Дарья Бобылева

Наш двор

Сборник рассказов

Главный редактор — Полина Бояркина
Литературный редактор и корректор — Елена Васильева

Bookmate Originals
2020

Бытовые условия

То, что у нас во дворе называли бараком, на самом деле было странной формы кирпичным домом, построенным неизвестно когда. Время изъело кирпич, он покрылся желтоватым налетом и легко крошился. Его кусками дети расчерчивали асфальт во дворе для «классиков». Барак порос мхом, а на его крыше покачивалась тоненькая березка, нашедшая в одной из щелей достаточно земли для укоренения и жизни.

Внутри барака было несколько огромных коммунальных квартир с дощатыми полами, бесконечными коридорами и общими кухнями, где царил вечный чад и гвалт, а мокрое белье с протянутых тут же — а где еще? — веревок падало прямо в суп. На высоких потолках проступали пятна плесени, похожие на очертания неведомых зеленых континентов, полы проседали, штукатурка сыпалась со стен, в санузлах вечно что-то протекало и лопалось. Бытовые условия в бараке, по общему мнению, были совершенно невозможными для нормальной жизни.

Но каждый раз, когда речь заходила о сносе с расселением, в бараке поднимался ропот.

— Снесут-то они снесут, — говорили встревоженные жильцы. — А вот построят-то что?

— Ломать не строить, — соглашались другие. — Впендюрят на место барака многоэтажку, а нас — в Новые Черемушки.

Почему-то именно Новые Черемушки стали для обитателей нашего двора символом окраинного спального ада, бесконечно далекого, а оттого еще более ужасного.

Ропот ширился, жильцы уже обсуждали, как и куда подавать коллективную жалобу на незаконное выселение в Новые Черемушки, и обещали в случае чего «костьми лечь». А потом выяснялось, что никакого сноса с расселением в ближайшем будущем не планируется — то ли передумали, то ли сроки перенесли, то ли это вообще были одни только слухи, и барак останется на своем месте на веки вечные.

— Да тут же невозможные бытовые условия… — с некоторым облегчением вздыхали жильцы и разбредались обратно по своим сумрачным комнатам.

Барак, спрятавшийся за старинным особняком и гаражами, как будто сам стыдившийся своей внешности, был самым неприметным домом у нас во дворе. Многие из тех, кто вырос здесь и знал каждый тополь, каждую песочницу, помнили барак лишь как некое бурое пятно на дальнем плане. Формой этот неуклюжий дом напоминал треугольный кусок сыра «Российский», в котором иногда попадались таинственные пластмассовые цифры, — эти цифры выковыривали и собирали, особой удачей считалась пятерка, сулившая отличные оценки… А вот цифру, стоявшую на кирпичном боку барака, мало кто помнил, и вдобавок она, как и все остальное, постоянно отваливалась.

Но однажды барак все-таки привлек к себе внимание. Более того — он прославился. И даже, говорят, вошел в позднейшие городские легенды — хотя, возможно, его перепутали с другой развалюхой, старым детским садом в соседнем квартале, где однажды воспитательница во время тихого часа повесила семерых детей, а потом повесилась сама.

Так вот, тот детский сад и наш барак — это совершенно разные здания.

Началось все в коммуналке на первом этаже, которая из-за всяких расположенных по соседству технических помещений была поменьше остальных. Жильцами она, правда, все равно была набита плотно, под завязку, но жили дружно. Многие обитатели более респектабельных домов считали, что барачные коммуналки населены сплошь деклассированными элементами, пьющими и нищими, вдобавок еще и наверняка отсидевшими — а кто еще согласится там ютиться. Особо трепетные мамочки даже запрещали детям играть рядом с бараком, но тщетно — там были лучшие места дл

...