Оглавление

1. Лабиринт ноумена
2. ГЛАВА 1
3. ГЛАВА 2
4. ГЛАВА 3
5. ГЛАВА 4
6. ГЛАВА 5
7. ГЛАВА 6
8. ГЛАВА 7
9. ГЛАВА 8
10. ГЛАВА 9
11. ГЛАВА 10
12. ГЛАВА 11
13. ГЛАВА 12
14. ГЛАВА 13
15. ГЛАВА 14
16. ГЛАВА 15
17. ГЛАВА 16
18. ГЛАВА 17
19. ГЛАВА 18
20. ГЛАВА 19
21. ГЛАВА 20
22. ГЛАВА 21
23. ГЛАВА 22
24. ГЛАВА 23
25. ГЛАВА 24
26. ГЛАВА 25
27. ГЛАВА 26
28. ГЛАВА 27
29. ГЛАВА 28
30. ГЛАВА 29
31. ГЛАВА 30
32. ЭПИЛОГ

ГЛАВА 1

Для чего люди спят? Уж точно не для того, чтобы видеть сны. Человек закрывает глаза и отправляется в объятья Морфея по простой и сугубо практической причине: он отдыхает. Расслабляется тело, сердце бьётся всё реже, температура понижается. Организм восстанавливается от дневных нагрузок и волнений. А что же мозг? Этот трудяга вовсе не собирается сдаваться. Он заботливо перебирает переживания, собранные за день, смешивает с воспоминаниями и готовит коктейль, называемый «сновидение». Дальше эту прелесть аккуратненько сам же и выпивает, оставляя в сознании проснувшегося лишь послевкусие. Оно может оказаться горьким и грустным или, напротив, сладким и будоражащим. Некоторые скажут, что ловили за хвост эту эфемерную субстанцию. Умеют управлять собственными сновидениями. Вот только это всё не про меня. Чего уж там, я умею только лежать и думать о всякой ерунде. Вроде того, как снял бы собственную «Игру престолов», где Старки победили. Или исполнил какой-нибудь крутецкий саунд на концерте своей группы. Или стал бы первым человеком на Юпитере. Хотя нет, Юпитер же газообразный, пусть тогда на Марсе.

Сон не шёл. Я глянул на часы. Полночь. Ну вот, карета уже превратилась в тыкву, то есть завтра стало сегодня. В такие моменты становилось грустновато. Живёшь так, живёшь. Лет тебе уже чёрте сколько. Через два года — тридцать. А помню, как в десять я наивно считал пятнадцатилетнего себя человеком из будущего. Причём из такого, в котором бластеры да машины времени, да лекарства от всех болезней. И вот на тебе, время прошло, уже и Олимпиада в Сочи случилась, и двадцать пять мне стукнуло года три назад, а что изменилось-то? Я — прежний. Тот же внутренний голос с теми же дурацкими мыслями. Только «Терминатора» незаметно сменила «Игра престолов». А из пожеланий на Новый год — вместо приставки найти наконец нормальную женщину. Обзавестись семьёй, остепениться. Обрасти всеми этими атрибутами нормального члена общества. Пусть уж родители порыдают на свадьбе. И наступит долгая-счастливая. Но, минутку, если она наступит только тогда, чем же я занимался всё это время?

У меня было классное детство. Пару раз я по-настоящему влюблялся. А универ с его весельем — почти лучшее время. Жизнь-то у меня отличная. Выходит, вот я женюсь и станет вообще круто? Но взять, например, Катьку. Шероховатостей у нас в отношениях было хоть отбавляй. Потому и отношений сейчас нет. Если я найду идеально подходящую для себя спутницу, таких проблем не будет? Но с Катькой поначалу здорово было. А потом всё хуже и хуже. И вот возвращаешься такой домой, а там и вещей её нет. Лежит записка, мол, прости-прощай, давай дружить. Ага, конечно. Женщины всегда так мастерски предлагают дружить на развалинах отношений. Типа я пока тут потрахаюсь с другим хахалем, а ты будешь запасным игроком. Вдруг там не срастётся? Хотя и мужики так делают, наверняка. А ведь переезд во френдзону ещё более унизителен, чем изначальное заселение туда. Короче, надоело это всё. Где там кнопка выключения?

Но её не нашлось. Зато появились непонятные звуки. В дверь, что ли, стучат? Вставать не хотелось. Стук повторился. Только теперь добавился странный белый шум. Вроде как от радиоприёмника. Вставать или не вставать, вот в чём вопрос. Нет уж. Лень — двигатель прогресса. Подожду. Секунд тридцать я слушал радиошумы, потом раздался ещё один стук. Встал. Включил свет, вышел в коридор. Раздражающий звук приёмника преследовал и там. Передо мной — входная дверь. Я посмотрел в глазок. На лестничной клетке никого, а вот это уже ой. Не в окно же стучат. Вернулся в комнату, рядом с кроватью обнаружил какой-то членистоногий митинг. Стайка тараканов (откуда только взялись?) мирно паслась на полу. Сейчас, голубчики, я вам продемонстрирую оружие массового поражения. Вот только с этим стукачом разберусь. Я подошёл к окну и тут услышал голос.

— Здравствуй.

Что за прикол? Кто говорит? Это розыгрыш? Я принялся оглядываться в надежде найти шутника. Но никого заметить не удалось. Ладно уж, отвечу.

— Ну, здрасьте, — что ещё тут скажешь.

Ситуация здорово раздражала. Если б шутник вдруг появился передо мной в этот самый момент, то знатно получил бы по своей наглой физиономии. А будь под рукой что-нибудь более приспособленное для нанесения тяжких телесных, то этому балагуру никто бы не позавидовал.

— Прошу прощения, что беспокою, я, должно быть, не вовремя? — деликатно начал неведомый собеседник. У него был ужасающий кавказский акцент.

— Да нет, ну что вы, сейчас самое время! — прошипел я, рыская по квартире и пытаясь понять, откуда говорят.

— О, это замечательно! Скажи, а почему ты бегаешь по владениям? И почему обращаешься ко мне, будто я не один? — продолжал издеваться неведомый голос. Очень смешно.

Мне начинал надоедать этот дурдом. Душа требовала радикальных мер. Но идей, как их воплотить, не было. Оставалось только хамить в ответ.

— Если настаиваешь, давай перейдём на «ты»! А бегаю, чтобы понять, откуда ты, подлец, со мной разговариваешь! — я уже был на пределе. Тут же вспомнились все эти дурацкие передачи про розыгрыши и скрытые камеры.

— Я совсем не понимаю тебя, остановись, пожалуйста! Ты взволнован, и мне куда сложнее идентифицировать твои мысли. Если хочешь найти меня, то я у тебя на столе.

Что ожидаешь увидеть на столе в такой ситуации? Я не знал. Но уж точно не таракана, махавшего мне передней лапкой. Таких насекомых держал в юности один мой знакомый. Мадагаскарский, кажется. Финиш, схожу с ума. Рука сама потянулась за тапком.

— Постой, я не представляю угрозы тебе или твоим владениям!

— Ну да, все вы так говорите, а потом никаким дихлофосом не выведешь! — огрызнулся я, занося тапок для решающего удара.

— Я ведь не сделал ничего плохого! Почему ты хочешь убить меня?

— О, поверь, людям не всегда нужен внятный мотив для убийства, тем более тараканов, — моё раздражение превратилось в жажду крови. — А если я тебя убью, ты наконец заткнёшься!

Шлёп! Отвесил я столу знатную оплеуху. Никакого трупа таракана под тапком обнаружено не было. Что за дела?

— Во, блин, глюки. Точно схожу с ума, — зачем-то вслух объявил я.

— Вообще-то нет, — тут же раздался услужливый голос с кавказским акцентом.

— Да что вообще за фигня? Какого хрена ты меня преследуешь?

— Совершенно не понял последней фразы. Я тебя вовсе не преследую — это ты пытаешься меня убить. А я пытаюсь вести с тобой беседу. И, если тебя не затруднит, прекрати вести себя столь агрессивно, я ведь уже объявил, что пришёл с миром!

Ладно, стоп. Если это розыгрыш, то я веду себя как полный идиот, над которым завтра будет ржать весь ютуб. Может, поговорить с этим лжетараканом? Я сел на кровать, бросил чёртов тапок и изобразил фейспалм, как в старых добрых мемах. Ладно уж, послушаю, что за бред поведает мне этот сказочник.

— Чёрт с тобой, если ты и вправду говорящий таракан, выкладывай, что тебе нужно?

— Просто поверь, вовсе никакой я не розыгрыш, и обманывать мне тебя незачем, — таракан вновь объявился на столе и в подтверждение своих слов зашевелил усами и встал на заднюю пару лапок.

— И как же тогда ты со мной говоришь?

— Дело в том, что говорю я не совсем в том смысле, в котором это делаешь ты. Речевой аппарат у таракана отсутствует в принципе, и я совершенно не приспособлен воспроизводить звуки, которыми пользуются люди для общения. Но я нашёл выход из этой ситуации — изменил своё тело и теперь могу пользоваться чем-то вроде радиосигналов для общения. Кстати, это моя первая попытка установить полноценный контакт между нами. Я отправляю сообщения, которые твой мозг может интерпретировать.

— Мм, телепатия значит? Пока это звучит как бред.

— Почему?

— Ну, посуди сам, ты говоришь, что являешься тараканом. И что-то там изменил в своём организме. Но как ты думать-то научился?

— От тебя.

— И как ты получал мои мысли? С помощью телепатии?

— Вроде того. Твои мысли я слушал, пока ты спал. У меня есть способ их перехватывать, достаточно лишь настроиться на нужную частоту. А пока ты спишь, это сделать проще, потому что меняется она очень редко.

Звучит по-прежнему как полная чушь. Но кто бы мог так надо мной пошутить? Ну, ничего, сейчас я его выведу на чистую воду.

— Круто, это вроде как я тоже телепат?

— Скорее это неотъемлемая морфологическая особенность любого человека. Вот только людям свойственно обращать эту способность во что-то более интуитивно понятное. В частности, в фигуры речи. При этом, говоря что-то, человек бессознательно активирует свою транслирующую мысли функцию.

— Ага, если частоты этих телепатических штуковин в головах людей совпадают, то они понимают друг друга?

— Да, именно так.

— Ничего себе! Значит, все люди такие латентные телепаты?

— Не уверен, что понял твою мысль, — мне показалось, что ужасный кавказский акцент начал сглаживаться.

— В смысле, они не знают, что являются телепатами. А расскажи лучше, как ты вдруг так лихо продвинулся? Типа научился какие-то органы отращивать и всё такое.

Голос на какое-то время замолк. Затем таракан неспешно подполз к краю стола. Выглядел он очень реалистично. Замахиваться тапком больше не хотелось.

— Всё получилось в результате множества экспериментов. Изменение структуры собственного тела — это сугубо эмпирический навык. Я много пробовал и, наконец, мои опыты увенчались успехом.

— И сколько было неудачных экспериментов?

— Много, я не считал. Но с телепатическим приёмопередатчиком всё вышло со второй попытки.

— Ого, да ты крутой таракан. Но тут есть один момент. Понимаешь, ты ведь технически уже не таракан, так ведь?

Невидимый собеседник задумался.

— Да, в этом-то и проблема. Неясно, кто я. А ты — самое мудрое и могучее существо, которое мне известно. Могу ли я рассчитывать на твою помощь?

— И каким же образом?

Таракан забегал взад и вперёд по столу, отчаянно шевеля усами. Я же поймал себя на мысли, что розыгрыш подзатянулся. Ещё минут десять назад должна была выскочить бригада шутников и заявить, что меня снимала скрытая камера. Или вроде того. Но этого не случилось.

— Давай, я поведаю тебе свою историю, а ты подскажешь, как мне быть дальше.

Ничего себе предложение. И тут мне в голову пришла очень хитрая мысль. Итак, допустим, это розыгрыш. Тогда если я предложу этому шутнику рассказать свою историю завтра, может, за ночь он поостынет и потеряет ко мне интерес? Верить в то, что это настоящий таракан-мутант как-то не хотелось. Это было равносильно признанию собственного сумасшествия. Ведь такого в природе в принципе быть не может. В любом случае мне показалось очень здравым переложить ночные проблемы на свежую голову, авось рассосутся. Что и говорить, довольно традиционный людской подход.

— Слушай, я сильно устал и плоховато воспринимаю информацию. Давай, ты пока подумаешь хорошенько про всякие свои мутации и весь твой сложный путь. А завтра расскажешь мне. Утро вечера мудренее.

Голос молчал, явно что-то прикидывая. Таракан замер, напоминая высушенную тушку из музея естествознания. Наконец, он шевельнул усами.

— Хорошо, ты прав. Я ещё раз всё обдумаю, а с утра расскажу тебе свою историю.

— Ну вот и славно. Только уйди с глаз моих и дружков своих забери. Пусть митингуют в другом месте. Не беспокой меня до утра, договорились?

— О, конечно. Ты же не против, если я послушаю твои мысли, пока ты будешь спать?

— Валяй, — с этими словами я встал и подошёл к выключателю. Глянул ещё раз на стол: таракана там уже не было. Я вздохнул и выключил свет. Потом долго лежал с закрытыми глазами в ожидании сна. Тот какое-то время не шёл. Про себя я решил не рассматривать иные объяснения ночных событий, кроме розыгрыша. Поломав какое-то время голову на тему, кто бы мог так по-скотски со мной обойтись, выбрал Зеленова. Как известно из интернетов, лучшие друзья просто обожают подставлять своих ближних, а потом заливаться закадровым смехом гиен. В голове сразу родилось несколько коварных планов, как отомстить шутнику. Потом злиться и планировать месть надоело. Я принялся считать овец, которые почему-то превращались в тараканов. И наконец уснул.

ГЛАВА 2

И как только люди умудряются не принимать утром душ? Ну правда же. Ведь это чистой воды неряшливость. Ладно, допустим, существует защитный слой кожи. Но ходить со слипшимися волосами и «ароматными» подмышками — что за бред? И ведь приятно же стоять под тёплыми струями воды: бодрит, а ещё кофейку — и как огурчик. Ладно, помылись, пора и честь знать. Я открыл дверцу душевой кабинки, дотянулся до полотенца и принялся вытираться.

Вновь оказавшись на просторах ванной комнаты, взглянул в зеркало. Ничего нового. Всё тот же животик, усталый взгляд и двухдневная щетина. Вообще, моё лицо — типичное полотно кисти Арчимбольдо. Все эти щёки-яблоки, сливы-подбородки, лбы-арбузы. Нос по форме типичная картошка, экзотичности которой добавляют расширенные поры. Красавец-мужчина. Арчимбольдо, молодец, спасибо, что нарисовал. С другой стороны, не Пикассо и ладно.

— Доброе утро! — раздался знакомый голос с кавказским акцентом.

Твою ж мать. Значит эта чертовщина ещё не закончилась. Вот как же так?!

— И подобрее бывало, — проворчал я.

Итак, теория с охладевшим шутником не сработала. Дальше что? Я фыркнул. Раздражение вновь накатило вчерашней волной. Изо всех сил я сделал невозмутимый вид и принялся чистить зубы.

— Однако мне казалось, что установленные шаблоны поведения подразумевают аналогичное пожелание собеседнику.

Так, спокойно, не нервничать, досчитать до пяти. Я подождал чуть-чуть и сплюнул зубную пасту.

— Копался в моей голове, — мне оставалось только констатировать факт. — Такое порой бывает. Люди иногда ведут себя не так, как мы ожидаем.

— Это называется «порвать шаблон»?

— Ага.

— А зачем ты порвал шаблон?

Я полоскал рот, раздумывая, к чему же приведёт дальнейшее развитие событий. Шутник не сдавался. Хотя шансы, что розыгрыш продолжается, казались уже исчезающе малыми. Какие там дальше варианты? Настоящий таракан-телепат? У меня засосало под ложечкой. Опять эта нервотрёпка. Я изо всех сил пытался не раздражаться. Если ночь была бредовой, то утро — пик идиотизма.

— Понимаешь, меня никто ещё так долго и упорно не разыгрывал. Поэтому я на взводе. Тут уж не до реверансов.

— Но я никакой не розыгрыш, — упорствовал голос.

— Для начала покажись.

Тут же на стенку ванной откуда-то снизу выполз давешний таракан. Я понял, что это издевательство придётся терпеть ещё какое-то время. Ладно, пусть меня развлечёт этот сказочник.

— Ты говорил, что хотел получить от меня некую помощь. И рассказать что-то. Так?

— Да, всё верно! Я очень хочу поделиться с тобой своей историей.

— Тогда пошли на кухню.

Я не стал ждать таракана, а спокойно накинул халат и направился на кухню. Позавтракаю, пока он байки травить будет.

— Ну давай, рассказывай свою историю, — изрёк я, завершив приготовления к завтраку. Всё-таки рутина прекрасно успокаивает.

Таракан тут же материализовался на столешнице рядом с чашкой сваренного кофе. Уставившись на меня, он очень быстро шевелил усами. Я с трудом подавил желание схватить тапок.

— Видишь ли, — таракан начал обеспокоенно ползать взад-вперёд. — Я ведь необычный таракан, как ты точно подметил. И я даже не всегда был тараканом. Я был кем-то или чем-то другим, — он взял паузу и замер на несколько секунд, потом вздрогнул всем телом. Я почувствовал напряжение, исходящее от насекомого, его кавказский акцент стал заметнее. — Понимаешь, таракан я уже давно, по нашим меркам. И поначалу был обыкновенным насекомым. Вылупился, как все. Был нимфой, жил за плинтусом. Но однажды я вдруг понял, что всё не так. Причём вовсе не потому, что моё окружение какое-то не такое, с ним как раз всё было в порядке. А вот я… Со мной что-то происходило. Тараканы иногда предчувствуют свою смерть, но то было другое. Я выбрался из укрытия и побежал. Я бежал, бежал и вдруг почувствовал, что земля трясётся. Она ходила ходуном. И тут я узрел… — таракан на мгновение прервался, будто запыхавшись, но через секунду продолжил, повернувшись в мою сторону. — То был бог! То был ты! Конечно, я видел лишь тапок, но он прошёл на треть уса от меня и не убил. И я понял, чего так страстно желаю: хочу понять, что за существо мой бог. Эта мысль изменила мой путь. Я пытался заглянуть богу в глаза, пытался понять его. Я невольно обрёл веру и обратил в неё всех тараканов — тех, что в укрытии за плинтусом, а ещё кухонных. Позже к нам присоединились тараканы из прихожей и даже соседские. Они внимали моим проповедям, но уже тогда я почувствовал, что не могу передать пастве чуда своего бога, потому что не предназначен для таких проповедей. И я захотел измениться. Сильно захотел, ни один таракан ничего и никогда так не желал! Я молился моему богу — тебе. Неустанно. Пока однажды не услыхал глас божий. Я ещё не знал, что это и как это, но понимал, что это исходит от моего бога. Я вгрызся в новую информацию, точно в пищу после многих дней голода. Начал жадно её поглощать. И однажды вдруг осознал, что понимаю тебя. Бог заговорил на моём языке! Я обрадовался и побежал рассказывать об этом другим тараканам. Но они не слушали, они испугались и попрятались от меня, — казалось, таракан был разочарован ровно как в тот же день. — И тут я понял, что изменился. Я больше не мог пролезть в укрытие. Я стал огромным, получил мощное тело. И тогда я воззвал ко всей моей пастве. Но не как пастырь взывал я к ним, а как пророк, как царь их! И они пришли! Я был поражён. Я рассказал им, что говорил с богом. Они поверили и стали во всём повиноваться мне. И тогда я понял, что кроме огромного тела получил ещё и возможность обращаться к моим братьям. И не просто обращаться, это получалось и раньше. Теперь я мог взывать к ним! Они слышали меня, где бы ни находились. Но тогда я и усомнился, что они братья мне. Ведь, будучи тараканом по рождению, я должен мыслить как таракан. Но это было уже невозможно, ибо разум мой стал иным. Я понял, что уже не таракан. И, возможно, никогда им и не был. Но кем же я был? Ответ на этот вопрос могло подсказать лишь одно существо — мой бог. И я ушёл от своих братьев и поселился рядом с тобой и слушал, слушал, слушал, слушал… ночи напролёт. Потом понял, что мне не нужны ни еда, ни вода. Тело моё без них не усыхало, а напротив, получая информацию от тебя, лишь становилось сильнее, ловчее и быстрее. Однако не только тело становилось лучше от общения с богом, но и мой разум. Он очистился от той пены бытия, что не давала моим глазам видеть раньше. И вот когда я прозрел и смог разглядеть всё куда лучше и чётче, я вдруг понял, что стою в самом начале моего пути. Я понял, что ты не бог, но чрезвычайно могучее создание. Поначалу мне было стыдно перед бывшими соплеменниками, ведь я дал им ложную веру. Но ровно в тот же момент пришло осознание, что мне стали неинтересны все эти мирские дела. Мне открылась истина, что в понимании тебя я найду все ответы. И вот я тут.

Таракан замолчал. Я отхлебнул кофе и доел бутерброд, который поглощал в течение его речи. История занятная. Рассказчик был очень взволнован, так что за реалистичность точно пятёрка. Если это розыгрыш, то шутник хорош. А если нет, то я очень элегантно схожу с ума. Ладно, ну а вдруг всё с моей головой нормально и этот таракан крут? Ага, целых три варианта. Налево пойдёшь — в телешоу попадёшь, направо пойдёшь — в психушку загремишь, прямо пойдёшь — со сверхтараканом затусишь. Нужно выбирать.

— Ладно, и как же я, такой замечательный и выдающийся, могу тебе помочь? — мой скепсис постепенно рассеивался, игра начинала становиться интересной. Приятно же быть могучим существом.

— Я не понимаю, кем был раньше и почему стал другим. И больше всего хочу выяснить, что делать дальше.

— Знаешь, я ведь тоже на эти вопросы ответить не могу. Но если твоему развитию так помогало слушать мои мысли, то, может, стоит продолжить? Вдруг придумаешь что-нибудь ещё более важное для себя.

Таракан вновь забегал из стороны в сторону. А мне тем временем пришла гениальная мысль.

— Слушай, я не знаю, как это всё обстоит у тараканов. Но у людей так: чем больше ты путешествуешь, тем шире становится твой кругозор. Это я к тому, что, может, тебе стоит съездить со мной на работу? Конечно, если ты не будешь отсвечивать.

Таракан остановился и пошевелил усами. Затем проговорил:

— С радостью, это огромная честь для меня! А что значит отсвечивать?

Я отхлебнул кофе.

— Не отсвечивать — значит не попадаться никому на глаза. И ещё, тебя как-то зовут?

— У тараканов не существует имён, — последовал ответ. Ну да, мог бы и сам догадаться.

— Ты не возражаешь, если я назову тебя Артуром?

Он замолчал на какое-то время, затем произнёс:

— Нет, не возражаю. А зачем?

— Ну как мне тебя называть-то? Вот моё имя — Петя. Люди используют имена, чтобы обратиться к кому-нибудь. Вот представь, заходишь ты в комнату, а там куча народу. Ты не знаешь, кто конкретно тебе нужен, зато у тебя есть его имя. И ты такой кричишь: «Эй, тот-то и тот-то, поди сюда!» Ну, он и подходит. Как-то так у людей всё обстоит.

— Хм, ну ладно. А почему Артур?

— Да всё просто. Ты усатый, и акцент у тебя адский, как у нашего торгаша из фруктовой палатки. А его как раз Артуром зовут.

Таракан замер и забавно поднял один ус выше другого.

— Как здорово! Теперь у меня будет имя! — искренне возрадовался он.

Ну вот, где там мой список дел на сегодня? Сделал членистоногому хорошо, ставлю галочку. Пора и на работу собираться. Я допил кофе.

— Слушай, Артур, мне на работу нужно. Ты давай готовься к отбытию, чемоданы там пакуй. А я оденусь пока.

— Как скажешь! Только тараканы обычно ничего с собой не берут. Им не нужна никакая амуниция.

— Это шутка, не заморачивайся и жди.

Я отправился в комнату одеваться. Облачился, ароматизировался, нацепил часы, всё это время размышляя над своим решением взять Артура на работу. Резон был прост: отбросить версию с розыгрышем. Ведь если я уеду на работу, то это сильно затруднит шутнику дальнейшие действия. Таким образом останется выбрать одно из двух: либо я сошёл с ума, либо таракан настоящий и аномальный. Опять же, если буду себя странно вести, коллеги заметят и хотя бы намекнут. Наверное. В любом случае, не врачей же вызывать. Хотя факт того, что я думаю о такой возможности, скорее говорит о моём психическом здоровье. Наверное. Короче, портить настроение поутру не хотелось, и я решил пожить в реальности с разумным тараканом. Будь что будет.

— Артур, поехали на работу.

ГЛАВА 3

Мы вышли из дома. Поначалу я раздумывал, как транспортировать Артура, но тот заверил, что прекрасно умеет передвигаться самостоятельно и будет держаться неподалёку. Ну и ладно, а то носить таракана в кармане как-то стрёмно.

Погода стояла волшебная. Наш южный городок не обделён солнцем в начале лета. Я направлялся к машине, припаркованной во дворе, когда меня окликнули:

— Привет, сосед!

Только тебя этим утром не хватало. Вот стою я такой весь джинсовый и казуальный возле дешёвой тачки. А мне машет хрен, разодетый, как уважаемый человек возле дорогущего свеженького Range Rover Sport. Это мой сосед, живущий этажом ниже в отличной двухуровневой хрензнаетсколькикомнатной квартире. Мажорчик.

— Привет! — дежурно улыбнулся я в ответ.

Тот удовлетворённо кивнул и прыгнул в автомобиль. Я пожал плечами и открыл свой пепелац. Hyundai Accent, дешёвый, сердитый, доступный нищебродам вроде меня. Зато соотношение цена-качество ого-го! Я сел в машину.

— Ну что, Артур, покатаемся?

— О, так это автомобиль?

— Да, всё правильно, сейчас как двинем на работу.

— Это очень здорово. Но твои мыслеволны странно искажены. Ты будто взволнован, что случилось?

Я задумчиво завёл машину. Дурацкая история с тараканом, которая раздражает своим идиотизмом. Сосед, который бесит своим богатством. Радует, что сегодня пятница и впереди выходные.

— Знаешь, всё ок, — ответил я. — Стоп, что ты сказал? Мыслеволны?

— Ну да, так я их называю. Они работают примерно как радиоволны, только транслируются участком мозга, отвечающим за телепатию.

Мне оставалось только пожать плечами. Думать обо всех этих разумных тараканах пока не хотелось. Я решил, что для начала нужно окончательно разбомбить версию с розыгрышем. И пока всё к тому и шло. Но если я уберу эту теорию, то как дальше-то? Либо я псих, либо это и правда сверхтаракан. Типа как у Ницше. А что там Артур про бога говорил?

— Ага, ладно. Допустим, и про радиоволны ты узнал из моей головы, так?

— Да, всё верно.

Я задумчиво кивнул, и мы выехали со двора. Ехать до работы было недолго. Минут пятнадцать, если на светофорах не застрянем.

— А тот человек, с которым ты общался. Кто он?

— Ты же слышал, это сосед, живёт подо мной. У него крутая квартира и вообще он весь такой богатенький. Терпеть его не могу.

— Почему?

— Считай это классовой ненавистью или вроде того.

Таракан выполз на бардачок и принялся шевелить усами.

— Это значит, что он из другой социальной страты, а ты, видя пропасть между вами, его ненавидишь?

— Ага, похоже.

— Но вы ведь живёте в одном доме, такое возможно?

— Понимаешь, его хата больше моей раз в шесть. Она вообще двухуровневая. А тачке моей до его как до луны. У него свой бизнес, который ему родители купили. Он такой вот средний класс, метящий в элиты. А я — нищеброд, у которого куча долгов. Такая вот селяви. Сам понимаешь, дружить мне с ним не с чего. Скорее всего он и человеком-то меня не считает, так, холопом.

Я замолчал. Таракан соображал. Мы подъехали к светофору у трамвайных путей, до работы — минут пять. Вот только впереди что-то похожее на пробку. Так и думал, проклятый светофор. Ничего, объедем. Я свернул направо, доехал до детской поликлиники, теперь налево. Дальше знай себе мчи прямо.

— А в чём разница между богатыми и бедными? — неожиданно встрял Артур.

— Ну ты спросил. Разница громаднейшая. Вот взять моего соседа, например, и меня. Всё, что у него есть, существенно лучше моего. Он может позволить себе отдыхать на всяких там Бали и Кубах, а предел моих мечтаний — Турция и это в хороший год. Работа у него не бей лежачего — знай только денежки считай от бизнеса. А я вкалываю на работе, как тот папа Карло, да ещё шабашу в свободное время. Он может ходить в дорогой фитнес-клуб, а предел моих мечтаний — двадцать отжиманий с утра, да в выходные с ребятами в футбол погонять. Одежда, еда, развлечения — всё у него лучше и обильнее. Ну и девушки, прям на подбор, сплошь модельной внешности. А меня вон Катька и та бросила пару месяцев назад, — я злобно выдохнул.

Таракан сидел на своём месте, задумчиво шевеля усами.

— Но всё, что ты перечислил, имеется у вас обоих. А есть что-то такое, чего у тебя совсем нет?

Я задумался. Образование, медицина, сфера услуг, та же еда и развлечения, и правда, наличествовали у нас обоих. Моя классовая ненависть внезапно осталась без доказательной базы. Так что революция откладывается, слезайте с баррикад, господин Арбузов.

Вжух! Я резко дал по тормозам.

Впереди был обрыв и море. Какое-то время я сидел, тупо уставившись на буро-зелёную поверхность, в горизонте упирающуюся в ярко-голубое небо. Солнце собственным отражением добавляло золота этому пейзажу. Внизу по пляжу устало брёл мужик с удочкой и пакетом. Внезапно из его ноши выбросилась на песок рыбка. Бычок. Других здесь не поймаешь. Рыбка принялась истошно биться. Мужик не заметил потери бойца и продолжил свою безрадостную траекторию.

— Ну вот, Артур, на работу мы не попали, зато к морю приехали, — сказал я, вылезая из машины. — Раз уж нас сюда занесло, пойдём к воде.

Я закрыл дверь. Таракан сидел уже на крыше автомобиля, глядя куда-то в горизонт. Я даже не знал, есть ли у тараканов зрение, но его усы были обращены именно туда.

— Но как же работа? — наконец промолвил Артур.

— Знаешь, много времени не потеряем. А раз я такой идиот, что пока пенился на свою дурацкую жизнь, зачем-то свернул к пляжу, то пошли замаливать грехи. И на море глядеть.

Я поставил машину на сигнализацию и отправился на пляж.

Спустившись, отыскал рыбку. Она была примерно там же, где и упала, вся в песке и пыли. Я поднял бычка, поднёс к морю и швырнул на пару метров.

— Зачем ты это сделал? Тебе его жаль?

— Нет, не знаю, почему. Бычки, знаешь, такие рыбы неприятные. Жрут всякое дерьмо. У Катьки кошка была. Так вот, однажды послала она меня за бычками — решила попробовать покормить ими котейку. Сходил я к ближайшему рыночку, взял килограмм этих чертей. Они дешёвые, по три рубля пучок. Принёс, значит, их. А Катька решила перед варкой выпотрошить рыбок. И представь, сколько ни вскрывала — все с глистами. До сих пор блевать тянет, как вспомню. В общем, ни я, ни Катька с тех пор про бычков и слышать не хотим.

Я замолчал, раздумывая, как теперь быть со всем происходящим. Артур сосредоточенно шевелил усами возле воды. И как меня занесло сюда, к пляжу? Отвлёкся? Заблудился? Ну я же не в лабиринте каком. Эти места знаю как свои пять пальцев. Учился совсем рядом. Сто раз на пляже этом бывал. Поворот перепутать не мог. По крайней мере, в здравом уме. Наверное, задумался, с тараканом заговорился. Дальше что? Буду ложку мимо рта проносить? Надеюсь, это не Альцгеймер.

— Как тебе море?

— Удивительно, — задумчиво протянул Артур. — Никогда не видел столько воды. Ты часто здесь бываешь?

— Нет, это море паршивое. Слишком грязное, мелкое, почти пресное. Вот в Турции — кайф, олинклюзивы всякие, природа. А у нас — лужа возле пустыря.

— А мне оно нравится. Такое огромное, красивое. В нём же ещё столько рыб и других существ живёт! Это ведь целый мир, фантастика!

Он казался таким восторженным. Может, не зря я с курса сбился?

— Рад за тебя. Если хочешь, можем после работы на другой пляж сгонять. Что думаешь?

— А, прости, я совсем забыл, ты ведь на работу ехал. Может, продолжим путь? А вечером решим.

— Как скажешь, — хмыкнул я.

Мы направились к машине. И тут до меня дошло, что я практически поверил в Артура.

До офиса доехали без приключений. Я припарковался в своём обычном месте — моим опозданием никто не воспользовался. Заглушил двигатель и открыл дверь. Пора и поработать.

ГЛАВА 4

Замок щёлкнул привычным тихим звуком, дверь отворилась. Вот и любимая работа. Всё как обычно. Солнце весело светит в окно, вычерчивая жёлтый многоугольник на полу и моём столе. Странное ощущение, словно будишь уснувшего человека. Бросив свои пожитки на стул, отправился варить кофе.

— Так значит, это твоя работа?

— Получается, так.

Артур расположился на полке с чайной посудой. Да уж, тебя только здесь не хватало. Однако прибить его не хотелось, и почему же? Я назвал его Артуром, и это многое меняло. С чего бы, например, я дал имя созданию, в существование которого не верил?

— И чем же ты здесь занимаешься?

— Программирую, схемы всякие рисую. Промышляю обычными для моей профессии делами. Я программист, знаешь ли.

— Ааа, — задумчиво протянул таракан. — То есть ты занимаешься созданием и реализацией различных алгоритмов?

— Да, для всяких железок.

— Я не понял.

— В смысле устройств. Штуки, которые люди проектируют, чтобы облегчить какие-то сложно выполнимые задачи.

— А, ясно. И что ты сейчас будешь делать?

— Сварю кофе.

— Опять?

— Ну, кофе по утрам штука нужная. Тем более скоро придут мои коллеги, притащат какую-нибудь вкусняшку.

Артур пошевелил усами и отправился на стену.

— Мне нужно всё исследовать. Ты же не против?

— Если это то, что тебе нужно, — валяй. Исследуй, разведывай, делай, что захочешь. Только не попадайся никому на глаза. Могут и прибить.

— Отлично, только перед тем, как я уйду, можно понаблюдать за тобой и твоими коллегами?

Я кивнул. Таракан тут же исчез из поля зрения. Кофеварка между тем начала издавать хрюкающие звуки, и я тут же её выключил. Пока кофе сливался из фильтра, запустил свой компьютер. По пути обнаружил, что вчера забыл помыть свою чашку. А сам утром осуждал неряшливость других… Ладно, кто виноват, тот и моет.

Не успел я зайти на кухню и включить воду, как в голове раздалось:

— Это тоже часть работы?

Я оглянулся по сторонам: вдруг кто-то может нас услышать. Но мы были одни.

— Ну конечно. У всех на работе есть место, где моют грязную посуду.

— Но для чего? Я имею в виду, что не лучше ли иметь человека, который занимался бы только этим. Насколько я могу судить, чем чётче разграничены обязанности, тем эффективнее сотрудники могут их исполнять.

— Ну, прости, держать посудомойку –– это непозволительная роскошь, особенно для нашей скромной конторы. Да и это твоё разграничение обязанностей тоже не канает. Я вот здесь чем только ни занимался: и схемы проектировал, и платы разводил, и программы писал, и бумажки всякие составлял. Не считая того, что постоянно паяю, макеты собираю, а иногда и в готовых девайсах гайки затягиваю. Хотя, по логике, в больших фирмах все эти обязанности поделены между несколькими сотрудниками. Но у нашей конторы возможности скромненькие, поэтому скилл «человек-орекстр» — наше всё.

Я выключил воду и стряхнул капли с чистой чашки. Вернулся в кабинет, налил себе кофе. Операционка как раз загрузилась.

— Значит, фирмы, не обладающие хорошими финанс