Глава 3

Ника

– Костя… ты что здесь делаешь?

– Мимо проходил, – небрежно произносит он.

Откуда он вообще узнал, где я работаю?

– Это мне? – я киваю на букет.

Он смотрит на цветы так, как будто сам не понимает, как они оказались у него в руке.

– Тебе.

– Не надо!

– Разве ты любишь цветы? Вроде все училки любят.

– Не нужны мне твои цветы!

– Точно?

– Точно.

И он делает совершенно неожиданную вещь – протягивает букет Ане, одной из наших учительниц начальных классов. Та радостно верещит:

– Спасибо! Такие красивые розы!

Что происходит дальше, я не знаю. Я просто ухожу. Потому что… это ни в какие ворота! Принес цветы, отдал не мне… Что он себе позволяет?

– Пойдем кофе выпьем, – раздается рядом мурчащий голос.

– Я не хочу кофе!

– Ну я выпью, а ты рядом посидишь.

– Прекрасное предложение!

Цветы Ане, кофе ему, а мне что?

Вообще, мне надо за продуктами. Я сегодня пригласила на ужин Валерия. Бабушка всегда говорила, что мужчину нужно внимательно слушать, хорошо кормить и… был там еще третий пункт. Который бабушка пыталась завуалировать, но суть которого была ясна: ублажать его в постели.

Я пока сосредоточилась на первых двух пунктах. К третьему мы с Валерой подходим постепенно. И это прекрасно!

Я открываю приложение в телефоне, собираюсь вызвать такси и поехать в один очень хороший супермаркет, где точно будет все, что мне нужно.

– Я тебя отвезу, – произносит Костя, заглядывая через мое плечо.

– Ну, отвези, – отвечаю я, посмотрев на время ожидания и цену.

Хоть какой-то прок от Кота!

Все пятнадцать минут дороги я пишу список в телефоне, чтобы ничего не забыть. А Костя, как ни странно, молчит.

А, когда я выхожу из машины, он идет за мной.

– Ты куда?

– А домой тебя не надо с продуктами отвезти?

– Ну, если тебе делать нечего…

– До пятницы я совершенно свободен! – скалится Кот.

А сегодня, между прочим, понедельник…

Я выбираю курицу, овощи, приправы и зелень. Костя вертится рядом, везет тележку и задает дурацкие вопросы.

– А чем кабачок отличается от цукини?

– Нифига тебе коричневый сахар? Белый красивее.

– Это что за стремная фигня? Имбирь? Зачем он нужен?

Я лишь отмахиваюсь от него. И пресекаю его попытку заплатить за мои продукты на кассе. Вообще не хочу быть ему обязана! Хватит и того, что он меня подвез.

* * *

У моего дома история повторяется: Костя выходит, берет пакеты, заявляет, что поможет мне их донести. Я, честно говоря, немного в шоке. Я привыкла, что он пошлый нахал и циничный грубиян. Оказывается, не всегда…

Мы поднимаемся в лифте. Я с нетерпением жду момента, когда он поставит пакеты у порога и уйдет. Мне неуютно в его обществе. Мне не нравится, как он на меня смотрит. У меня от его взгляда живот скручивает!

Я открываю дверь. Он входит.

– Спасибо… – начинаю я.

Уверенная, что он сейчас выйдет обратно. Но я не успеваю даже до конца произнести это слово, а наглый Котяра уже идет с пакетами на кухню! Не знаю, как ему удалось так быстро избавиться от кроссовок…

– Эй, ты куда? – лепечу я.

Снимаю туфли, захожу на кухню – а он уже выкладывает продукты в холодильник.

– Ты что делаешь?

– А что ты собираешься готовить?

– Рис с курицей в соусе терияки, – растерянно произношу я. – И салат с ананасом и креветками.

– Звучит потрясающе. Я как раз голодный.

– Но… я не для тебя собираюсь готовить!

– Что, вышвырнешь голодного Котика на улицу?

И он начинает хозяйничать на моей кухне! Разбирает пакеты, ставит на плиту кастрюлю с водой, окидывает меня взглядом:

– Переодеться не хочешь?

– Хочу!

И не надо мне указывать, что делать! Я у себя дома!

– Вымой руки! – рявкаю на него я.

И ухожу.

Когда я возвращаюсь, сменив платье на спортивные штаны с футболкой, то вижу, что в кастрюле закипает вода, курица вымыта и почти разделана…

– Ты умеешь готовить? – удивляюсь я.

– Да не особо. Но знаю, что курицу надо мыть, а рис варить в кипящей воде.

Я беру инициативу в свои руки. Режу, варю, жарю и делаю соус. Хочу выгнать наглого Котяру, но что-то никак не получается. Он активно мне помогает, и, кстати, делает это умело.

Ладно. До прихода Валеры еще два часа. Накормлю Костика, раз уж он такой голодный, и выпровожу из дома. И объясню, чтобы больше не приходил.

– А где твой мужик? – спрашивает он.

– Это тебя не касается.

– Ты живешь одна, – произносит он обвиняющим тоном.

– Откуда ты знаешь?

– Был в ванной. Признаков мужика не заметил.

– А тебе что за дело?

– Так, любопытство. Чисто дружеское. Мы же друзья.

– Я еще вчера сказала, что больше не хочу с тобой дружить.

– Ты как хочешь, – произносит эта наглая морда. – А лично я в восторге от нашей дружбы и собираюсь ее продолжить.

– Что?! – я задыхаюсь от возмущения.

– Так что там? Рис вроде готов? А салат?

– А салата ты не получишь! Я его заправлю перед ужином. Когда придет Валерий.

– Валерчик, значит… Ну ладно. Бывают и похуже имена.

– А что не так с именем Валерий?

– Валера… по-бабски звучит, ты не находишь?

– Хочешь есть?

– Очень!

– Тогда молчи.

Я накладываю ему рис с курицей. Он уплетает за обе щеки и тянет руки к салатнице. Я бью его ложкой по лапам и ее холодильник.

– А чаю?

– Иди уже!

В ответ на это Котяра разваливается на стуле.

– Я не уйду.

– В смысле, не уйдешь?

– Останусь, подожду Валерчика. Хочу с ним познакомиться.

Глава 4

Ника

– Ты в этом собираешься мужика встречать? – произносит нагло развалившийся на моей кухне Кот, окидывая меня критическим взглядом.

Я еще не пришла в себя от заявления, что он остается, а он уже снова меня ошарашил.

– А что?

– Выглядишь как лохушка.

– Сам ты лох! – вырывается у меня.

И я сразу прикусываю язык. Вообще-то, я так не выражаюсь…

Невольно опускаю взгляд на свои спортивные штаны и говорю:

– Я хотела платье надеть.

– Пойдем, покажешь, – Кот поднимается со стула.

Я не собиралась ему ничего показывать! Я хотела вышвырнуть его за дверь. Но как его вышвырнешь? Прет, как танк. Он хоть и не такой здоровый, как Варлам или, например, Михей. Но все равно – высокий, мускулистый, спортивный.

По нему видно, что он не домашний расслабленный котик, а боевой котяра, бывавший в разных переделках. Вон, на руке шрам. На подбородке какая-то ссадина. А на шее сзади, кажется, следы когтей…

Я смотрю на его затылок, и до меня внезапно доходит, что это за когти. Это же его какая-нибудь похотливая кошка поцарапала! Не представляю, как это. Я никогда не царапалась в постели. Да и было у меня это давно и недолго.

Почему я вообще об этом думаю? Мне надо срочно выгнать Кота!

– Это твоя спальня? – он продолжает нагло занимать мое личное пространство. – Миленько. По-девчачьи.

Ну да, у меня обои цвета увядшей розы, шторы в цветочек и подушки-сердечки. Моя спальня, как хочу, так и обустраиваю!

Это дядя Варлам помог мне продать бабушкин дом в поселке после ее смерти и купить квартиру в городе. Он вообще мне во многом помог, в том числе и с устройством на работу в самую лучшую школу города. Я ему очень благодарна. Может, поэтому, я так снисходительна к его другу… Который ведет себя не просто нагло, а вопиюще!

Берет меня за плечо, подводит к зеркалу, поворачивает боком. И, внезапно, – шлепает по попе.

– Костя, ты вообще офигел? – ору я.

– О, барышня ругается? – скалится он.

Вообще-то, я никогда не ругаюсь! Но с этим охамевшим Котярой, похоже, скоро начну материться, как грузчик.

– Жопка у тебя зачетная, – произносит он.

– Что? – я все еще в шоке от его хамства.

– Отличная, говорю, задница. Идеально ложится в ладонь. Вот это вот закругление мне очень нравится.

Его руки оказываются на боковых частях моих бедер. Ползут дальше.

– А вот эти выпуклости – вообще огонь.

Он сжимает мою попу сзади.

– Ты что делаешь? – вырываюсь я.

И отталкиваю его.

– Я говорю, что свои преимущества надо подчеркивать. А не скрывать под юбками-мешками и пацанскими шароварами.

– Если я скрываю, как ты разглядел? – огрызаюсь я, глядя в зеркало.

А что? И правда, попа у меня нормальная. Вполне себе гармоничная попа.

– От меня ты ни в мешке, ни в парандже не скроешься. Глаз наметан. У тебя есть лосины? – спрашивает он.

– Я такое не ношу.

– Зря. Встретила бы Валерчика с обтянутой попкой, он бы охренел.

– Лосины – это неприлично!

Особенно на некоторых девушках. Иногда спереди они так врезаются, что видно вообще все подробности анатомии. И они еще по улице так ходят! С короткими топами. Я бы со стыда умерла.

– Ты, блин, из какого пещерного века вылезла? Лосины – это спортивная одежда. Иногда домашняя. Вполне можно рассекать в них по кухне и подавать салатик с креветками. Отвечаю, вместо креветок можно положить дохлых тараканов, мужик и не заметит. Любой. Даже Валерчик.

– Надо было тебя тараканами накормить, – бурчу я.

– Наденешь лосины – я сожру таракана. Зуб даю.

– Ну ты болтун! Язык без костей.

Лосины… да я в жизни такое не носила! На пробежки я хожу в штанах. В зал на йогу – тоже. Ну, просто мне некомфортно в такой откровенной одежде.

– А как у вас с Валерчиком в постели? – интересуется тем временем Кот. – Ты, небось, надеваешь длинную ночнушку. А он кальсоны и колпак.

– Замолчи! – я не выдерживаю и бью его ладонью по груди.

– Ладно, ладно. Так где твое хваленое платье?

Я иду в ванную и возвращаюсь в платье, которое специально приготовила для сегодняшнего ужина.

– Повернись, – Кот разглядывает меня со всех сторон. – Ничего так. Можно идти поступать в монастырь.

– Почему?

По-моему, это очень женственное платье. Приталенное, с широкой юбкой, длиной до середины икры.

– Тема жопки не раскрыта! – произносит Котяра. – Что у тебя еще есть?

Он открывает мой шкаф и разглядывает вещи на плечиках.

– Вот эти брючки ничего так.

– Да я в них еле влезаю. Случайно купила на размер меньше.

– Ну-ка, давай примерим.

Он достает брюки, разворачивает меня спиной к себе и – расстегивает молнию на спине. Платье падает к моим ногам.

– А нормальный топ у тебя есть? – деловито спрашивает он.

– Что значит нормальный? – на автомате переспрашиваю я.

И только в этот момент до меня доходит, что я стою перед Костей почти голая. А его ладони почему-то снова оказываются на моей попе…

Глава 5

Ника

– Привет. Ты мне нравишься, – произносит это охамевшее недоразумение, поглаживая мою попу.

– Ты с кем разговариваешь?

– С твоей жопкой.

– С кем?!

– Давно хотел с ней поближе познакомиться. Самая лучшая часть тебя.

Я, наконец, выхожу из оцепенения, разворачиваюсь к Котяре лицом и изо всех сил толкаю его в грудь. Да так, что он отлетает на пару метров.

– Ты что себе позволяешь? – ору я на него. – Ты наглая хамская морда! Слышал когда-нибудь о правилах приличия, об элементарной вежливости и личных границах?

– Неа, – он мотает головой. – Не слышал. Расскажи.

– Тебя вообще где воспитывали? В цыганском таборе?

– Хочешь заняться моим воспитанием?

– Хочу, чтобы ты ушел!

– Ладно, ладно, – он поднимает руки, демонстрируя мне ладони. – Хочешь – уйду. Чего сразу не сказала-то?

– Я сказала!

– Сказала – ухожу.

И он пятится к двери. Я наступаю на него, не давая ему возможности передумать. Пока идет своими ногами – пусть идет! Вытолкать его будет затруднительно.

Мы в прихожей, я поворачиваю ключ. Смотрю на Кота. А он смотрит… глаза бы выколола!

– Сними этот бабушкин лифчик, – произносит он, упираясь обжигающим взглядом в мою грудь.

– Ага, уже снимаю!

– Я подожду.

– Вали из моей квартиры!

Я распахиваю дверь. Выталкиваю Кота. Опускаю глаза и вижу его кроссовки. Открываю дверь и вышвыриваю их следом.

Закрываю замок и стою, тяжело дыша. Взгляд натыкается на зеркало, висящее в прихожей. Я голая! То есть, конечно, в белье. На мне плотные хлопковые трусики с высокой посадкой и удобный плотный лифчик, который прекрасно держит грудь, нигде не давит и не просвечивает.

Костя видел меня в нижнем белье…

Да ничего страшного! Я почти как в купальнике. На пляже меня все видят практически в таком же наряде. А Кот… Да он столько голых девок перевидал, что ему вообще без разницы.

Он просто смеется надо мной. Издевается. Скучно ему. Нашел себе развлечение…

Я смотрю на часы. До прихода Валеры осталось не так уж много времени. Хорошо, что я избавилась от наглого Котяры! Плохо, что я теперь не знаю, что мне надеть.

Я натягиваю узкие черные брючки, которые выбрал Костя. Смотрю на себя в зеркало. Очень откровенно получилось. Особенно сбоку. Попа обтянута почти как лосинами.

А, может, он прав? Может, мужчину и надо встречать в таком вот сексуальном наряде? Тем более, я у себя дома, а не на улице, где меня могут увидеть ученики или их родители.

Я роюсь в ящике с бельем. Достаю розовый лифчик с пушапом. Единственный у меня подобного рода. Просто мне как-то срочно нужно было белье под платье именно такого цвета, а без пушапа я не нашла.

Надеваю его, смотрю на свою грудь. Да… очень развратно. Даже с этой совершенно обычной майкой. Облегающие брюки, декольте… да я вообще на себя не похожа!

Верчусь перед зеркалом, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, мне странно и непривычно быть такой сексуальной. С другой… я же замуж собираюсь! Что там бабушка говорила по третьему пункту? Про постель. Я в этом, если честно, совсем неопытна. У меня было всего два мужчины. И оба бросили меня вскоре после того, как у нас случилось… это самое.

Что подтверждало бабушкину правоту: до свадьбы ни-ни! Иначе мужик получит то, что хочет, и уйдет искать более привлекательную и недоступную. Так и вышло…

Хотя еще с тех времен меня мучает другое предположение. Может, это со мной что-то не так? Может, я что-то неправильно делала?

Когда, после той злосчастной вечеринки, Кот назвал меня бревном, я ужасно расстроилась. Всю ночь не спала. Думала, вспоминала… Если честно, я и общаться с Костей начала потому, что очень хотела его спросить: что со мной не так. Почему он назвал меня бревном, если мы с ним только…

Звонок в дверь. Я вздрагиваю и выхожу из задумчивости. Быстро поднимаю платье с пола, запихиваю в шкаф. И несусь открывать.

Валера. Вручает мне небольшой букетик белых хризантем. Я почему-то вспоминаю алые розы Кости, которые достались моей коллеге. Белый цвет мне нравится больше!

– Привет. Я чуть раньше освободился. Ничего?

– Я очень рада тебя видеть! Проходи, пожалуйста.

Это вам не наглый Котяра! Валера стоит в дверях, с любопытством оглядывается, но не входит без приглашения. Воспитанный человек!

– Покажешь свое жилище?

– Конечно! Здесь у меня кухня. Здесь гостиная. Там спальня.

– У тебя очень уютно. Хороший ремонт, все со вкусом.

Валера одобрительно кивает. Но при этом он с самого начала смотрит на меня как-то странно… И я очень жалею, что вырядилась, как девица легкого поведения. Мне хочется прикрыть чем-нибудь вызывающее декольте. Я жмусь и чувствую себя неуверенно.

– Где можно помыть руки?

Вот! Человек сам идет руки мыть! Не то что этот дикарь Котяра…

Когда мой гость скрывается в ванной, я мечусь, не зная, что делать. Переодеться? Накинуть что-нибудь сверху? Это будет странно. Валерий меня уже видел.

В итоге, я остаюсь в чем была.

– Ты такая… – произносит Валера, когда я усаживаю его за стол на кухне.

– Какая?

– Не такая, как обычно.

– Тебе нравится?

Он задумчиво кивает. И я чувствую, что его взгляд цепляется за вырез моей майки. И на неприлично облегающие брючки он тоже смотрит… Надеюсь, там не видны все подробности анатомии!

– Но ты же не выходишь так в люди? – он продолжает скользить по мне взглядом.

– Конечно, нет! Это просто… я только дома так одеваюсь.

«Только для тебя», – хочется добавить мне. Но я не решаюсь. Он же сам видит. Сам понимает.

Подумает еще, что я его соблазнить пытаюсь. Что навязываюсь…

– Мне нравится твой обычный стиль. Ты одеваешься скромно и со вкусом. Как леди.

Мне очень приятен этот комплимент. И – немедленно хочется переодеться. Послушала этого озабоченного Котяру, вырядилась, как развратная девка. А Валера ценит меня настоящую! И мне не надо вываливать грудь, чтобы его очаровать.

– Как тебе ужин? – спрашиваю я.

– Это очень вкусно. Просто нереально.

– Спасибо!

– И у тебя дома такая чистота. Все идеально, ванная блестит, на кухне как в аптеке.

– Я люблю наводить порядок, – скромно говорю я. – Это меня успокаивает.

– И готовишь ты бесподобно.

– Готовкой я тоже очень люблю заниматься.

Я наливаю своему гостю чай. Он откидывается на стуле, с удовольствием оглядывается по сторонам. С одобряющей улыбкой смотрит на меня.

И внезапно произносит:

– У меня к тебе предложение…

Глава 6

Костя

Чуть не трахнул ее. Серьезно. Член колом, сперма в яйцах кипит, в глазах красные черти, а в башке только одна мысль: хочу!

Хочу вставить по самые помидоры, так, чтобы упереться в гланды, и насаживать… насаживать… пока мы оба не задымимся и не сотремся в труху.

Давно меня так жестко не накрывало. Все было как-то лениво. Трахаться было в лом и скучно. А тут вся скука вдруг внезапно испарилась.

Но, блин… Нафига мне это бревно в панталонах? А это реально были панталоны. Я в жизни таких антисексуальных трусов на девчонках не видал! Обычно я созерцаю попки в стрингах, в чем-то кружевном и эротичном. А это… Почему у меня вообще встал?

А, впрочем, жесткий стояк был еще до того, как я увидел бабушкины труселя.

Не, я не собираюсь ее трахать. Хрен знает, зачем я вообще к ней приперся. Сам не понял.

Вчера поболтали, сегодня я увидел Михея, поинтересовался, в какой школе работает Ника… Как покупал цветы, вообще не помню. Был в состоянии аффекта. Только так можно все это объяснить!

Таскался с ней в супермаркет, помогал готовить, выслушивал нудные учительские нотации, что материться плохо и надо мыть руки перед едой. Еще и одежду ей для свидания выбирал! Но это ладно. Там все было по плану.

Но какой, нахер, у меня план в перспективе?

У училки Ники есть зануда Валерчик, за которого она явно собирается замуж. А я жениться не собираюсь. Это исключено.

И у меня есть Варлам, старый друган, который легко забудет о нашей дружбе и нахер оторвет мне женилку, если я обижу его двоюродную племянницу…

Риски слишком высоки.

Может, это меня и заводит? В крови бурлит адреналин, в обоих бошках пожар, в горле пересохло… Давно ничего подобного не чувствовал.

* * *

Я уезжаю не сразу. Сижу в тачке, дожидаюсь Валерчика.

Вижу типа при галстуке и с пидорским портфельчиком, сразу понимаю: он. Вылез из «Ситроена» цвета тухлой сливы, огляделся по сторонам, размазал волосенки по лысине и – почесал к подъезду.

Фу, бля. И он ей нравится?

Училка не только трахаться не умеет, но и выбирать мужиков. Хотя, может, ей такой и нужен. У него пиджак под стиль бабушкиных панталонов и либидо на шесть часов. Она ж нормальных пацанов со стояком на хер шлет…

Ладно, хрен с ним. Я погнал на работу, еще пара дел нерешенных есть на вечер.

Трогаюсь. Смотрю на дорогу. Перед глазами – училкина жопка в панталонах. Мля… что за наваждение?

Мне просто надо потрахаться! У меня секса не было… да наверное, целый месяц! Пацаны бы узнали – оборжали бы. Мне нельзя такое афишировать. У меня репутация. Я – мартовский Котяра, который трахает все, что движется. Двадцать четыре на семь.

Торможу у обочины. Листаю телефон. «Лена Тройка». «Юля Горло», «Марина Раком».

О. Вот эта свеженькая, пока без отличительных характеристик – «Наташа Автосалон». Помнится, горячая такая брюнеточка с губками. Я ходил новую тачку смотреть, она меня обслуживала. Пока только как консультант. Но я уверен – обслужит по первому разряду и во всех других смыслах.

Пишу ей без всяких предисловий:

«Хочу тебя».

«Неделю думал?» – прилетает ответ.

«Был в командировке, – нагло вру я. – Только вернулся. Давай встретимся. Через час».

«Через два, – пишет она. – В „Устрице“ на Мира».

«Давай лучше у тебя».

«Так сразу?»

Ну а чего, блин, сопли разводить? Взрослые люди, оба знаем, чего хотим. Я – потрахаться. Она – в дорогой рестик сходить в компании охуенного парня.

«Заеду к тебе, а потом отвезу в „Устрицу“», – пишу я.

«Ладно», – легко соглашается она.

Я же говорил, все будет пучком. Сначала деньги, потом стулья.

У меня свой стиль. Я сначала девушку танцую по полной, а потом ужинаю. Я просто капец какой голодный. И начать хочу отнюдь не с устриц.

Я решаю свои дела, а через полтора часа прилетает сообщение:

«Я дома».

И фотка – Натали в черном шелковом халатике, распахнутом по самые соски.

«А ниже?»

Мне прилетает еще одна фотка – вид сзади. Трусы-шорты из полупрозрачного черного кружева. Ниче так задница. Я вдую.

«Нравится?»

Я отправляю огонечки.

«А так?»

На следующей фотке тема жопы раскрыта полнее. Трусы другие, поменьше. Танга, или как они там называются. Та-ак… Дальше уже предсказуемо – попа в стрингах. Тонкие ниточки и треугольник.

На следующей фотке, видимо, жопа будет вообще без прикрытия. И это должно меня возбудить. Я же нормальный мужик.

Но, блин… почему у меня упал? И почему перед глазами вертится совсем другая картинка? А пальцы сами набирают:

«Слушай… а у тебя есть бабушкины панталоны?»

Глава 7

Костя

«Панталоны?» – переспрашивает Натали.

Так и вижу ее обалдевшее лицо.

«Это такие большие бабушкины трусы», – поясняю я в очередной смске.

«Ты извращенец?»

«Ну допустим».

Тишина. Ничего не пишет, фоток в панталонах не шлет. Я звоню.

– Ты извращенец? – снова спрашивает Натали.

– А тебе не все равно?

– Был у меня один. Заставил надеть белый халат и повесить стетоскоп на шею.

– Стетоскоп?

– Ага, с собой принес. А потом этим стетоскопом… Даже вспоминать не хочу!

– Я равнодушен к стетоскопам, – успокаиваю я Натали.

Но она бросает трубку. И больше не отвечает. Слилась. Напугал я ее панталонами.

А я вдруг понимаю, что чувствую облегчение…

Выхожу из офиса. Сажусь в машину. Еду домой. К себе!

Но через полчаса обнаруживаю себя у дома училки Ники. Что там, бля, за магнит? Вшит в бабушкины панталоны? Какого хера я тут делаю?

Вижу, что «Ситроен» на месте. А время уже позднее. Валерчик остался у нее? Мля… Она же не дает до свадьбы. И вообще не дает.

Или дает так, что делает из тебя импотента.

Я представляю, как Ника застелила постель, надела чепчик, ночнушку до пят и пригласила Валерчика в спальню. А он такой в кальсонах и в носках на подтяжках… Лежат, смотрят друг на друга, не знают, куда конец вставить…

А, может, все не так? Может, они там трахаются, как кролики?

Что, если, она только со мной была как бревно? А с ним зажигает, закинув бабушкины панталоны на люстру?

* * *

Тогда, на дне рождения Юльки, я не сразу понял, какова моя роль. А когда понял – не удивился и не расстроился. Она просто хотела уделать Михея, который предпочел ей другую. Пыталась вызвать ревность, появившись со мной под ручку.

План не сработал. Михей запал на Юльку окончательно и бесповоротно. И попросил меня уйти. Вместе с Никой, которая нервирует его будущую жену.

Я посадил ее в машину, повез в бар, попытался напоить. Но она пила только апельсиновый сок. И смотрела сквозь меня. Страдала по Михею…

– Отомстим ему? – предлагаю я.

– Как? – хлопает глазами.

Прикидывается дурочкой.

– Пойдем. Покажу.

Я этот бар хорошо знаю. И меня все хорошо знают. Если сунуть бармену пятеру, можно уединиться в уютной подсобке.

Я держу Нику за руку. Веду за собой. Открываю дверь в подсобку и заталкиваю ее.

– Что ты… Костя… Что ты делаешь?

Я прижимаю ее к стене. Через окно льется свет уличного фонаря, глаза быстро привыкают к сумраку. Ника растерянно моргает, испуганно прикусив пухлую нижнюю губу. Мля… Смотрел на нее весь вечер. А сейчас не выдерживаю – целую.

Впиваюсь в жаркий рот, вдавливаю ее в стену, за пару секунд успеваю облапать все, на что давно пускал слюни – грудь, талию, попу…

Ника как замороженная. Не сопротивляется, но и не реагирует. Ну, то есть, я ее целую – она меня нет. Это странно…

Я спускаюсь ниже. Засасываю шею. Прикусываю мочку уха. Ныряю в вырез платья, одновременно отыскивая молнию на спине. Стягиваю платье с плеч, технично избавляя ее от лифчика и целуя грудь. Добираюсь до сосков.

Наконец-то! Маленькие. Сладкие. Упругие. Обожаю такие!

Ласкаю их языком. Щекочу, прикусываю, засасываю.

Я это люблю. Я это умею. Любая девчонка стонет и выгибается, как только я начинаю исполнять эту программу. Любая зарывается пальцами в мои волосы, царапает шею и жарким шепотом просит еще. Любая после этого выпрыгивает из трусов и охотно встает на колени.

Любая! Но не Ника.

Она не шевелится. Вообще! Не стонет, не охает, не шепчет. Застыла, как замороженная селедка.

Она вообще что-нибудь чувствует? Или у нее грудь без нервных окончаний?

Ладно. Сейчас проверим обстановку. Если у нее там сухо… Значит, стопроцентная фригидность. Никогда такого не встречал. Даже не знал, что бывает.

Но вот – пожалуйста. Нарвался.

Задираю платье и лезу в трусы. Очень надеюсь, что там потоп, а училка просто потеряла сознание от кайфа. И поэтому не подает признаков жизни. Глаза закрыты, руки безжизненно повисли, привалилась к стене… И, кажется, не дышит.

Мои пальцы уже почти там. Почти – потому что на ней какие-то нереально плотные десятислойные труселя. Влаги пока не чувствую. Чувствую, как моя самооценка резко обрушивается в преисподнюю. Я не могу завести девчонку…

Или… Надо просто проникнуть дальше… Что это, блин, за труселя такие противосексуальные? Фиг залезешь…

И тут мне внезапно прилетает. Удар по яйцам. Коленом. Сильно и больно.

– Ты что творишь? Мало того, что бревно, еще и отмороженная…

У меня, в отличие от этой селедки, есть нервные окончания. И я адекватно реагирую на неадекватные действия.

Я ору, согнувшись пополам.

А она убегает…

На следующий день я долго извинялся. Она меня отчитывала. А я говорил, что неправильно ее понял. Думал, что она хочет отомстить Михею.

Мы оба друг друга неправильно поняли! И давай останемся друзьями… хотя бы потому, что ты мне напрочь отбила мужское достоинство.

* * *

Ага, мы друзья. А что еще можно делать с фригидной училкой в панталонах? Только дружить!

Ага, ага. Именно дружить я и приехал в ночи… Только, походу, ее сейчас дружит Валерчик. И не дай бог, она стонет и выгибается…

Дверь подъезда распахивается.

Валерчик… О, мля! Что-то я так рад его видеть, что готов чмокнуть в лысину.

Так… А с ним Ника! Подходят к машине. Он что, увозит ее?

Стоять!

Глава 8

Ника

Я замираю, глядя на Валерия. На душе почему-то становится тревожно. Предложение… что он хочет мне предложить?

Вижу, что он трет переносицу, смущенно улыбается, теребит вилку. Волнуется. И я начинаю волноваться еще сильнее!

– Это, конечно, преждевременно… Я прекрасно это понимаю. Просто хочу обозначить свои намерения.

Он замолкает. Я тоже ничего не говорю. Он отпивает остывший чай, ставит кружку и выпаливает:

– Я бы хотел видеть тебя своей женой.

– Валера… – выдыхаю я.

Я ошарашена. Удивлена. Поражена. Но… я не могу сказать, что это неприятное удивление.

– Мы никуда не торопимся, я буду дальше за тобой ухаживать, – поясняет мой гость. – Я просто не хочу, чтобы кто-то другой вертелся возле тебя…

– У меня нет никого другого! – быстро говорю я.

– Ну вот и прекрасно. Значит, мы договорились?

– О чем?

– О том, куда мы движемся.

– Ну… наверное… да…

Я сама об этом думала. Я рассматривала Валерия как подходящего кандидата в мужья. Он мне нравится! Но это какое-то странное недопредложение…

– Я не требую от тебя немедленного ответа! – продолжает он. – И, когда придет время я сделаю все как надо: кольцо, цветы, и прочее.

Да? Даже так? Когда придет время… А когда оно придет?

Я киваю. Чувствую себя странно. Что это было? Подстраховка? Он так неуверен в себе, что пытается заранее меня застолбить? Или он не уверен во мне?

Или просто любит все планировать… неплохое качество, кстати. Он волнуется. Теребит угол скатерти. Это трогательно… Я слишком строга к нему!

– Очень вкусный салат, – говорит Валера, видимо, чтобы сменить тему… – Такой нежный. Что это за зелень в нем?

– Это шпинат.

– А, вместо листьев салата? Очень хорошо. А я, знаешь, делаю салат с маринованными грибочками и рукколой…

– Как интересно! Что за рецепт?

– Слушай! – Валера бьет себя по лбу. – У меня же в машине как раз пара банок грибочков. С дачи забрал. Хотел тебе принести, и забыл.

– Да ничего страшного.

– Просто я волновался, когда ехал к тебе. Вот и вылетело из головы.

– Да ладно…

– Там мелкие маслята, один к одному. Я сам собираю. Очень люблю это дело.

– Я тоже люблю собирать грибы.

– Правда? Жаль, мы с тобой не успели этим летом. Пропустили сезон. Но в следующем году обязательно… Я тебе такие места покажу!

И мы начинаем увлеченно обсуждать наши грибные приключения.

А через полчаса Валера смотрит на часы и поднимается.

– Проводишь меня до машины? Я тебе грибочки отдам.

Я поднимаюсь. Ловлю на себе взгляд Валерия и внезапно вспоминаю про свой чрезмерно сексуальный наряд. И, прежде чем выйти из квартиры, набрасываю сверху длинный кардиган. Если его запахнуть, то не видно ни груди в пушапе, ни обтянутой попы.

Валера одобрительно улыбается. И мы вместе спускаемся к подъезду. Он открывает багажник, вручает мне банку маслят. И правда, мелкие, один к одному.

– Такие хорошенькие! – улыбаюсь я.

Мне легко и радостно. И очень приятно, что у нас нашлись общие увлечения. И его недопредложение уже не кажется странным… Все хорошо. Прекрасный вечер.

Был! Пока неизвестно откуда не вынырнула наглая морда Котяры…

– Никуся, привет.

Он обнимает меня, целует в щеку. Я вырываюсь.

– Переоделась? Молодец.

Я поплотнее запахиваю кардиган. Валера растерянно смотрит на нас.

– Это Костя, – вынуждена произнести я. – Друг моего дяди.

– Добрый вечер, Костя, – вежливо произносит мой гость.

– Приветули, Валерчик! – развязно отвечает тот, кого я не звала и не ждала.

Приветули? Что это вообще за слово?

– Это что? Грибочки? – Костя почти сует свой нос в банку. – Как мило! Сам солил?

– Мама… Я собирал.

– Ты с мамкой живешь, что ли?

– Ну…

– Эх, Валера, – вздыхает Костя. – Ты, значит, мамина пися…

А это что еще за выражение? Где только он такого набрался?

– Костя! – я дергаю его за рукав. – Что ты себе позволяешь?

– О, а это что?

Он наклоняется куда-то вглубь багажника и принюхивается. Мне хочется схватить его за ремень и дернуть. А лучше – выдернуть ремень из его джинсов и отшлепать этого нахала как следует.

– О, рыбка! – Котяра вылезает со связкой сушеной рыбы в руках. – Какой аромат! Я в слюнях захлебнулся. Лещ?

– Подлещик. Это я на даче на чердаке сушу.

– И ловишь сам?

– Конечно.

Костя радостно бьет Валеру по плечу.

– Валерчик! А ты, оказывается, мировой мужик! Рыбак! Грибник!

– Ну, я…

Валера польщенно улыбается.

– Слушай, а чего мы стоим? Рыба есть… Давай купим пива и посидим как нормальные пацаны.

– Но я…

– Побазарим, перетрем о делах, о рыбалке. Ты часто с мужиками за пивом сидишь?

– Да нет…

– Давай! А что ты все с мамкой да с мамкой. Вон там за углом пивнарь, сгоняй, купи светлого нефильтрованного.

Валера растерянно смотрит на меня.

– Или тебе бабское разрешение нужно? – поддевает его Костя.

Вот манипулятор! И какой умелый…

– Не нужно, – произносит Валера, отводя взгляд.

Разворачивается и уходит.

А я изо всех сил щипаю наглого Котяру за бок.

– Ой! – возмущенно вопит он. – Больно!

– Ты что творишь! Какое пиво? Какая рыба? Мне завтра на работу!

– Так мы тебя и не зовем.

– Ну ты вообще…

– Мы чисто по-пацански посидим. А ты грибочки ешь. Только аккуратно. Вдруг он тебя травануть хочет. Квартиру на себя перепишет, потом грибочками накормит – и адьёс.

– Не говори ерунды!

– А чего он вообще хочет от тебя?

– Не того, чего хочешь ты!

– Я? Я дружить хочу.

– А он жениться.

– Что, уже и предложение сделал? – насмешливо произносит Котяра.

– Представь себе! – выпаливаю я.

– И что ты ему ответила?

– Согласилась.

Передо мной появляется морда кота из Шрэка:

– А как же я?

Глава 9

Костя

Этому я научился у Пашки Кабанчика. Если у тебя есть соперник, то не надо уводить у него девушку. Надо поступить наоборот! Увести у девушки мужика. Кабанчик такой трюк проделывал, когда Маруся использовала меня, чтобы вызвать его ревность. Он просто увел меня пить пиво и трепаться про футбол.

Маруся меня использовала… Ника проделала тот же самое, пытаясь вызвать ревность Михея. Мля… а ведь меня все девки используют.

И никто по-настоящему не любит.

Вон, Ника замуж за жука Валеру собралась. Совсем рехнулась, что ли?

А он меня удивил. Не ожидал я от него такой прыти. Он же мамина пися! В прямом смысле и в классическом варианте. Живет с мамкой, ищет себе удобную жену, которая будет обстирывать, кормить и вообще всячески обслуживать. Желательно с жилплощадью. Ника – идеальный вариант. Ну, он так думает.

А я?

– А как же я? – срывается с моего языка.

– А что ты?

– Беспокоюсь о тебе. Как друг.

– О себе побеспокойся! – огрызается Ника. – Не пора ли тебе домой?

И смотрит за угол магазина, где скрылся Валерчик. Хочет, чтобы я убрался до его возвращения. А я размахиваю связкой рыбы и говорю:

– Пива хочу. И тебя, – добавляю я.

Потому что этот момент кардиган Ники распахивается, и из него вываливаются две офигенные наливные сиськи… Она все-таки надела нормальный топ! И правильный лифчик. Который не прижимает и не прячет грудь, а выставляет ее напоказ. Чтобы я любовался. Вспоминая маленькие упругие сосочки…

Ну да, Ника холодная. Пофиг. Соски-то у нее горячие. Я невольно облизываюсь, представляя, как касаюсь их языком…

– Ты что творишь? – орет Ника.

И лупит меня ладошкой по щеке.

Мля… А что я творю?

Я, оказывается, сжимаю ее грудь. Сам не понял, как мои лапы оказались на запретной территории. Вообще себя не контролирую. Наваждение какое-то!

А дерется училка больно. Щека горит. Я отступаю в сторону. Но по дороге цепляю ее кардиган. Задираю его. И смотрю на попу, обтянутую тесными брючками. Раз уж получил по роже за нахальство – буду нахальным до конца.

– Вау, – говорю я. – Теперь понятно, почему Валерчик сделал тебе предложение. Скажи мне спасибо. Тема сисек и жопки раскрыта полностью.

Ника толкает меня еще сильнее, возвращает на место свой кардиган, запахивается поплотнее. И зло выпаливает:

– Спасибо!

Уже на ходу. Потому что идет она к своему подъезду. А я… Я остаюсь ждать ее жучару. Посмотрим, чем он дышит.

* * *

Я беру у Валерчика пиво и сажусь на лавку.

– Прямо здесь? – он неуверенно озирается.

– Ну да. Мы же нормальные гопники. Ты что, никогда во дворе пиво не пил? И не щемил проходящих мимо пацанчиков?

– Ну… – снова мычит он.

Да ежу понятно, что это не он щемил, а его щемили. Таких маминых пись нормальные ребята всегда гнобят. Такие, как я.

Ага, мне сейчас невыносимо хочется дать нему под зад с ноги. Чтобы летел и пердел до самого дома. И дорогу сюда забыл!

– Ника не обиделась? – спрашивает Валера.

– На что?

– Ну… что мы без нее…

– А ты что, везде за ручку с мамкой привык ходить?

Жук Валера бычится и наливает пиво в пластиковый стаканчик. Запасливый, прикупил.

Мне пить вообще не хочется. Тем более, с ним. Но побазарить надо.

– А как же я машину поведу? – вдруг осеняет это недоразумение.

– Я тебе трезвого водителя вызову.

– А… ну ладно.

Он даже не говорит, что вызовет сам! Привык, что мамка ему зад подтирает.

* * *

Валерчик пытается трещать про рыбалку и лещей. Я сам мечтаю дать ему горячего леща, но вместо этого умело перевожу разговор на баб.

– Я вольный стрелок, – заявляю хвастливо. – Подход к телкам знаю. Мне любая даст.

– Да… – завистливо присвистывает Валера. И, набравшись храбрости, выпаливает: – А Ника… она… ты… вы…

Че он там жует своими мелкими зубками? Сопли?

– Ника вообще не в моем вкусе. Она же, между нами, холодная… Льдина, а не женщина.

– Холодная… – задумчиво повторяет Жучара.

– Ну, я, например, люблю страстных девчонок. Горячих. Таких, знаешь, чтобы заводились с полоборота. Понимаешь?

– Ага, – кивает Валерчик.

Ишь ты, понимает он…

– А ты таких не любишь?

Он сначала кивает. А потом выдает:

– Для семьи такие не подходят. Я же не шлюху ищу, а мать своих будущих детей.

Шлюха? Он сказал «шлюха»? Надо же, какие слова знает этот чухан.

– На свадьбу пригласишь?

– Пока рано говорить о свадьбе.

Да? Предложение сделал, а о свадьбе говорить не хочет… Что-то тут не сходится!

Но, блин, мне-то что? Пусть женятся.

Они идеально подходят друг другу. Она – синий чулок, он – мамина пися. Ищет себе вторую мамку. А мамка, ясное дело, сексуальной быть не должна.

Для секса можно найти что-нибудь на стороне…

Бесит он меня. Невыносимо бесит. Так, что хочется взять его за хилую шейку и размазать мордой об асфальт. Прям руки зудят! Но знаю, что нельзя. Ника меня возненавидит… А его пожалеет и приласкает.

Я смотрю на ее окна. Представляю, как она там снимает свои брючки и эту открытую маечку… Мля. Очень тупо сидеть со стояком рядом с Валерчиком!

– Ника, иди к нам! – ору я.

Неожиданно для самого себя.

– Ты что! – испуганно дергает меня Валерчик. – Люди же спят!

– А Ника не спит. Вон, у нее свет горит.

– Ника-а-а!!! – снова ору я на весь двор.

– Эй, заткнись! – рявкает на меня какой-то мужик с балкона на третьем этаже.

– Не заткнусь. Ника-а-а!

Нет, я не пьяный. Просто злой, как голодная псина. И моя злость требует выхода. Хотя бы такого.

– Я сейчас выйду! – угрожающе рычит мужик.

– Выходи! – ору я. – Побазарим. Нас двое, ты один. Что, зассал?

– Нас тут, вообще-то, трое.

На балконе появляются еще два здоровых лба.

– Класс! Давайте, пацаны. Спускайтесь. Разомнем кулаки.

Я смотрю на Валерчика и вижу, что он трясется, как дряблая сосиска. И медленно, но очень уверенно пятится к своей машине. Ссыкун хренов. Даже сказать ничего не может. Язык в жопу затолкал, и тихо гадит в штаны.

И это недоразумение женится на Нике? Что он будет делать, если ее кто-то обидит? Резко и уверенно спрячется под мамину юбку?

Дверь подъезда распахивается. Я подрываюсь навстречу приключениям. Но на ступеньках появляется не мужик. И не три мужика.

А разъяренная училка Ника со скалкой в руке…