Глава 2

В восемь за мной приехала Тиффани на своем огненно-красном «форде». Я попросила дать мне пять минут, поскольку еще гуляла с Чарли – так звали собаку миссис Уильямс.

В салоне «форда» царил цветочный аромат духов. Тиффани, как обычно, выглядела ослепительно: русые волосы до плеч, карие глаза, оттененные тонной туши. Когда я уселась, она настороженно на меня посмотрела.

– Итак… – подруга побарабанила пальцами по рулю. – Ты как? Как здоровье?

Она явно прощупывала почву, пыталась понять, злюсь ли я на нее за помощь Трэвису или нет. Но я подругу не винила, все понимала: Трэвис ее брат, и на месте Тиффани я поступила бы точно так же.

– Могло бы быть лучше, – призналась я, пристегивая ремень безопасности. – От гриппа еще не оправилась, голова жутко болит.

– Ты приняла обезболивающее? У меня есть, дать?

– Нет, не волнуйся, пройдет, – я помассировала виски, пытаясь унять боль.

– Ох, ты все еще предвзято относишься к таблеткам из-за матери? Если передумаешь, лекарство там, – Тиффани кивнула на сумку на заднем сиденье и завела двигатель.

Когда мы выехали с подъездной дорожки, подруга вернулась к разговору:

– Извини за сегодняшнее утро. Я не хотела обманывать тебя, особенно после того, как он с тобой поступил. Но Трэвис может быть таким душнилой… Я сдалась! – она закатила глаза.

– Не извиняйся, Тифф, ты не сделала ничего плохого – это он идиот, – я включила радио.

– Это точно, – подруга прибавила громкость.

Дальше мы ехали молча. Дорога к кампусу пролегала мимо жилых домов, чьи ухоженные сады окутала унылая серость середины сентября. Несколько раз я ловила на себе взгляд Тиффани, но вида не подавала.

Дождь прекратился, когда мы подъехали к кампусу и припарковались на месте, предназначенном для студентов. Стоило мне коснуться ручки дверцы, как подруга вернулась к незакрытой теме:

– Слушай, ты же знаешь, я стараюсь не вмешиваться в ваши отношения, но как друг я должна спросить: ты уверена, что все в порядке? Я ведь вижу, что Трэвис ведет себя с тобой как настоящий придурок, он знает, что может ошибаться, потому что ты все прощаешь. Но, черт подери, в этот раз ты не должна спустить ему все с рук!

– Знаю, Тифф, – я вцепилась в колени и расправила плечи. – Знаю, что лучше бросить его. Но как? – мне было сложно это сделать, но я все-таки посмотрела ей в глаза. – Я не могу… пока не могу.

Тиффани покачала головой, облизнула губы и уставилась на дорогу.

– Ты слишком хороша для моего брата, все это понимают, кроме тебя.

– Знаешь что? – я хлопнула себя ладонями по бедрам, чтобы разрядить атмосферу и закончить неприятный разговор. – Сегодня начинается второй курс, я наконец-то вернусь к любимым занятиям и не хочу, чтобы Трэвис омрачил мне этот день. Так что давай закроем тему.

Ответа я решила не дожидаться и выскользнула из машины.

– Ты же понимаешь, что закрываешь глаза на проблему, которую рано или поздно придется решать? – бросила мне вслед Тиффани.

Я обернулась и поправила сумку на плече.

– Не спорю, ты это часто твердишь. Рано или поздно…

Подруга косо посмотрела на меня, но промолчала. Мы пошли к зданиям из красного кирпича. Их окружали живые изгороди и деревья, окрашенные по-осеннему в оранжевый и желтый цвета.

– Солнце, мне пора бежать, – Тиффани посмотрела на часы. – Через десять минут встреча с секретарем, нужно заполнить учебный план. Поговорим позже, хорошо?

– Конечно, увидимся.

Мы обнялись, и я проводила подругу взглядом до здания факультета социологии.

Оставшись одна, я стала наблюдать за ежегодным зрелищем: воодушевленные родители везли чемоданы детей в общежитие, а на лицах студентов читалось смирение с временным дискомфортом.

В прошлом году меня так же провожала мама. Она плакала, фотографировала меня и каждый уголок кампуса, с гордостью отправляла кадры друзьям и родственникам. А потом от общежития пришлось отказаться – слишком дорого. Но я была не против: наш дом не так далеко, и я спокойно добираюсь до университета на автобусе.

Я оглянулась по сторонам: в таких многолюдных местах мне то и дело кажется, что все смотрят на меня, хотя умом я понимаю, что это не так.

Как-то в первый день в средней школе учитель предложил нам рассказать немного о себе перед всем классом. Пока моя очередь приближалась, паника внутри нарастала, и я снова и снова повторяла, словно мантру, свою презентацию: «Здравствуйте. Меня зовут Ванесса Кларк. Я живу с родителями, ненавижу изюм в печенье и соленые огурцы в бигмаке». Со временем я частично поборола свою застенчивость – благодаря Алексу.

С ним мы познакомились еще в начальной школе: в первый учебный день я выбрала заднюю парту и уставилась в окно, не желая ни с кем разговаривать. Тактика сработала. Почти. Когда со мной рядом все-таки кто-то сел, я робко обернулась и увидела миловидного мальчика с кудрявыми каштановыми волосами, который протягивал мне конфету. Я улыбнулась и взяла ее.

Этого мальчика звали Александр Смит. И вот уже тринадцать лет он терпит мои навязчивые идеи, паранойю и неуверенность. Алекс поддерживал меня в самые важные и сложные моменты жизни: когда в девять лет из-за брекетов я отказывалась говорить, смеяться или улыбаться, если кто-то был рядом; когда в тринадцать я перекрасила волосы в зеленый цвет, выражая протест, а потом жалела о содеянном; когда влюбилась в Истона Хилла. О, Истон… Он использовал меня, чтобы заставить ревновать Аманду Джонс – королеву школы. Для меня тогда это стало ударом, но рядом был Алекс, который знал, что делать.

Помнится, он пришел ко мне домой, мы заказали китайской еды и устроили двухдневный марафон «Дневников вампира». В итоге на третий день я выдохнула и выкинула из головы Истона, Аманду и все, что было с ними связано.

Когда отец нас бросил, Алекс тоже был рядом и понял, что поддержать в этом случае лучше молчанием.

Он видел и то, как Трэвис Бейкер ворвался в мою жизнь и заполнил пустоту от потери отца. Я думала, что Алекс и Трэвис поладят, но ошиблась. Алекс стал указывать на недостатки Трэвиса и на его плохое отношение ко мне…

В кармане завибрировал телефон, возвращая меня в реальность.

Алекс: Я попал в пробку, прости. Наш привычный кофе в 8:30 придется отменить.

Я: Не переживай! Встретимся позже.

Нет. Мое настроение сегодня не испортить. Я шла с улыбкой, вдыхала запах влажной травы и радовалась, что нахожусь в самом любимом месте на земле.

В ожидании первой лекции я присела на коричневый кожаный диван в зоне отдыха и достала из сумки книгу. Люблю приходить рано и наслаждаться атмосферой нового дня в одиночестве.

Но не успела я пролистнуть и пары страниц, как увидела на входе в кафетерий Трэвиса. Русые волосы идеально уложены, джинсовая куртка распахнута, на ремне видно армейский зеленый значок.

Как? Почему он здесь?

Мы учимся в одном университете, но на разных факультетах. Трэвис большую часть времени проводит в экономическом корпусе или в спортзале. Я же обитаю на факультете искусства и литературы или в библиотеке. Обычно мы пересекаемся в обед или после окончания занятий.

От его вида у меня тут же свело желудок, а перед глазами поплыли кадры с дурацкого ролика. Я вновь испытала стыд и боль и с такой злостью захлопнула «Чувство и чувствительность», что мои волосы взметнулись. Не осознавая, что делаю, я быстро подошла к своему парню и остановилась перед ним, скрестив руки на груди и стараясь не замечать недоуменного взгляда бармена.

К черту покорную Ванессу! Мне просто необходимо устроить сцену!

Но здравомыслие снова победило: мы ведь в людном месте… Так что я ограничилась яростным взглядом.

В карих глазах Трэвиса появилось изумление, смешанное с чувством вины.

– Ты собираешься дать мне хотя бы жалкое объяснение? – вопрос прозвучал более расстроенно, чем я планировала.

Трэвис беспокойно оглянулся.

– Не здесь, пожалуйста.

– Два дня от тебя ничего не слышно, а утром ты как ни в чем не бывало просишь меня прийти на твою тренировку! Ах, нет, подожди, ты попросил сестру сделать это за тебя! Ты просто обязан объяснить мне, что происходит! – прорычала я сквозь зубы, удивляясь самой себе.

Трэвис схватил меня за руку и потащил в укромный уголок, подальше от любопытных зевак.

– Я знаю, что ошибся, но я был пьян…

– Не смей так оправдываться! – гневно перебила я.

– Но все ограничилось тем, что ты видела. Я ничего больше не делал!

– И это должно меня успокоить?! Ты хоть представляешь, что я чувствую? Ты проявил неуважение ко мне, унизил меня перед друзьями, тебе наплевать на меня! – прокричала я и ощутила легкое покалывание в уголках глаз.

– Не говори чушь. Мы просто веселились, и да, ситуация немного вышла из-под контроля, но я не перешел черту. Я бы никогда так с тобой не поступил, ты же знаешь.

Он попытался приласкать меня, но я отстранилась, решив не поддаваться. Я устала. Устала от его отношения, его беспечности и полного безразличия к боли, которую он причинял.

– От тебя не было вестей два дня, – прошептала я разочарованно. – За целых два дня ты ни разу не поинтересовался, как у меня дела.

Трэвис нахмурился.

– Я исчез, потому что думал, будет лучше дать тебе остыть, но, видимо, ошибся. Мне жаль, что ты увидела то видео, и мне жаль, что я причинил тебе боль.

Звучало искренне, но часть меня понимала – это просто очередное оправдание, чтобы утихомирить меня. Я посмотрела в его глаза, отчаянно надеясь найти решение, но оно не приходило. Глубоко вздохнув, я опустила взгляд.

– Слишком много раз я прощала тебя, – мужество покидало меня, и я поспешила закончить: – Возможно, это моя ошибка. Прощать, прощать, снова прощать… Есть ли хоть одна причина быть нам вместе, если стоит тебе выпить, как ты тут же бросаешься к другим девушкам?

По тому, как он встревоженно посмотрел на меня, я поняла, что вопрос застал его врасплох.

– Послушай, – Трэвис шагнул ко мне и взял мое лицо в ладони. – У нас трудности, но мы с ними справимся.

– А если я не хочу? – сердце у меня заколотилось, в горле встал комок. – Что, если я больше не хочу через это проходить?

На его лице отразилось недоумение, и на мгновение у меня появилось желание взять свои слова обратно. Трэвис покачал головой.

– Не торопись. Ты же знаешь, что потом пожалеешь об этом решении, мы оба пожалеем, – поправился он. – Ты важна для меня, я готов приложить усилия, чтобы доказать тебе это.

– Иногда мне кажется, что ты говоришь так, потому что хочешь убедить в этом себя, но на самом деле я тебе не нужна.

В голове мелькнула мысль, поразившая меня: неужели мы вместе, потому что оба слишком боимся одиночества? Боже мой, это так грустно.

Трэвис прижался своим лбом к моему и потерся своим носом о мой.

– Дай мне шанс доказать, что ты ошибаешься, – взмолился он.

И я поняла, что уже позволила его словам поколебать мою решимость. Трэвис словно почувствовал капитуляцию и осторожно прижался своими губами к моим, приглашая ответить взаимностью. Я сделала это не сразу, но по какой-то чертовой причине в конце концов отдалась поцелую. Как всегда.

И все-таки в этот раз я почувствовала, что во мне что-то изменилось, хоть я и не готова была пока это признать.

– Знаю, что не поверишь, но я скучал по тебе, – прошептал он мне в губы.

Я горько улыбнулась. Если бы он скучал, то пришел бы или хотя бы позвонил.

– Ты прав. Я не верю, – сухо ответила я.

– А у меня есть сюрприз, чтобы загладить вину.

– Какой? – скептически спросила я.

– Угадай, кто подарит тебе два билета на концерт Гарри Стайлса в Олбани в следующее воскресенье?

К щекам моментально прилил жар, и мне пришлось приложить усилия, чтобы не показать свою радость – сдаваться так легко я не собиралась.

– Это, конечно, здорово, но, чтобы загладить вину, одних билетов недостаточно.

– Понимаю, – Трэвис ласково провел пальцами по моей щеке и заправил прядь за ухо. – Я хотел, чтобы ты знала: я о тебе думал. Давай закроем тему? Не позволим произошедшему испортить нам настроение на весь день.

– Тебе всегда все сходит с рук, – я покорно вздохнула.

Трэвис улыбнулся как ангел, хотя этот образ ему не подходил, и обнял меня за плечи. Мы вернулись к стойке и заказали два кофе. Бариста снова странно на нас посмотрел.

Неужели он все слышал? Какая жалость…

– Так ты придешь? – спросил Трэвис, поднося бумажный стаканчик ко рту.

– Куда?

– На тренировку. Ты же знаешь, для меня важно, чтобы ты была рядом.

Эти его тренировки надоели мне до смерти. Я бы предпочла взбираться на Эверест с грудой кирпичей за спиной… Но сказать «нет» не смогла, хотя Трэвис заслуживал только такого ответа.

– Хорошо, – я посмотрела на часы в телефоне. – Через десять минут у меня первое занятие. Тебе тоже лучше пойти, если не хочешь опоздать.

Он улыбнулся, притянул меня к себе и поцеловал.

– В пять часов перед «Диксоном», хорошо?

Я кивнула без особого энтузиазма и поспешила уйти.

Глава 3

В аудиторию я, как обычно, вошла первая. Пробежалась взглядом по свободным стульям и выбрала первый ряд: я не ботаник, но так удобнее слушать преподавателя.

Через несколько минут класс заполнился студентами, а один из парней направился в мою сторону. И не просто парень – Томас Коллинз.

Я не была знакома с ним лично, но знала, что он переехал в Корваллис прошлым летом. Он тоже второкурсник и играет в одной баскетбольной команде с Трэвисом. Несколько раз видела Томаса на тренировках и играх. Должна признать: он талантлив, вот только по коридорам университета ходит так, словно он здесь хозяин. Парни его уважают, а девчонки тают от его обаяния. Томас, разумеется, этим пользуется.

С моим парнем он не в ладах. Трэвис считает Томаса мудаком, и, как бы парадоксально это ни звучало, в прошлом году он даже предостерегал меня от общения с Коллинзом из-за его репутации.

Но мне ни к чему подобные советы: я в университете, чтобы учиться. Лишнего внимания стараюсь не привлекать, от ухажеров меня защищает статус девушки капитана баскетбольной команды, а от высокомерных и тщеславных парней я всегда держалась подальше.

Сегодняшний день, похоже, будет исключением. Но это не моя вина. Просто из всех свободных мест Томас почему-то выбрал именно то, что рядом со мной. Странно: в прошлом году он даже не здоровался, да и на студента, любящего сидеть в первом ряду, не очень похож.

На мгновение я задумалась, не пересесть ли, но отмахнулась от этой идеи: не променяю ни на что такое удобное место.

С присущим ему раздражением Томас бросил блокнот с карандашом на стол и сел, вернее, раскинулся на стуле, привлекая внимание проходящих мимо девушек. Они подмигнули, Томас ответил им взаимностью по-своему: исподлобья посмотрел на зад одной из них.

Надо же, какой джентльмен…

Не в силах побороть любопытство, я стала разглядывать соседа, пока он отвлекся. Взлохмаченные черные локоны падают на лоб, по бокам и на затылке волосы короче, почти сбриты. Прямой нос и точеная линия подбородка придают лицу жесткости. Мускулы и широкие плечи спортсмена прикрыты кожаной курткой. В языке пирсинг. Татуировки на руках, шее и затылке – Томас весь покрыт ими. Я видела эти рисунки во время тренировок.

Кто-то мог бы сказать, что его неотразимый образ дополняли изумрудно-зеленые глаза с маленькими янтарными прожилками. Но этот кто-то… точно не я.

Я отвернулась прежде, чем Томас понял, что я на него пялюсь. Краем глаза я заметила, как он достал из кармана темных джинсов мобильный телефон и подключил к нему наушники.

Возмутительно! Он что, правда собирается слушать музыку во время лекции? Нет ничего хуже, чем спортсмены, которые почивают на лаврах за счет успехов в спорте.

Словно прочитав мои мысли, Томас вдруг повернулся и, чавкая жвачкой, окинул меня оценивающим взглядом. Я сощурилась, давая понять, что жалкая тактика плейбоя на мне не сработает, и ядовито добавила, надеясь хоть немного уязвить его самолюбие:

– Разве тебя не учили, что жевать с открытым ртом в присутствии людей невежливо? Так же, как и слушать музыку во время лекции.

Томас надменно вскинул бровь.

– Что я груб, мне говорили много раз, – он демонстративно покрутил провод от наушника.

Я поймала себя на мысли, что впервые слышу его голос – низкий и колючий. Голос, который многие считают сексуальным.

– Дело в том, что… – Томас буквально впился в меня взглядом, – мне плевать.

Да, Трэвис был прав: Томас мудак.

– Ты классический тупица: только мускулы и никаких мозгов. Словно гигантский воздушный шар, внутри которого пустота, – я поддалась неконтролируемой ярости, надеясь его задеть.

Но, судя по довольной ухмылке на лице Коллинза, я просчиталась.

– Ну почему же, не все у меня такое уж пустое. Да и кое-чем гигантским могу тебя удивить, – он указал взглядом на свою ширинку. – Проверь сама, если хочешь, – добавил он, довольный собой.

Мои щеки вспыхнули, и Томас прикусил губу, сдерживая смех: он своего добился – смутил меня. Я в ужасе зависла на несколько секунд.

– Ты отвратителен.

– Мне это говорили не раз, – признался он.

Ошарашенная таким ответом, я задумалась, как бы еще его осадить, но потом решила не ввязываться в эту сомнительную игру. Хватит. Он и так прилично попил моей крови. Лучше сосредоточиться на более важных вещах.

Я достала из сумки все необходимое для занятий и стала с энтузиазмом обустраивать учебное место: открыла ноутбук, рядом положила новый блокнот для записей и черную ручку, слева поместила пачку салфеток, справа поставила бутылку с водой. Навязчивую любовь к порядку я унаследовала от матери.

Томас, который все это время делал какие-то наброски, оторвал карандаш от бумаги и уставился на меня. Я с трудом сдержалась, чтобы не пихнуть его, понимая, что он сильнее меня, а вот промолчать не смогла.

– Чего уставился? – резко бросила я, не отрывая взгляда от аккуратно разложенных на столе вещей.

– В университете есть психолог, ты ведь знаешь?

У меня вновь сбилось дыхание.

– Прости? – меня не покидало ощущение, что я ослышалась.

Томас кивнул на расставленные мной предметы.

– Просто я аккуратна, в этом нет ничего плохого, – я поморгала, пытаясь сохранить самообладание.

– Это не аккуратность, а патология, – Томас поднял руки. – Я не осуждаю, просто хочу помочь: первый шаг – нужно признать проблему, а дальше само пойдет. Поверь тому, кто знает это по личному опыту.

Ладно, хватит. Какие бы там ни были проблемы у этого парня, я должна его остановить.

– Боже мой, ты слышишь себя? Ты невероятен! Нет, постой, ты еще хуже… Ты… ты… – я пыталась подобрать идеальное оскорбление, чтобы заткнуть Томаса навсегда, но такого слова, похоже, не существовало.

– Я что? – стал провоцировать он с издевательской улыбкой.

– Дурак! – выплюнула я, считая себя идиоткой.

Томас чуть не лопнул от смеха. День превращался в настоящий кошмар.

– Меня называли и похуже, – он забавно покачал головой.

Ох, в это нетрудно поверить.

– Позволь мне кое-что сказать. Я не знаю тебя, не знаю, какие проблемы тебя беспокоят. Не понимаю, почему ты решил сесть рядом со мной, хотя, очевидно, ты это сделал с единственной целью – досадить мне. Но вот-вот начнется мой любимый курс, я с нетерпением ждала его все лето, и если ты посмеешь…

– Погоди, погоди, – перебил он, распахнув глаза. – Что ты сказала?

Я непонимающе на него посмотрела, гадая, слышал ли он хоть одно мое слово.

– Что скоро начнется мое любимое занятие.

– Нет, потом.

– Что если ты посмеешь его испортить…

– Нет, раньше.

– Что я все лето ждала начала занятий?

Вот оно! Опять этот дикий взгляд!

– Черт, ты серьезно? Ты все лето ждала… – Томас в недоумении оглянулся. – Это?

Я вскинула подбородок: не позволю этому высокомерному гомункулу высмеивать мою тягу к знаниям.

– Думай что хочешь. Меня волнует только возможность спокойно посещать занятия, – отрезала я.

В аудиторию вошел профессор философии. Он заметил Томаса и закатил глаза. Как же я вас понимаю, профессор. Очень понимаю!

– Мистер Коллинз, какой неприятный сюрприз! – в голосе профессора Скотта слышалась ирония. – Знаю о вас от других преподавателей. Каким ветром вас занесло к нам?

– Никаким. Я вынужден ходить хотя бы на один курс, если хочу сохранить место в команде, – с издевкой ответил Томас, постукивая карандашом по столу. – Хотя, если честно, девушки, которые посещают ваши занятия, тоже хороший стимул.

Когда я повернулась, чтобы с презрением посмотреть на Томаса, то столкнулась с устремленным на меня взглядом. Почувствовала, что краснею, и поняла: он просто решил унизить меня на глазах у всех. Из глубины класса донеслись смешки, подтверждая мою догадку.

Но почему Томас придрался именно ко мне? Я не сделала ему ничего плохого!

Профессор Скотт не выглядел расстроенным, видимо, смирился.

– Найдите себе занятие, Коллинз, и не мешайте остальным, – просто сказал он.

Томас как ни в чем не бывало наклонился, вторгаясь в мое личное пространство. Меня окутал свежий аромат ветивера, сопровождаемый резкими нотками табака.

– Осторожно, ты покраснела слишком сильно. Люди могут подумать, что ты считаешь меня неотразимым, – прошептал он.

Какая самонадеянность!

– У тебя неотразимая способность сразу демонстрировать, какой ты на самом деле.

– И какой же я? – в глазах Томаса загорелось любопытство.

– Эгоистичный мудак, – сухо ответила я.

Оскорбление, похоже, застало его врасплох – он дерзко ухмыльнулся. Я не привыкла так выражаться, но, черт подери, он это заслужил!

Профессор покашлял, призывая нас к тишине.

– В прошлом году вам удалось избежать экзаменов. Не могу знать, по какой божественной милости. Но в этом году, мистер Коллинз, на моем курсе вам придется потрудиться.

Томас ничего не ответил, только кивнул.

– Для всех тех, кто серьезно относится к занятиям и намерен расширить свой кругозор, с радостью сообщаю, что сегодня мы поговорим о Канте.

Мои глаза загорелись от одного только упоминания фамилии выдающегося философа, а Томас закрыл лицо рукой и пробормотал что-то про огромную занозу в заднице.

Следующие двадцать минут мой сосед преспокойно слушал музыку, будто ничего не произошло. И я была бы рада не обращать на него внимания, но, к сожалению, из его наушников доносился такой ужасающий гул, что у меня не получалось нормально следить за ходом лекции. В конце концов я не выдержала и постучала Томаса по плечу.

– Было бы неплохо убрать это, ты так не считаешь? – взглядом я указала на телефон у него на бедре.

Томас посмотрел на меня так, будто я только что сказала, что мы не в аудитории, а на космическом корабле и летим на Марс. Затем он снял левый наушник и спросил:

– Почему?

– Потому что я слушаю лекцию, а ты мешаешь, – я старалась сохранять спокойствие, чтобы не ввязаться в очередную словесную перепалку.

Мне просто хочется сосредоточиться на теме занятия. Разве я так много прошу?

Томас вернул в ухо наушник и сделал музыку еще громче, игнорируя мою просьбу. Вдобавок он принялся надувать пузыри из жевательной резинки и лопать их зубами.

Вот бы засунуть ее ему в волосы!

Я одарила Томаса одним из своих самых страшных взглядов, которые обычно бросала на маму, когда та доедала последнюю упаковку печенья и забывала об этом предупредить, или на Трэвиса, когда понимала, что он пропустил мимо ушей мои слова.

– У тебя проблемы? – раздраженно спросил Коллинз.

– У меня? Серьезно? Да! С тех пор, как ты усадил свою задницу рядом со мной. Я не могу слушать лекцию!

– Так слушай, кто мешает?

– Ты! – выкрикнула я с широко открытыми глазами.

– Этим? – Томас указал на наушники. – Детка, ты преувеличиваешь.

– Знаешь что?! Забудь!

До конца урока я смотрела только на слайды презентации и с нетерпением ждала, когда все закончится.

– Ну что ж, ребята, на сегодня все. Увидимся в пятницу! – наконец сообщил профессор.

Впервые в жизни я была рада услышать эти слова. И все из-за придурка рядом со мной!

Томас тем временем намотал наушники на телефон, сунул его в задний карман джинсов, взял карандаш и блокнот, в котором весь урок что-то писал, и ушел, ничего не сказав.

Чтобы успокоить нервы, мне был срочно нужен кофе. Я дошла до кофейни и встала в очередь. Дождь за окном усилился. Мы с дождем всегда на одной волне – он знает, когда я в нем нуждаюсь. Я сделала очередной шаг вперед, и тут меня кто-то схватил.

Это был Алекс. Он обнял меня, а я уткнулась в его толстовку и вдохнула цитрусовый аромат. Мне так его не хватало этим летом: без него дни были чертовски скучными. Вечно занятой Трэвис часто оставлял меня дома одну, и я могла рассчитывать только на компанию Тиффани. Но у подруги тоже насыщенная и интересная жизнь, не то что у меня – учеба, чтение и сериалы.

– Прости, что не нашел тебя раньше, – одной рукой он взъерошил мои волосы, другой поправил фотоаппарат у себя на шее. Алекс с ним не расстается, и снимки у него всегда получаются неповторимыми.

– Можно вопрос на засыпку? – он скривил губы в гримасе. – Опять Трэвис что-то натворил?

Ох, на этот раз не только Трэвис! Сегодняшний список неприятностей был длинным: тысяча поручений от мамы, утренняя встреча с Трэвисом, наглость Томаса, которого, похоже, придется терпеть весь семестр… А вдруг мне повезет и он решит сменить предмет? Или случится чудо: он вылетит, и я его больше никогда не увижу…

– Ничего, просто день не задался, – я не хотела обременять Алекса глупыми драмами.

Скорее всего, он до сих пор не знает ни о моей ссоре с Трэвисом, ни о том видео.

– Лучше расскажи, как у тебя дела. Как проходит первый день? – поинтересовалась я. – Не представляешь, как мне жаль, что на занятиях по философии тебя больше не будет рядом.

С Алексом мне бы точно легче далось соседство с татуированным увальнем.

– Мне тоже жаль, но я переключился на изучение художественных дисциплин. А еще записался на курсы фотографии, – в голосе друга слышался энтузиазм.

Он все лето фотографировал Санта-Барбару, куда ездит каждый год на каникулы вместе с семьей. Пляжные клубы, прогулки на яхте, костры на берегу моря – Алекс в отличие от меня веселился на всю катушку. Мне было нечего ему рассказать: все лето я провела, скучая на тренировках Трэвиса, от которых не могла отказаться, и в изнурительных ссорах с мамой, пытаясь доказать, что я больше не ребенок, который должен подчиняться ее абсурдным правилам.

– Молодец, Алекс! – сказала я, возвращаясь в реальность.

– Знаешь, мне кажется, я нашел свой путь.

Подошла наша очередь. Я заказала латте без сахара для себя и двойной капучино для него.

– Уверена, что так и есть. Твои снимки замечательные, у тебя художественное чутье, которому я завидую.

Расплатившись и взяв горячие напитки, я повернулась к Алексу и оцепенела от вспышки фотоаппарата.

– Алекс! Никогда так больше не делай! Ты же знаешь, что я ненавижу фотографироваться.

Вспышка меня ослепила, я стала нервно моргать.

– Извини, – хихикнул он. – Не смог удержаться. Ты очень фотогенична.

Алекс с гордостью посмотрел на мой портрет на экране. На снимке волосы распушились от влажности, а под глазами пролегли два темных круга, которым мог позавидовать даже дядюшка Фестер[2]. Не знаю, что Алекс подразумевает под фотогеничностью, но ее параметры мы точно понимаем по-разному.

– Хочешь рассмотреть получше? – он все еще смотрел на экран и улыбался.

– О нет, спасибо, обойдусь.

Потягивая кофе, мы направились в класс, где у нас было общее занятие.

– Кстати, как у тебя со Стеллой?

Алекс встретил Стеллу летом в Санта-Барбаре. Он много рассказывал о ней, а потом даже познакомил нас через FaceTime. Мне она показалась симпатичной: светлые волосы, милые черты лица. Кроме того, Стелла идеально подходила Алексу. Жаль, что она из Ванкувера и теперь у них отношения на расстоянии.

– Нам это все в новинку, думаем, как будем справляться со всеми трудностями и неудобствами, но уже договорились провести выходные вместе здесь.

Я рассеянно кивнула, заметив уединившуюся парочку в конце коридора. Сразу узнала идиота Томаса и Шану Кеннест: огненно-рыжие волосы, бирюзовые глаза; ее тело было стройным, но при этом с умопомрачительными формами. Рядом с ней девчонки чувствовали себя гадкими утятами. Ребята из баскетбольной команды знали Шану хорошо, слишком хорошо, и, кажется, она этим гордилась. Но выбрала Томаса. Он тоже предпочитал ее компанию любой другой девушке, хотя, по слухам, был против отношений.

Томас прижал Шану к стене, и я невольно задержала взгляд на его татуированных руках. Шана высокая, но Томас был выше настолько, что ей пришлось приподнять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Он наклонился, и их губы почти соприкоснулись, они стали о чем-то болтать, будто находились в коридоре совсем одни.

Меня удивило, что сейчас Томас выглядел совсем иначе, нежели на уроке философии. Пожалуй, его можно было бы назвать даже приветливым.

Шана тем временем засунула руку в задний карман его джинсов и достала оттуда пачку сигарет. Она зажала одну сигарету между зубами, но Томас вытащил ее, поднес к своим губам, а затем приобнял Шану и направился вместе с ней к лестнице в сад. На долю секунды наши взгляды пересеклись. От смущения у меня перехватило дыхание – меня застали за подглядыванием. Коллинз нахально улыбнулся и подмигнул мне.

– Эй, ты меня слушаешь? На кого ты смотришь? – с подозрением спросил Алекс.

Я поспешно отвернулась от удаляющейся парочки и посмотрела на лучшего друга, пока он ни о чем не догадался.

– Ни на кого, извини. О чем ты говорил? – я прикусила картонный ободок кофейного стаканчика.

Алекс огляделся, но, к счастью, Шана с Томасом уже исчезли.

– Стелла приезжает на выходные, и я подумал, что мы могли бы поужинать вместе. Что скажешь?

– Конечно, – я улыбнулась. – Все лето ждала возможности встретиться с ней.

– Супер! Она будет в восторге.

Пока мы шли к аудитории, где вот-вот должно было начаться занятие по кинематографии, я пыталась избавиться от раздражения, вызванного ухмылкой Томаса.

Глава 4

Вскоре мое настроение улучшилось: общение с Алексом всегда повышает серотонин. Студенты заполонили коридоры, я пробралась сквозь них к аудитории, где меня ждала следующая лекция. За спиной я услышала знакомый голос.

– Кэрол устраивает мегавечеринку у себя дома в пятницу после игры, чтобы отпраздновать начало нового семестра. Мы должны там быть, – проворковала Тиффани.

– Точно? – скептически спросила я, пытаясь вспомнить, кто такая Кэрол.

– Определенно! – подруга пальцем указала на меня и себя. – Мы должны!

Я попыталась сделать такой взгляд, чтобы она поняла, что мне это неинтересно, но Тиффани было не остановить.

– Несси, тебе нужно немного развлечься.

Я фыркнула.

– Мы по-разному понимаем слово «веселье». К тому же я не знаю, кто такая Кэрол.

Тиффани нахмурилась и скрестила руки на груди.

– Ты разве ее не помнишь? Она учится со мной. В прошлом году часто посещала вечеринки Мэтта. Высокая, светловолосая, всегда эксцентрично одетая.

Высокая блондинка… Хм, нет. Точно не помню. Может, потому, что была на этих вечеринках всего три раза.

– Тифф, я не думаю, что знаю Кэрол.

Мы вошли в аудиторию социологии – это был один из немногих наших общих предметов. Поднимаясь по ступенькам, приходилось уворачиваться от других студентов, снующих вверх и вниз по лестнице.

– Пора это исправить!

– Не могу же я сама себя пригласить в чужой дом, – заметила я.

Мы наконец-то увидели свободные места в третьем ряду и поспешили их занять.

– Во-первых, ты никуда себя не приглашаешь, а идешь туда со мной, – Тиффани изящно поправила волосы и откинула их за плечи. – Во-вторых, какая разница? Неужели ты думаешь, что я знаю всех, кто пойдет на эту вечеринку?

Я стала чертить на столе пальцем маленькие круги, обдумывая ее слова.

– Не знаю, Тифф, учеба только началась, не хочу рисковать и отставать от графика.

– Вот именно, Ванесса, семестр начался сегодня, материала пока мало, так что риск отстать минимален.

– Но к пятнице нас загрузят, а в субботу утром у меня первая встреча в книжном клубе, не хочу ее пропустить.

– Да брось! Уверена, что к пятнице ты, как всегда, продвинешься по программе дальше всех и в клуб свой попадешь обязательно. Мы же не будем тусить до рассвета. Идем, будет весело! – Тиффани заерзала на стуле и сложила руки в умоляющем жесте.

Ну а что? В конце концов, девушки моего возраста так и поступают, верно? Ходят на вечеринки и веселятся, а не сидят в комнатах, тратя время на учебу, чтение и Netflix.

– Ладно, уговорила, – я сморщила нос, сомневаясь, что поступаю правильно.

– Ура! – подруга захлопала в ладоши.

Как сделать Тиффани Бейкер счастливой? Секрет прост: потакай ее просьбам.

Остаток дня пролетел между занятиями по творческому письму и французской литературе.

В обеденный перерыв я отправилась в комнату отдыха, чтобы почитать. Не хотелось пересекаться с Трэвисом в кафетерии – с ним мы все равно увидимся позже на тренировке.

Я посмотрела на часы – 15:45. Что еще можно успеть сделать за час до спортзала? В голову пришла идея отправиться в небольшой книжный магазин в десяти минутах ходьбы от кампуса. Там продавались новые и подержанные книги. Я решила написать Тиффани и Алексу.

С Тиффани мы встретились перед книжным. Алекс написал, что занят в фотоклубе. Подруга сразу же бросилась в отдел триллеров, я же доверилась инстинкту: медленно пошла между стеллажами, блуждая взглядом по полкам. Проводила пальцами по корешкам книг и искала с ними связь. Мне всегда нравились книжные магазины: запах бумажных страниц, тишина, витающая в воздухе. Это земной рай.

Я полистала несколько книг в жанре фэнтези, и одна из них меня заинтересовала. Она была о неуклюжей девочке, которая обладала даром проходить сквозь зеркала. По сюжету ее выдали замуж за аристократа с далекой планеты. Не будь у меня проблем с деньгами, я бы ее купила.

Что, если поискать подработку? Распечатаю резюме, расклею его везде, может, и в кампусе получится найти что-нибудь подходящее.

После книжного магазина мы с Тиффани отправились к центру отдыха «Диксон». До тренировки еще оставалось время, поэтому мы сели в кафе, чтобы перекусить. Тиффани взяла йогуртовое мороженое, а я свое любимое – фисташковое со сливками и шоколадным сиропом.

Мы ели и сплетничали. Я рассказала подруге о том, как Томас Коллинз испортил мой первый урок в этом году. Тиффани, кажется, не удивилась.

Время пролетело незаметно. Когда часы показали пять, я вздохнула. Пора. С надеждой спросила у Тиффани, не хочет ли она пойти со мной, но подруга отказалась. Тогда мы попрощались, и я призналась, что мы с Трэвисом помирились. На ее лице тут же отразилось разочарование.

– Не понимаю, как ты можешь так легко его прощать.

– Это сложно объяснить.

Какая-то часть меня еще надеялась, что Трэвис осознал свою ошибку и теперь снова станет похож на парня, в которого я когда-то влюбилась.

– Несси, он мой брат, но это не значит, что я буду закрывать глаза на его поступки. Ты должна заставить его понять, что заслуживаешь уважения и что он не может продолжать вести себя так.

– Я дала ему последний шанс, чтобы он доказал, что меня заслуживает. Знаю, Трэвис не верит, но шанс действительно последний.

Больше не хочу, чтобы ко мне относились как к пустому месту. Даже спортивные трофеи на полках у Трэвиса получали от него больше внимания, чем я. Какого черта!

– Обещаешь? – Тиффани протянула мизинец левой руки, чтобы переплести его с моим.

– Обещаю.

– Хорошо, но прежде чем ты уйдешь… – подруга порылась в сумке. – У меня есть небольшой подарок, – и она протянула мне ту самую книгу. – Я видела, как ты на нее смотрела.

– Спасибо, Тифф, но не стоило.

Меня тронул ее жест, хотя немного неприятно было осознавать, что сама себе я не могу позволить даже такую мелочь.

– Да ладно, пустяки, – Тиффани пожала плечами. – Я побежала. До завтра, красавица.

Она тепло обняла меня, и я ответила ей взаимностью, прижавшись к ней даже крепче, чем обычно.

В спортзале пока было пусто, только недалеко в углу на полу, прислонившись к стене, сидела девушка. У нее на коленях лежал небольшой дневник, в котором она что-то сосредоточенно писала. Я села рядом: кто знает, может, удастся поболтать, а то я обычно здесь одна. Заметив меня, незнакомка оторвала взгляд от дневника и робко поздоровалась.

– Думаешь, нам дадут в конце года медаль за посещаемость? Мы ее заслужили, – пошутила я.

– Сомневаюсь, – девушка почесала ручкой затылок.

– Эх, а я так надеялась.

Она засмеялась, прикрыв лицо руками, а я попыталась ее получше рассмотреть. Пальцы унизаны тонкими стальными кольцами. Смех мягкий, приятный. Черные волосы до плеч, пухлые губы с фиолетовой помадой, в ушах сережки в форме ромбиков. Магнетические зеленые глаза. Клянусь, я уже где-то их видела!

– Я Ванесса, но все зовут меня Несси, – я протянула руку.

– Лейла, приятно познакомиться!

– Ты новенькая? Не видела тебя раньше в кампусе.

– Да, я сегодня в университете первый день. Поступила на факультет искусства и литературы, – ответила она, немного смущаясь.

– О, первокурсница! Мы с тобой на одном факультете. Как тебе учеба?

– Неплохо для первого дня.

– Уверена, что ты быстро освоишься. Главное, успеть познакомиться с нужными людьми, и, к счастью для тебя, один из них сейчас здесь, – я указала на себя и рассмеялась.

– А я приготовилась к социальной изоляции, во всяком случае, в период первого семестра. Совсем не разбираюсь в человеческих отношениях.

– Добро пожаловать в клуб, сестра! Кстати, о клубе: ты уже записалась на какие-нибудь внеклассные занятия? Это помогает общению.

– Да, присматриваюсь к французскому клубу и редакции газеты.

– Газета самая популярная после театра и хора. Совет: если хочешь попасть туда, не теряй времени – места ограничены. Я тоже планировала, но сейчас у меня столько предметов, что не успеваю, но думаю, во втором семестре присоединюсь.

– Спасибо. Как раз собиралась составить график занятий.

– Не за что. Скажи, кто заставил тебя прийти на это скучное мероприятие? – спросила я с сочувствием.

– Никто вообще-то, мой брат играет в команде, а я… Ну, скажем так, я за ним присматриваю, – Лейла улыбнулась.

– На каком он курсе? – я подтянула колени к груди и обняла их.

– На втором. Возобновил тренировки летом прошлого года после долгого перерыва из-за аварии на мотоцикле. С тех пор как брат вернулся в спорт, я слежу, чтобы он не перегружал себя. Ему пока еще нужны некоторые ограничения, хотя он никогда в этом не признается.

– О, несчастный случай? Надеюсь, ничего серьезного.

– Это произошло несколько лет назад. Тогда был худший период моей жизни.

Голос Лейлы дрогнул, и я сразу же пожалела, что спросила.

– Извини, я не хотела…

Она прокашлялась, чтобы восстановить голос.

– Все в порядке, прости, если надоедаю грустными историями. Когда брат оправился от аварии, мы решили переехать из Портленда. Я тогда училась в выпускном классе в средней школе Риверсайда, а теперь вот здесь.

Лейла сгорбилась и замолчала, но горечь в ее глазах свидетельствовала о том, что ей еще есть что рассказать. Я снова извинилась и погладила ее руку, как бы утешая. Мне все еще хотелось дать себе пощечину за то, что всколыхнула чужие болезненные воспоминания. Мама права: порой я слишком много говорю.

– Начинать все с нуля трудно. Но уверена, ты справишься, – подбодрила я новую знакомую.

«Бейкер и Коллинз, последнее предупреждение! После следующего вылетите оба!» – из раздевалки донесся голос тренера, и мы вздрогнули. Следом послышался топот, и в зал стали выбегать парни. Мы с Лейлой обеспокоенно переглянулись.

Я повернулась к полю и увидела, что Трэвис направляется к боковой корзине: голова опущена, плечи напряжены, дыхание рваное. За ним шел Томас с потемневшим от гнева лицом: он направился к корзине на противоположной стороне поля. Коллинз провел рукой по влажным волосам, потом ослабил черную бандану, намотанную на запястье. Видно было, что он чем-то взволнован.

Гневные взгляды Трэвиса на Томаса не предвещали ничего хорошего. Надеюсь, мой парень не поддастся на провокацию. Если тренер исключит Трэвиса из команды, отец никогда его не простит.

Наконец Трэвис меня заметил, и я мило улыбнулась, надеясь прогнать его плохое настроение, но это, кажется, расстроило его еще сильнее. В чем проблема? Он сам хотел, чтобы я была здесь. Ему не угодишь.

К Трэвису и Томасу присоединились ребята из команды – Мэтт и Финн. Мэтт был высоким брюнетом с выбритыми висками и глазами цвета темного шоколада. Среди всех друзей Трэвиса он единственный мне действительно нравился. Финн был бабником и верил, что своим обаянием может покорить любую девушку. У него был пирсинг в правой брови, короткие обесцвеченные волосы и зеленые глаза, которые иногда казались голубыми. Симпатичный парень, но не более того. Мэтт был известен безумными вечеринками в своем братстве, а Финн – тем, что именно он их оживлял.

Свисток тренера заставил ребят встать по стойке «смирно» и выслушать план тренировки: бег, дриблинг[3] и отработка контратак.

Из-за неудачной передачи мяч прикатился к ногам Лейлы, она подхватила его и аккуратно кинула придурку Томасу. Он подмигнул ей в ответ. Я не сдержалась и закатила глаза: боже, этот парень действительно пристает ко всем! На мгновение мне показалось, что я сказала это вслух, потому что Томас вдруг склонил голову и сфокусировался на мне, уголки его рта приподнялись. Я нахмурилась в надежде погасить блеск веселья в его зеленых глазах, а потом и вовсе отвернулась.

– Коллинз! Шевели задницей и возвращайся на свое место! – крикнул тренер.

– Что насчет тебя? Ты здесь по своей воле или тебя заставили? – спросила Лейла, возвращая меня в реальность.

– Мой парень играет в баскетбол, он попросил его поддержать, – фыркнула я.

– Боже, это хуже, чем ходить на тренировки брата. Я рядом.

Она постучала маленькой ладошкой по моему плечу, и я театрально сжала ее.

– Кто же этот счастливчик?

– Трэвис. Трэвис Бейкер, номер девятнадцать.

Лейла поймала взглядом Трэвиса и прищурилась. Она будто пыталась сфокусироваться на расплывчатом изображении. И тут произошло странное: выражение ее лица изменилось, стало мрачным, кажется, Лейла даже побелела.

– Он… он твой парень? – она указала на него ручкой, которой писала в дневнике.

– Ну да, – ответила я с некоторым сомнением.

– Как давно вы встречаетесь? – в ее вопросе и голосе сквозил холодок.

– Два года плюс-минус. Ты его знаешь?

– Нет. Прости, что лезу не в свои дела, – Лейла нервно заправила волосы за уши, вытянула ноги и положила сверху дневник.

– Все в порядке.

Странно… Почему она так отреагировала? Знает Трэвиса? Или была на той вечеринке в пятницу? Может, видела что-то большее, чем просто танец? Эта история когда-нибудь сведет меня с ума!

– А кто твой брат? – я попыталась сгладить неловкость.

– Номер двенадцать, – сухо ответила Лейла, глядя в дневник.

Да вы издеваетесь?!

– Т-твой брат Томас? – недоверчиво уточнила я.

– Ты его знаешь?

Теперь уже Лейла выглядела ошеломленной.

– Нет, точнее, не совсем. Просто мы вместе ходим на философию.

– Ох! Что ж, мне жаль. Мой брат может быть настоящей занозой в заднице.

– Я заметила.

– Он сложный, но неплохой. Просто он…

– Засранец? – слово сорвалось с губ, прежде чем я успела взять себя в руки.

Лейла посмотрела на меня. По ее взгляду было видно, что она думает, как доказать, что я не права. Но в итоге сдалась.

– Да, он просто засранец.

Мы вместе рассмеялись. Успокоившись, я скользнула взглядом по Томасу. Оказывается, он был вынужден прекратить играть из-за несчастного случая. Против воли я испытала легкую грусть.

Глава 5

За тренировкой я особо не следила и все пыталась понять, почему Лейла так странно отреагировала, узнав про нас с Трэвисом. Меня не покидало ощущение, что она сдерживается, чтобы не рассказать что-то еще.

Кроме того, мысленно я то и дело возвращалась к несчастному случаю с Томасом. Он в Корваллисе уже больше года, мы учимся в одном университете, а я ничего не знала ни о нем, ни о его прошлом.

Когда тренер отправил парней в раздевалку, я попрощалась с Лейлой и пошла на парковку ждать Трэвиса.

– Ты в порядке? – спросил он, когда мы сели в его новенький темно-синий пикап.

Я кивнула, прикрыла глаза и попыталась устроиться поудобнее – мне вдруг захотелось оказаться в кровати прямо сейчас.

– Ты уверена? – уточнил Трэвис с нотками беспокойства в голосе.

– Да, просто у меня сильно болит голова.

– Ты приняла таблетку?

– Нет.

– Ах да, забыл… – он улыбнулся.

– Никто еще не умирал от головной боли, Трэвис, – буркнула я.

– Я включу обогрев, и тебе станет легче.

– Спасибо.

Мы ехали, и я смотрела на темный асфальт, прислонившись лбом к окну. Он скользил под колесами машины, освещенный мягким светом уличных фонарей. Трэвис пытался завязать разговор и уловить мое настроение после сегодняшней ссоры, но у меня не было желания болтать. Мысли все еще витали вокруг того, что произошло в спортзале.

– Ты знаешь ту девушку? – спросила я, все так же смотря в сторону.

– Кого?

– Лейлу. Она сидела рядом со мной на тренировке.

– Она сестра Коллинза, – сухо ответил Трэвис.

Меня пронзил страх.

– Да. Я в курсе. Но знаешь ли ее ты? Лично.

– Нет, а должен?

– Не знаю, она странно отреагировала, когда услышала, что ты мой парень, – пояснила я, не отрывая взгляда от окна.

– Может, я ей не нравлюсь.

– Как ты можешь ей не нравиться, если она тебя не знает? – я с сомнением посмотрела на Трэвиса.

– Что за допрос? – он крепче сжал руль. – Я знаю, что они брат и сестра, потому что часто встречал их вместе. Может, она увидела меня на вечеринке и надумала себе всякой ерунды. Ты же знаешь, как люди любят посплетничать.

Его ответ вызвал еще больше подозрений, в голове зашевелился очередной червячок.

– Из-за чего вы поругались с Томасом в раздевалке?

– Да так… не сошлись во мнениях по стратегии игры. У спортсменов такое бывает, – отмахнулся Трэвис, закрывая тему. – Ну все, хватит, не хочу больше с тобой это обсуждать.

По тому, как он сжал челюсти, я поняла, что его терпение на исходе.

– Как скажешь, – согласилась я, хотя он меня не убедил.

Наверное, следовало настоять, докопаться до сути, развеять свои сомнения. Но, хоть мне и не хотелось это признавать, Трэвис мог быть прав: Лейла, скорее всего, видела, как он танцевал на вечеринке с теми двумя цыпочками, поэтому и удивилась, когда узнала, что мы вместе. Я бы тоже не поверила. А с Томасом… Ну, они просто… не ладят.

– Что ж… мы ведь больше не в ссоре, так?

– Мы уже это обсудили, Трэвис.

– Просто ты какая-то странная и отстраненная, от тебя ничего не было слышно весь день, а сейчас ты явно сердишься, судя по тому, как покачиваешь ногой.

– Я не сержусь, просто у меня стресс: утренняя ссора, начало занятий, мама… – я сжала его ладонь, чтобы успокоить, попыталась быть убедительной, хотя на самом деле пока была не готова забыть обиду.

– Хорошо, – Трэвис переплел наши пальцы и поцеловал мою руку.

Остаток пути я все так же молча смотрела на дорогу и грелась в тепле, исходящем от направленных на меня дефлекторов.

– Твоя мама еще не дома? – спросил Трэвис, когда мы припарковались на подъездной дорожке.

Маминой машины действительно не было, и свет в окнах не горел.

– Нет, с тех пор как она начала встречаться с Виктором, я вижу ее все реже и реже. Рада за нее, конечно, но мне ее не хватает и… – я хлопнула себя по лбу. – Блин, мне же нужно выгулять Чарли!

– Кого? – удивился Трэвис.

Я потерла виски и тяжело вздохнула:

– Соседскую собаку. Миссис Уильямс уехала и попросила об одолжении маму, а она спихнула все на меня. Еще надо сходить в химчистку, оплатить счета и добыть ужин, – фыркнула я.

– Да ладно, уверен, все не так серьезно. Счета можно оплатить онлайн, ужин заказать. А в химчистку я отвезу тебя прямо сейчас, – предложил Трэвис.

– Не стоит. Дождь прекратился, так что, пользуясь случаем, я прогуляюсь.

На его лице отразилось разочарование. Я почувствовала себя виноватой и тут же попыталась все исправить.

– Эй, у меня идея. Давай завтра закажем пиццу и посмотрим кино вместе.

– Да, конечно, без проблем.

Трэвис нерешительно улыбнулся, мы поцеловались и попрощались.

После прогулки с Чарли я вернулась домой, развесила одежду из химчистки, распечатала несколько копий резюме и так устала, что даже не пошла в душ. В изнеможении я легла на диван в гостиной и стала щелкать каналы на телевизоре, но ничего интересного не нашла.

Тогда я поддалась любопытству и нашла в соцсети Лейлу Коллинз. У нее в профиле были фотографии пейзажей и закатов с длинными подписями, несколько селфи, на которых почти все было скрыто, кроме прекрасных зеленых глаз. Найти страничку Томаса мне не удалось.

В ленте я наткнулась на прошлогоднюю фотографию: на ней мы с Трэвисом на одном из семейных ужинов. В тот день отмечали повышение отца Трэвиса, и, пока Бейкер-старший говорил о делах с гостями, мы дурачились, снимая вот такие глупые селфи.

Что с нами случилось? Раньше Трэвис был любящим и внимательным. Может, со временем чувства меняются, а потом исчезают совсем? У Трэвиса появились свои интересы: баскетбол, новые друзья, вечеринки. А я уже не та семнадцатилетняя Ванесса – напуганная девчонка, которая когда-то его покорила.

За последнее время я несколько раз порывалась уйти от него, но боялась. Кроме того, не хотелось сдаваться без боя. Мой отец так поступил с мамой, и я не хотела повторять его ошибку. Поэтому я давала нашим отношениям шанс. Снова и снова…

Меланхоличные мысли убаюкивали, и я заснула, свернувшись калачиком. Примерно через час меня разбудил телефон, который вибрировал где-то подо мной. Пришло сообщение.

Мама: Ты все успела сделать? Я ужинаю с Виктором, не жди меня.

Снова накатила грусть. Мама познакомилась с Виктором в юридической фирме, где работала секретарем. Он успешный адвокат. Виктора я видела мельком, и мне он показался приятным человеком. Вот только с тех пор, как он стал частью нашей жизни, мне все реже удавалось побыть рядом с мамой. Не то чтобы я умирала от желания проводить время вместе, но порой мне хотелось, чтобы она проявляла больше интереса ко мне.

Я проигнорировала ее сообщение, но встала с дивана и сходила на кухню, чтобы разогреть заказанный ужин и съесть его перед телевизором. «Дневники вампира» – идеальное лекарство от всех недугов. Если мама увидит, как я ем на диване, то сойдет с ума. Но ведь ее здесь нет, верно? Так что я вольна делать что хочу.

Во вторник утром я пела в душе во всю мощь своих легких. Холод в груди притих, и я решила довериться Трэвису и его обещаниям. Мамы все еще не было, значит, сегодня не придется выполнять ее поручения.

Стоило мне намылиться гелем с запахом черники, как с улицы донеслись три автомобильных гудка. Я подпрыгнула. Неужели Трэвис уже здесь? Не может быть!

Дотянувшись до тумбы рядом с душем, я посмотрела на часы в телефоне и поняла, что потеряла счет времени. Придется поспешить. Через пятнадцать минут уже нужно быть в кампусе, а с меня еще капает вода!

Я побежала в спальню, чтобы одеться, но, когда уже собиралась влезать в джинсы, поняла, что забыла нижнее белье на тумбе под раковиной. Бросилась в ванную, надела трусики и лифчик, вернулась в комнату, натянула джинсы и первую попавшуюся футболку. Потом я полетела обратно в ванную, чтобы наспех высушить волосы, но вспомнила, что оставила щетку на столе в спальне. Вот что случается, когда человек, помешанный на порядке, теряет контроль над ситуацией.

Трэвис продолжал сигналить, нервируя меня еще больше.

– Уже иду! – крикнула я, будто он мог меня услышать.

До кухни добралась, перепрыгивая за раз через две ступеньки, и чуть не упала – благо удержалась за перила. Надев черные кожаные ботинки, я схватила с дивана сумку и вышла на улицу.

Стоило мне сесть в машину, как в голове возникло сомнение: все ли я взяла? Судорожно заглянула в сумку и ощутила на себе насмешливый взгляд Трэвиса. Я сердито на него посмотрела, намекая, чтобы он прекратил пялиться.

– Несси, эм… ты…

– Что?! Что со мной не так, Трэвис?! – прорычала я, распахнув глаза.

Ненавижу, когда опаздывают, а опаздывать сама ненавижу еще больше! Мои волосы были еще влажными, я ничего не ела и не глотнула ни капли кофе, черт возьми! Голова сегодня точно будет болеть.

– Ничего, просто на тебе пижамная футболка.

– Что?

Трэвис робко показал на меня пальцем. Я медленно опустила взгляд, уверенная, что он пошутил, но, когда увидела пижаму, запрокинула голову, проклиная себя. Трэвис покраснел, пытаясь сдержать смех.

Ему жить надоело?!

– А тебе, кстати, идет, под цвет глаз. И кролик, говорящий: «Я твой кролик!» – милая деталь!