автордың кітабын онлайн тегін оқу Танец в невесомости
Юлия Чернова
Танец в невесомости
Книги молодой писательницы Юлии Черновой — это всегда отличный подарок не только для всех любителей хорошей, добротной и качественной литературы. А ещё это настоящий клад для искренних ценителей фантастического жанра. Космос, приключения, опасности и преграды — всего это хватает с лихвой в книгах писательницы. В «Танце в невесомости» здесь ещё и бездна романтизма, и отличный эмоциональный задел. Женское перо, знаете ли, особенно в этом удачливо. Не пропустите же «Танец невесомости» Юлии Черновой, дорогой читатель.
— Поверьте, капитан, Линтия — чудесная планета.
Рэн охотно верил. Он недавно высадился на Линтии и сразу был очарован прозрачным изумрудным небом, и цепочкой зеркальных озер, окружавших космопорт, и ароматом цветущих деревьев, столь редким для крупных городов.
Ресторан находился на верху вращающейся башни. За окнами проплывали великолепные сады — линтийцы привозили саженцы с дальних планет. Рэн узнал багряную листву закатного дерева, кремовую пену цветов веснянки, золотистые шары солнечника и матово-белые соцветия туманных кустов, однако большинство растений было ему незнакомо. Он долго любовался крупными густо-алыми цветами: при малейших порывах ветра они съеживались, а в минуты затишья снова расправляли лепестки.
Занималось раннее утро. Просторный, украшенный тысячами цветов ресторанный зал пустовал. Кроме самого Рэна и невероятно общительного соремийца, покачивавшегося в легкой коляске, здесь не было ни души.
Рэн и прежде встречал соремийцев — маленьких, юрких, похожих на ящерок с человеческими лицами. Эти хрупкие создания были заядлыми путешественниками. Правда, сила тяжести на Линтии (как и на многих других планетах) оказалась для них слишком велика, а потому соремийцы не расставались с антигравитационными колясками.
Соремиец появился в ресторане минутой позже Рэна, оглядел пустой зал, потускнел — в буквальном смысле, настроение соремийцев передавала их окраска — из бронзового стал бледно-серым. Затем он приметил Рэна, просиял — то есть залился ярким серебристым светом — и направил коляску прямо к столику.
— Разрешите причалить? — спросил он на всеобщем языке.
Рэн кивнул.
— Пожалуйста, присажи… Располагайтесь.
Соремиец расположился напротив и принялся непринужденно болтать.
— Замечательное утро, и погода чудесная. Весна в этих краях ослепительна. Сколько цветов, сколько ароматов… Правда, ночи еще ледяные. Дочь уговаривала меня повременить, дождаться тепла, но я отказался. Промедлить? Так можно пропустить и месяц звенящих трав. Неправда ли, восхитительное название? Простите, я до сих пор не назвался. Чешуйчатый хвост, стегающий врагов, так меня зовут. Сокращенно — Стегающий.
— Капитан Рэн.
— Простите, ваше имя что-нибудь означает или это случайное сочетание звуков?
— На моем языке «рэн» корень слов — недремлющий, беспокойный.
Соремиец в упор уставился на Рэна, словно ища соответствие между капитаном и его именем, а затем пожелтел от недоумения: Рэн выглядел на редкость беззаботно, лицо его так и лучилось добродушием.
— Вы впервые на Линтии? — полюбопытствовал соремиец.
— Да.
— Прибыли по делу? Или путешествуете?
— Вообще-то я лечу на Тумну. Просто хотел пополнить запасы. Сначала думал высадиться по соседству, на Фиоре. Но там я уже был, а потому предпочел Линтию.
— И правильно. На Фиоре вечно хлещет дождь.
Соремиец передернул тонкими лапками.
— Зато на Линтии — какая красота, — продолжал он, воодушевляясь. — Глаза не устают радоваться. Здесь все чудесно… Если не считать, конечно, человеческих жертвоприношений.
Рэн отставил чашку. Улыбчивый соремиец умиротворяюще вскинул передние лапки.
— Не пугайтесь, пришельцам такая участь не грозит. Подобной чести линтийцы удостаивают только соотечественников.
— Неужели от этой чести никто не пытается уклониться?
Улыбка на губах соремийца несколько поблекла, и сам он заметно выцвел.
— Насколько мне известно — нет. Не всякий достоин служить богине. Только самые богатые, самые влиятельные граждане Линтии имеют право принести на алтарь собственных детей.
— И… — Рэн проглотил сухой ком в горле. — Приносят?
Соремиец утвердительно наклонил голову.
— Собственных детей? — не верил Рэн.
— Усыновленных, — негромко уронил соремиец.
— Что?
— Богатые усыновляют ребенка каких-нибудь бедняков. А потом приносят в жертву, как собственную плоть и кровь.
Рэн поднялся из-за стола, окончательно потеряв аппетит. Гневно спросил:
— Неужели никто из соседей Линтии не пытался положить этому конец?
Соремиец смотрел на него снизу вверх, по-прежнему улыбаясь, но оставаясь бесцветным.
— Политика невмешательства, друг мой. Вы же знаете, как трудно было установить мир в Галактике, и как теперь боятся его нарушить. Первый принцип: жители одной планеты не имеют права вмешиваться в дела жителей другой планеты.
— Даже в таком чудовищном случае?! — вскипел Рэн.
— Вы землянин? — с безмятежной улыбкой осведомился соремиец.
— Да.
— Если не ошибаюсь, на Земле существует варварский обычай поедать убитых животных. С нашей точки зрения, это преступление. Но мы же не объявляем вам войну.
— Нашли сравнение!
— По-вашему, недостаточно меткое? Возможно. Линтийцы ублажают богиню, а вы — собственный желудок.
Развернувшись, капитан вышел из зала. Соремиец от огорчения покрылся бледно-зелеными пятнами.
Сила тяжести на Линтии почти вдвое превышала земную, но Рэн шесть месяцев прожил на планете с тройным притяжением, поэтому двигался без труда. Он пересек просторную террасу и остановился у перил.
Отсюда открывался великолепный обзор. Рэн мог отчетливо лицезреть храм Двухголовой богини, стоявший на центральной площади и увенчанный небывалых размеров статуей. Но в данную минуту Рэн не расположен был восхищаться мастерством архитекторов и скульпторов.
Презрев светящуюся кабину лифта, он побежал вниз по лестнице. Тело наливалось свинцом, и все же Рэн несся вперед, стараясь движением загасить клокочущую ярость.
В свои двадцать четыре года он побывал на многих планетах, сталкивался с самыми дикими обычаями. Казалось, должен был привыкнуть ко всему. Но не привык. Пребывал в твердом убеждении, что страдание, намеренно причиняемое кому-либо, есть зло. Со злом надлежало бороться. Только вот как? Не мог же он явиться в посольство Земли и своими пылкими речами побудить соотечественников объявить войну кровавым обрядам линтийцев. Рэн прекрасно знал, что услышит в ответ: «На алтаре убивают одного несчастного. Сколько жертв, по-вашему, унесет война?»
Выскочив из башни, Рэн ненароком толкнул одного из прохожих. На ходу извинился, поспешил дальше. Вероятно, его извинения сочли недостаточными: сзади донесся возмущенный хор. Очевидцы происшествия осуждали виновника, сочувствовали пострадавшему. Хотя Рэн впервые попал на Линтию и провел здесь всего несколько часов, успел заметить: линтийцы — народ исключительно вежливый. Их девизом могла бы стать фраза: «Окажите нам любезность, разрешите вам помочь». Линтийцы никогда не забывали уступить дорогу, сказать «пожалуйста» или «простите». И при этом приносили человеческие жертвы!
Рэн мчался по аллее. Вокруг все так же серебрились и пламенели диковинные растения, воздух был пропитан ароматами цветов, но никакого восторга Рэн уже не испытывал. Миновав парковую аллею, капитан остановился, обнаружив, что ноги все-таки принесли его к посольству.
Изящный горбатый мостик вел на маленький остров. Посреди острова, среди деревьев, опушенных белыми цветами — из них изготовляли великолепные ткани, источник благосостояния Линтии — стояло здание посольства. Трехэтажный светло-серый особняк отличался строгостью линий и простотой отделки. Вероятно, здание строили земляне. Скромность и сдержанность во вкусы линтийцев не входили, стоило взглянуть на дворцы, загромоздившие (иного слова не подберешь) центр столицы. Рэну и в кошмарном сне не привиделось бы такое скопление башенок и статуй.
Пока Рэн раздумывал, зачем он сюда пришел и что теперь делать, двери особняка распахнулись. Появилась женщина, одетая подобно богатой линтийке: в короткие, едва прикрывавшие колени брюки, длинную свободную кофту и плотное покрывало, окутывавшее голову и плечи.
Рэн шагнул ей навстречу.
— Извините… — начал он, намереваясь спросить, как зовут посла.
Женщина проявила немыслимую для линтийки грубость — не соизволила ответить. Рэну показалось, что его даже не заметили. Линтийка остановилась на середине моста. Неторопливо сняла покрывало, открыв обвитые вокруг головы черные косы, аккуратно сложила плотную ткань и повесила на перила. Расстегнула браслет и тоже очень аккуратно пристроила рядом с покрывалом. Затем стремительно перегнулась через перила и — прямо в одежде — бросилась в воду.
Рэн ринулся за ней так стремительно, что всплески от падения двух тел слились. Вода оказалась обжигающе-холодной — в такой дольше нескольких минут не продержишься. Рэн вытолкнул линтийку наверх, вынырнул сам, отплевываясь. Подпихнул самоубийцу к берегу. Против ожидания, она не стала кричать и биться, а резво поплыла. Спустя несколько мгновений они оказались на мелководье. Рэн не сдержался и подогнал паршивку крепким пинком. Она упала на траву, затем села и принялась преспокойненько отжимать волосы.
Рэн прыгал на одной ноге, стараясь вытрясти воду из ушей. Исподволь разглядывал спасенную. Это оказалась совсем юная девушка, никак не старше лет шестнадцати-семнадцати.
— Болван, — сказала она звонко на всеобщем языке.
«Вот спасибо,» — подумал Рэн.
— Ах, вы, оказывается, ждали благодарности, — накинулась на него девчонка. — За то, что не дали мне умереть легко? Обрекли на мучения?
— Ничего, помучаешься, — огрызнулся Рэн. — Что с тобой приключилось? Жених сбежал? Или любимая кукла пропала?
Девушка поглядела на него с неожиданным состраданием.
— Сегодня вечером меня принесут в жертву Двухголовой богине.
Рэн с размаху сел на траву.
— Приведут на вершину храма, — медленно продолжала девушка, глядя куда-то перед собой, — и столкнут в желоб между двумя головами. Желоб начнет смыкаться и меня раздавит.
Рэн слушал, цепенея.
Девушка повернулась и взглянула на него почти насмешливо.
— Так что благодарить вас не за что.
— Но… но…
Рэн не мог найти слов. Внезапно схватил девушку за руку.
— Но ты не линтийка! — Рэн сдавил ее тонкое смуглое запястье, на котором не было и следов рудиментарных отростков. — Ты не линтийка!
— Я с Земли, — подтвердила девушка.
— Тогда… Они не имеют права принести тебя в жертву! Ты жительница другой планеты.
— Имеют, — вздохнула девушка. — Меня удочерили линтийцы.
— Удочерили?!
Она грустно кивнула. Рэн не желал мириться с очевидным.
— А ты уверена, что…
— Да, уверена, — перебила она. — Я слышала… Слышала их разговор. Нынче вечером меня столкнут в желоб.
Рэн лихорадочно искал выход.
— Сколько тебе лет?
— Восемнадцать. По законам Земли я совершеннолетняя. А по законам Линтии — нет. Принадлежу моим приемным родителям.
— Но зачем ты… Зачем ты согласилась?
— На удочерение? Умирала с голоду. И потом, я же не знала… для чего меня удочеряют.
У нее впервые пропал голос.
— Так, — негромко произнес Рэн.
Внезапно он сделался очень спокоен. До вечера еще оставалось время принять разумное и взвешенное решение. Спасительное решение.
— Итак, ты обратилась в наше посольство… И они отказали?
— В посольстве ответили, что я — гражданка Линтии, и Земля не может начать из-за меня войну.
— Так, — глухо повторил Рэн.
В сотый раз велел себе успокоиться. Гнев ослепляет. Впадать в ярость нельзя, нужно спокойно и рассудительно искать выход.
— С кем ты разговаривала в посольстве?
— Неважно, вы все равно никого из них не знаете, — отмахнулась девушка. — Беседовала с таким… элегантным мерзавцем.
Передразнивая, она вскинула голову и надменно прищурилась.
— Весь так и сияет: волосы светлые, глаза светлые, костюм светлый. Держится прямо, как палка — кажется, это называется выправка. Бровью не поведет, рукой не шевельнет — кажется, это называется манеры.
Она потрясла головой, отгоняя видение.
— Вежливый… любезный… — она произнесла эти слова, как худшее оскорбление. — И фразы все округлые, скользкие. «Вы понимаете… Войдите в наше положение»…
— Довольно, — Рэн накрыл ледяные пальцы девушки своей ладонью. — У тебя есть на Линтии друзья или родственники? Я хочу сказать — настоящие, не такие, как эти… родители.
Она покачала головой.
— Пойдем на мой корабль. Стартуем немедленно.
Он вскочил на ноги и покачнулся, внезапно и сполна ощутив двойную силу тяжести. Удивился: минуту назад, спасая девушку, вовсе не чувствовал собственного тела.
— Идем. К вечеру будем в миллионах миль от Линтии.
Она снова покачала головой.
— Не доверяешь мне? — резко спросил Рэн.
Девушка подняла на него глаза и улыбнулась. Улыбнулась так, словно с этой минуты ей ничего не грозило.
— Я радуюсь нашей встрече, капитан. Могла ведь умереть, даже не узнав, какие бывают люди.
Рэн отмахнулся.
— Поторопись. На Линтии я высадился случайно — нужно было пополнить запасы воды и кислорода. Успею это сделать часа за четыре. А потом…
— Капитан, — позвала она негромко, но так, что он сразу насторожился. — Взгляните на тех линтийцев.
Рэн повернулся. Пятеро линтийцев стояли у перил моста. Все пятеро — молодые, рослые. Двое взволнованно переговаривались. Остальные молча ждали.
— Кто это?
— Мои стражи. Они не подходят сюда, потому что остров и канал вокруг него принадлежат посольству. Как только я перейду на тот берег… А я перейду, потому что земляне, как любезно разъяснил хлыщ из посольства, не в силах предоставить мне убежище. Линтийцам это прекрасно известно… С пятерыми вам не справиться, капитан.
Впервые Рэн почувствовал, что стоит на ветру в насквозь промокшей, прилипшей к телу ледяной рубашке.
— Поэтому я и хотела утопиться, — ломающимся голосом сказала девушка.
Рэн зажмурился и стиснул кулаки. Перед глазами плавали красные точки. Он медленно выдохнул. Потом спросил:
— Как приносят жертву?
Девушка вновь попыталась объяснить про узкий желоб, выдавила что-то невнятное.
— Не то, — перебил Рэн. — Много ли народу, есть ли доступ всем желающим…
— Не знаю, — ее зубы выбивали звонкую дробь. — Жертва приносится раз в год. Я всего полгода на Линтии…
— Успокойся, — сказал Рэн.
Ему отчетливо представилось узкое вонючее жерло, послышался скрежет металла.
Один из стражей перешел мост и шагнул на остров. Девушка тотчас вскочила на ноги.
— Пойду. Иначе и вам несдобровать.
— Иди, — сказал Рэн. — И запомни: жертвоприношения не будет. Даже если упадешь в желоб — вытащу.
По взгляду девушки Рэн сразу понял: она поверила.
— Как вас зовут?
— Рэн. А тебя?
— Юэль.
Она легко взбежала на мост, набросила покрывало, услужливо поданное одним из стражей. Протянула руку другому стражу, позволяя надеть браслет. Затем, не оглядываясь, поспешила прочь. Трое охранников последовали за ней. Двое — явно вознамерились дождаться Рэна.
Рэн снял и выжал рубашку, снова натянул. Взбежал на откос и позвонил у дверей посольства.
Деревянные створки медленно распахнулись. Стоявшая у порога почтенная дама изумленно захлопала глазами, увидев мокрого, перепачканного землей человека. Неосознанным движением попыталась захлопнуть двери. Затем взяла себя в руки, явила на губах дежурную улыбку. Пролепетала:
— Чем могу?..
— Я землянин, пилот. Нуждаюсь в помощи…
Рэн выразительно улыбнулся: мол, доказательств не требуется?
— Войдите, — сухо откликнулась дама. — Обратитесь к секретарю.
Она посторонилась, и Рэн по сверкающему паркету проследовал к указанной двери. Оказался в залитой светом комнате. Навстречу ему из-за стола поднялся человек, прекрасно описанный Юэль: светлые глаза, светлые волосы, светлый костюм. Он был немногим старше Рэна, лет тридцати, подтянутый и элегантный. На виске его серебрился металлический диск — блокиратор мыслей, в просторечии именуемый «тихоней». «Тихоню» вживляли всем работникам посольств, ибо в противном случае секреты державы оказались бы под угрозой: жители многих планет славились умением проникать в чужие мысли.
Рэн полагал, что ввалившись в здание посольства мокрым и грязным, заслуживает, по крайней мере, любопытного взгляда. Ничуть не бывало. В лице секретаря ни один мускул не дрогнул.
Рэн без приглашения опустился в кресло, закинул ногу на ногу и спросил:
— Как вы относитесь к убийствам, дружище?
Светловолосый продолжал любезно улыбаться.
— Меня зовут Соэл.
— Капитан Рэн с «Неуловимой».
Секретарь утопил кнопку внутренней связи. На пороге тотчас возникло двое молодых людей самого решительного вида. Они явно приготовились защищать посольство от вторжения. Соэл распорядился:
— Подыщите нашему гостю су
...
