В сборник вошли двенадцать пьес Владимира Сорокина, от самой первой, «Землянка», написанной в 1985 году, до последней на данный момент пьесы 2009 года «Занос», посвященной памяти Дмитрия Пригова. По этим произведениям можно безошибочно проследить историю развития российского общества, изменения языка и найти все самые значимые приметы и предметы эпохи. Будь то языковые штампы и пафосные, но насквозь лживые и совершенно оторванные от реальности газетные статьи советской эпохи, или уголовные взаимоотношения, специфический жаргон и узнаваемые персонажи «лихих» девяностых. Или сюжет из «Капитала» 2006 года, где на собрании руководителей банка «Капитал» принимается жизненно важное для развития бизнеса решение — на какую щеку и какой длины должен быть нанесен шрам на лицо президента банка. Но при всей своей связи со временем их написания, все пьесы остаются скандально актуальными, словно они были созданы только вчера.
Ұқсас кітаптар
Пікірлер5
👍Ұсынамын
💩Фуууу
💧Көз жасын төктіреді
Пьесы от главного писателя современной России.
👍Ұсынамын
🔮Қазыналы
💡Танымдық
🌴Демалысқа
🚀Көз ала алмайсың
😄Көңілді
💧Көз жасын төктіреді
Дәйексөздер41
Иванов. Слушаю… быстро… автобиографию… быстро…
Иванова (облегченно вздохнув, начинает ровно, без запинки). Я, Пробкова Спичка, родилася в ведре, потом росла в старом месте, опосля окончила в сорок шестом году банку из-под говна. А потом работала возле плинтуса в грязном углу, а в пятьдесят седьмом году переехала в Пашкину кружку, где устроилася мандавшой.
Иванов (кивая головой). Ну…
Иванова (продолжает). А там я встретила хорошего человека Иванова Николая Ивановича, и он меня пригрел на груди, и я поправилася. И меня люди стали уважать, хоть я и мандавша. А Николай Иванович обо мне заботится и…
Иванов (стучит кулаком по столу, так что брызги бульона и сметаны летят во все стороны). Стоять! Стоять! Стоять!
Иванова. Коленька… Коля…
Иванов (икая). Где твой дед?
Иванова (с готовностью). Мой дед в ящике.
Иванов. А… это… где Люба?
Иванова. Люба работает на аптеку.
Иванов. Где Николай и Жорка?
Иванова. Они сидят на насесте.
Иванов. Кто такой Кораблев?
Иванова. Кораблев – это говно.
Иванова (облегченно вздохнув, начинает ровно, без запинки). Я, Пробкова Спичка, родилася в ведре, потом росла в старом месте, опосля окончила в сорок шестом году банку из-под говна. А потом работала возле плинтуса в грязном углу, а в пятьдесят седьмом году переехала в Пашкину кружку, где устроилася мандавшой.
Иванов (кивая головой). Ну…
Иванова (продолжает). А там я встретила хорошего человека Иванова Николая Ивановича, и он меня пригрел на груди, и я поправилася. И меня люди стали уважать, хоть я и мандавша. А Николай Иванович обо мне заботится и…
Иванов (стучит кулаком по столу, так что брызги бульона и сметаны летят во все стороны). Стоять! Стоять! Стоять!
Иванова. Коленька… Коля…
Иванов (икая). Где твой дед?
Иванова (с готовностью). Мой дед в ящике.
Иванов. А… это… где Люба?
Иванова. Люба работает на аптеку.
Иванов. Где Николай и Жорка?
Иванова. Они сидят на насесте.
Иванов. Кто такой Кораблев?
Иванова. Кораблев – это говно.
В бабушкиной комнате полностью отсутствует мебель. Зато все пространство комнаты занято плотно стоящими белыми эсэсовцами и белыми священниками
