Алла Массорова

Тень Балаклавы над Кроносом

Семиклассника Романа перенесли в параллельный мир, для того чтобы он помог защитникам Кроноса найти способ борьбы с паразитирующей формой жизни, ведь благодаря своей непредсказуемости он как нельзя лучше подходит для этого, ему не хватает лишь уверенности в себе. Роман найдёт в этом сказочном мире новых друзей, которые помогут ему выдержать все испытания, и справиться со своей задачей, но ему придётся для этого изучить обычаи Кроноса и самое главное — поверить в свои силы…

Снег морозно скрипел под ногами, сверкая бриллиантовой пылью на солнце, а мне было так жарко и душно! Перед глазами плыли радужные круги, а воздух вокруг был таким тяжелым и вязким, словно я шёл по пояс в воде. Голова разболелась неимоверно, дышать было совершенно нечем, пот заливал глаза, я уже и куртку распахнул, но легче от этого не стало — должно быть у меня таки поднялась температура.

Несмотря на довольно позднее утро на всей улице не было ни единой души, да и машин тоже не было. Но это странное обстоятельство на фоне остального не особенно удивляло, так, отметилось где-то в сознании. Не нравилось мне другое, и немного пугало: На стенах старых зданий краем глаза я замечал, — кое-где проступают очертания синих деревьев, мне даже слышался шум ветвей где-то высоко вверху. Но как только я поворачивал голову — видение пропадало. Это у меня бред начался от высокой температуры — решил я, надо мне поскорее домой и в кровать!

Да что ж такое! Вот, опять сбоку стена дома качнулась, и на ней ясно проступили ветки, покрытые синей листвой. Даже шелест листьев слышно. И как бы птицы какие-то свистят и щебечут. А какие у нас тут в городе птицы могут быть? Вороны разве что каркают, ну, может, воробьи еще иногда чирикают… Я остановился и тряхнул головой. Вокруг опять была звенящая тишина морозного утра. Ветки пропали, серая стена стояла очень даже реально, вон трещина от окна тянется, кое-где на ней иней в лучах утреннего солнца поблёскивает. Моя рука сама потянулась проверить её надёжность, ощутить холодную шероховатость бетона… Но нет, что за глупости! Я, вдруг испугавшись, отдёрнул руку и сунул в карман. Уж не знаю, что такого угрожающего мне привиделось, но я отшатнулся от дома и ноги сами понесли меня подальше от стены. Отойдя на приличное расстояние, я оглянулся — дом как дом, ничего особенного. Но на всякий случай я теперь старался смотреть только вниз, на утоптанный сотнями ботинок снег, но мне всё же иногда казалось, что где-то совсем рядом, чуть левее, чуть правее колышутся ветви, покрытые густой синей листвой.

Вот же как неудачно вышло! Пал Саныч, наш математик, конечно ни за что не поверит же в такое совпадение — чтоб именно сегодня, когда контрольная по математике, я неожиданно заболел. Ну и ладно! Я же честно старался дойти в школу! Хотя еще с самого моего пробуждения было ясно, что нужно было мне оставаться в постели и ровным счетом ничего делать я не могу, кроме как болеть при строгом соблюдении постельного режима, как сказала бы наш участковый врач. Так нет же! Потащило меня чувство долга в школу! А теперь, когда окончательно стало ясно, что я не в состоянии не то что контрольную писать, я и иду-то шатаясь, еле передвигая ноги, теперь приходится с полдороги разворачиваться на 180 градусов и с огромным трудом топать обратно.

Мне казалось я уже не в силах сделать и шага, вот сейчас ноги мои окончательно откажут, и я опущусь прямо на утоптанный снег. Но в голове в такт шагам пульсировало: домой, нужно добраться домой! И я, как заведенный автомат переставлял ноги. Я свернул к остановке — обычная дорога до дома вдруг показалась очень длинной, и дойти пешком представлялось просто невозможным.

Дотащившись до автобусной остановки, я не глядя швырнул на скамейку рюкзак и уже повернулся к ней спиной намереваясь сесть, но мой зад вместо холодной доски против ожидания коснулся мягкого, тут же сзади вдруг взвизгнуло, и огромная лохматая серая тень понеслась прочь. Я оторопело проводил взглядом собаку, вокруг опять поплыли синие деревья, и тогда я закрыл глаза и в изнеможении опустился прямо в сугроб, заваливаясь спиной к фонарному столбу. Последнее, что помню, перед тем, как мое бедное сознание окончательно погрузилось во мрак — у меня под плечом неожиданно мягко спружинило…

Очнулся я, похоже, не скоро. Прямо перед моим лицом на зеленой ветке сидела огромная, размером с чайное блюдце бабочка, шевелила зеркально-перламутровыми крыльями и смотрела на меня. Именно разглядывала меня, я это ясно чувствовал и еще подумал — У нас таких не бывает. И таких зеленых листьев с синим отливом, на деревьях у нас нет, особенно зимой — так это точно. И сам у себя спросил: «Если У НАС — это ТАМ, то ЗДЕСЬ — это где?». И вдруг какой-то маленький голосок ответил — это ТУТ. Начались глюки, славненько. Голова моя, впрочем, уже не болела, а вот пить — хотелось и было оччень жарко. Последнее, впрочем, было как раз объяснимо — вокруг явно не зима, откровенно говоря — наоборот, лето в нашем понимании. Ни снега, ни сугробов возле домов, и самих домов, кстати, тоже вокруг не было. То есть отключился я на зимней площади Горького, а очнулся (или как раз еще не очнулся?) на летней лесной полянке. Одет я был по-прежнему, по-зимнему, а солнышко таки припекало сквозь ветви деревьев. Когда я снял куртку и свитер, мне прямо дышать легче стало. Я было поколебался — не снять ли и футболку, промокшую от пота, да решил повременить — и на мне обсохнет.

Зеркальная бабочка, похоже, была не из пугливых, она порхала вокруг, присаживаясь то на одну, то на другую ветку возле меня, а раз даже села мне прямо на голову. И только я развесил свою снятую одежду на ветки, стал отряхивать джинсы от сухих листьев, не от необходимости, а так, лишь бы чем-нибудь руки занять пока дельная мысль появится — в смысле, что делать-то дальше, так вот в это время бабочка прямо агрессивно по отношению ко мне настроилась. Отлетит подальше, развернется и пикирует на меня. Я привык о бабочках думать, как о существах безобидных, по крайней мере, безвредных, а потому не очень испугался, но рукой отмахиваюсь, значит. И слышу — зовет меня кто-то тем же тоненьким голоском. Причем слышу я это, будто через помехи на радио, издалека откуда-то. И говорит голос мне что-то типа — Идем, скорее! Идем, надо идти! Я и вокруг оглянулся и вверх поглядел — никого. Кроме бабочки. Я пару шагов за ней сделал, так она от восторга аж как-бы запрыгала — вверх-вниз замельтешила, ну, вижу — обрадовалась, как могла. И голос у меня в голове погромче — Молодец! Пойдем, надо! Надо скорее! У меня — то других вариантов и нет, можно сказать, я совершенно свободен до пятницы или даже больше, я и пошёл за ней.

Бабочка деликатно летела в просветы между деревьев, огибая заросли кустов и низко свисающие ветки, а я петлял следом, стараясь не отставать. Я ещё подумал, что хорошо было бы куртку забрать, если потеряю — мать же с ума сойдёт! Но когда оглянулся — увидел позади лишь однообразные стволы деревьев и понял, что искать уже бесполезно и даже немного огорчился. Но, в конце концов решил — может я сплю и вот это всё мне сейчас только снится! Стоит ли во сне беспокоиться о такой мелочи как куртка? И тут же забыл о ней, и зашагал решительно вперёд, уже не оглядываясь.

Шёл я за этой бабочкой — она то впереди, направление указывает, то на плечо мне присядет, и сам себе так думал — без инопланетян тут не обошлось. Иначе, как объяснить мое перемещение на другую планету? Конечно на другую! Я ж чувствую — не Земля это. У нас на Земле зима, снег. Хотя, конечно, не везде, в тропиках — тоже жара. Но скажите, кто мог меня на Земле так аккуратно вырубить и мгновенно перенести в тропики, а потом еще и бросить на произвол судьбы? Хотя, не совсем бросили — бабочка все-таки, и может не совсем мгновенно, может меня накачали чем ни попадя, и я уже месяц в сознание не приходил. Как узнать? У разведчиков в кино в таких случаях борода отрастала. У меня по малолетству борода не росла, а вот ногти, кстати, могли — я остановился и стал пристально их изучать. И даже расплылся улыбкою от облегчения — ни фига они не отросли. Вон на большом пальце я вчера обломал полногтя, так ранка и осталась, а от нее не за месяц, за неделю уже бы и следа не осталось. Почему-то меня этот факт ободрил. Как-то не радовала меня перспектива бессознательно валяться месяц в чужом вражеском распоряжении.

Хотя, кто знает, в чьем я сейчас распоряжении и как надолго. У врагов, у друзей? Я вздохнул печально, и в моей голове тот же маленький голосок эхом отозвался — У друзей, у друзей! Надолго, надолго… Я пробовал вступить в диалог с бабочкой, но это было почти как с автоответчиком. Я спрашиваю: — Где я? Получаю ответ — Здесь! — Гм, ответ предельно точный.

— Куда идем?

— Туда.

— Зачем?

— Нас ждут.

— Кто?

— Все.

— Долго идти?

— Скоро! — Да, уж… Содержательная беседа, выходит, нечего сказать. Потому расспрашивать я бабочку прекратил и дальше шагал молча.

Впрочем, действительно, довольно скоро деревья поредели, а после и совсем уступили место низким кустиками, и я вышел на опушку леса. Прямо передо мной широко раскинулась оранжевая степь. На сколько хватало взгляда, впереди расстилались пологие холмы, покрытые невысокой жесткой травой непривычно оранжевого цвета. Бабочка порхнула вправо, я — за ней, мы обогнули пышный куст и прямо перед собой я увидел пеструю компанию сказочных персонажей. Прямо на траве закинув руки за голову лежит рослый парень в сером — высокие сапоги, штаны, рубаха и плащ, стянутый на груди серебряной пряжкой, и длинные черные волосы. Ну, этот-то, не считая одежды, был еще вполне гражданского вида, а вот рядом с ним расположились кадры покруче. Слева — сидели двое поменьше, почти карлики, широки в плечах, в красных рубахах, перепоясанных широкими коричневыми кожаными ремнями, в коричневых широких штанах, и маленьких сапожках, у обоих — длинные рыжие кудрявые волосы и пышные бороды. Причем у одного из них и волосы и борода заплетены в толстые косы, повязанные весёленькими голубыми бантиками! Справа существо и вовсе странное — голое по пояс, покрыто редкой щетиной, но в штанах. Лицо при этом у него почти человеческое, однако несколько странное — большой губастый рот, широкий мясистый нос, но уши — те вообще никак не человечьи, скорее свиные, что ли — непропорционально большие, остроконечные, да вдобавок покрыты редкой щетиной!

Ну так вот стою я и некоторое время их тупо разглядываю, а они — меня, соответственно. Мне и не страшно — они-то все улыбаются дружелюбно, и вообще, ничего такого угрожающего в них нет. Я даже где-то облегчение почувствовал, обрадовался, что хоть кого-то встретил и теперь все выяснится. Ну, и конечно же, опять подумал, что всё это только сон. А в голове у меня уже не один голос, а будто радио галдит всякие отдельные фразы вроде — «Пришел наконец-то! Хорош парень, нашелся! Теперь у нас все получится!» — и дальше все в таком роде. Причем голоса разные и говорят одновременно. Бабочка тем временем села на плечо к черному и замерла. И я как бы за ней следом к черному подошел, я так понял он у них главный, сейчас все мне расскажет, да и к кому еще подходить с вопросами, не к этому же со свиными ушами? Сел я с ним рядом — а чего мне стоять-то, если все сидят? Он, все так же улыбаясь меня за руку берет, и я слышу в своей голове такое: «Если б ты дома оставался, оказался бы сразу здесь…» а сам рот-то не открывает, просто улыбается и все! А я ж сразу подумал, что это, наверное, его голос, но на всякий случай по сторонам огляделся, даже вверх машинально глянул.

Говорю ему: — Я — Роман, а ты кто? И эти вот все? — тут я мотнул головой в сторону его спутников. — а он в ответ мне пр

...