2016
Сегодня я хотел бы поговорить о том, что неминуемо предшествует всякому историческому исследованию, всякому обращению к прошлому, всякой попытке понимания прошлого. Я имею в виду историософию, или философию истории.
Всякое серьезное исследование прошлого должно начитаться с чёткого осознания собственной историософской позиции, а также с выявления историософской позиции автора исследуемого текста.
Давайте начнем с самого начала — с понятий. Что такое история? Что такое философия? Что такое философия истории?
И прежде всего давайте выясним, что НЕ является историей.
История и прошлое
Часто под словом «история» мы понимаем прошлое, все события, случившиеся в прошлом.
Если это так, то история абсолютно непознаваема и бессмысленна. Невозможно объять необъятное, как говорил Козьма Прутков. Можно потратить всю жизнь на собирание и описание событий прошлого, при этом ничуть не приближаясь, а лишь отдаляясь от заданной цели — описания ВСЕХ событий прошлого.
Попробуйте записывать абсолютно всё, что происходит с Вами за день, всё что Вы замечаете, всё, что Вы чувствуете, всё, что Вы думаете, все, что происходит с людьми и предметами, которые Вы видите. Вы быстро поймете невозможность и абсурдность этой задачи.
Но история — это не просто прошлое.
История — это лишь самое важное из того, что случилось в прошлом, те события, которые определили современное состояние тех сторон нашей жизни, которые мы считаем значимыми.
История — это связное повествование, выделяющее из прошлого такие события, которые могут объяснить нам наше настоящее.
История это всегда рассказ, объясняющий нашу современность, объясняющий причины тех сегодняшних событий и явлений, которые действительно важны для нас.
История и факты
В нашем сознании присутствует такая схема работы историков: Есть множество установленных историками фактов. Историк собирает максимально возможное количество фактов по определенному периоду по интересующему региону, анализирует их, располагает их в хронологическом порядке (что было раньше, а что позже), выявляет причины и следствия, и пишет историю определённого региона в определенное время.
На самом деле это не совсем так. Точнее, совсем не так.
Представьте себе, что Вы пишите историю современной России.
С чего Вы начнете?
С отбора фактов.
Ежедневно только в интернете появляется множество новостей, документов, постов в соцсетях, записей с видеокамер и т. д. Это не просто гигабайты, это миллионы террабайтов информации.
Может кто-нибудь все это просмотреть и проанализировать? Это абсолютно невозможно. А ведь мы пока рассматриваем только такой источник как интернет. А источников, как вы понимаете, намного больше.
То есть всякое описание истории начинается с отбора материала, с отбора фактов, которые мы считаем значимыми.
Таким образом, прежде всего нужно решить, что с нашей точки зрения для истории значимо, а что нет.
Это наш первый и самый решающий выбор. Мы берем очень малую долю от всей имеющейся информации и считаем только ничтожную долю событий важными и достойными упоминания в истории.
Мы изначально отбираем только те события, которые укладываются в наше представление о значимом и незначимом и отбрасываем как ненужное подавляющую часть событий, так как они не укладываются в нашу модель.
И всякая история — это выделение из океана событий горсти фактов, фактов, которые рассказчик истории считает самыми важными и определяющими, и соединение этих фактов в соответствии с принятой моделью истории.
Первична здесь модель. Именно согласно модели мы отбираем факты. Без модели истории, без представления о том, что значимо, а что нет, без понимания нашего места в мире невозможно и само выделение фактов.
Иногда историки жалуются на недостаток исторических источников по какому-либо периоду истории. Мол, мы вынуждены использовать все имеющиеся в нашем наличии источники и рассматриваем практически все известные из этих источников факты. Это тоже не совсем так. Скажем, из всех дошедших до нас древнерусских рукописных книг историки используют лишь мизерную часть. Подавляющее большинство рукописей — богослужебные книги, но их анализ не вписывается в модели истории современных историков. Хотя, уверен, из анализа древнерусской богослужебной литературы можно очень многое узнать об истории наших предков.
Исторический факт и вера.
Факт — это не просто описание событий. Факт — это описание такого события, в реальности которого мы уверены. Если мы уверены, что такого не может случится, то описанное событие никак не может быть фактом, а является вымыслом.
То есть, например, Троянский конь или подвиги Ахиллеса были фактом для Гомера и древних греков, но не являются фактом для наших современников.
Каждый из нас, знакомясь с различными изложениями истории, делит все упоминаемые там факты на правду и ложь. И правду мы считаем истинными фактами, а ложь — вымыслом автора.
То есть все события, описываемые в разных историях, мы делим на две категории — правда и ложь, факт и вымысел. И третьей категории здесь просто логически не может быть.
Но сегодня в нашем сознании допускается и третья категория, категория полностью выпадающая из логики, но очень популярная в постмодернистском мире.
Поясню, что я имею в виду.
Воскресение Христово — исторический факт или нет?
Если Воскресение Христово было в действительности, то это факт, это правда.
Если Воскресения не было — то это вымысел, ложь.
Но в современном сознании появляется третья категория — предмет веры. Мол, если мы верим в Воскресение Христово — то это факт, а не верим — то вымысел. Мол, Воскресение Христово — это такое событие, которое никак нельзя считать историческим фактом. Мол, Воскресение Христово вне истории — предмет нашей веры.
Вот такой мыслительный фокус. Первым делом мы выкидываем из истории факт Воскресения Христова, изобретая для этого особую категорию — «предмет веры».
То есть к вариантам БЫЛО (ФАКТ) — НЕ БЫЛО (ВЫМЫСЕЛ) добавляется третья категория, зависящая от взгляда человека. Если верит — то было, если не верит — то не было. То есть событие одновременно и было (для тех. кто верит) и не было (для тех, кто не верит). Какой-то кот Шредингера… Он одновременно и есть, и его нет. Вдумайтесь, реальность события при таком взгляде определяется личной верой. А раз не все люди верят в Воскресение Христово, значит мы создаем особую группу событий — предмет веры — и исключаем ее из рассмотрения и изучения.
Поразительное пренебрежение всякой логикой.
А если в обществе мнения разделились, то мы просто выносим это событие за скобки и вообще его не рассматриваем. Мол, это не является общепризнанным фактом.
Таким образом фактически решение о том, является ли событие фактом или вымыслом, практически принимается большинством голосов.
Но ведь абсолютно любое событие является для нас фактом (то есть мы уверены, что событие было), если мы верим в него, и является вымыслом (не было), если не верим. И религиозная вера тут совсем ни при чем. Факт или не факт. Было или не было. Правда или вымысел, а третьей категории быть не может.
Факт — это только такое событие, вероятность которого мы допускаем. Невероятное в нашем понимании событие никак не может быть для нас фактом.
И фактом мы стремимся считать только то, что все мы считаем допустимым и вероятным.
Историки утверждают, что выявляют факты исключительно на основании анализа исторических источников. Но это не так. Ярчайший пример здесь — отношение к Воскресению Христову. Само отрицание факта Воскресения основано отнюдь не на анализе исторических источников, а на априорных представлениях историков о возможном и невозможном.
Посмотрите, какая интересная вещь получается: мы сначала решаем что возможно, а что невозможно, а потом уже обращаемся к историческим источникам. Мы не исходим из фактов. Мы исходим из наших представлений о правдоподобии, о том, что могло произойти, а что — нет, и затем создаем историю, отбирая только те факты, которые вписываются в наше представление о возможном и невозможном.
И главное здесь — с каким «МЫ», с каким сообществом, с каким народом мы себя ассоциируем. Если МЫ — это христиане, то Воскресение Христово — факт.
Если МЫ — это россияне, то Воскресение не факт, а в лучшем случае предмет веры.
Кажущаяся противоположность мифа и истории.
Мы часто слышим о попытках фальсификации истории и о необходимости демофилогизации истории, необходимости избавления истории от мифов.
Что же такое миф и чем он отличается от истории?
Думаю, что здесь не так всё однозначно.
Мифы, изложенные в поэмах Гомера, — это сказка или история?
Марксистское осмысление всемирной истории советскими историками — миф или история?
Гегелевская схема всемирной истории — миф или история?
Давайте попробуем разобраться.
Современники Гомера и множество поколений древних греков после Гомера считали Илиаду и Одиссею истинным описанием события, которое считалось одним из ключевых в истории человечества — Троянской войны.
То есть многие поколения считали гомеровские поэмы историей, правдой, наиболее верным пониманием мира и места человека в мире.
Сегодня мы так не считаем. Современные археологи даже серьезно сомневаются в том, что найденные Шлиманом развалины Трои действительно совпадают с гомеровской Троей. Есть и серьезные сомнения по поводу самой Троянской войны. Есть уверенность, что она происходила совсем не так, как это описано у Гомера.
Но тут нужно понять одну очень важную мысль.
История — это то, что люди, живущие в конкретную историческую эпоху, считают наиболее верным пониманием прошлого, наиболее правдивым описанием ключевых событий истории.
И для древних греков Троянская война в изложении Гомера была настоящей историей. Когда же совсем уже другие люди совсем другой эпохи перестали считать Троянскую войну ключевым событием истории, когда объяснения причин исторических событий, изложенные в гомеровских поэмах, перестали устраивать как мыслителей, так и массовое сознание, то история начала превращаться в миф. Когда с помощью современных методов анализа исторических источников и археологического материала убедились, что события, описываемые Гомером отчасти невероятны, отчасти очень маловероятны, то историческая ценность описания Троянской войны Гомером стала практически стремиться к нулю.
Таким образом, любая история может со временем стать мифом. История — это социальный продукт. Если люди верят в повествование о прошлом, он — история. Не верят — значит считают это повествование мифом.
Думаю, что можно даже сказать, что все древние мифы были историями, то есть люди верили, что эти повествования, которые сегодня мы считаем мифами, наиболее адекватно отражают действительность и прошлое.
Если же мы обратимся не к древности, а к относительно недавнему прошлому, то можем наблюдать процесс превращения истории в миф. Сегодня, скажем, гегельянское понимание истории находится где-то посередине между историей и мифом. Есть современные попытки его воскресить, но большинство все же разделяет другие исторические представления. Хотя, необходимо заметить, что отдельные стороны гегельянского понимания истории глубоко сидят и в нашем современном историческом сознании.
Таким образом, те исторические представления, что считались истинным знанием и наиболее верным изложением прошлого, со временем превратились в миф.
Есть ли у Вас уверенность, что современные научные представления об истории не перейдут в категорию мифов через сотню-другую лет?
Получается, что любая история со временем превратится в миф?
Думаю, что главное здесь понять, что же такое миф.
Алексей Федорович Лосев ввел понятие «абсолютного мифа», то есть такого мифа, который наиболее адекватно описывает мироздание и наше место в нем.
То есть миф — это не сказка, не байка, а единственно возможный способ познания мира. Познание мира происходит через составление историй, через рассказывание и слушание историй. И поиск истины — это поиск абсолютного мифа.
Да, «миф» — очень коварное слово, легко сбивающее с толку.
Мы привыкли думать, что в древности люди мыслили мифами, а сегодня мы владеем научным мышлением, отвергающим мифы и дающим истинное понимание природы вещей. Но это утверждение — не более чем миф, популярный миф сегодняшнего дня.
И сегодня, как и в древности, люди познают мир через мифы. Но слово «миф» мы должны понимать не как «сказка» или «басня», а должны приблизиться к лосевскому пониманию мифа.
Зачитаю одно из определений мифа, приводимых Лосевым в «Диалектике мифа»: «…миф есть в словах данная чудесная личностная история».
Историческое повествование и историческая наука. Модели истории
Чтобы понять, что же такое история, необходимо провести границу (на деле весьма условную) между историческим повествованием и исторической наукой.
Историческое повествование — это связный рассказ, соединяющий ряд событий в единое целое и выделяющий причины событий и следствия. То есть историческое повествование — это прежде всего рассказ о том ЧТО случилось и КТО ВИНОВАТ или ЧТО ВИНОВАТО в том, что это случилось. Это ядро любого исторического повествования.
Чем занимается историческая наука?
Историческая наука реконструирует события, произошедшие в прошлом. Кроме того, историческая наука показывает, что многие события, описанные в различных историях, не происходили на самом деле, а носят чисто легендарный характер или выдуманы с определенным умыслом.
То есть, с одной стороны, ученый историк разрушает некие представления о событиях, которые являются составной частью исторических повествований прошлых времен, а с другой стороны, он пытается воссоздать события, действительно имевшие место в то время.
Но не бывает фактов вне истории. Реконструируя факты, историк неизбежно встраивает их в свою модель истории и интерпретирует их, исходя из своего понимания модели истории.
Что же такое модель истории? Это представление о том кто мы, откуда и куда идем, что в нашем прошлом было действительно важного и значимого, и каковы причины этих значимых событий.
Ни один историк не может создать исторического повествования без изначальной модели истории, на которую он «насаживает» подтверждающие факты.
Модель истории — сердце любого исторического повествования. Без модели нет истории.
Модель существует раньше истории, так как факты мы выделяем только в соответствии с моделью. Без модели истории выделение факта невозможно.
И хотя ученый историк может быть уверен, что он занимается только восстановлением объективной картины прошлого, решающую роль в восстановление картины давних времен играет его субъективная модель истории, его личное мировоззрение, его картина мира.
Тогда никакое объективное знание о прошлом невозможно? Тогда правы постмодернисты, утверждающие что любая история — это только отражение рассказчика?
Не могу согласиться с таким подходом.
Модель истории — это не просто продукт нашего сознания, не имеющий никакой связи с действительностью. Нет. Это продукт сознания, вырабатываемый через личный опыт, через тесное соприкосновение, общение и взаимодействие с внешним миром. Но это личная история, личный опыт, личное представление об окружающем мире.
Всякое ли личное представление об окружающем мире является истинным? Или истину вообще невозможно понять, а понять можно в лучшем случае множество личных представлений, каждое из которых будет в чем-то ближе, а в чем-то дальше от истины?
Такой подход делает всякое познание вообще бесполезным и невозможным. Без преодоления и отвержения подобного постмодернистского подхода невозможно осмысление истории, а следовательно, и сама история становится невозможной.
Ведь сам постмодернистский подход содержит в себе внутреннее противоречие. Само утверждение, что истина непознаваема, с точки зрения постмодерниста является лишь частным мнением, а частное мнение, даже с его точки зрения, — это совсем не истина.
Очень распространенным сегодня историческим представлением является убеждение в том, что человечество постепен
