

Другим названием этой главы могло бы стать метафорическое использование первой строки Евангелия от Иоанна (Новый Завет) — «В начале было слово». Язык, воплощаемый в речи, является в первую очередь, помимо прочего (средство человеческого общения, выражения самосознания личности, хранения и передачи информации), инструментом мыслительной деятельности. Хотя психолингвистика и когнитивная лингвистика признают автономность мыслительных и языковых процессов, подчеркивая значимость уровня невербального мышления, мысль облекается в слово, еще не будучи озвученной.

Кроме того, говоря о Библии как о первоисточнике, следует отметить наличие в языке множества библеизмов, актуальных для настоящего исследования. Ряд соответствующих единиц, характеризующихся дополнительной экспрессивностью, нередко имеет негативную коннотацию и употребляется в качестве оценочной лексики, передающей крайне негативное отношение к объекту (например, Иуда, Каин, блудный сын, заблудшая овца, кающаяся Магдалина, козел отпущения и т. д.). При этом сейчас их исконная семантика не всегда правильно понимается носителями языка, если вообще такой фразеологизм соответствующе идентифицируется, из-за чего искажается или полностью утрачивается заложенная в библеизмах культурологическая и историческая информация. В итоге их форма и смысл нередко полностью меняются. Так, слово жупел, первоначальное значение которого «смола или сера для наказания грешников», употребляется, как правило, метафорически — «нечто внушающее ужас» или просто «страшилище, пугало» (жупел военной угрозы). Хотя нет уверенности в том, что при употреблении в разговорной речи это слово не трактуется просто как обидное обзывательство (Ну, ты и жупел!). Данный пример также демонстрирует эмоционально-оценочную вариативность лексемы, являющуюся результатом наложения нескольких оценочных интерпретаций на образ, лежащий в основе фразеологизма (в данном случае практически стершийся): отрицательная библейская оценка лексической единицы суммируется с узусной оценкой, закрепленной в языке и преимущественно реализующейся в речи. При этом смысловое восприятие библеизма осложняется отношением порождающего/воспринимающего высказывание к образу на основе неких ассоциаций между словом и соотносимым с ним объектом внеязыковой действительности. Более того, из-за этого оценка адресанта и адресата и, соответственно, интерпретации высказывания могут не совпадать, хотя эмотивная составляющая, закладываемая адресантом, должна обладать иллокутивной силой, побуждать адресата испытывать вполне определенные чувства и реализовывать конкретную прагматику высказывания.

Язык остракизма — тема исключительно широкая и многогранная. Ведь сама потребность дистанцироваться от кого-либо неугодного происходит из противопоставления «я vs не я» или «свой vs чужой», которое свойственно психологии всего живого. Как представляется, такая оппозиция нередко трактуется в общем как «хороший vs плохой» и, в частности, как «неопасный vs опасный», «красивый vs некрасивый», «нормальный vs ненормальный», «полезный vs вредный» и т. д. Нередко на фоне желания самоутверждения, самозащиты или самореализации такой дуализм служит источником противостояния, неприятия (интолерантности), конфликтогенности, агрессии и дискриминации, приводит к речевому манипулированию, подмене понятий, обману, что имеет конечной целью дезинтеграцию и разобщенность. При речевой характеристике «чужого» («иного», отличающегося от «своего» как нормы) осознанно (целенаправленно) или неосознанно используется целый ряд речевых актов, начиная с несогласия и протеста и до осуждения, а также насмешек, издевок, оскорблений, унижений, угроз, обвинения, отрицания (ср.: культура отмены) и др. Выбор лексики демонстрирует эмотивную оценку автора высказывания и выражает его враждебность по отношению к объекту. Лексика передает широкий спектр чувств, таких как пренебрежение, презрение, раздражение, возмущение, гнев, ненависть, страх, недоверие.

Раскрытие темы языка остракизма подразумевает анализ текстов, относящихся к различным историческим периодам, определяющихся условиями развития и социально-культурными особенностями отдельных этносов и имеющих устную или письменную форму (фиксация устных текстов весьма ограниченна, если рассматривать тексты в ретроспективе).

Особую ценность представляют собой литературные художественные и художественно-публицистические (например, памфлет, басня, фельетон, пародия, различные виды рецензий и т. д.) произведения. Их целью всегда является демонстрация актуальных социальных, политических, культурных, обще-
человеческих, глобальных и частных проблем в конкретный момент времени при явной или скрытой аксиологической оценке описываемого, в том числе посредством введения в повествование и метафоризации положительных и отрицательных героев. В этой связи нельзя не упомянуть жанр эпиграммы, которую А.С. Пушкин (1828) в стихотворении «Собранье насекомых» сравнивал с булавкой, что посредством выставления напоказ