Вернер ХерцогКаждый за себя, а Бог против всех. Мемуары
Вернер Херцог — знаменитый немецкий режиссер, снимавший кино на всех шести континентах, путешественник, автор дневников, поэт и яркий независимый мыслитель. Его биографии хватило бы на семерых — в книге воспоминаний он рассказывает о первых озарениях, приключениях вокруг света, об укрощении неистового Клауса Кински, экстатической правде и трудном пути к творческой автономии. Херцог спускался в пещеры, снимал под антарктическим льдом, отправлялся в пустыни и на высокогорные ледники. «Каждый за себя, а Бог против всех» — книга, в которой автор путешествует во времени из послевоенного детства к нашим дням, заглядывая как в доисторическую эпоху, так и в весьма отдаленное будущее.
Режиссер Джон Фавро пригласил меня сыграть в «Мандалорце», ответвлении «Звездных войн». Он был большим поклонником моих фильмов, и, когда я признался, что ни одной части саги о звездных войнах не видел, предложил познакомить меня с этим миром. Он показал мне костюмы, эскизы раскадровок и потрясающие модели далеких планет. В этом фильме использовалась новая технология с панорамными видеостенами[51], которая позволяет отказаться от хромакея. Актеры на съемочной площадке «Мандалорца» видели вокруг себя планету, по которой они идут, или свой космический корабль, и ровно то же фиксировала камера. Больше не нужно было, стоя перед зеленым экраном, делать вид, что видишь пикирующего на тебя дракона. Кино вернулось туда, где оно было всегда и где ему следует быть.
Буквально через несколько дней мне пришлось вытаскивать из перевернувшейся машины Хоакина Феникса, угодившего в аварию на дороге прямо передо мной. Кажется, Хоакин тогда был лишен водительских прав, и ему, наверное, не следовало садиться за руль. Зажатый головой вниз сработавшими подушками безопасности, он никак не желал отдать мне зажигалку, от которой пытался прикурить, не замечая, что вокруг отовсюду капает бензин. Я никогда не рассказывал об этом происшествии публично и подтвердил свое участие в нем только после того, как Хоакин сам рассказал об этом прессе.
Самое крутое в биографии Вернера Херцога – то, что ее можно читать не будучи при этом фанатом Вернера Херцога.
Как и все великие люди, Херцог не зациклен в своей же собственной автобиографии на себе и рассуждает о жизни, смерти, творчестве, любви с легкой нотой усталости. Усталость эта впрочем не от усилий кому-то что-то доказать, а скорее вынужденная, под тяжестью прожитых лет и созданных проектов (ну и в конце-то концов, человек столько времени с Клаусом Кински провел). Прочитала как будто бы не историю одного режиссера, а целых альманах разных судеб в разных частях мира.