Оглавление

Глава 1. Серебряная рыба

Как раздражает, что нужно ходить на работу, чтобы выжить. Почему просто нельзя было родиться в богатой семье? Или с мозгами, которые так хорошо варят, что к двадцати годам ты уже успешно развиваешь свой стартап?

Об этом всем я раздумывала, стоя в туалете ресторана, где работала официанткой. В зеркале над раковиной отражалось недовольное лицо с большими карими глазами. Русые пряди выбились из высокого хвоста, отчего пришлось их заправлять обратно. Они, словно мой скверный характер, не слушались, как бы пальцы не возвращали их в положенное место.

Если бы не щеки, которые все называли милыми, то ни на одну работу меня бы не взяли. Оттого, что я не могла долго делать вид, что люблю работать по пятнадцать часов в день за гроши.

Последние часы смены тянулись бесконечно. Ноги к этому моменту ужасно гудели. Ладони легли на щеки с двух сторон, сильно сдавив их.

— Главное — не пошли никого, — проворчала я сама себе предостережительно.

Из груди вырвался обреченный вздох, это была именно та причина, по которой меня уволили с предыдущего места работы.

Громко постучали. Я вздрогнула от неожиданности.

— Лина, шевелись, ты там уже двадцать минут, — проорал грубый голос за дверью, — тебе платят не за то, чтобы ты сидела на унитазе.

Немного схалтурила, ничего такого. К тому же я и так собиралась выходить.

За столиком, что я обслуживала, сидели те же мерзкие типы. За время, проведенное вне поля их зрения, я надеялась, что они свалили восвояси. Один из них, послав мне сальную улыбочку, поднял руку, призывая подойти.

Пока я решала, стоит ли сразу бросить работу или попытаться продержаться еще хоть недельку, в спину почувствовала толчок. Начальник непрозрачно намекал, что пора двигаться. Натягивая на лицо милую улыбочку, без которой в этом приличном заведении ходить было нельзя, я потопала к тому, кто за вечер дважды «случайно» потрогал мою задницу.

«Третьего раза не будет», — эту мысль оборвало появление за соседним столом женщины. Длинное кашемировое пальто, растрепанные блондинистые волосы. Ее глаза бегали по сторонам, чем она невольно и привлекла мое внимание.

Ноги привели к нужному столику, но я то и дело косилась на незнакомку. Та нервно перебирала руками, словно не зная, куда их деть. Она выглядела как сорокалетняя жена какого-нибудь банкира. Похожих женщин было много в ресторане, но ее не к месту встревоженный вид резко контрастировал со спокойной атмосферой, царившей в заведении.

— Эй, милашка, принеси нам счет и свой номер телефона, — раздался мужской голос, напомнив мне про работу.

— Конечно, секунду, — ответила я, растягиваясь в фальшивой улыбке и надеясь, что этому хаму хватит одного испепеляющего взгляда, чтобы отвалить.

До меня доносилось обсуждение моей пятой точки. В голове крутилось, что за такое можно было бы и пощечину словить, но логика твердила: «Мне нужно есть и платить за квартиру, терять работу из-за одного мерзкого типа не имеет никакого смысла». В уговорах самой себя перетерпеть я вернулась обратно уже со счетом. По дороге внимание опять сместилось с моего столика на соседний.

Высокий брюнет, одетый в черную рубашку и темные брюки, уверенно прошел к стулу напротив женщины в кашемировом пальто. Когда их взгляды встретились, лицо незнакомки стало восковым, словно все жизненные силы покинули ее разом. Брюнет при этом молча изучал ее внимательными серыми глазами. В его правом ухе висело маленькое серебряное колечко.

Я со счетом оказалась за спиной брюнета, возле мужчин с сальными ухмылками. Каждая нота плавной тихой музыки гулко отдавалась в пульсирующих висках. «Почему те двое не разговаривают? Блондинка выглядит ужасно напуганной», — крутилось в голове. Мои косые взгляды то и дело устремлялись на незнакомку, словно ее напряжение разлилось по воздуху и заразило окружающую атмосферу.

— Ну же, красотка, а где номер? — протянул один из посетителей ресторана.

Музыка словно становилась громче. По лбу женщины стекла капелька пота. Ее беспокойный взгляд переместился на меня. По телу прошла холодная дрожь. Она просит о помощи? Боковое зрение уловило движение мужской ладони, направленной к моей заднице.

Случилось то, что я ненавидела в себе больше всего. То, что мешало жить, работать и строить нормальные отношения с людьми. Слепая волна ярости. В глазах стояла красная пелена, когда запястье наглого посетителя было сжато в моих пальцах так сильно, словно они действительно могли сломать кость.

«Третьего раза не будет», — пронеслось вновь в голове. Я держала мужчину за руку, испепеляя его ненавидящим взглядом. Сердце от злости пыталось выпрыгнуть из груди, пока дыхание успокаивалось. Сознание постепенно возвращалось в норму. Через мгновение рядом возник менеджер, который пытался убедить нерадивую официантку освободить гостя от хватки.

Осознавая, какие за это будут последствия, я, четко отделяя каждое слово, с улыбкой произнесла:

— Еще раз — и я отрежу твою мерзкую руку.

Мужчина тяжело сглотнул. В его глазах на секунду промелькнул испуг, до тех пор, пока он не понял, что эти слова были сказаны двадцатилетней официанткой ростом метр шестьдесят. После этого его взгляд проскользил по мне сверху вниз, и мужчина залился диким смехом. Сопровождавшая его компания подхватила внезапное веселье.

Они бы так не смеялись, если бы знали, что им в действительности угрожала опасность. Когда-то я не была такой, не срывалась на людях.

В тринадцать лет у меня только очертилась грудь. Мама привела домой нового мужчину. Сказала называть его папой. Поначалу, будучи не самым смышленым подростком, я не принимала его похабные фразочки близко к сердцу. Что уж говорить, не все из них были мне понятны в силу возраста и неопытности. Отчим был аккуратен, никогда не говорил ничего лишнего при матери, поэтому, когда до меня дошло, что его «случайные» прикосновения не совсем нормальны, я сообщила ей об этом сама.

Она смогла убедить подростка, что это всего лишь выдумки, что я просто скучаю по отцу, который уже несколько лет как погиб, и пытаюсь всех маминых ухажеров очернить, потому что ревную. И я ей поверила, так как всякая любящая дочь поверила бы своей матери — тому, кто вынашивал тебя, растил и заботился все это время. В ком ты никогда не сомневался. Тому, кто каждое утро готовил тебе на завтрак сырники.

Только отчим пришел однажды в мою спальню. Спросонья я не сразу поняла, что происходит. Когда глаза открылись, его рука зажимала мой рот. Мужчина говорил, что все хорошо, что он пришел всего-навсего полежать рядом, что его одолели плохие сны.

Тогда это и случилось в первый раз. Паника, поднявшаяся внутри, быстро сменилась гневом. Дальнейшие события той ночи иногда обрывками всплывают в голове, никогда не складываясь в цельную картину.

Следующим воспоминанием было то, как отчима с пробитой головой увозили на скорой. Сирена выла, разнося новости по всей округе. Мама плакала, сидя на пороге нашего когда-то уютного дома. В тот момент я еще не знала, что ее слезы падали потому, что она считала меня монстром, об этом мать сообщила позже.

Я никогда не жалела, что разбила тот светильник о затылок отчима. Мне лишь жаль, что не осталось воспоминаний, как с его лица сходит самодовольная ухмылка. Ну и приступы. После произошедшего меня могло взбесить все.

Внезапная потеря контроля и слепая ярость сильно осложняли жизнь. Я старалась изо всех сил, чтобы одно мерзкое событие из прошлого не портило будущее.

Сегодня явно был не мой день. Кожей я почувствовала на себе чужой взгляд. Тот брюнет сидел, развернувшись в мою сторону, очевидно привлеченный резким шумом. Всего на секунду наши взгляды встретились. По телу пробежал холодок от внимательных серых глаз, направленных на меня. Разворачиваясь обратно, он подскочил, не обнаружив на стуле напротив своей спутницы. Женщина в кашемировом пальто словно растворилась. На лице брюнета отразилось недовольство. Черные брови свелись. Широкими шагами он быстро покинул помещение.

Под ворчание менеджера, пытающегося оттащить меня подальше от мужчины, который только что получил угрозу, я пялилась на то место, где недавно сидели двое. «Куда делась та женщина?» — возник вопрос. Под столом что-то блестело.

Отмахиваясь от назойливого шума, я быстро подобрала свою находку. Серебряный кулон в форме скелета рыбы на тонкой цепочке. Небольшой оранжево-красный камешек вместо глаза. «Какая безвкусица», — пронеслось в голове под слова менеджера о том, что я уволена.

Глава 2. Безумные глаза

В квартире горел свет. В маленькой гостиной на диване лежала Алиса. На нее с экрана падали быстро сменяющиеся цвета, повторяющие телевизионную программу. Она была накрыта белым пледом. В комнате стоял запах корицы. «Опять пекла печеньки», — пронеслась мысль, пока губы растягивались в довольной улыбке.

Она сощурила на меня голубые глаза.

— Хм, — протянула Алиса, — что-то случилось?

Я, обреченно вздохнув, рухнула к ней на диван. Моя единственная подруга, а по совместительству та, с кем мы делим арендную плату, села, внимательно рассматривая меня. Она поднесла пальцы к вискам и, изображая экстрасенса, произнесла:

— Видение смутное, но, кажется, вы недавно потеряли работу.

У меня вырвался смешок. Вторую на этой неделе.

— И как это произошло? — добродушно спросила фальшивая гадалка. — На этот раз хоть побила кого-нибудь?

— Угрожала отрезать руку, — пробурчала я себе под нос.

Из спальни прибежал Люцифер. Этот кот был найден на улице, но теперь он нагло захватил всю территорию нашей квартиры, делая вид, что хозяин этого места. Вот и сейчас Люцифер одним прыжком оказался на диване и носом стал сталкивать меня, сопровождая действие недовольным шипением.

— Эй, у меня был тяжелый день, давай лучше пообнимаемся, — предложила я, пытаясь взять его на руки.

Он извивался, словно обезумев.

— Ауч, — вырвалось у меня, когда когти кота вонзились в кожу, отчего его пришлось отпустить.

Люцифер, оказавшись свободным, не убежал, как обычно. Он смотрел прямо на меня и шипел. Раздался возмущенный голос Алисы:

— Наглая морда, даже для тебя это уже слишком!

Она грозила ему указательным пальцем. Кот пятился, продолжая шипеть, пока не уперся в стену. Люцифер отвлекся на внезапное препятствие и забыл обо мне. Через секунду кот уже скрылся в темноте спальни.

— Мы его избаловали, — пробурчала Алиса и крикнула ему вслед: — Неблагодарное животное!

— О, — резко вспомнив о мужчинах с работы, я достала подвеску, подобранную из-под стола, где сидела взволнованная блондинка.

Оранжевый камешек блеснул, мгновенно привлекая внимание подруги. Она взяла украшение и повертела:

— Какая красота!

Я изложила ей кратко, как подвеска оказалась у меня. Алиса, внимательно слушавшая рассказ, свела брови.

— Вдруг тот парень маньяк?! — воскликнула она. — Что, если он преследовал эту женщину?

Мои плечи приподнялись, не хотелось об этом думать. Поэтому я весело добавила, меняя тему:

— Красивый, тебе бы понравился.

Подруга закатила глаза и, толкнув меня в плечо, пробурчала:

— Лина, я серьезно.

Как только в нашем разговоре появлялось что-то о красивых парнях, Алиса сразу начинала рассказывать о своем коллеге. Я это знала, поэтому не удивилась, когда она тут же добавила:

— Стив, он, представляешь, — подруга замялась, — пригласил меня на свидание.

Мои глаза удивленно расширились, а губы невольно расплылись в улыбке:

— Это же здорово. Куда пойдете?

Этот Стив так давно нравился Алисе, что у меня закрадывались сомнения, что их переглядки сдвинутся когда-нибудь с мертвой точки. К тому же Алиса всегда выбирала объектом своего обожания того, с кем отношения построить у нее не было возможности. Словно нарочно избегая таким образом сближения. Сложно открыть кому-то душу, заранее зная, что тебя, скорее всего, отвергнут.

— Никуда, я ему отказала, — пробормотала она, отворачиваясь к телевизору.

Больно это слышать. Я легла за спину Алисы, обняв подругу. Накрывая рукой, я старалась выразить всю поддержку, которую могла. Сквозь тишину иногда до слуха доносились ее слабые всхлипы. Мы молча пролежали так, пока не уснули.

Разлепить глаза казалось невероятным подвигом. Кошмары были такими яркими и красочными, что я просыпалась посреди ночи и долго не могла потом уснуть, так еще и Алиса ворочалась. Разбудил меня запах кофе, распространившийся по комнате.

Завтрак был лучшей частью дня. Алиса, строго соблюдавшая режим, всегда вставала раньше и из доброты или, возможно, любви ко мне готовила еду на двоих.

Пока шли мои сборы, Люцифер, к общему удивлению, не вышел из спальни, чтобы опустошить свою миску.

— Может, он заболел? — спросила Алиса, ставя кружку с ароматным напитком рядом со мной.

Я пожала плечами, глядя на синяки под ее глазами.

— Плохо спала? — мной был задан очевидный вопрос.

Алиса, подув в кружку, пробурчала под нос:

— Не надо было про маньяков перед сном разговаривать.

«Уходит от темы», — пролетело в голове. Дело было совсем не в этом. Мы обе это знали. Поэтому я аккуратно начала:

— Милая, может, Стиву понравится Алиса в стране чудес?

На ее лице отразилась боль, идущая глубоко изнутри. Это прозвище мы придумали ей, когда только познакомились. В интернате. Светлое лицо Алисы, вечно одиноко сидящей, не привлекло бы моего внимания, если бы та однажды не погладила меня по голове. Это было так странно, что первой реакцией было наорать на нее.

Впоследствии я много раз извинялась за это. От меня отказалась мать, и ласка от чужого человека так напугала, что я готова была провалиться сквозь землю.

Алиса же спокойно отреагировала на ругань, словно на нее вечно кричат, а она смиренно выслушивает все, что льется из возмущающихся.

Как потом оказалось, она сделала это не просто так. Алиса проверяла, «настоящая» ли эта вечно грустная девочка. На это мной была выдана шутка, что Алиса, должно быть, шизофреничка, раз проверяет всех на «настоящесть». За эти слова опять пришлось извиняться, ведь я попала в точку.

Ее галлюцинации были и слуховыми, и визуальными, что невероятно усложняло жизнь подростка. Мои проблемы по сравнению с этим были такой пылью, что, как бы ни было стыдно признаваться, но мне полегчало. Подумаешь, вспышки неконтролируемого гнева, бросила мать и чуть не изнасиловал отчим. Алиса живет в стране чудес, видя то, чего не существует, и как-то справляется.

— Думаю, я пока не готова ему рассказать про страну чудес, — протянула она.

Ладонь легла на ее щеку в попытке подбодрить. На светлом лице Алисы появилась благодарная улыбка. И она, как самый ответственный человек в нашем дуэте, ушла на работу.

Поражала ее способность все держать под контролем с таким диагнозом. Последний рецидив случился более двух лет назад. Тогда она заперлась в ванной и не впускала никого, крича, что меня не существует, точно так же, как и ее парня. Справедливости ради, парня у Алисы на тот момент и правда не было.

В тяжелых раздумьях я шла в сторону ресторана. Менеджер на замечание, что мужчина получил заслуженную угрозу в свой адрес, сказал, что никто из персонала не видел, чтобы тот вел себя непозволительно.

«Никто, кроме меня», — пролетело иронично в голове. Слышать такое неприятно, а Алиса подобное выслушивала на протяжении всей жизни. «Хорошо, что шизофрения не передается», — появилась мысль, когда холодный порыв ветра заставил меня поежиться и вернуться в реальность.

Поплотнее закутываясь в пальто, я топала по серому асфальту, по краям которого раскинулись цветные листья. Любой порыв ветра приподнимал их ненадолго, а потом они вновь опускались.

На оживленной улице прохожие шныряли туда-сюда. Я успела подумать о том, как это странно, что они так далеко держатся от дороги, когда проезжающая мимо машина окатила меня из лужи. Брызги полетели на пальто, намочив его по пояс.

Ругательства срывались с губ бесконечным потоком. Следя за удаляющимся автомобилем, я сощурилась в надежде испепелить водителя.

— Чего? — вырвалось изо рта.

Прямо посреди оживленного шоссе стоял мальчик. Я видела лишь смутный силуэт, но была уверена: он смотрит на меня. Ужас накрывал тяжелой волной.

За спиной ребенка неслась фура. Пока мозг прикидывал, через сколько эти двое встретятся, я невольно шагнула вперед — так, словно это могло спасти мальца. Расстояние между ними сокращалось, а автомобиль все не тормозил. Сердце замерло в ожидании худшего. Осталось два метра. Один.

Чужая рука резко дернула меня назад.

— С вами все в порядке? — взволнованно спросил старик.

Пока я моргала в попытке понять, что происходит, старик рассказывал, как заметил, что меня облили из лужи, и хотел помочь. Но я словно впала в ступор, а потом шагнула на дорогу, по которой ездили машины.

— Это небезопасно, вот так пересекать шоссе в неположенном месте, — нравоучительно изрек старик.

Я кивнула, соглашаясь, и поблагодарила его за заботу. Он ушел, оставив меня пялиться на то место, где стоял мальчик. Никакого шума. Никакой паники. Словно ничего не произошло. Тот грузовик спокойно удалялся, постепенно превращаясь в маленькую точку.

Я тряхнула головой, изгоняя из нее странные мысли о ребенке, которого нигде не было видно, и продолжила путь.

Возле ресторана стояла полицейская машина. На нее опирался мужчина в форме. Он размеренно пил свой кофе и смотрел в окно заведения, откуда меня вчера уволили.

Из ресторана вышла высокая смуглая женщина. Кудрявые волосы собраны в тугой хвост. Она двинулась в сторону полицейского. При каждом ее шаге пиджак колыхался. Из-под него выглядывала кобура. Женщина остановилась напротив пьющего кофе мужчины и закурила. Они что-то обсуждали между собой, когда я зашла внутрь, оставив их голоса на улице.

На входе встретила приятная спокойная мелодия. Официанты бегали вокруг столиков, изящно маневрируя между ними и посетителями, чудом не врезаясь в друг друга. На секунду поднялась обида, что придется искать новое место работы, это было достаточно приличным по сравнению с теми, где приходилось проводить трудовые будни обычно.

Не давая себе погрузиться в мрачные мысли, я прошла в комнату для персонала. Оттуда в кабинет, в котором должны были дать расчет за отработанные смены. Получив деньги, я на секунду замешкалась возле одной из официанток. Недолго думая, спросила ее:

— Никто не искал подвеску?

Та лежала в кармане осеннего пальто. Я взяла ее с собой на всякий случай, вдруг объявится владелец. Не было уверенности, что это украшение принадлежало блондинке с растрепанными волосами и беспокойным взглядом, но внутри что-то подсказывало, что она как-то с ним связана.

Официантка посмотрела на меня, удивленно приподняв брови, и шепотом, подойдя совсем близко, спросила:

— Тебя интересует какая-то подвеска после того, что случилось?

— А что произошло? — спросила я без энтузиазма.

«Всего лишь угрожала отрезать руку мерзкому типу», — пронеслось в голове. Не хотелось, чтобы напоследок все тыкали меня в это носом.

— Вчера к нам женщина заходила, ты как раз соседний столик обслуживала, наверняка видела ту блондинку, — тон официантки стал заговорщицким, — она мужа своего зарезала, а потом и себя убила. Наш ресторан — это последнее место, где ее видели живой, представляешь?

Брови улетели наверх. По спине пробежал липкий холод. Это неожиданно. Направляясь сюда, я и не думала услышать такие новости. Та блондинка совсем не выглядела как убийца. Зато это объясняло появление полицейских. Та высокая женщина наверняка была детективом. «Зачем они сюда пришли, если убийца и так известен?» — пролетело в голове. Ноги понесли меня на улицу. «Нужно ей рассказать про того брюнета. Вдруг это важно. Может, он маньяк», — твердил внутренний голос.

Детектив разговаривала по телефону. Переминаясь с ноги на ногу в ожидании, пока она закончит, я стояла немного в стороне. Она отключилась, оставшись недовольной исходом разговора. С ее пухлых губ сорвалось ругательство, брови свелись.

— Вам что-то нужно? — громко спросила женщина, заметившая, что я пялюсь на нее.

— Александра, здравствуйте, — раздался приятный мужской голос, — давно не виделись.

Она мгновенно потеряла ко мне интерес. Ее взгляд переместился на говорившего. Александра сощурила карие глаза и спросила вежливо:

— Малах, какими судьбами оказался здесь?

Появившийся из-за моей спины брюнет приблизился к ней. Пожав плечами, словно пытаясь сбросить напряжение, он спокойно произнес:

— Вы же знаете, по работе.

Его рука протянулась в ее сторону в ожидании чего-то. Я так и стояла в ступоре. Тот самый брюнет, возможный маньяк. Я наблюдала за тем, как Александра вложила в его руку сигарету. Этот жест был таким естественным, будто они делали так каждый раз при встрече.

Детектив перевела на меня взгляд, вопросительно приподняв бровь, словно спрашивая, почему я все еще здесь и зачем уставилась на них. Мы с брюнетом посмотрели друг на друга. «Черт, если он убийца, то прямо сейчас он запомнил мое лицо», — пролетело в голове. Из его рта вырвался клубок дыма, перекрыв обзор на секунду, но этого хватило, чтобы я вернулась в реальность.

Развернувшись на носках, я ринулась в сторону дома. Вслед услышала задумчивый голос Александры:

— Какая странная девчушка.

— У нее глаза безумные, — подтвердил мужской голос, принадлежавший брюнету.

— Кто бы говорил про безумие, — весело ответила детектив. Звонкий смех пронзил улицу.

Глава 3. Правильно формулируй свои желания

В квартире я обессилено упала на кровать. Люцифер недовольно покинул спальню, виляя пушистым хвостом.

— Вредный котяра, хоть бы чуточку ласки от тебя получить, — бросила я ему вслед.

Мысли крутились вокруг той блондинки. Неужели такая испуганная женщина убила своего мужа, а после и себя. В ресторане показалось, что она боялась именно брюнета. Детектив назвала его Малах. «Какое необычное имя», — появилось в голове.

А он назвал ее по имени. При этом обращался к детективу на вы, словно к тете, хотя на вид той было лет тридцать, а ему лет двадцать пять. И что значила последняя фраза Александры?

Руки потянулись к ноутбуку. Если полиция приезжала в ресторан, то об убийстве уже должны прознать журналисты. Как я и думала, Интернет быстро нашел нужную информацию. Убийство и самоубийство в весьма богатой семье.

Я листала новостную ленту в поисках непонятно чего. Вычитывая все, что выдавала Сеть. Блондинка была домохозяйкой. Тридцать восемь лет. Счастливое семейное фото. Родители обнимают двенадцатилетнего сына. Муж — банкир. Большой загородный дом.

— А это еще что? — спросила я в пустоту, нажимая на вкладку.

Статья двухгодичной давности о смерти их сына. Волосы на затылке приподнялись. «Как-то много несчастий на одну семью», — пролетела мысль.

Я прикрыла веки, пытаясь успокоить разбушевавшееся сознание. Грудь наполнилась воздухом, выдав свист на выдохе. Это не мое дело, пусть детективы с этим разбираются. У меня хватает и своих проблем.

Закрыв разом все новости об убийстве, я нажала на закладку, которая вела на сайт поиска работы. Вот опять! Господи, как надоело. Пошли мне богатого мужика, что ли. Пусть у него будет огромный загородный дом и работа, за которую хорошо платят. Стараясь не думать больше о блондинке, я открывала все новые и новые вкладки с ненавистными вакансиями.

Вечером того же дня было принято решение приготовить ужин. Раз кормилец в этой квартире вновь один, то побуду домохозяйкой на одни сутки. К приходу Алисы по комнате распространился запах запеканки. Алиса в приподнятом настроении уселась за стол, где ее дожидалось дымящееся блюдо.

Я думала, что она придет расстроенная из-за Стива, поэтому поинтересовалась, как прошел ее рабочий день.

— Знаешь, он такой понимающий, нисколечко на меня не давит, — весело сообщила она, — и общается со мной после отказа нормально, словно это его вообще не задело.

Я никогда не видела этого Стива, но, судя по тому, сколько он решался позвать Алису на свидание, его реакция была не самой удивительной. Возможно, что он совсем не умеет выражать свои эмоции, поэтому просто не показывает их. Эти догадки крутились в голове, когда Алиса поинтересовалась, как прошел поход в ресторан и заплатили ли мне. Я сходила за кошельком. С учетом чаевых, которые не были потрачены на всякий случай, мне удалось в этом месяце скопить половину арендной платы за квартиру. Правда, всю еду оплатила Алиса.

— Ого, Лина, ты умница! — довольно воскликнула она, пересчитывая деньги.

Мы хлопнули друг другу в ладоши — так, будто достигли вершины мастерства в зарабатывании денег. Я и понятия не имела, что бы делала, если бы за работу официантки не заплатили. Мы бы оказались в весьма бедственном положении.

Среди мятых бумажек блестела подвеска. Алиса потянула к ней свои ручонки.

— Не получилось вернуть, — проворчала я, забирая серебристый скелет рыбы себе, — плохая примета носить чужие украшения.

Но Алисе было все равно. Она умоляюще округлила глаза, глядя на меня. Сердце сжалось. Не поддаться ей я не смогла.

— Ладно, — раздался мой недовольный голос.

Подвеска оказалась на шее ее новой владелицы, светлое лицо которой стало еще светлее от радости. Я невольно улыбнулась оттого, как Алиса счастлива из-за такой безделушки.

Глава 4. Вопросы

«Как я могла согласиться на эту работу?» — пролетело в голове, когда раздался новый звонок. Уже целых две недели приходилось отвечать на тупые вопросы по телефону.

— Вы оставляли заявку на сайте, а вам не перезвонили, правильно поняла вас? — звучал мой бесцветный голос.

На том конце провода соглашались, не забывая сыпать ругательствами.

— Вы точно нажали на кнопку отправки формы?

Недовольное ворчание.

— Давайте вместе попробуем еще раз? — равнодушно говорила я, зная, что это сработает. — Да, получилось? Отлично. Наверное, в тот раз Интернет завис и форма просто не отправилась. Ага, ага, и вам хорошего дня.

А потом все по кругу. Ор, бесконечный ор.

— Вы правильно ввели номер телефона? Вы уверены, что менеджер сказал вам именно это? На сайте не говорится, что доставка будет в течение двух дней, там написано, что заказ будет собираться до двух суток.

В конце рабочего дня черепушка раскалывалась. «Невероятно отвратительная работа, с которой на удивление получается справляться», — крутилось в мыслях, когда я заходила домой. За все это время не было вспышек гнева, в голове было только одно объяснение подобного: я чувствую себя в безопасности, потому что никто не может достать меня через телефон. Это обнадеживало. Появилась мизерная надежда, что с этой работой все будет не так плохо, как с остальными.

Странно. Алиса уже должна быть дома. Я нажала на включатель. На диване абсолютно без движения сидела Алиса. Она зажмурилась от резко появившегося освещения. По моему телу пробежала дрожь.

— Милая, почему ты сидишь в темноте? — тяжело сглатывая, спросила я.

Она пожала плечами, внимательно вглядываясь в меня. «Нет, нет, пожалуйста», — пронеслось в мозгу. Я медленно прошла к ней на трясущихся ногах, аккуратно опустилась на диван. Слабым, еле слышным голосом Алиса спросила:

— Ты настоящая?

— Конечно, вот, — я положила ее руку на свою голову, — самая настоящая из всех настоящих людей.

На ее щеках заблестели слезы.

— Почему ты спрашиваешь? — раздался мой беспокойный вопрос.

Алиса отрицательно помотала головой, легла ко мне на плечо и произнесла:

— Если ты ненастоящая, то я все равно рада, что ты моя подруга.

— Дружба у нас точно настоящая, — подтвердила я ее слова, приобняв Алису.

После этого случая до меня, наконец, дошло, что она ведет себя странно. Она была поникшей. Часто не отвечала на вопросы и никак не комментировала произошедшее. Я следила за тем, все ли лекарства она принимает, соблюдает ли распорядок, ходит ли к врачу. Все было в норме, кроме самой Алисы.

К этому всему добавилось, что Люцифер стал вести себя, как настоящий чертенок. Постоянно кидался на Алису, которой было и без того плохо. Бегал по квартире и шипел. Пришлось съездить с ним в ветеринарную клинику, узнать, здоров ли он. После рассказа, что с котом что-то не так, внимательно слушавший врач перевел взгляд на абсолютно спокойного питомца.

По дороге домой я сообщила пушистому, находящемуся в переноске, что он сущий дьявол. Обманывает врача, выставляя меня сумасшедшей. Ноги распинывали последние опавшие листья, а руки прикрывали шарфом нос, чтобы тот не отморозился.

На подходе к квартире Люцифер взбесился. «Ага, вот и раскрылся твой истинный характер», — подумала я. Питомец ощетинился, пытаясь выбить дверцу клетки.

— Успокойся ты, мы почти дома, — недовольно проворчала я ему, надеясь, что кот понимает человеческий язык.

«Какая холодная», — пролетела мысль, когда ладонь легла на ручку входной двери, которая с трудом поддалась. Она была словно примерзшая с внутренней стороны.

Свет в квартире не горел. Изо рта вырвался клубок пара, будто температура в помещении ниже нуля. «Что за черт?» — пронеслось в сознании.

Медленно опустив на пол переноску с Люцифером, пытающимся выбраться из клетки, я сделала два шага внутрь.

— Алиса?

Ответом была оглушительная тишина и звук пытающегося выпрыгнуть из груди сердца. По телу поползли липкие мурашки.

— Милая, это Лина. Ты заболеешь, если будешь сидеть в таком дубаке.

Из спальни послышалось тихое шуршание. Я осторожно прошла в комнату. Рука потянулась к включателю.

— Нет, он здесь!

Меня словно ударили током. На секунду показалось, что от стены отделилась тень. В ужасе я обернулась на голос Алисы. Выключатель под давлением моих заледеневших пальцев щелкнул. Яркая вспышка ослепила. Веки быстро смыкались и размыкались, я пыталась разглядеть источник движения в новом свете.

Рядом стояла Алиса. Ее тело сотрясала крупная дрожь. Она уставилась на одну точку, не сводя с нее круглых испуганных глаз.

— Кто он? — вырвался из меня взволнованный вопрос.

Я посмотрела на пустой угол, куда был направлен нож в ее руке.

— Он, он… — Алиса не могла собрать слова в складные предложения, заикалась. — В темноте его не видно… Он есть.

Мои ладони легли на щеки Алисы. Она отпустила нож, как только я оказалась рядом. Острый металл воткнулся в деревянный пол, прочно застряв в нем.

— Там никого нет, — сообщила я дрожащим голосом.

Алиса быстро закивала, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

— Никого нет, — повторила она четко, — никого.

Мы вздрогнули от внезапного звука. Люциферу удалось сломать переноску. Через мгновение он юркнул за входную дверь, ту я не закрыла, потому что была слишком обеспокоена происходящим.

— Вернулся туда, откуда пришел, — иронизировала я. — Черт покинул наш дом. Можем спать спокойно.

С этим в последнее время были трудности. Я поежилась, возвращая все внимание Алисе. Смертельно бледная она выдала вымученную улыбку, делая вид, что ее повеселили эти слова. Обычно Алиса смеялась от подобных фразочек, но в этот раз она притворялась. И это пугало больше всего.

На следующее утро мы обе взяли отгулы на работе и отправились на прием к врачу. Психиатр, увидев нас вместе, послал мне подбадривающую улыбку, а затем они с Алисой скрылись за дверью. Ожидание проходило возле идеально белой стены. Воздух в этом месте казался стерильным.

Я ерзала на неудобном пластиковом стуле, не в силах сидеть ровно. Нога то и дело не слушалась и дергалась. Не получалось расслабиться. Когда Алиса вышла, мои брови удивленно поползли наверх. Она мило улыбалась доктору. Он попрощался с ней без тени беспокойства на лице.

— Как прошло? — вылетел тревожный вопрос.

Алиса пожала плечами, молча пройдя мимо. Я семенила за ней, не понимая, почему та так странно себя ведет.

Холодный осенний воздух проникал под одежду, напоминая о вчерашнем происшествии. Алиса забрела в кофейню, сделала заказ и уставилась на меня сосредоточенно. Всю дорогу до этого места она не проронила ни звука.

Мы сидели, разглядывая друг друга. Легкая музыка, льющаяся из динамиков на стене, обволакивала сознание. Это могло бы быть приятное времяпрепровождение с близким другом, если бы не одно но. Мы только что вышли от врача. Милая официантка поставила ароматные напитки на круглый столик. Алиса заговорила первой:

— Лина, у меня была целая ночь, чтобы обдумать то, что я сказала тебе вчера.

«Ее волнуют формулировки, а не тот факт, что она встретила меня в темноте с ножом в руке», — пролетело в голове. Алиса откинулась на спинку стула и увела взгляд на окно. Она задумчиво крутила пальцами серебряный кулон в форме рыбы, висевший на ее шее.

— Вчера мне было страшно, и я забыла сказать самое важное.

От напряжения я подалась вперед, напрягая слух, стараясь уловить каждое ее слово. Тон Алисы был спокойным, не выдающим никакого сомнения:

— Я прикасалась к нему, он настоящий.

По телу побежали мурашки. Внутри разрасталась мерзкая паника. Мне еле удалось выдавить из себя следующие слова:

— Милая, там никого не было.

Я прекрасно помнила тот пустой угол. И свое облегчение, когда Алиса опустила нож. Страх сменялся новой эмоцией от осознания простого факта. Во мне поднималась волна злости.

— Ты не сказала врачу о своих галлюцинациях?!

Отвечать на это не требовалось. По ее лицу все ясно. Моя ладонь упала на стол. Стаканы звонко подпрыгнули. Пролившийся кофе сбежал с края стола на ногу. Пока я подскакивала в попытке спасти себя от жара, разъедающего кожу, перед глазами вставала красная пелена.

Ноги несли меня вдоль серой улицы. От порыва ледяного ветра я поежилась, тот пронизывал насквозь. Когда ладони коснулись локтей, пришло осознание, что холодно стало не просто так. Верхняя одежда отсутствовала. Надеюсь, я не напугала Алису и не сделала что-то ужасное. Чувство вины за срыв перед тем, у кого проблемы были посерьезней, заставило остановиться.

Из-за спины послышались легкие шаги. От их звука мгновенно полегчало. На плечи опустилось теплое пальто. Алиса подбадривающе улыбнулась. Желание ей помочь переросло в приступ агрессии, но ведь она не просила о помощи. Есть ли у меня право заставлять ее лечиться, особенно когда я сама не в самом стабильном состоянии?

Момента, как мы покидаем кафе, в голове не было.

— Прости, — раздался мой тихий голос.

Алиса примирительно положила руку мне на плечо, сказав:

— И ты меня. Я, наверное, тебя до жути напугала.

Глава 5. Достаточно необычное

Я крутилась на компьютерном стуле вокруг своей оси в перерыве между звонками. В офисе шумно. В душное помещение лился бесконечный поток ответов на глупые вопросы. Какофония не смолкала ни на секунду.

Вчера меня так напугали слова Алисы, что она прикасалась к кому-то и тот был настоящим, что вечером в душе мерещилось всякое. Воздух становился ледяным. Ноги вмерзали в плитку. На секунду показалось, что на меня кто-то смотрит. Но, когда хватило смелости обернуться, в ванной комнате я была одна. Волосы на затылке продолжали топорщиться, а глаза пялиться в пустой угол, где не было ни единой живой души.

От воспоминаний об этом кожа покрылась крупными мурашками. Зазвонил телефон, заставив меня, выпавшую из реальности, вздрогнуть. Я подняла трубку, выслушивая бессвязный бред.

— Ага, ага, — голова кивала в такт словам, — ага, можно поподробнее?

Откинувшись на спинку стула, я повернулась на нем спиной к столу, бессмысленно блуждая по залу взглядом, не цепляясь ни за что конкретное.

— Черт, — сорвалось с губ тихое ругательство.

Руки задрожали. С того конца провода послышалось:

— Что? Что вы сказали?

Стараясь не паниковать, я медленно развернулась обратно. Спина смотрела в сторону входа. «Этот тип меня преследует?» — появилась мысль. Ладонью я прикрыла лицо, словно это могло помочь.

— Девушка, вы меня слышите? — кричали из телефона.

На мое плечо легла рука. По телу прокатилась волна паники.

— Эй, там тебя красавчик ищет, — сказала одна из сотрудниц, имя которой я и не старалась запомнить, не рассчитывая, что получится проработать в этом месте целый месяц. — Уже второй день подряд приходит. Чем ты ему так понравилась?

«Ничем. Он маньяк. Может, серийный убийца», — крутился в голове ответ, озвучивать который я не стала. Главное, чтобы страх не перерос в гнев, как это бывало обычно. А то меня выгонят отсюда. Для этого время неподходящее, если так пойдет дальше, то Алиса погрузится в «страну чудес», и мне придется быть единственной кормилицей. Вдох. Выдох.

Бесцеремонно прервав ор, идущий из телефона, я направилась к выходу. От лица отлила кровь. Брюнет осматривался. Его траурная одежда резко контрастировала с белыми рубашками сотрудников. Не спрашивая разрешения, я взяла брюнета за локоть и потянула к двери. Он не сопротивлялся.

«Если начну буянить, то есть шанс, что этого не заметят», — плыло в сознании, когда мы оказались в пустом коридоре. Лампочки на потолке моргали, издавая напряженное жужжание. Казалось, одна из них вот-вот лопнет.

Мы остановились. Сердце пыталось выпрыгнуть из груди то ли от возможной потери работы, то ли от страха перед непонятным человеком напротив. Приходилось смотреть на него снизу вверх из-за большой разницы в росте.

— Меня зовут Малах, — произнес он, протягивая открытую ладонь для рукопожатия.

Он внимательно следил за моей реакцией, пока я вглядывалась в серые глаза. Когда его рука была проигнорирована, он усмехнулся и склонил голову набок:

— Евангелина, я здесь по делу.

«Что еще мог сказать преследователь», — возмутилась я про себя. От звучания полного имени стали всплывать неприятные воспоминания. Мать называла меня так. Пришлось тряхнуть головой, изгоняя злость, медленно поднимающуюся от мыслей о родне. Я сложила руки на груди, готовая слушать, что скажет Малах. Он спокойно продолжил:

— Вопрос может показаться странным, — он сощурился. — У тебя в последнее время не происходило ничего необычного?

Из груди вырвался смешок. «Подруга — шизофреничка. Мои срывы. Люцифер сбежал. Непонятный тип, явившийся в офис», — неслось в голове. На лице появилась невольная улыбка оттого, что Малах, возможно, и не подозревает, как сложно вычленить что-то одно из такого числа вариантов. Хотя из этого всего только одно событие сильно выбивалось из привычной жизни.

— Кроме преследующего меня типа? — спросила я с иронией.

Он задумался на секунду, а затем кивнул. Брови удивленно приподнялись. Не отрицает. Какой странный.

— Что именно ты хочешь услышать? — уже спокойнее уточнила я.

Малах опустил руки в карманы и медленно произнес:

— Неужели слово «необычное» нуждается в объяснении?

Я закатила глаза. Заносчивый придурок. Ситуация и так напряженная, так еще и его снисходительный тон. Будто он делает одолжение, задавая тупые вопросы.

— Ничего выбивающегося из повседневной рутины, детектив, — сообщила я ему. — А, точно, — тон стал саркастичным, — ты же не детектив вроде? И на полицейского не похож.

Он отрицательно качнул головой. Мои губы растянулись в ухмылке:

— Тогда иди к черту.

Ноги понесли меня в сторону двери. «Еще на вопросы какого-то придурка отвечать! И так все идет через жопу», — ругалась мысленно. Он окликнул меня:

— Стой!

Останавливаться я не собиралась. На локоть легла широкая ладонь, вынуждающая обернуться. Волна злости поднималась внутри.

— Вот, — он ткнул в меня бумажкой.

Мое удивление от этого действия спасло Малаха. Я непонимающе посмотрела на то, что он вручил.

— Твой номер телефона? — раздался мой озадаченный голос.

— Ага, позвони, если будет, что-то странное, — серьезно ответил он.

Из меня вырвался смех.

— Если хотел познакомиться, то способ неудачный, — протягивая наглецу обратно бумажку с цифрами, весело проговорила я.

Он отпустил мой локоть и усмехнулся:

— Если бы хотел подкатить, то просто подкатил бы.

Не говоря больше ничего, Малах ушел, оставив меня стоять в недоумении посреди пустого коридора. В полном смятении я сунула номер телефона в карман и ушла работать.

Весь остаток дня мысли возвращались к Малаху. Чего ему надо? Ни одного конкретного вопроса. И разговор странный. На маньяка вроде не похож. Из-за этого я сама над собой посмеялась: «Если бы убийцы были похожи на убийц, то убийств бы не было. Всех бы переловили».

— Девушка, вы слушаете? — раздалось из трубки телефона.

— Да, да, — произнесла я, пытаясь вспомнить, о чем говорил человек на том конце провода.

Холодный вечер не испортил настроение. На пороге дома меня встретил Люцифер.

— Наглая ты морда, вернулся все-таки, — довольно проворчала я, беря того на руки. Уткнувшись носом в его морду, сообщила: — Соскучилась по тебе, вредное животное.

Пушистый потянулся, принимая ласку без всякого сопротивления. Я зажала его в объятиях, не собираясь больше отпускать. Уверенность в том, что наши отношения с котом налажены, пошатнулась, как только мы оказались на пороге квартиры.

— Опять?! — возмутилась я.

Ключ выпал из рук, не дав открыть квартиру, из-за того, что в Люцифера вновь словно вселились бесы.

— Успокойся, пожалуйста, — молила я.

Кот вырвался, но не убежал. Его взгляд уперся в дверь. Шерсть встала дыбом, он скалился и шипел.

— Если не будешь вести себя нормально, то нашей дружбе конец, — тыча в него пальцем, сообщила я, на что он совершенно никак не реагировал.

Подобрав ключи, руки направили те на замок. Кот подбежал, путаясь в ногах, не давая и шага ступить. Дверь оказалась открытой.

Раздражение на мешающееся животное сменилось страхом. Свет в квартире не горел. По телу пробежали мурашки. Пора привыкнуть к этому. Но эти мысли не помогали. В груди нарастал ужас. Мертвую тишину нарушал лишь Люцифер.

Ладонь потянулась к включателю. В ушах отдавалось биение ускоряющегося сердца. Один удар. Второй. Свет загорелся, обнажая ужасающую картину. Пришлось прикрыть глаза, чтобы не потерять сознание. Тошнота подкатила к горлу.

На полу посреди комнаты лежал мужчина. Из его живота торчал нож. Лужа крови растекалась в разные стороны от неподвижного тела. Деревянный пол пытался впитать в себя всю красную жидкость, но, перенасытившись ей, не сдержал ту на месте.

Телефон. Звонок. Вой сирен.

Знала ли я, что ночь, когда меня будет пытаться изнасиловать отчим, будет не самой ужасной в жизни? Определенно, нет. Нога дергалась. Пришлось положить на колено ладонь в надежде, что это поможет ее успокоить.

— Вы утверждаете, что не знаете, где ваша сожительница? — спросила Александра вновь.

Серые стены допросной давили на меня. Металлический стул впивался в тело. Я облокотилась на широкий стол, положив подбородок в ладони. Усталость последних дней обрушивалась лавиной. Прошло двое суток с момента обнаружения трупа в гостиной. Вторая ночь без сна и душа. На мне все та же одежда, что и при первичном допросе.

Александра постучала смуглыми пальцами по столу, задумчиво всматриваясь в меня. Ее серый пиджак сливался со стенами, делая это место еще более угнетающим.

— Почему вы вместо поисков Алисы достаете меня тупыми вопросами?! — отскакивая от пустых стен, разнесся мой громкий голос.

— Видимо, это значит, что не знаете, — парировала детектив равнодушно.

Она открыла папку, лежащую прямо перед ней.

— Евангелина, — протянула Александра, пробегая глазами по тексту, — неконтролируемые вспышки гнева, зафиксированные после несчастного случая с вашим отчимом. Он действительно случайно разбил себе голову? — ее взгляд переместился на меня, заставляя ежиться. — Ваша мать дала сначала одни показания, а потом другие. Отправить дочь в интернат, если она ничего не сделала, как-то жестоко, не находите?

Волна злости поднималась внутри. «Надо успокоиться, — закрывая глаза, подумала я. — Эта женщина только и добивается, что выставить меня сумасшедшей. Если она будет сосредоточена на мне, то они сместят фокус внимания с поисков Алисы». От этой мысли наваливалось бессилие. Что будет для нее лучше? Вдруг это она убила его?

Про того, кто принял смерть в нашей с Алисой съемной квартире, я узнала на первом допросе. Первая встреча с полицией проходила в куда более дружелюбном формате. И детектив там был другой. Он сообщил, что это тот самый Стив с работы Алисы. Она, судя по всему, согласилась пойти с ним на свидание. Может, он заехал за ней. Кто знает? Главный вопрос в том, почему все закончилось его смертью. И где Алиса? «Черт. Вдруг все же она убийца», — судорожно летело в голове. Верить в это не хотелось.

— Мать отправила меня в интернат, чтобы никто не мешал строить ей личную жизнь, — выдала я бесцветным голосом, поражаясь тому, что меня еще не накрыло.

Александра склонила голову набок:

— А что насчет вашей подруги? Было что-то необычное в последнее время?

Из груди вырвался нервный смешок. Очевидно, детектив была в курсе насчет болезни Алисы.

— Ничего выходящего за рамки, — ответила я, пожимая плечами.

Во мне рождалась боязнь очернить Алису какими-то своими случайными словами. До тех пор, пока ее не найду, буду давать размазанные ответы. Ничего другого не остается.

Из полицейского участка я вышла полностью опустошенной. Мне сказали, что я пока вне подозрений, сделав особый акцент на слове «пока». Соображать было сложно, но все же одна четкая мысль появилась в голове.

Трясущиеся пальцы смогли набрать номер телефона с мятой бумажки. Гудки тянулись бесконечно долго.

— Убийство — это достаточно необычно? — спросила я, зная ответ.

Глава 6. Гость

Заходить в квартиру страшно. Но надежда, что, может, Алиса вернется, теплилась в душе. Я с трудом открыла входную дверь. Взгляд уперся в место, где до этого лежал труп. Идеально чисто. Ни единого следа. Хозяйке квартиры полиция сразу сообщила о произошедшем, на что та попросила меня съехать в течение недели. На слезные уговоры, что мне необходимо остаться, она ответила холодным отказом.

Сердце опустилось в пятки и не стремилось подняться обратно. Ноги донесли меня до душа. Трясясь от холода, я пыталась смыть с себя все напряжение. «Главное — не уснуть», — крутилась мысль, пока