Пролог. Правильный план – залог успеха!

– Ну что ты ревешь?! – женская, но чертовски тяжелая рука увесисто шлепнула меня по спине. В самом низу. – Не молчи, Лилька! Слезы из глаз текут, а не изо рта, говорить не мешают! Ну, что случилось?!

Я смогла только прохлюпать что-то, непонятное даже мне самой, и завалилась на плечо подруги. Теперь Ксюшина ладонь была вынуждена гладить меня по голове. Это, в конце концов, возымело свой терапевтический эффект. И я смогла прохлюпать уже членораздельно. Точнее, провыть.

– Я пропала…

– Помочь спрятать труп?

Я завыла совсем как образцовый оборотень.

– Люблю его…

– Слава тебе, господи, я дожила до этого светлого дня! – фыркнула бессердечная Ксюша. – Осталось выяснить, кто он – и я буду почти довольна.

– Он мой клиент.

– Тоже нормальный метод знакомства – на работе, – продолжала демонстрировать бессердечие пополам с несообразительностью подруга. – Вон даже мамка моя умудрилась на работе со вторым мужем познакомиться. А ты ж помнишь, кем у меня мамуля работает…

– Ксюха, ты дура или прикидываешься?! Ты помнишь, где работаю я?!

Переход от хлюпанья и жалостливого воя к ору произошёл резко – Ксюша вздрогнула. А потом вздохнула во весь свой богатый диапазон.

– Ох ты ж черт… точно… Это вам не в наркологическом диспансере с мужиком познакомиться, тут серьезнее.

– Вот именно, – с тоской пробормотала я. Я как раз сегодня собиралась эту тоску мартини заливать, а тут Ксюшка нарисовалась. И вот я уже реву у нее на плече. – Свадьба у него через два месяца, Ксюш…

Подруга молчала и барабанила пальцами по моему плечу.

– Лиль, а ты его прям… это… ну… серьезно любишь? Или так, блажь?

Я не ответила. Я снова залилась слезами. Я вспомнила его.

– Ой, все, хорош реветь, у меня уже лифчик и сиськи мокрые! – попыталась успокоить меня Ксюха. – Лиля, соберись, тряпка!

– Не хочу собираться. Хочу быть тряпкой.

Ксюшка спихнула меня со своего крепкого плеча и деловито смешала нам по коктейлю – по-пролетарски, без лимонов и оливок, только мартини и тоник. Вручила один мне, а свой принялась вертеть в руках.

– Свадьба, Ксюш… – у мартини со слезами совсем особенный вкус. – Через два месяца у него свадьба…

– И не с тобой, как я понимаю… – я в ответ снова взвыла. – Пей давай! – пихнула меня Ксюха, а свой коктейль пить пока не торопилась. – Ну ведь у него свадьба через два месяца. А не была два месяца назад.

– Какая разница? – я внимательно изучала, как поднимаются пузырьки в бокале.

– Огромная! – фыркнула Ксюха. Наконец сделала глоток. – Сейчас-то он свободен.

– Ты меня не слышишь, что ли?! У него! Свадьба! Через! Два! Месяца!

– Так за два месяца многое что может случиться…

Я смотрела на Ксюшку, позорно открыв рот. То, что она сейчас сказала, заставило всю стройную и сопливую конструкцию имени несчастной меня, которую я соорудила у себя в голове, совершить кульбит и с треском опрокинуться.

– Ты что же, предлагаешь…

– У нас есть шестьдесят дней. Надо составить план.

Целой бутылки мартини хватило, чтобы составить великолепный, элегантнейший план. Состоял он из одного-единственного пункта: «Сорвать свадьбу».

За такие слова меня, сотрудницу свадебного агентства «Врата Амура», выперли бы с работы с позором за полную профнепригодность. Но кто не рискует, тот не Лиля Плик.

Глава 1. Есть ли у вас план, мистер Фикс? Ах, вы не мистер Фикс…

Да, меня зовут Лилия Плик.

«Что за фамилия такая – Плик?» – спросите вы. А даже если не спросите, я все равно расскажу. Историю нашей фамилии рассказывают всем желающим. И не желающим тоже.

Но она и в самом деле занимательная.

Уходит корнями эта история аж во Францию. Да-да, у меня французские корни! Правда, по моему лицу этого не скажешь – ну так и корни очень уж глубокие. Восходят они к временам религиозных войн. Именно тогда французская гугенотская семья Пли собрала свои немногочисленные пожитки, включая козу, и рванула от греха и католиков подальше – в соседнюю Германию. Добежали аж до Бранденбурга. Там и осели. В Германии к фамилии «Пли» добавили букву «Г» и получилось – Плиг. А что, вполне нормальная бюргерская фамилия.

Но не сиделось моим предкам в Бранденбурге. И они рванули еще дальше на восток. И оказались в России.

А уж тут моему деду невнимательная, близорукая или попросту пьяная паспортистка выправила букву «Г» на букву «К». Дед спорить с женщиной при исполнении служебных обязанностей не стал. А если быть совсем честным – то заметил он это, только когда приехал поступать в университет. Оказалось, что паспорт и аттестат о среднем образовании выданы на формально разные фамилии. Тогда-то и было совершено второе криминальное деяние в нашей семье – после побега с родины. А именно – подлог документов. Дед собственноручно исправил в аттестате об образовании «Г» на «К» – там это сделать оказалось проще. И так наша семья приобрела свое окончательное наименование.

Семья Плик.

Не Адамс, конечно. Но тоже ничего звучит, свежо.

Нет, так-то у нас самая обычная семья: папа, мама, брат, я и русский спаниель с очень оригинальной, не имеющей ни немецких, ни французских, ни русских корней кличкой Чарли.

В общем и целом, обычная семья. С одним маленьким пикантным нюансом. В семье есть отщепенец.

И снова здравствуйте! Это я.

В семье технарей я умудрилась родиться гуманитарием. «Гуманитарием на обе половины мозга – и верхнего, и нижнего» – как ехидно при этом добавляет мой старший брат Лёнька. И он, хоть и ехидный гад, но прав.

Я каким-то невероятным чудом, явно не без вмешательства потусторонних сил, поступила в технический ВУЗ – ну потому что куда еще податься порядочному Плику? Плики – они же все физики да математики. Будь они неладны. Первую сессию я сдала с помощью сил не потусторонних, а вполне реальных – Лёнечка смилостивился, делал мне лабы и решал контрольные. Ко второй сессии я умудрилась с Лёнечкой поругаться, брат фыркнул, заявив, что все четыре года он за меня учиться не намерен, и вообще, у него горел проект и… и сессию я, разумеется, завалила. Дело шло к отчислению, но мне устроили «академ». С помощью Ксюшиной мамы. Угадайте, у кого была справка для «академа» из наркологического диспансера?

И снова здравствуйте! Это у меня, да.

Год я наслаждалась жизнью. Нет-нет, я не бездельничала. У нас в семье тунеядцев не жалуют. Я работала. Занималась тем, что мне нравилось. Сначала я летом две смены отработала в летнем детском лагере вожатой, а потом – потом я устроилась аниматором в агентство детских праздников «Смешарики». Мне это нравилось всегда – устраивать праздник, работать с людьми, всех развлекать, тормошить, чтобы вокруг были движуха и веселье. И вот там я была на своем месте. Я умею ладить с детьми, да и с взрослыми у меня проблем нет контакт установить. В общем, «академ» пролетел незаметно, и вот настал этот неизбежный момент – когда мне надо было возвращаться в университет и что-то там сдавать – страшное, с непроизносимым названием. Ну что же. Я взбунтовалась. Я уже хлебнула свободы. Я поняла, чем хочу заниматься.

Бой был краткий, но кровавый. Я победила. И в тот же год поступила на режиссера театральных представлений и праздников, на заочное отделение. И через четыре года с успехом завершила свое образование, вызвав немалое удивление всей семьи. Теперь в нашей семье есть не только математики, физики, инженеры и программисты, но еще и Лиля. Потому что никто так толком и не знает, как называется то, чем я занимаюсь. Поэтому говорят в таких случаях коротко: «Ну это как Лиля», вбирая в это определение все, что непонятно стройному образу мыслей технарей.

А вот Лёнька, в отличие от меня, занимается абсолютно понятным делом и родителей радует – физтех с отличием, работа в крупной международной компании. Лёня у нас уже сеньор. «Сеньор Помидор» – как не без ехидства говорю уже я, потому что их айтишный «табель о рангах» меня неимоверно забавляет.

А Лёнечка у нас сеньор, весь из себя серьёзный, положительный и технически подкованный. Только в одном он огорчает родителей – до сих пор не женат. Он не так давно чуть было не женился, а потом невеста его бросила. И ушла от него к его начальнику. И без того не слишком разговорчивый Лёнька совсем замкнулся после такого демарша. И сейчас с ним можно с успехом поржать или послушать его нудные рассуждения о буднях ИТ-сферы. А вот о своей личной жизни он говорить отказывается с кем бы то ни было.

Но именно с него и начинается эта история.

В тот день, когда мы праздновали день рождения нашего отца, дай бог ему здоровья! Собралась вся наша не очень многочисленная дружная технически подкованная родня. Я, конечно, была любимым объектом насмешек. Во-первых, потому что вообще не шарила в этих их излюбленных математиках и физиках. И даже разговор про лицензионное соглашение ю-туба не могла поддержать. Во-вторых, еще меня очень любили подкалывать на предмет, когда я выйду замуж. Высшим шиком считалось непременно упомянуть, что главное – хорошее агентство по организации свадеб потом найти. Очень смешно, понимаете? А самое главное, что дорогого Лёнечку никто и тронуть не смел на подобные темы. Вообще, а после его фиаско с попыткой жениться – в особенности. Все деликатно молчали и делали вид, что личная жизнь – это дело святое. На меня почему-то это прекрасное правило не распространялось. Потому что Лёнечка свой, физматовский. А я – отщепенец.

Я увязалась за Лёнькой на балкон. Ему и курить разрешалось – потому что Лёнечка курить начал после разрыва с невестой, на нервной почве, до этого он не курил. Меня же за сигареты пилили. Но там, в гостиной, разгорелся какой-то нешуточный спор по поводу преимуществ энергосберегающих лампочек против ламп накаливания, ситуация накалилась предельно, и до нас никому, кажется, не было дело. И я, спрятавшись за высокую Лёнькину фигуру, закурила.

– Курящая девушка – это неэстетично, – тут же принялся меня воспитывать дорогой любимый старший брат.

– Раздающий советы там, где их не просят, мужик – это вообще конец света, – не осталась в долгу я.

– У тебя пожелтеют зубы, и тебя никто не возьмет замуж.

– Тебе это не сильно помогло, как я понимаю.

Лицо брата окаменело, и я тут же пожалела о сказанном.

– Лёнь, прости, – я боднула лбом Лёньку в плечо. – Ну прости, ты же помнишь, я у нас в семье дурочка.

– Ты у нас в семье самая хитрая, – хмыкнул Леонид.

– Я?! – я в самом деле неподдельно удивилась. Вот чего-чего, а хитрости я за собой вообще не замечала. К огромному своему огорчению.

– Ты-ты, – кивнул брат, а потом резко сменил тему разговора: – Слушай, малая, мне нужны твои профессиональные услуги.

У меня чуть сигарета из рук не выпала. Вы же помните, где я работаю, да?!

– Ну… давай… – осторожно ответила я и так же осторожно потушила сигарету.

– Мой тимлид женится. Он бы хотел, чтобы организацией свадьбы занимался кто-то… проверенный. И адекватный. Чтобы ему потом никаких сюрпризов не выкатили в виде дурацких выкупов, конкурсов пения жопой и свадьбы в мексиканском стиле.

Я уже начала говорить – у меня часто рот быстрее мозга срабатывает, не понимаю, с чего Лёньке меня в хитрости подозревать. А потом я все же заставила себя вспомнить, что означает это дурацкое слово «тимлид». И похолодела. Посмотрела в лицо брату, на его поджатые губы и чуть нахмуренные брови. Он полез за очередной сигаретой, косо взглянул на меня – и вытряхнул из пачки две.

Мы курили и молчали. Почти как в песне «Ундервуда».

Молчим и курим. Курим и молчим.

Потому что я не знаю, что сказать. Потому что есть подозрение, что если начну говорить, то ляпну какую-нибудь несусветную чушь и окончательно обижу Лёньку.

А все дело в том, что «тимлид» на их бесовском языке значит – начальник. И это именно тот самый начальник, к которому ушла невеста Леонида. Если честно, я вообще не понимала, как так можно было… ну, вот так. Нет, не то, что она ушла. Всякое в жизни бывает. А вот потом… Они продолжили вместе работать – все трое. Девушка, ее бывший жених и жених нынешний. У меня это просто не укладывалась в голове, но Лёня отказывался что-либо обсуждать. А теперь еще и просьба такая… оригинальная. У этих людей точно внутри человеческие органы? Может, там уже микросхемы? Где чувства, где эмоции, где… где хоть что-нибудь?! Невеста бросила жениха, ушла к его начальнику – а они продолжают вместе работать?! Нет, в моем мире это было точно за гранью понимания.

– Лёнь… – я выдохнула длинную струю. И поняла, что все равно сейчас весь этот внутренний монолог вывалю на Лёньку. Иначе у меня голова треснет! – А почему ты это… ну… вот так оставил?

– А что я должен был сделать?

– Он у тебя невесту увел, а ты им свадьбу устраиваешь! – выпалила я то, что мигало огромными неоновыми буквами у меня в голове.

– Никто у меня никого не уводил, – невесело усмехнулся Леонид. И решил снизойти до объяснений. – Это было решение Леры. А Данил… он поступил очень порядочно. Я, собственно, от него и узнал. Что меня бросили. Он пришел и честно сказал – Лера выбрала меня. Мы… мы поговорили. Нормально. Спокойно.

– Спокойно?!

– Спокойно, – кивнул Лёня. – Проект горел. Меня заменить сложно. Даню – вообще невозможно, он мегамозг всего проекта, тащит его один уже два года. Да и смысл?

– Смысл?! – я могла только, как попугай, повторять последнее услышанное слово. – А гордость? А самолюбие?! А… – я забулькала словами, которые где-то накопились внутри, а наружу лезли только отдельными звуками.

– А это оставь дамским романчикам, – скривил губы брат. – Авиакомпании, для который мы допиливали проект, было глубоко насрать на гордость, самолюбие и прочие такие же бессмысленные слова. А есть еще и такая вещь, как профессионализм. Вот в него я верю.

Я заставила себе промолчать. Не вываливать на Лёню остальной поток бессмысленного бреда. Я понимала, что спорить с ним бессмысленно. Понять такой подход – тоже. Но все же… если возвращаться к началу этого разговора…

– Лёнь, ну а помогаешь-то со свадьбой ты ему зачем? Это прям мазохизмом попахивает.

– А ты прям эксперт в этом вопросе, да? – хмыкнул Лёня. Повернулся ко мне, уперся локтями в перила. – А почему бы и нет? Тебе что, клиент не нужен? Даня – парень состоятельный, он и сам зарабатывает нормально, и семья у него… там все в порядке с деньгами.

– При чем тут твой Даня! – заорала я. – При чем тут клиент! Ну хрен с ним, с проектом, с профессионализмом – это я теоретически могу понять. Но какого черта ты устраиваешь свадьбу, которая тебя… которую ты… – у меня снова кончились слова, остались одни междометья.

– Считай, что я устраиваю себе испытание воли, – неожиданно серьезно ответил Лёня. – И потом, Данил и в самом деле ни в чем не виноват. У нас были прекрасные отношения до… до всего этого. Наверное, их даже можно было назвать дружескими. Он и в самом деле хороший человек. И специалист прекрасный. И он совершенно не виноват, что Лера выбрала его.

Я покачала головой. Я решительно всего этого не понимала. Впрочем, я в Лёньке практически ничего не понимала. Но моим братом он от этого быть не перестал.

– Ладно, женю я твоего распрекрасного Даню, – я похлопала Лёньку по плечу. – Раз уж тебе этого так хочется.

Тогда я, разумеется, даже не подозревала, на пороге каких потрясений я стою. А за дверью залаял Чарли, и мы поняли, что в споре о лампочках если не найдена истина, то достигнуто перемирие. И пошли с балкона пить чай с тортом.

* * *

К понедельнику о разговоре с братом я благополучно забыла. Ну не то, чтобы совсем забыла, но водоворот свадебных приготовлений привычно захватил меня с головой. Подбор музыки, выбор ресторана, согласование меню, организация конкурсов, ведение самого мероприятия – я могла все и по праву считалась лучшей в нашем агентстве. Иногда я скучала по временам работы в «Смешариках», но в свадебном бизнесе платили на порядок больше.

Словом, когда я впервые за день присела в компании стаканчика капучино и в это же время раздался звонок телефона – я ни фига не обрадовалась. Сделала глоток, зажмурилась от удовольствия – и только потом ответила на звонок с неизвестного номера.

– Агентство «Врата Амура», Лилия Плик, здравствуйте.

– Здравствуйте, Лиля. Это Данил Доценко.

Я аккуратно отставила стакан с кофе. Кто бы он ни был, этот Данил Доценко, голос у него чертовски приятный.

– Здравствуйте, Данил, – бодро отозвалась я. – Чем я могу быть вам полезна?

Он ответил не сразу. Видимо, переваривал мой энтузиазм.

– А вас разве Леонид не предупредил?

«О чем?» – чуть не ляпнула я. А потом вспомнила. Так это тот самый Даня, который…

– Да, конечно, предупредил, – голос мой сам собой стал не таким бодрым и жизнерадостным. Что бы там ни говорил про него брат, но я была настроена к этому товарищу Доценко предвзято.

– Мы можем сегодня подъехать с невестой к вам к шести часам?

– Да, конечно, – снова повторила я. – Вы можете приехать к нам в офис, или мы можем встретиться где-нибудь в неформальной обстановке.

– Это где? – на том конце трубки послышалось удивление.

«В стриптиз-баре», – почему-то очень захотелось ляпнуть мне. Наверное, из вредности. Но ответила культурно. Надо держать марку.

– Где-нибудь в кафе, где вам удобнее с точки зрения транспорта.

– Хорошо, – ответил он слегка растеряно. – Так даже лучше. Я вам тогда скину адрес.

– Буду ждать.

Разговор получился кратким, но придал моим мыслями значительный импульс. Я принялась думать. Усиленно. В моей практике это, получается, будет первый случай – когда работа переплетается с личным. До этого было так: клиент – всегда только клиент. Но теперь… Теперь отделаться от мысли, что я увижу сегодня ее, эту Леру, которая разбила моему брату сердце, – я никак не могла. Во мне прямо что-то нехорошо зудело. Да и на этого Данила интересно посмотреть – что там за принц такой, что его посчитали лучше, чем Лёнечка. Но голос у него приятный, этого не отнять. Я еще думала обо всем этом, пока пила кофе. А потом водоворот дел снова увлек меня. Где-то в процессе выполнения этих дел пришло сообщение с адресом, но посмотрела я его лишь ближе к пяти, когда раскидала все самое важное. Вот теперь можно и про Лёнино поручение вспомнить. Я открыла сообщение. Место встречи было указано вполне удобное с точки зрения того, как мне туда добираться. Я даже еще успела переговорить с парой людей и лишь потом стала собираться на встречу. И любопытство снова стало во мне разгораться.

Я вошла в прохладу кафе и завертела головой. Только сейчас я сообразила, что не знаю, как они выглядят. И как мне теперь их узнавать – и Данила, и его невесту? Осталось положиться на интуицию.

Но интуиция не понадобилась. Из-за столика в паре метрах от меня встала мужская фигура и помахала мне рукой. «Неверное, Лёня показывал мое фото этому Данилу», – успела подумать я, оборачиваясь и делая шаг вперед. А потом я рассмотрела того, кто мне махал и… и обомлела.

Следующая мысль была: «Лёнька, гад, мог бы и предупредить!». А потом мысли – они, знаете ли, куда-то все делись.

Дело в том, что коллег Лёни я представляла… не, ну я их никак себе не представляла, вообще-то. Но думала почему-то, что они похожи на Лёньку.

Нет, вы не подумайте, что мой брат – какой-то урод. Он высокий. Стройный. Правда, сейчас стал почему-то сутулиться, поникли плечи и голова постоянно опущена. Зато вот в брате как раз французские корни вылезли, потому что у Лёньки шикарный породистый нос, прямо на зависть – мне и моей рязанской курносой копке. Конечно, красавцем Лёньку назвать трудно, но он, как это говорят, интересный. Особенно если изгнать с его лица вечное хмурое или, по случаю, ехидное выражение. А теперь моим глазам предстал ну совершенно иной тип мужчины.

В этот момент я поняла эту чертову Леру. И тут же и сразу ее возненавидела.

Он был высокий – как и Лёня. Но, пожалуй, немного покрепче телосложением. Прекрасным телосложением, надо сказать. Все было как надо – широкие плечи, крепкие руки, джинсы обтягивают стройные бедра – и сзади, тоже, я была уверена, обтягивают все как надо. Светло-русые волосы с непокорно упавшей на высокий лоб челкой. Под челкой – ясные светлые глаза – в полумраке кафе непонятно, какого точно цвета, но явно светлые. Красивые, четко очерченные, как будто даже карандашом нарисованные губы. И гребаная ямочка на подбородке!

– Здравствуйте, Лиля, – мне деликатно пожали руку, пока я пребывала в сомнамбулическом состоянии. – Знакомьтесь, это Лера, моя невеста.

Это были те самые слова, которые способны были выдернуть меня из этого Дане-гипноза, в который я впала от встречи с таким прекрасным образчиком мужской породы. Ну ни хрена себе у них там в ИТ рассадник мужской красоты!

Ладно, об этом потом. И я обернулась к Лере.

Ну что сказать… Во-первых, у нее было каре. Во-вторых, она принадлежала к той редкой породе девушек, которым каре шло! Ее каре было стильным, как и она сама. Из скупых объяснений Лёни я знала, что Валерия, в отличие от моего брата и ее жениха, трудится не в разработке, а в клиентском отделе. Лицо компании, так сказать. И лицо это было весьма привлекательным, чего уж скрывать. Стильное строгое каре, аккуратные черты лица, стройная фигура в темно-бордовом платье из тонкого льна в азиатском стиле, маникюр на пальцах – в тон платью. Я подавила в себе безотчётное желание заглянуть под стол, чтобы убедиться, что педикюр – тоже бордовый. Вместо этого я натянула на лицо самую широкую улыбку.

– Здравствуйте, Лера, Данил, – я собрала в кулак все свое умение владеть телом, чтобы сесть на стул как можно изящнее. – Рада знакомству. Ну что же, давайте, я вас послушаю.

У нее темные глаза. И в них вообще не читается выражение. У него – светло – оказывается – голубые. Но в них тоже хрен что поймёшь.

– Я думала, это вы нам будете предлагать, – ровно произнесла Лера.

– Охотно предложу, – я все еще улыбалась. Тут подошел официант, принес заказ для Данила с Лерой и выслушал мой. – Если у вас пока не четкого понимания, чего вы хотите, я вам расскажу, что может предложить наше агентство. А оно может… – еще одна лучезарная улыбка, – все!

Спустя пять минут моего увлекательного монолога Данил откровенно заскучал. Сначала он просто скучал. Потом уткнулся в телефон, но иногда поднимал лицо, давая понять, что слушает. Может, и правда успевал и в телефон, и слушать. Лера же несколько раз косилась на него, на телефон в его руках – но продолжала внимать потоку моего красноречия. А я разливалась соловьем, пока не принесли мой капучино. Тут я взяла паузу.

– Данечка, – рука с бордовым маникюром легла на красивую крупную мужскую ладонь. Вот зачем программистам такие руки, скажите мне?! – Будь добр, принеси мне мой пиджак из машины, пожалуйста.

– Конечно, – он, кажется, даже с облегчением поднялся. Я не смогла удержаться и проводила его взглядом. Да, как я предполагала. И задница тоже шикарная.

– Лиля, я знаю, что вы сестра Леонида.

Так. Значит, услала Данечку специально, чтобы поговорить со мной тет-а-тет. Ну что же, почему бы и не посекретничать?

– Мы, знаете ли, не скрываем своего родства.

Она даже не улыбнулась. Я вдруг с наслаждением заметила в безупречной Лере изъян. Губы у нее узкие. Она умело это корректировала светлой слегка растушёванной помадой. Но я заметила. И это принесло мне крохотное чувство удовлетворения.

– Я… была слегка удивлена таким решением Данила. Но… В общем, я надеюсь, что то, что произошло между мной и Леонидом, никак не повлияет на ваше отношение к… нашей свадьбе.

Несмотря на пару пауз в словах, сказано все это было очень уверенным тоном. А еще я совершенно отчётливо поняла, что если что вдруг – заставить Данила отказаться от услуг нашего агентства вообще и моих в частности, Валерия сможет безо всякого труда. Просто сейчас не считает нужным вступать в открытую конфронтацию.

Умная Лера. Очень умная. Но я в этот же момент уже понимала, что знакомство с Данилом Доценко не хочу вот так сразу прерывать. Нет-нет!

– Что вы, Лера! – я безмятежно отхлебнула капучино. М-м-м, корицы не пожалели. – Во-первых, Леонид совершенно спокойно ко всему этому относится – раз он сам меня попросил заняться этим вопросом. Он разумный и современный человек, здесь все в полном порядке. А во-вторых, – еще один глоток кофе, – я профессионал. Ничего личного, только дело. Так что можете не сомневаться – у вас будет самая прекрасная свадьба.

На этих пафосных словах вернулся Данил. А я, говоря эти пафосные слова, уже скрестила под столом пальцы.

Мы еще поговорили – на общие темы касательно свадьбы в целом, даты, предпочтений и прочего. Потом прозвучала дежурная фраза: «Мы подумаем и свяжемся с вами». И мы распрощались. На выходе из кафе я не поленилась посмотреть, на какой машине они приехали. Данил и Лера сели в гламурную белую «бэху». Для нашей питерской грязи – самое вот прямо оно. А я пошла к метро. Качаясь в вагоне метро, я была занята тем, что влюблялась. Этим я занималась и дома за ужином, и потом в своей комнате. К утру процесс был завершен окончательно.

Я, Лилия Плик, умудрилась по уши втрескаться с первого взгляда. Влюбилась в голубые глаза, непокорную прядь русых волос надо лбом, красивые крупные руки, задницу, ладно обтянутую джинсами. И гребаную ямочку на подбородке!

Надо сказать, что влюбленности меня до сего момента благополучно миновали. Нет, я, конечно, вздыхала по какому-то мальчику в школе – но помню я это весьма смутно. У меня был довольно забавный флирт с парнем, который отвечал за звук в «Смешариках» – но тогда меня отпугнуло то, что он был старше лет на пять и очень настойчив. Во время учебы я не обнаружила среди своих сокурсников никого, достойного внимания. У меня, знаете ли, высокие требования – тому способствует пример родителей. Они живут душа в душу уже больше тридцати лет и спорят исключительно на темы лампочек и конденсаторов. Или транзисторов. Я в этом, конечно, совершенно не разбираюсь. Да и спорят хоть и увлеченно, но очень культурно. У нас вообще семья с претензией на интеллигентность, понимаете ли. Я, естественно, придумала себе, что без уважения нет и не может быть никаких отношений. Решение правильное, но как-то попадающиеся на пути мальчики, юноши и прочие носители брюк и их содержимого этой концепции не то, чтобы очень разделяли. В общем, сочинила я себе образ идеального принца на белом… для разнообразия, скажем, верблюде. Ну и ладно, нам есть чем пока заняться и без верблюдов. А когда я пришла два года назад работать в агентство по организации свадеб – то шансы встретить кого-то… Нет, они не упали. Они просто перестали для меня иметь хоть какое-то значение. Работы много, работа интересная, работа нравится. Приходилось общаться с огромным количеством людей, в том числе, и мужчинами. И на свадьбах, знаете ли, подвыпившие гости считали своим долгом одарить симпатичную девушку-организатора свадьбы своим вниманием. Так что у меня выработался своеобразный иммунитет на вот это все. Да и потом, когда ты знаешь изнанку этого, окутанного таким флёром романтичности, события, поневоле обрастаешь чем-то, подозрительно похожим на цинизм, в отношении любви, брака и всего того, что должно заставлять биться быстрее и чаще сердце любой нормальной девушки.

И вот вам. Снова здравствуйте, это я. Я, которая умудрилась втрескаться в чужого жениха! А еще он айтишиник! Господи, этот физмат и иже с ними информационные технологии меня просто преследуют! И когда-нибудь доконают!