«Слово о полку Игореве»: Взгляд лингвиста
Уже двести лет не прекращается дискуссия о том, что представляет собой «Слово о полку Игореве» — подлинное древнерусское произведение или искусную подделку под древность, созданную в XVIII веке. С обеих сторон в эту дискуссию вложено много страсти, в нее часто привносятся и различные ненаучные элементы, так что во многих случаях нелегко отделить в ней научную аргументацию от эмоциональной. Гибель единственного списка этого произведения лишает исследователей возможности произвести анализ почерка, бумаги, чернил и прочих материальных характеристик первоисточника. Наиболее прочным основанием для решения проблемы подлинности или поддельности «Слова о полку Игореве» оказывается в таких условиях язык этого памятника. Настоящая книга выдающегося лингвиста Андрея Анатольевича Зализняка (1935–2017) посвящена изучению именно лингвистической стороны данной проблемы. Книга предназначена как для специалистов-филологов, так и для широкого круга читателей, интересующихся «Словом о полку Игореве» и его происхождением. Особенности Третье издание книги расширено по сравнению с первым и вторым. Четвертое издание воспроизводит третье с незначительными исправлениями, в основном сделанными еще автором книги для электронной публикации. Для кого Книга А. А. Зализняка нетипична и противопоказана лингвофрикам. Полезна не только и не столько узким профессионалам-лингвистам, но в большей степени всем тем, кто интересуется историей и культурой слова, языка и речи, кто еще умеет читать смыслы, а не буквы.
Құқық иегері: Альпина Диджитал
Түпнұсқа жарияланған күн: 2024
Басылым шыққан жыл: 2025
Баспа: Альпина нон-фикшн
Қағаз беттер: 221
Пікірлер2
Дәйексөздер214
Каким образом человек, чуждый лингвистике, сумел, например, справиться с трудностями, вытекающими из существования четырех разных прошедших времен, тогда как в его собственном языке было только одно? Он мог бы, конечно, считать их все простыми вариантами, но тогда как ему удалось правильно (если не считать всего нескольких примеров перфекта) распределить их в сочиняемом тексте?
Как он понял, например, что аорист надо брать от глаголов совершенного вида (кроме случаев, когда передается многократность действия) и глаголов движения, а имперфект — от остальных глаголов, а также от глаголов совершенного вида в многократном значении? Ведь это распределение уже сбито в поздних рукописях, а окончания аориста и имперфекта в них часто смешиваются. Как он сумел в море поздних испорченных форм аориста выбрать правильные древние формы?
Как он понял, например, что аорист надо брать от глаголов совершенного вида (кроме случаев, когда передается многократность действия) и глаголов движения, а имперфект — от остальных глаголов, а также от глаголов совершенного вида в многократном значении? Ведь это распределение уже сбито в поздних рукописях, а окончания аориста и имперфекта в них часто смешиваются. Как он сумел в море поздних испорченных форм аориста выбрать правильные древние формы?
струны вместо на живыя струны. Все эти особенности встречаются также и в реальных рукописях XV–XVI вв., в том числе в списках с древних оригиналов. Если СПИ — подлинное древнее произведение, переписанное в XV–XVI в., то их объяснение не составляет никакой проблемы — они появились, как и в других поздних списках, под пером переписчика. Но если СПИ — это фальсификат, то приходится искать намного более сложные объяснения. При версии с имитацией объяснение состоит в том, что имитатор видел такие написания в прочитанных рукописях и затем перенес в свое сочинение.
Обратимся еще к одному ряду фактов. Как показано выше («Аргументы...», § 18–22), в СПИ встречается, во-первых, некоторое число диалектизмов, например, -са вместо -ся в връжеса, ш вместо с в шизый, во-вторых, ряд характерных ошибок против орфографии или морфологии, например, плъночи вместо полночи, Т. мн. чепи вместо чепы (= ‹цѣпы›), В. мн. на живая
