автордың кітабын онлайн тегін оқу Ох, мороз, мороз
Дарья Волкова
Ох, мороз, мороз…
Пролог. Мороз и солнце, день чудесный. (А. Пушкин)
Дверь «бентли» оглушительно хлопнула.
– Почему я должна вечно тебя ждать?
– Пробки, дорогая, – примирительно пробормотал Павел. Слегка наклонился, чтобы поцеловать, но бросил один взгляд на раздраженное лицо жены – и передумал.
– Придумай что-нибудь новенькое! – Алёна сердито возилась с ремнем.
– Мэр придумает.
Под ее шумный выдох машина тронулась с места.
– Мы опоздаем к Ахметьевым!
– Кто же приходит в гости вовремя? – Павел оправдывался привычно. Не задумываясь.
– Нормальные люди приходят вовремя! – Алёна была в явно боевом настроении. – Воспитываешь тебя, воспитываешь – все без толку.
– Это ты меня воспитываешь? – ровно уточнил Павел, глядя внимательно в зеркало заднего вида.
– Господи… – простонала жена. – Как же тебе подходит твоя фамилия!
– Это и твоя фамилия тоже, – ответил он все так же ровно. Стало уже совершенно ясно, что вечер предстоит непростой. Если не сказать хуже – скверный. Поэтому надо сберечь как можно больше нервных клеток. Не раздражаться. Не спорить. Спокойствие, мать его, только спокойствие.
– Надо было оставлять папину фамилию.
– Никто не неволил.
– Паша, ты холодный и равнодушный ублюдок!
– Я ублюдок, да, – спокойно согласился он. – А ты – жена ублюдка.
Пришлось открывать окно, потому что, не найдя, чем ответить, Алёна полезла в сумочку за сигаретами. Ну что же, может, помолчит хотя бы пять минут.
Но раздражение Алены и не думало утихать. На светофоре ее внимание привлекла стоящая рядом машина – блестящая новенькая х3. Окно у автомобиля было приоткрыто, и оттуда бодро гремел рок – старый добрый «Smoke on the water». Павел непроизвольно принялся отбивать ритм по рулю, и это словно послужило сигналом. Алена резко опустила свое стекло до конца.
– Эй, ты, сделай музыку потише.
Че-е-ерт… Скорее бы зеленый. Недооценил он степень взвинченности жены.
– Что, простите? – спросили из соседней машины женским голосом, слегка сбавив громкость музыки. Только бабского скандала ему не хватало. Где же зеленый?
– Что, насосала на бэху?!
Твою же мать! Терпение вдруг внезапно кончилось, и Павел уже был готов поднять стекло и вернуть Алёне ее же слова о воспитании. Но один косой взгляд на соседнюю машину – и ему вместо этого захотелось сползти по сиденью вниз, под руль.
Вот теперь настоящий ч-е-е-ерт…
Он отвернулся в противоположную сторону. Может быть, не узнает. Может быть, обойдется.
Музыку в соседней машине выключили. И ответ прозвучал четко и ясно.
– Да если бы просто насосала. За эту бэху меня так е*али, так е*али, знаете ли. В особо грубой и извращенной форме. Командой из человек пятнадцати. И все, как один – директора и топ-менеджеры, – девушка за рулем «бмв» перегнулась, чтобы видеть водителя «бентли». – Здравствуйте, Павел Валерьевич.
Он медленно выдохнул. Медленно сжал и разжал кулак левой руки. Медленно повернул голову.
– Добрый вечер, Инга.
Глава 1. Дивное время – зима. Морозное, жестокое, но – волшебное. (О. Громыко)
Взревели обратной тягой двигатели и самолет начал торможение. Телефон выведен из режима полета и тут же сквозь рев послышались звуки сообщений. Павел быстро листал уведомления. Не то. Не то. Не то. Того сообщения, которое он так ждал, не было. Мужчина плотнее сжал челюсти. Решение принято мгновенно. Он набрал сообщение из одного слова: «Приземлились», отправил его и убрал телефон в карман пальто. Проверять, доставлено ли сообщение и нет ли ответа, не стал. В адресате был уверен. Дисциплина поставлена надежно.
Черный «бентли» ждал его на вип-парковке рядом с входом. Водитель принял у шефа сумку с ноутбуком, уложил на заднее сиденье, пока сам Павел садился вперед. Раздраженно поправил шарф, оглянулся на сверкающее здание аэропорта.
Хлопнула водительская дверь.
– В офис, – коротко скомандовал Павел. Ну и что, что уже скоро двенадцать ночи. Дела не ждут. Особенно если они скверные.
Машина плавно тронулась с места.
* * *
Офис «Т-Телеком» ярко светился фирменными цветами – синим и оранжевым, в темных стеклах отражались огни проезжающих машин и отблески реклам с экранов по соседству. И, несмотря на всю эту иллюминацию, здание казалось пустым и безжизненным. В двенадцать ночи это было нормальным. Но не для Павла. Все его нутро требовало немедленных действий. Точнее, сначала информации – а потом действий.
Охранник уже ждал, стоя навытяжку – сквозь стеклянные двери было видно, кто идет. И дверь Павлу была, разумеется, отперта.
– С прилетом, Павел Валерьевич!
Кивнул безразлично.
– Кто есть в здании?
– Так… – видно было, что сотрудник охраны слегка растерян. – Так никого, Павел Валерьевич. Ночь же. Спят люди.
«Ну и что, что ночь!» – вдруг захотелось заорать Павлу. Спать надо, если работа сделана. А если… если…
– Что, из «Ди-Диджитал» тоже никого нет?
– А, этих есть немножко. Один человек, – сотрудник службы безопасности сделал шаг назад, посмотрел на монитор. – Деваха какая-то приехала часа два назад, колупается с компьютерами в их обезьяннике… простите, спейсе, на пятом этаже.
Деваха – это лучше, чем ничего. Лифт приглашающе распахнул свои матовые створки, и Павел шагнул в кабину.
* * *
Обезьянником по меткому выражению кого-то из острословов головного офиса «Т-Телеком» называли спейсы, отданные службе ИТ. Те же люди – а, может, другие – финансовую службу нарекли серпентарием, маркетинговую – нерпентарием, связистов – инсектарием. А верхний этаж, где находились приемные генерального директора и топ-менеджеров, по доброте душевной звали фермой. Крокодильей.
Один из спейсов «обезьянника» был отдан во владение сотрудников «Ди-Диджитал» – компании, которая поставляла программное обеспечение для разворачиваемой системы новейшего формата цифровой связи. «Т-Телеком» должна была стать первой в этом направлении. Пионером. Укрепить свои лидерские позиции на рынке телекоммуникаций. И вот, как в том дурацком анекдоте – что-то пошло не так.
Причем, ощущалось это лишь тем самым, абсолютно не формализуемым чутьем, которому Павел привык доверять больше, чем толпе аналитиков. Вроде бы и сроки – ну, немного сдвигаются, но пока некритично. И отчеты поступают регулярно. И все в этих отчетах гладко. А ощущение стремительно надвигающего полярного зверька с неприличным названием крепло не то, что с каждым днем – с каждым часом. Где-то внутри у Павла затикал обратный отсчет, отмеряющий время до его личного Армагеддона. Для «Т-Телеком» любой значительный сбой в данном проекте тоже может стать ударом, но для Павла – это именно Армагеддон. Потому что ошибок Павел себе не прощал. Ему их не прощали.
Найти спейс, где находилось сотрудница «Ди-Диджитал», не составила труда – только там на всем этаже горел свет. Павел ступил из темноты коридора в освещенный проем спейса. На его присутствие тут же отреагировали.
– Ну чего же тебе еще, собака, надобно?! – недобро вопросил женский голос с легкой хрипотцой.
Темные брови взметнулись вверх. Ничего себе тут вопросы задают. Павел сделал шаг вперед, потом еще один. Говорящую – точнее, сращивающую – он пока не видел. Лишь пройдя пару метров, он обнаружил, кто говорит. И понял, что говорят не с ним. И еще очень много других и удивительных вещей увидел и понял.
Спинка кресла. Над ней – темная растрепанная макушка. Дальше, в перспективе – пара кедов, водруженных на стол. И над всем этим – столп сигаретного дыма.
Последнее окончательно добило Павла. А как же датчики задымления?!
Он расстегнул пальто и подал голос.
– Собака – это вы мне?
Его слова, сказанные негромко, произвели оглушительный эффект. Мелькнули в воздухе кеды, раздались витиеватые ругательства, кресло чудом избежало опрокидывания. А обладательница кедов вскочила на ноги.
– Вы кто такой, черт возьми?!
– А вы?
– Я… я тут работаю! – девица ткнула пальцем в монитор на столе.
– Какое совпадение, – хмыкнул Павел. – Я тоже. – И, поскольку девица молчала, подозрительно его разглядывая, отвесил издевательский поклон. – Позвольте представиться – Мороз Павел Валерьевич, генеральный директор «Т-Телеком».
Темные брови сошлись на переносице на пару секунд, разошлись.
– Да ладно?! Тот самый? Павлик Морозов?
На лице Павла заиграли желваки. В «Т-Телеком» работают очень остроумные люди. Точнее, мнящие себя таковыми.
– Еще одна реплика про Павлика Морозова – и я лично позабочусь, чтобы больше вы не работали на этом проекте.
– Ах, сделайте, пожалуйста, такое одолжение! – непонятно ответила девица. Опустила взгляд вниз и пробормотала: – Черт, я из-за вас, кажется, дырку на джинсах прожгла.
Она принялась оттирать черное пятно на бедре голубых джинсов. Павел наблюдал за этим действом, пытаясь оценить масштаб абсурда. Выходил абсурд полнейший. Или он просто устал, и уже накрывает джетлаг?
– Меня мало интересует состояние вашей одежды, – наконец, проговорил сухо.
– А что вас интересует?
– Реальное положение дел по проекту, – непонятно зачем совершенно искренне ответил Павел. Ну не с рядовым же сотрудником «Ди-Диджитал» это обсуждать, верно? Но сгорели какие-то предохранители, и Павел уже и сам теперь не мог понять, чего от себя ожидать.
– А по проекту у нас жопа, – услужливо ответила девица.
– Какая? – от формулировки Павел слегка опешил, но в груди захолодило. Я знал. Знал. Я чувствовал!
– Полная, – расширила формулировку растрепанная.
– В смысле?
– На проекте полная круглая жопа, переходящая в тотальный пиз*ец, – теперь формулировка была предельно ясной.
Да уж, яснее ясного. Павел скинул пальто на стул по соседству. Сделал еще два шага вперед.
– Мне нужны подробности.
Видимо, было что-то в его тоне, в лице, в жестах. Что девица попятилась назад, взгляд стал настороженным.
– А за подробностями к Борису Юрьевичу, я тут не при чем, – запоздало спохватившись, пробормотала она, нашаривая пачку сигарет на столе. – Да и вообще. Засиделась я тут, ночь на дворе, домой пора.
– Стоять, – Павел перегородил ей дорогу. – Начала – договаривай.
– Не обучена я команде «стоять». А так же командам «лежать» и «лапу», – недобро процедила девушка. – А вот команды «голос» и «фас» исполнить могу. Желаете оценить, господин Мороз?
– Ваша компания работает на меня. И обязана предоставлять информацию! – Павел чувствовал, что вот оно. Порвалось терпение. И сейчас он начнет в лучшем случае орать. А то и применять меры физического воздействия.
– Ну так и говорите с руководством компании. С тимлидом проекта. А я так, мелкая сошка, принеси-подай-уйди-на-хрен-не-мешай, – девушка обошла замершего Павла. – Доброй охоты, Каа.
Совершенно непонятно, почему после всего сказанного он позволил ей уйти. Видимо, гребанный джетлаг, – вяло размышлял Павел, разглядывая залепленный жвачкой датчик задымления под потолком и полную окурков пепельницу на столе.
* * *
– Как фамилия девушки из «Ди-Диджитал», которая работала сегодня?
Сотрудник охраны выглядел явно напуганным, хотя пытался этого не показать.
– Что-то случилось? У нее разрешение работать в офисе в любое время, вы же сами подписывали для «Ди-Диджитал»…
– Я прекрасно помню, что я подписываю. Я спросил фамилию.
– Да, да, сейчас… – мужчина принялся рыться в бумагах. – А, вот! Дубинина Инга Михайловна.
Павел кивнул. И, уже отвернувшись, бросил.
– Выясните, как она умудрилась курить прямо в офисе.
* * *
По дороге домой он собирался позвонить Горовацкому. Но передумал. Нет, Павла остановили не цифры на часах, показывающие второй час ночи. Просто усталость накатила окончательно. В таком состоянии он способен только орать. Приятно, но контрпродуктивно. А ему еще, возможно, дома предстоит разговор.
Да, дом, милый дом.
* * *
– Где ты шлялся?! – Алена встречала его в прихожей. Одетая далеко не в одежду для сна. Похоже, и не собиралась ложиться в постель. Ну да, она может себе позволить проспать до обеда.
– И я очень рад тебя видеть, дорогая, – Павел убрал пальто в шкаф, бросил шарф на комод.
– Я тебя спросила – где ты был?! Рейс прибыл несколько часов назад! – и тон, и громкость взвинтились сразу же. Что бы он ни сказал – скандала не миновать. Так стоит ли тогда стараться? Тем более, сил совсем нет. Ванну и спать. Или уснуть прямо в ванной.
– Я был в офисе.
– Ночью?!
– Ты же знаешь, что у нас сейчас важный период, введение в эксплуатацию нового проекта, – Павел попытался обойти Алену. – Ты не собираешься спать?
– Ты так предан бизнесу, – язвительно пропела Алена.
– Это плохо? – вздохнул Павел. Как же утомителен этот разговор. – Быть преданным своему делу?
– Паша, какое «свое дело»?! Из своего у тебя только грязь под ногтями! – расхохоталась Алена. – Ты просто смешон. Ты на ком женат – на работе или на мне?
– В моем случае это одно и то же, – тихо проговорил Павел.
Алена несколько секунд смотрела на него, словно не веря услышанному. А потом взметнулась женская рука, но он, несмотря на усталость, успел перехватить. К словесным уколам Павел уже привык. Но в последнее время Алена стала распускать руки. Первую пощечину он ей простил. Вторую – стерпел, сцепив зубы. Все, хватит.
– Если ты еще раз меня ударишь… – он медленно, один за одним, разжимал пальцы, выпуская женское запястье, – то я…
– Что – ударишь в ответ?! – фыркнула Алёна. Видно было, что она не только взвинчена, но и ошарашена происходящим. А еще Паше показалось, что от нее пахнет спиртным. Нет, наверное, не кажется.
– Я уйду из дома, – он на секунду прикрыл глаза. Как же хочется спать… – А ты сама будешь объясняться с отцом, подружками, Ахметьевыми и прочими – на тему проблем в нашей милой семейной жизни.
На гладком женском лобике залегла морщина. Алена задумчиво убрала светлую прядь за ухо.
– Хорошо… – выдохнула. – Прости. Прости, Паш. Я не хотела. Я не… – вдруг подошла и обняла. Он не нашел в себе сил даже поднять руки, чтобы обнять ее в ответ. – Ты устал? Хочешь есть?
– Я хочу только спать.
– Может, тебе сделать массаж перед сном? – она вдруг прижалась совсем крепко и с явным подтекстом. – Легкий расслабляющий массажик, – замурлыкала на ухо, – чтобы тебе лучше спалось…
– Боюсь, я усну, едва приняв горизонтальное положение, – он заставил себя поднять руку и легко коснуться женской спины. – Давай, все завтра, хорошо? Устал зверски.
Глаза у нее были нехорошие, злые. Но кивнула согласно.
– Пойдем, я приготовлю постель.
Заснул Паша действительно, едва коснувшись головой подушки. Джетлаг смилостивился и обошел его стороной.
Глава 2. О, как морозно в январе, когда удобства во дворе! (В. Вишневский)
– Инга, где тебя черти носят? – Саня обрадовался ей, как сирота – наконец-то обретенным после долгих поисков родителям, только продемонстрировал это своеобразно. Чуть стул не уронил и выглядел встревоженным.
– Что за паника на «Титанике»? – Инга бросила взгляд на наручные часы. – Я пришла как всегда. Примерно.
– Юрьич с ума сходит, ты ему позарез нужна, а у тебя телефон не отвечает. Он рвет и мечет.
Не отвечает, точно. Вчера перевела телефон в режим «полета». А то ни поесть, ни пописать, ни подумать не дадут. Зае*бут вопросами. А ей сказать нечего. Инга достала телефон, включила, посмотрела на экран и поморщилась.
– Вижу, он мне уже в вацап наметал… икры. Кабачковой. Сань, сооруди кофе, будь человеком, – успела попросить Инга, когда за спиной раздалось:
– Тебе есть чем меня порадовать?
Инга медленно обернулась.
– А вы заметили, сэры, какие нынче стоят погоды? – спросила в пространство между Саней и Горовацким.
– Пойдем, – не стал вступать в светскую беседу о погоде Борис Юрьевич, развернулся и отправился в переговорную. Инга вздохнула. Вот так, сразу с утра – раком, без кофе и вазелина.
– А кофе все ж сообрази, Санек, – кивнула Саше и отправилась на ковер к Горовацкому.
В переговорной Борис Юрьевич ждал ее не один. Ярик тут же. Какая прелесть. На ее появление тимлид изобразил какое-то подобие улыбки, больше похожей на гримасу. Ингу так и подмывало спросить: «Что, Ярослав Максимович, газы?». Но накалять обстановку не стала. И без этого сейчас жара начнется.
– Ну что? – нетерпеливо спросил Горовацкий, как только за Ингой закрылась дверь. – Вчерашние идеи сработали?
Время бравировать внезапно кончилось.
– Нет, – ответила Инга тихо и серьезно.
Лицо Бориса Юрьевича было красноречивей всех слов. Ярик картинно схватился за голову. И патетически вопросил.
– И что мы будем делать?
– А я вам еще тогда сказала, что надо делать, – раздражение начало прорываться сразу. Сказывалось присутствие Ярика. – Надо было во всем сознаваться Морозу, сдвигать сроки, перезакупать оборудование…
– … за наш счет, – медоточиво продолжил за нее Ярик. – Платить неустойку…
– Почему за «наш», – так же медоточиво ответил Инга. – За твой, Ярослав, за твой. Это же ты так офигенно все сконфигурировал на бумаге, так все красиво спроектировал… Что оно ни хера не работает друг с другом! А проверить, протестировать на…
Ярик вскочил на ноги, и Горовацкий тут же встал между своими двумя сотрудниками.
– Так все, брейк! Нашли время, когда отношения выяснять. Что сделано – то сделано. Сейчас нам нужно без потерь выйти из сложившейся ситуации. Инга, у тебя есть еще идеи?
– Я не могу генерировать идеи, когда меня постоянно дергают!
– Я снял тебя со всех проектов.
– И постоянно меня дергаете!
Борис Юрьевич шумно вздохнул. Но упрек проглотил.
– Хорошо. Я понял. А что твои ребята из «Пентакла», они молчат?
– Они не молчат, – поморщилась Инга. – Они мне подкинули несколько вариантов использования недокументированных возможностей, мне надо покрутить.
– Все это прекрасно, но что мне сегодня сказать Морозу? – вдохнул Горовацкий и как-то совсем по-стариковски сгорбился. Инге даже стало на какое-то время жаль шефа. – Он, кажется, что-то подозревает. По крайней мере, по телефону был очень резок.
– Он и не по телефону тоже очень резок, – пробормотала Инга, вспоминая вчерашний ночной разговор.
– Что ты имеешь в виду? – Борис Юрьевич выпрямился.
– Он вчера был в офисе «Т-Телеком», когда я там работала, – неохотно созналась Инга.
– Ночью? – зачем-то уточнил Горовацкий.
– Ночью, – подтвердила Инга.
– Черт, – выдохнул Борис Юрьевич. – Вот черт! Совсем дело плохо – если он с самолета ночью в офис помчался… Что ты ему сказала?
– Ничего, – соврала Инга. Теперь тот разговор представлялся ей совсем в другом свете. Кажется, она и в самом деле ляпнула кое-что лишнее. А чего этот Мороз так внезапно из-за спины подкрадывается, когда она только-только мысль за хвост поймала? – В основном это именно он говорил. Точнее, орал, – решила чуть сгустить краски.
– А ты что?
– А что я? – пожала плечами Инга. – Я к вам послала.
– Это правильно, – кивнул Горовацкий. – Ладно. Ярослав, мы выезжаем через полчаса. Не забудь отчеты.
– Конечно, не забуду, – обиженно ответил Ярик.
Борис Юрьевич вышел, Инга собралась последовать примеру шефа, но Поволяев перегородил ей дорогу.
– Значит, и ты познакомилась с самим Морозом, – протянул Ярик.
– Вряд ли это можно назвать знакомством, – фыркнула Инга. – Выскочил как черт из табакерки, наорал и умчался.
– Не оценила, значит, – мурлыкнул Ярик. – А он такой красавчик…
– Он холеная и хладнокровная жаба, если ты хочешь знать мое мнение, – Инга сделала шаг в сторону, чтобы обойти Ярослава. – Но если он в твоем вкусе – желаю удачи.
Ярик лишь фыркнул и отошёл в сторону. Был Ярослав открытым геем. А еще, по меткому выражению Сани – гомофобофобом. Свои предпочтения он демонстрировал открыто, яростно наблюдая за реакцией окружающих. Ходили слухи, что он то ли родственник Горовацкого, то ли даже его любовник. Между этими двумя явно были какие-то особые отношения, и Ярику многое прощалось. В том числе и то, за что других просто бы выгнали с работы. Что это за отношения, у Инги не было никакого желания выяснять. Ее ждут Саня, парни из Калифорнии и остывший кофе.
* * *
– Итак? – густая темная бровь выгнулась. – Я жду ответ.
– Павел Валерьевич, ну я, право, не знаю, – картинно развел руками Горовацкий. – Откуда эти фанта… – осёкся под острым и одновременно тяжелым взглядом светлых до льдистого глаз. – Все совсем не так, как вам кажется, честное слово.
– Мне не кажется – я знаю, – Мороз методично чеканил каждое слово – негромко и веско. – Это раз. Я не верю в честное слово – это два. И три – видите, что это? – он взял лежащий перед ним лист и повернул его к собеседнику. – Это уведомление о расторжении контракта.
– Вы этого не сделаете, – ответ побледневшего Горовацкого получился почти шепотом.
– Сделаю, – не меняя тона, ответил Павел. – Я уже дал поручение PR-службе подготовить заявление о причинах сдвига сроков запуска системы на более поздние, чем проанонсировано. IT-служба тоже получила определённые указания. И юристам я также дал… соответствующие распоряжения, – Мороз помолчал. – Да, это будет значительный удар – прежде всего репутационный. Я к нему подготовлюсь. Я его выдержу. А вас я уничтожу. Я затаскаю вас по судам. Я не оставлю от профессиональной репутации «Ди-Диджитал» даже тени.
– Павел Валерьевич, голубчик…
– Вы в своем уме? – тон Павла изменился едва уловимо, но оставил ощущение крика. Вопля. Ора. Даже удара. – Какой я вам голубчик? Вы меня обманули. Я вас уничтожу.
– Нет, нет, погодите! – Горовацкий всплеснул руками. – Все совсем не так, как вы говорите.
– Тогда расскажите мне – как? – опасно мягчайшим тоном. – Я желаю знать правду.
Борис Юрьевич тяжело сглотнул. Павел щелкнул ручкой над листом бумаги.
– Стойте, – тихо произнес Горовацкий. – Прежде, чем разрушать, выслушайте меня. Потому что надежда все запустить есть.
– Говорите, – так же тихо ответил Павел. Но «паркер» из руки не выпустил.
* * *
Посетители давно ушли, Павел был в кабинете один. Но он не мог найти в себе сил даже встать с кресла. Все тело налилось какой-то свинцовой неподъемной тяжестью. Он двинул пальцем, и золотой «паркер» неохотно перекатился на пару сантиметров и достиг края уведомления о расторжении контракта.
Паша уперся локтями в стол, а лбом в костяшки стиснутых рук. Как это произошло? Как?! Он мог блефовать перед Горовацким – в вопросах ведения бизнеса и переговоров тот явно был слабее Павла, разные лиги. Но сути проблемы, стоящей теперь уже во всей красе перед Пашей, это не меняло. Это был удар.
Проект на опережение, проект, о котором говорят на самом высоком уровне и в довольно широких кругах уже почти год. Проект, в который вложено так много – денег, сил, времени, интеллекта многих и многих людей – этот столь значимый проект висел теперь под угрозой срыва.
И нет ни одной внятной мысли, как это произошло. Ведь у «Ди-Диджитал» – безупречная репутация, они одни из лучших в своем деле, их предложение выглядело самым перспективным и привлекательным. И что? И где мы оказались? Как это произошло, где просчет, кто ошибся?
Впрочем, на последний вопрос Паша ответ знал. Он ошибся, и вина вся на нем. И все висит на тоненькой-тоненькой ниточке. На лохматой, несуразной, курящей как паровоз ниточке в драных джинсах и кедах. Как там ее бишь… Он медленно выпрямился, прижался спиной к коже кресла, положил голову на спинку. Да, точно.
Дубинина. Инга. Михайловна.
Паша вдохнул, медленно выдохнул. Повел плечами, разминая затекшую спину. И потянулся к телефону.
* * *
– Зачем ты рассказала ему все?! – Борис Юрьевич мерил переговорную широкими шагами, на ходу глотал какие-то таблетки и запивал их. Вода лилась отчасти мимо рта и капала на серую рубашку.
– Что я рассказал и кому? – осторожно спросила Инга. Ответил вместо шефа Ярик.
– Морозу. Слила информацию. Как это непрофессионально, Инга Михайловна.
– А что сразу я? – привычно начала было отпираться Инга. – Может, он телепат?
Ее версия не получила одобрения. Горовацкий рухнул на ближайший стул. Ярик встал, забрал у него стакан, налил воды из кулера и поставил перед шефом. Только тут Инга поняла, что выглядят они оба… неважно. На Ярика похрен, а Бориса Юрьевича все же жалко.
– Зачем, Инга, ну вот зачем? – устало проговорил шеф.
– Что – зачем?! – жалость как-то быстро превратилась в злость. – Он сам все знал! Он меня спросил в лоб: «У нас проблемы?» Что я могла ему сказать? Да, Хьюстон, у нас проблемы.
– Не могла соврать? – тут же встрял Ярик.
– Не могла! – рявкнула Инга. – Не умею, не обучена. По этой части ты у нас мастер.
– Инга, ну можно же было как-то выкрутиться! – тут уже и Горовацкий перешел на повышенный тон, чего за ним обычно не водилось. – Зачем было сдавать всех и все?
– Да ничего я не сдавала! – тут Инга окончательно вскипела. – Буквально двумя словами я с этим вашим Морозом перекинулась.
– Тебе и двух слов хватило, талантливая ты наша, – снова ехидно встрял Ярик.
– Я талантливая, да, – Инга ощутила уже не гнев, а холодное бешенство. – Поэтому я не работаю с клиентами, знаете ли. Не имею нужного подхода… к людям. Я и к этому вашему Морозу не просилась. Сидела, никого не трогала, пилила новые версии служебных библиотек. И не просила меня никуда дергать! Так нет же. Вы решили именно моей жопой заткнуть пробоину!
– Инга! – картинно прикрыл рот Ярик.
– Странно, что ты не знаешь слова «жопа», Ярослав, – Ингу понесло. – Я прямо удивляюсь, как же ты без этого слова…
Поволяев пошел красными пятнами. Горовацкий залпом выпил полный стакан. А Инге стало стыдно.
– Извини, Ярослав, – она даже сделал шаг навстречу Поволяеву. Но одним и ограничилась – Ярик смотрел на нее с нескрываемой ненавистью. – Правда, извини. Это было… Я… слушайте. Если вы хотите, чтобы я работала и что-то сделала для «Т-Телеком» – избавьте меня от Мороза, а? Вот и все. Мне просто нужен их офис – вы же знаете, Борис Юрьевич. И чтобы Мороз не мешался у меня под ногами.
– Что, торчать с тобой неотлучно там? – проворчал Ярик, к которому не торопился возвращаться его родной цвет лица.
– Это же самый важный проект данного года, – устало выдохнула Инга. – Вы же сами мне об этом говорили. И потом, я же там торчу. Сутками напролет, практически. Если я не умею обращаться с этим вашим Павликом Морозовым, и по двум моим словам он делает долгоидущие выводы – избавьте меня от него. Хоть тут возьмите удар на себя.
Горовацкий с Поволяевым переглянулись, и Борис Юрьевич медленно кивнул.
– Инга, ты только сделай что-нибудь. Прошу тебя.
– Я постараюсь, – буркнул она. Этот разговор оставил после себя крайне неприятное впечатление. А Инге еще работать и работать сегодня.
* * *
– Сань, – Инга отхлебнула безнадежно остывший кофе. – Сань, ты умный человек, скажи мне, как я дала себя втянуть во все это бл*дство?
Саша молча посмотрел на ее унылое лицо и так же молча достал из ящика стола бутылку.
– Алтайский бальзам, – пресек он ее возражения. – Тебе надо. Сейчас кофе горячего соображу.
– Вряд ли алтайские травы помогают от глупости, – пробормотал Инга, провожая взглядом прошедшего к кофемашине Саню. Допила одним глотком холодный вязкий кофе и подперла рукой щеку.
– Что, трудный был разговор? – Саня, зарядив кофе, присел рядом.
– Да не в разговоре дело… – Инга положила голову на руки. – Там тухляк, понимаешь? Ярик, чудо наше солнцеликое, загнал проект в глубокий анус исключительно силой своего могучего интеллекта. И надо было делать откат и… – она вздохнула. – Надо было разрешать сложившуюся ситуацию административными методами. Но Горовацкий решил, что я Дед Мороз и могу сделать чудо.
– Что, не получается чудо? – Саня поставил перед ней дымящуюся кружку.
– Сезон чудес кончился еще пару лет назад, – еще раз вздохнула Инга. – Когда я уже это пойму? Нет же. Повелась, как ребенок. «Инга, ну ты же умница, ну у тебя же есть знакомые ребята в «Пентакле», ну ты же обязательно что-нибудь придумаешь». Господи, проект с ахулиардным бюджетом, пафоса и рекламы – хоть жопой жуй. А в итоге что? В итоге я сейчас вынуждена делать заплатку из говна и палок. И, скорее всего, я ее не сделаю. Сань, почему я регулярно вляпываюсь в это дерьмо? Ведь в который уже раз. Как в прошлом году на «Земексе». Как в позапрошлом году… почему я все время оказываюсь в роли того, кем закрывают дыру?!
– Вопрос риторический? – сочувственно вздохнул Саня.
– Он самый, – мрачно подтвердила Инга. Повернула голову. – О, калифорнийцы мои проснулись. Пойду пытать спецов по легаси-коду. Авось в Калифорнии сезон чудес не весь кончился.
* * *
«Человек, о котором вы спрашивали, прибыл в офис»
Павел пару раз моргнул, пытаясь понять, о чем пишет секретарь. Залип в текучке и совершенно потерял счет времени. Посмотрел на часы – половина девятого. Кому он мог назначить прийти в такое позднее время? А потом сообразил.
Дубинина.
Рано вы сегодня, дражайшая Инга Михайловна.
Павел встал, повёл плечами раз, другой. Наклонил голову в одну сторону, в другую. Засиделся, спина затекла. Надо сходить в «обезьянник», проверить, что там происходит. Потянулся было к пиджаку, повешенному на спинку кресла – и оставил его там висеть. И даже галстук ослабил. Душно. Почему-то душно.
В приемной секретарь с дивным именем Лаура ставила рекорды пасьянсов. Окошко она поспешно свернула, но об угле б
