Роман-лексикон «Хазарский словарь» – одно из самых необычных произведений нашего времени. Именно эта книга принесла сербскому писателю Милораду Павичу (р. 1929) мировую известность. В настоящем издании представлена «мужская» версия словаря.
Уникальная книга, которую, действительно, можно читать так, как указывает автор: "с любого места". Однако если ее осилить в стандартном варианте прочтения, то кроме многозначных и художественно емких фраз получишь вполне интересную и почти детективную историю, которая происходит в нескольких эпохах и декорациях. Отмечу отдельно два момента, которые зацепили меня лично. Первый момент, это сюжетная эклектичность: в книге смешаны несколько абсолютно разных жанров, которые взаимно дополняют историю и насыщают ее деталями. Второй момент, невольные аллюзии на Югославию в моментах описания Хазарии. Сложно представить, что Павич не ориентировался на процессы, происходящие у себя на родине при описании этой погибшей страны. И если это действительно так, то он явно предсказал, то что случится только через 10 лет, может поэтому помимо прочего книга и воспринимается с легкой грустью.
В любом случае читать такую толстую книгу означает долго оставаться в одиночестве. Долго оставаться без того, что вам необходимо, потому что чтение в четыре руки еще как-то не принято. Из-за этого писателя гложет совесть, и он пытается искупить свою вину. Пусть та прекрасная особа с быстрыми глазами и ленивыми волосами, которая почувствует себя одинокой, читая этот словарь и пробегая сквозь свой страх, как через темную комнату, знает, что ей следует сделать следующее. Со словарем под мышкой в полдень первой среды месяца она должна подойти к кондитерской на главной площади своего города. Там ее будет ждать юноша, который так же, как и она, почувствовал одиночество, теряя время на чтение этой книги. Пусть они вместе сядут за столик в кондитерской и сопоставят мужской и женский экземпляры своих книг. Между ними есть разница. Когда они сравнят короткую, выделенную курсивом фразу последнего письма женского и мужского экземпляра этого словаря, вся книга для них сложится в одно целое, как партия в домино, и тогда она перестанет иметь для них какой бы то ни было смысл. Они начнут бранить лексикографа, но им не стоит слишком увлекаться этим из-за того, что последует дальше, потому что то, что последует дальше, касается только их двоих и стоит гораздо дороже,чем любое чтение.
Я вижу, как они раскладывают на уличном почтовом ящике свои бутерброды и едят их, сидя обнявшись в седлах своих велосипедов,
