Леон Блуа (1846–1917) — французский писатель и публицист «конца прекрасной эпохи», рубежа XIX и XX веков, — оставил обширное литературное наследие, состоящее из романов, повестей, полемических статей в прессе, нескольких томов дневников, а также миниатюр. Все его тексты соединяют в себе редкую стилистическую изысканность, причудливую протосюрреалистическую образность и пламенную католическую набожность, достойную средневекового мистика. В центре небольшого сборника поэм в прозе, виртуозно переведенных на русский язык Александром Черноглазовым, — своеобразный месяцеслов, двенадцать поэм-видений, сочиненных Блуа по мотивам календаря, оформленного в стиле ар-нуво его современником, гравером и дизайнером Эженом Грассе (1845–1917).
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: ООО "Ад Маргинем Пресс"
Түпнұсқа жарияланған күн: 2024
Баспа: Ad Marginem
Аудармашы: Александра Черноглазова
Қағаз беттер: 54
Пікірлер9
👎Ұсынбаймын
💩Фуууу
🙈Дым түсініксіз
Я будто читаю помешанного верующего фанатика, который тайно был серийным убийцей.
Желчная ненависть и презрение к женщинам.
Желчная ненависть и презрение к женщинам.
👍Ұсынамын
Восхищение обличением и языком. В заключительной статье переводчик дает шикарную характеристику творчеству и процессу Блуа, но лично мне показалось развертка стиля Малларме с «сюрреалистическими» нотками ужасающе притягательной в своей композиционной основе, как автор кричит на нашу явь, ищет утрату и падение, искажает религиозные сюжеты - все аспекты поглощают тебя. Но сама идея бога в бедности, в критике удовольствия и общества потребления, критики садомского греха ни как греха, а как нашего существования для меня отталкивающе и даже для «конца золотой эпохи» уже незрела и не глубока . Конечно идеи потом унаследует от части и Бодрийяр, и авторы 20-х годов, но притяжение к этой концепции религиозных мотивов - ужасно и убивает саму суть Христа.
Всем советую, удивительный пример христианской агонии разума
Всем советую, удивительный пример христианской агонии разума
мрачновато.
пм уровень презрения к людям в этой книге ну просто зашкаливает, для меня это как-то не оч сочетается с христианством.
но, может, я просто чего-то не поняла :)
пм уровень презрения к людям в этой книге ну просто зашкаливает, для меня это как-то не оч сочетается с христианством.
но, может, я просто чего-то не поняла :)
1 ҰнайдыПікір
Дәйексөздер114
изгнанные из него бедняки не так уж безобидны. Соблазненные его красотой, они вожделеют к нему, желают его, взыскуют его. Мир не знает и не хочет их знать — для него они нежить, покойники, мертвецы. Но желание их не просто терпеливо — оно неистребимо, бессмертно. Бессмертно именно потому, что сами они мертвы. Одержимые своим бессмертным желанием, руки мертвецов невидимо тянутся из своих могил, и миру от них уже не уйти.
Христианство — это, по сути, безотцовство — то безотцовство, которое люди делят с Сыном Божиим. Только зная Отца, можно тосковать о его утрате, можно нуждаться в Нем. И отличает христиан от других людей не какое-то особенное, дарованное им благо, которого прочие лишены, а, напротив, нужда, лишение, бедность.
Но в космосе, как и в сознании, полнота возможна лишь при одном условии — при условии, что есть элемент, который исключен из нее. И если Грассе певец целого, то Блуа интересует то, что из этого целого выброшено, чему в его замкнутой сфере не нашлось места. Это отвергнутое, забытое, вытесненное он называет Бедностью
