автордың кітабын онлайн тегін оқу Казаки. Осознание себя. Казачий Народ
Александр Дзиковицкий

Кітап туралы Қазір оқып жатыр19 Тегін фрагмент

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Эта книга — очередная в серии «Казаки. Осознание себя». На этот раз мы вновь немного поговорим об истории Казачьего Народа, но основная часть текста посвящена сегодняшним насущным вопросам казачьей жизни и бытия.

18+

ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ

Не старайтесь быть всеми понятыми,

а то проведёте всю жизнь в объяснениях.

Редьярд Киплинг, писатель.

В 2009 году сетевой портал Livejournal поместил материал под псевдонимом «cp6». Была озвучена характеристика Казачьего Народа, с которой сами казаки, обсуждая на своих форумах, во многом признали справедливой. Но, конечно, такая характеристика — лишь «средняя температура по больнице». И отдельные конкретные казаки могут довольно сильно не соответствовать ей. Но в целом для понимания ментальности Казачьего Народа она вполне пригодна. Итак:

«КАЗАКИ: народ самодостаточный, с подозрением или недоверчивостью относящийся к окружающим их народам. Как правило, относящиеся к другим народам с чувством скрытого превосходства. Считают другие народы в той или иной мере неполноценными. Характерно деление окружающего мира на две категории: СВОИ и ЧУЖИЕ.

Основная характеристика — свободолюбие, возведённое в ранг витальной национальной идеи. Основа психологического комфорта — свобода личного выбора всегда и во всём. Не склонны к рабскому подчинению, но способны быть исполнительными при реализации воли признанного ими лидера.

В личном общении вспыльчивы, неуживчивы, злопамятны, горды, при этом склонны не к групповой, а к индивидуальной дружбе. В критических ситуациях способны к вспышкам ярости, но в своём кругу могут быть прямодушны, открыты до той поры, пока не почувствуют угрозу своей чести. Щепетильны в вопросах личного достоинства.

Хитрость, ловкость, возможность по мере сил не преодолевать, а обходить преграды — всё это приветствуется в казаке. Обиды же могут храниться и культивироваться годами.

Казаки — народ, склонный к постоянному самосовершенствованию и, как правило, добиваются стабильных успехов в начатых предприятиях. Казаки не тяготеют к видам деятельности, требующим тяжёлого изнурительного труда без приложения интеллектуальных усилий, но будучи на службе или заняты в деле, требующем хитрости и изворотливости, нестандартного мышления — добиваются значительных успехов.

В каждом этническом казачьем роду культивируется здоровый образ жизни, физическая и духовная сила, личная храбрость, способность постоять за себя и за своих близких в любой ситуации, здоровый индивидуализм и межродовая конкуренция, верность эзотерическим традициям.

Личное мнение казака, идеология его рода для казака выше законов страны. На высоте эмоционального подъёма или в условиях застольного общения — хвастливы, любят бахвалиться заслугами личными или родовыми.

В быту казаки склонны к простоте, легко переносят отсутствие комфорта, могут жить в роскоши и с такой же лёгкостью переносить тяготы и лишения без стенаний и раздражительности. Приветствуется личное обогащение любыми путями. Рачительные хозяева, не склонные к бездумному расточительству и, тем более, к мотовству. В веде́нии хозяйства свойственна экономность, доходящая до степени крайней. Тем не менее, «на людях» казаки предпочитают показываться либо в дорогой одежде, либо просто нарядными, оставляя простую одежду «на каждый день». Любят богато, с драгоценными украшениями, одевать своих женщин — жён, дочерей.

Казаки предпочитают индивидуальную жизнь в противопоставлении «коммунальному раю», даже если такая жизнь намного сложнее. Казак предпочитает не работать по найму или же пытается занять самые верхние позиции в иерархии той организации, где он работает. Казак всегда умеет «поставить» себя в коллективе, какую бы должность он ни занимал.

В семье казак, несомненно, глава, хотя, осознавая то, что казачка несёт на своих плечах огромный груз семейных забот, допускает обсуждение с женой семейных проблем. Однако, право выбора решения принадлежит казаку. Не склонны к помощи женщинам в веде́нии домашнего хозяйства и домашней работе, считают это оскорбляющим достоинство казака.

Сознательная бедность, самоуничижение, смирение, сознательная физическая слабость и убогость, самокопание, склонность к жалобам и просьбам — те черты, которыми казак обладать НЕ МОЖЕТ, за исключением тех случаев, когда это необходимо для достижения поставленных им целей».

А в 2018 году некто Николай Самсонов в Фейсбуке отреагировал на одну из моих публикаций следующим образом: «Самое интересное, что казаки действительно могут одними из первых в современной империи Российская Федерация получить независимость. И всё потому, что, несмотря на столетнюю комммуно-чекистскую оккупацию, сохранили свою самоидентичность».

А затем он же добавил: «Когда полыхнёт непосредственно в Москве (а произойдёт это в ближайшее время) у казацких регионов будет более чем перспективная возможность для обретения национальной независимости… Сколько ни встречал людей, называющих себя „казаки“, — все люди, как правило, решительные. А в экстремальных условиях решительность — самое главное».

С искренним уважением, Автор.

КАЗАЧИЙ НАРОД

1. ВОЗВРАЩАЯСЬ К ВОПРОСУ О ТЮРКСКИХ КОРНЯХ КАЗАКОВ

Память — это наша сила. Те, кто жив,

получают мандат от тех, кто умолк навсегда.

Чеслав Милош (Milosz),

лауреат Нобелевской премии.

Ранее (в книге «КАЗАКИ. ОСОЗНАНИЕ СЕБЯ. Этническое возрождение. Казачьи основы») автор уже писал о том, что Казачий Народ в своей первооснове имел тюркские (то есть скифские) корни. Но всё же ещё раз подчеркнём: понятие «казак» зарождалось как чисто тюркское явление. Постоянно появляющиеся всё новые и новые научные открытия всё больше и больше подтверждают изображённую в «Этнокультурной истории казаков», написанной мною ещё ранее, картину широкого распространения по всей Евразии кочевого этноса скифов-тюрков и его огромнейшего влияния на формирование европейских народов, к числу которых относится и казачий.

Во второй половине XVII немецкий путешественник и исследователь Энгельберт Кемпфер написал о донских казаках: «Я должен здесь заметить, что народ, называемый казаками, совершенно отличен от настоящих казаков, которые являются народом турецкого (то есть тюркского. — Примечание автора) происхождения и магометанского вероисповедания и населяют страну поблизости Туркестана; хотя верно и то, что оба эти народа вначале имели общее происхождение, так же как и название».

В конце XVII века на основании письменных донесений тобольский служивый человек С. У. Ремезов вместе с тремя сыновьями составил «Чертёжную книгу» — грандиозный географический атлас, охватывающий территорию всего Московского царства. Казачьи земли, примыкавшие к Северному Кавказу, именуются в этом атласе «Землёй Казачьей Орды» (как и на многих других старорусских картах). И это — тоже свидетельство скифской основы казачьего этноса, поскольку само слово «орда» — однозначно тюркского происхождения.

В 2017 году было опубликовано новое открытие. Немецкие учёные из института Макса Планка (Max Planck Institute for the Science of Human History) и Университета Тюбингена (University of Tuebingen) частично восстановили геном 90 египетских мумий, то есть египетской знати, возрастом от 3500 до 1500 лет. Проанализировав его, они пришли к выводу: одни из них были тюрками, другие — выходцами из южной Европы, Закавказья и Ближнего Востока, куда также на протяжении многих веков волнами проникали скифы.

Чуть раньше аналогичные исследования провели биологи из генеалогического центра iGENEA. Они анализировали генетический материал, извлечённый из мумии фараона Тутанхамона. Специалисты iGENEA сравнили геном мальчика-фараона и современных европейцев. И обнаружили: в среднем половина европейских мужчин — родственны Тутанхамону. А в некоторых странах их доля доходит до 60 — 70 процентов, например, в Великобритании, в Испании и во Франции. ДНК сравнивали по гаплогруппам — наборам фрагментов ДНК, которые передаются из поколения в поколение, сохраняясь почти в неизменном виде. Родственную связь выдала общая гаплогруппа R1b1a2. При этом известно, что R1b1 — это так называемая «кочевническая», то есть «тюркская».

* * *

Наследниками тюрков (скифов, как их называли древние греки) по кровнородственным признакам и культуре можно считать гунно-болгарские племена, так как основной этнический признак — погребальный обряд скифов и гуннов — чрезвычайно однотипен. Это те же курганные насыпи, погребальные срубы из брёвен и толстых плах, погребальные колоды, жертвенные лошади и прочее. Погребальные памятники гуннов хорошо известны на всём протяжении древней скифской территории в Причерноморье, Подунавье — так называемой Малой Скифии, — на Северном Кавказе и в других областях. Весьма выразительные памятники гуннов были обнаружены и на территории Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии. Очень интересными являются находки археологов в окрестностях селения Кишпек в долине реки Баксан, в урочище Байтал-Чапкан в Карачае и в других местах.

Для истории карачаево-балкарского народа большое значение имеет упоминание о так называемых «кавказских гуннах» Прикаспия. Уже в 60-х годах 3 века кавказские гунны служили в персидской армии, а в 90-х годах того же века персидские источники пишут о гуннских войнах в Предкавказье. Более того, в одной из сасанидских (персидских) надписей 293 года отмечено имя одного из тюркских хаканов на Кавказе.

С 363 года римские и персидские авторы сообщают об укреплениях кавказских проходов, особенно Дербентского, для защиты от гуннов, постоянно совершавших набеги на персов. Эти события и вынудили сасанидский Иран построить Дербентские укрепления, называющиеся у тюрков «Темир-капу» («Железные ворота»). Таким образом, ещё до эпохи, предшествовавшей появлению гуннов в Европе, они уже оседают и создают на Северном Кавказе своё государство. Столицей этого государства арабские и персидские авторы называют Варачан или Беленджер в долине реки Сулак у селения Верхний Чир-юрт (Дагестан). Некоторые авторы позднее указанный город и эту страну Баланджар называют родиной хазар. И действительно, среди гуннского племенного объединения были предки хазар, именовавшиеся басилами («бас» — голова, «ил/эль» — народ, то есть «главный народ»).

* * *

Источники описывают гуннов как всадников, «приросших к своим коням». Они, сообщают античные писатели, «скачут врассыпную, без всякого порядка, с неожиданными обратными набегами…», «сражаются копьями с острыми костяными наконечниками, а в рукопашном бою дерутся мечами и, сами уклоняясь от ударов, набрасывают на врагов крепкие витые арканы». То есть, они применяют те же приёмы боя, что позднее применяли в своих сражениях казаки. В письменных источниках гунны отождествлены со скифами и киммерийцами, особенно их сопоставляют с так называемыми «царскими скифами». Такое сравнение подкреплено и тем фактом, что этноним скифов «ас-киши», или его основа «ас» сохраняется особенно в древнегрузинских документах, в названии гуннов, как «овс», «ос». Так именуются гунны в 5 веке при набегах на Грузию при царе Вахтанге. Термин «овс» грузинских источников — это и есть видоизменённое скифское самоназвание «ас».

Вторжение гуннов в южные евразийские и европейские просторы потрясло весь мир древних разноплемённых этнических образований этого региона. События эти получили вполне оправданное название «великого переселения народов». Доевропейский период истории гуннов изучен плохо, хотя и привлекал внимание учёных на протяжении XVII — XIX веков. Несомненным является то, что язык их был тюркским. При характеристике гуннских походов до 375 года в истории господствует представление о них римского обывателя, который видел в гуннах «варваров». Как указывал в своих исследованиях И. М. Мизиев, в придунайских степях, на территории бывшей Малой Скифии, гунны образовали своё новое государство во главе с легендарным вождём Аттилой, имя которого учёные возводят к тюркскому слову «Ата» — отец.

Один из авторитетов византийской исторической науки Прокопий Кесарийский (5 век) сообщает, что по берегам Азовского моря и Дона живут племена, которые «в древности назывались киммерийцами, а теперь зовутся утигурами». У одного из правителей гуннов было два сына, которых звали Утигур и Кутургур. После смерти отца каждый из указанных братьев со своими подвластными племенами образовали новые племена, получившие названия утигуры и кутургуры, которые стали составными этническими частями древних булгар. Многие учёные и историки считают, что булгары представляли собой одно из подразделений гуннов, которые после распада державы Аттилы расселились по всей Малой Скифии между реками Дунай и Днестр под начальством сына Аттилы — Ирника, упомянутого также в «Именнике болгарских князей» 9 века. Болгары были известны не только в степях западного Причерноморья, но и в Предкавказье и в Поволжье.

Иосафат Барбаро в середине XV века пишет: «В городах Приазовья и Азаке жил народ, называвшийся казаки, исповедовавший христианскую веру и говоривший на русско-татарском языке». Иначе говоря, перед нами встаёт картина ассимиляции и генного взаимопроникновения, которая позволила тюркам в Европе (потомкам западных и восточных скифов), усвоив славянскую кровь, остаться европеоидами, но которая на востоке Великой Степи «извела» белокожих, светловолосых и светлоглазых динлинов в результате китайской генетической интервенции. Таким образом, казаков нельзя считать чистокровными тюрками (скифами), но лишь таковыми со славянской «компонентой». И к тому же двуязычными. Так что ещё до выхода из состава тюркского (более узко — кыпчакского) государственного образования — Золотой Орды — процесс «ославянивания» уже имел место быть.

Первое население нынешней Украины этнически почти не имело к славянам никакого отношения. Поскольку в преобладании своём оно было именно тюрками (татарами-кыпчаками и казаками Золотой Орды). Наличие значительной тюркской примеси в малороссах (украинцах) — неоспоримый факт, основанный на данных многих отраслей науки: антропологии, лингвистики, генетики. Этническую основу нынешних украинцев, как считается, составили поднепровские казаки или, иначе, черкасы. Тот факт, что малоросский народ имеет не только европейские, но и евразийские корни, подтверждается и тем, что многие украинские фамилии — тюркского происхождения, как, например, Ханделий (удалой хан), Хандюк (ханский слуга), Кучук (малый), Карахаш (чернобровый), Бучма, Кучма (по-тюркски это высокая островерхая шапка), Кочубей (от Кучук-бей). Немало фамилий (Кравчук, Павлюк и тому подобных) имеют тюркские окончания «ук» и «юк». Герой украинского эпоса казак Мамай носит чисто татарское имя, являясь тёзкой хана Мамая, разбитого в Куликовской битве. На стороне этого не фольклорного, а исторического персонажа наверняка сражались и предки запорожских казаков.

Но тюркские корни характерны также и для многих великорусских фамилий, поскольку немало мурз и беев переходило на службу к московским царям в ХV — XVI веках вместе со своими слугами и подданными, принимая православие. «Поскреби любого русского, найдешь татарина» — гласит французская пословица, родившаяся после неудачного военного похода Наполеона Бонапарта в Россию. Как ни парадоксально, но французы оказались правы. В родословной почти каждого пятого русского прослеживаются тюркские корни, не говоря уже о том, что русский престол до середины XVII века с завидным постоянством занимали цари, в чьих жилах текла чистая тюркская кровь. В частности, бабушкой «русского национального героя» князя Александра Невского по маме являлась кыпчанка Мария Котяновна. Марией она стала уже после крещения, а как она звалась по-кыпчакски, не известно. Так что, на одну четверть Александр Невский был кыпчаком.

То же самое можно сказать о царе Иване Грозном, который правил уже после падения Золотой Орды. Иван IV был старшим сыном великого князя Василия и его второй жены Елены Глинской. Его родная бабка по отцу была византийская царевна Софья Палеолог, а мать — Елена Глинская (которой незаслуженно приписали литовское происхождение) — чистокровная татарка. Она приходилась по мужской линии родной внучкой Мансура-Кията, старшего сына могущественного эмира Золотой Орды, наместника крымского улуса-юрта Мамая. К слову сказать, Мансур-Кият является родоначальником крымско-татарского бейского рода Мансуров.

В летописях не сохранилось настоящего имени царицы Елены, которая приняла крещение, сменив на московском престоле свою предшественницу, тоже татарку, но уже из золотоордынского рода мурзы Атун — Соломонию Сабурову.

Однако следует сказать, что в среде небоярского великорусского населения фамилий тюркского происхождения неизмеримо меньше, чем у украинцев.

* * *

Казахский язык относится к кыпчакской подгруппе тюркских языков, то есть язык кыпчаков (половцев по русским актам) — основного населения Золотой Орды — был родственным нынешнему казахскому. Таким образом, половцы и казахи — родственные народы. Только на антропологическом типе современных казахов (называвшихся ранее, до большевистских экспериментов, кыргыз-кайсаками) сильно сказалось влияние китайских генных интервенций, превративших их из европеоидов в китаеоидов.

«Славянское казачество» возникло значительно позднее. При этом значительную его часть составили принявшие православие ассимилированные славянами тюрки (половцы, торки, татары и прочие наименования). Отсюда тюркское влияние в лексике, одежде казаков, в частности запорожских. Кривые сабли — это от тюрков, как и слова есаул, кош (то есть становище, лагерь), курень, гайдамак, майдан и прочее. И национальная одежда восточных украинцев (тюркские шаровары, долгополые свитки) отличается от национальных костюмов соседних жителей Галиции, Закарпатья и Буковины, почти идентичных костюмам словаков, венгров и румын. И потому-то огромны различия между западноукраинскими и восточноукраинскими диалектами.

* * *

Из-за особенностей государственного устройства Золотой Орды, в которой существовало сильное автономное территориальное образование «Русь», историк и писатель А. А. Бушков выдвинул даже версию, что тюрки и славяне — это одно и то же племя. Он сообщает: «…Речь идёт об авторе труда под названием «Скифийская история», несправедливо забытом русском историке Андрее Ивановиче Лызлове. […] В 1692 году закончил главный труд своей жизни, «Скифийскую историю». […]

Начнём с того, что у Лызлова татары предстают народом, безусловно родственным славянам…». Он писал: «Скифия состоит из двух частей: одна европейская, в которой живём мы: то есть москва, россияне, литва, волохи и татары европейские. Вторая — азиатская, в ней обитают все скифские народы, расселившиеся от севера до востока. Эти азиатские скифы весьма многочисленны и прозываются различными именами. […] От тех татар-монголов и те татарове, что к нам, савроматам, пришли, а именно: крымские, монионские, перекопские, белгородские, очаковские и все те народы, что обитают возле озера Палюсмеотис, то есть Азовского моря».

Ещё одно его, Бушкова, обоснование своей версии: «Вернёмся к оборотной стороне медали „татаро-монгольского ига“. Уникальным отношениям меж „ордынцами“ и русскими. […] Слишком много и часто писали о том, как русские князья и „монгольские ханы“ становились побратимами, родичами, зятьями и тестями, как ходили в совместные военные походы, как (назовём вещи своими именами) дружили. […] Отчего-то ни в одной разбитой или захваченной ими стране татары так себя не вели».

На основании таких исторических свидетельств Бушков делает вывод о тождественности славян и тюрков, что, конечно же, никак не соответствует фактическому положению дел. Тут — явная фантазия, лишь замешанная на реальности. Бушков говорит: «Крымские и перекопские татары — определённо тюрки, этого никто и никогда не покушался опровергнуть. А ведь это были крымские и перекопские казаки, одни из первопоселенцев Дона после крушения Золотой Орды и временного запустения земель Подонья!».

Что казаки — это изначально тюрки, никто и не спорит. Тут всё верно. Но на этом основании считать тюрок и славян одним целым — это уже фантазия. Силясь доказать, что татары и славяне — одно и то же, Бушков сам себе противоречит, забывая как бы, что вся властвующая элита славян «во времена оны» была тюркской (протоказачьей). Но скифское этническое начало на «казачьем основании» не можно и не до́лжно распространять на всё славянское подвластное тюркам население! Население, которое даже обувью отличалось от господ: у простого люда (славян) были лапти из древесного лыка, а у господ — кожаные сапоги, которые скифы носили вообще с незапамятных времён. (По свидетельствам ещё из времён Египетского Древнего Царства, Вавилона и Палестины, воинственные пришельцы с севера — гиксосы, «народы моря», — уже тогда носили сапоги, что было естественно для конников-кочевников, но не нужно было землепашцам-славянам).

* * *

Среди донских казаков была сильная прослойка населения тюркского происхождения, хотя дать точное определение её процентной составляющей затруднительно. Но во время княжения Василия III среди донских атаманов были известны очень многие с татарскими именами, при этом в большем количестве среди верховых казаков.

Множество свидетельств о подлинном происхождении Казачьего Народа замалчивают до сих пор. Однако слово «казак» гуляло по Великой Степи от Тихого океана до Дуная задолго до того, как протоукраинцы-славяне стали бежать от тирании киевских русских князей на степное пограничье, где присоединялись к вольным общинам казаков-тюрков.

«Сие слово «козак» есть турецкое и означает «разбойник» или «грабитель», — так утверждал в 1765 году историк Пётр Симоновский в книге «Краткое описание о козацком малороссийском народе». Естественно, кто же хочет отделиться от своего народа, как не разбойник? В степях Поднепровской Украины встретились две волны вольных людей: бежавшие сюда славяне из Руси, Польши и Великого княжества Литовского и уже бывшие здесь казаки-тюрки, занимавшие эти места ещё со времён доордынских — с Черноклобуцкого Союза (потомки чёрных клобуков). Кем были эти люди по самоидентичности и религии, до сих пор остаётся предметом споров. Во всяком случае, даже во времена сражения при Берестечко в 1651 году, как показывают археологические исследования, запорожские казаки не носили крестов! А первая церковь на Запорожской Сечи появилась только в XVIII веке.

Сохранившиеся документы упоминают «татарских казаков» начиная с XIV века — почти за 300 лет до возникновения Запорожской Сечи. Современники хорошо понимали, кем были эти казаки. Ибо, в отличие от наших современников, видели их собственными глазами. Так, польский хронист Ян Длугош писал о крымских татарах, напавших в 1469 году на Волынь, уже бывшую тогда для Крыма чужой территорией: «Татарское войско составлено из беглецов, добытчиков и изгнанников, которых они на своем языке называют «казаками». То есть, всех добровольцев, составлявших татарское воинство, называли по его наиболее многочисленному и организованному составу. Как сегодня, например, в Европе называют всех приехавших из России русскими, хотя среди таких людей есть представители совершенно разных национальностей.

В XIV — XV веках крымским побережьем Чёрного моря владели генуэзцы. И «татарские казаки» Крыма находились у них на службе, то есть, в современном понимании, в генуэзском «реестре», хотя такие взаимоотношения так в то время не назывались. Но казаки уже получали за свою службу плату. Городские уставы генуэзских крепостей включали специальные статьи относительно казаков. Статьи точно определяли процент добычи, который хозяева оставляли этой категории военных наёмников. Так, в уставе города Солдайя (нынешний Судак) было записано: «Повелеваем, чтобы четвёртая часть добычи, какова бы она ни была и кем бы ни была взята, у врагов ли или у сопротивляющихся решениям Кафы, отдавалась консулу упомянутого города (Солдаи), остальные же три четверти разделялись между общиною и казаками пополам». Начальниками у крымских «реестровых» были оргузии, в отличие от времён Золотой Орды, где начальниками у казаков были баскаки, и от вольных казаков, во главе которых стояли атаманы. Именно по заказу генуэзцев крымские «татарские казаки» ходили в набеги на Московию и её южное пограничье.

«Татарские казаки», как «принимающая сторона» для прибывающих к ним славян, оказали огромное влияние на население распавшейся Золотой Орды в XIV — XV веках. Славянские беглецы в степь стремились подражать хозяевам-казакам. Они позаимствовали их одежду, оружие и названия военных и бытовых предметов и явлений. Так, позднее возникшая Запорожская Сечь называлась Кош. Кош — тюркское слово и означает «лагерь», «становище». Есаул — по-тюркски «помощник», «исполнитель поручений». Курень, в котором жили казаки, тоже тюркское слово. Оно означает «кольцо». В старину кочевники, останавливаясь на привал, окружали его своими повозками, которые становились укреплением против неожиданного нападения. Кстати, именно куренём называлась самая мелкая общественная единица в кочевом «народе-войске» Чингисхана. «Майдан», «баштан», «баран», у которого «курдюк» (жирный хвост), «кавун», «гарбуз», «диван», «кылым», «караван». Даже слово «карман» славяне позаимствовали у «татарских казаков». «Карман» по-тюркски — «могила». Гигантским прогрессом стало «хоронить» деньги в карманах, а не таскать их за щекой, как было принято в доордынские времена на Руси. Да и само слово «деньги» произошло от тюркского «данг» — так называлась серебряная монета в Золотой Орде.

И разговаривали бы казаки по-тюркски ещё очень долго, если бы в степь не ринулись с севера — из Речи Посполитой — массы шляхтичей, изгнанных за уголовные преступления из своего отечества (баннитов). Современники в один голос описывают криминально-шляхетский вклад в создание Запорожской Сечи. «Немало находится в числе их шляхтичей из Великой и Малой Польши, приговорённых к потере чести, а также немцев, французов, итальянцев, испанцев и других, принуждённых оставить свою родину вследствие совершённых там бесчинств и преступлений». Так писал в XVII веке поляк Яков Собесский в «Истории Хотинского похода 1621 года». «Они отреклись от прежних фамилий и приняли простонародные прозвища, хотя некоторые и принадлежали раньше к знатным родам» — добавлял Собесский. Кроме того, крупная и мелкая шляхта, получавшая здесь незаселённые территории под организацию поместий, стала привлекать на поселения (в слободы) крестьян-славян из других земель Речи Посполитой. Всё это сильно изменило этническую картину края.

В XVIII веке знаменитый французский просветитель Вольтер в «Истории Карла XII» писал: «Украина — это земля запорожцев — самого странного народа на свете. Это шайка русских, поляков и татар, исповедующих нечто вроде христианства и занимающихся разбойничеством». Также Вольтер подметил, что запорожцы «похожи на флибустьеров». То есть на пиратов Карибского моря, тоже представлявших собой разбойный интернационал. «Запорожские казаки обитают на островах Борисфена, или Днепра, и небольшом крае земли в сторону Крыма за порогами. Это смесь всякого народа», — подтверждал слова Вольтера его современник немецкий офицер Кристоф Герман Манштейн в «Записках о России».

И ещё один факт славяно-тюркского смешения в казаках. Когда в 1651 году Богдан Хмельницкий ускакал с поля битвы при Берестечке вместе с татарским ханом, наказным гетманом вместо него запорожцы избрали татарина Джеджалия (Джеджалы).

Многие элементы украинской народной культуры имеют тюркское происхождение. Они переплетались со славянским наследием. Скажем, известный танец «гопак» пришёл от кыпчаков. Теперь уже даже трудно понять, что в этом танце от Руси, а что — от Дикого Поля. Как с трудом можно определить в нынешних украинцах, какие их предки пришли из тюркских степей, а какие появились из славянских лесов.

2. ОБ ИСКОННОМ КАЗАЧЬЕМ ЯЗЫКЕ

Алтайская языковая семья

Ветер горы разрушает,

слово народы поднимает.

Поговорка.

В одном из своих комментариев Судья Всеказачьего Общественного Центра (ВОЦ) К. Э. Козубский написал: «Тупизм великодержавников зашкаливает! Они приписывают казакам русское происхождение, делая упор на то, что все казаки русскоязычны. Но я вот потомок татароязычных казаков-касимовцев. Далее. Ирландская нация говорит на двух языках, шотландская — на трёх. Англоязычное большинство и там, и там. Но никто в России никогда не сомневался, что это конкретные нации».

Все знают, что у упомянутых народов до восприятия английского были свои исконные языки. Точно так же и древние казаки, до сперва восприятия, а затем полного перехода на другие языки (великорусский и малоросский), общались между собой на своём исконном. На каком? Об этом мы сейчас и расскажем, поскольку такой вопрос время от времени возникает у самих нынешних казаков.

* * *

Прежде, чем говорить непосредственно о протоказачьем языке, определимся с понятиями и терминами, связанными вообще с языками. Итак.

Во-первых, существует гипотеза о так называемом праностратическом языке, который является гипотетическим предком языков, входящих в ностратическую языковую макросемью. Но так глубоко в лингвистические дебри нам лезть ни к чему. Нам достаточно знать, что когда-то количество языков, на которых разговаривали люди, было небольшим. Это были так называемые «протоязыки». Со временем протоязыки начали распространяться по Земле, и каждый из них стал родоначальником своей языковой семьи. Языковая семья — это самая крупная единица классификации языка (народов и этносов) по признаку их языкового родства. Сейчас в мире насчитывается более 100 языковых семей, включающих в себя более 7.000 языков. Предполагается, что языковые семьи не связаны друг с другом, хотя, как мы сказали выше, имеется гипотеза о едином происхождении всех языков от единого праностратического языка.

Индоевропейские языки — самая распространённая в мире языковая семья, включающая в себя, в том числе, и славян. Она состоит из более 400 языков. Но нас интересует другая семья — Алтайская, которая ныне насчитывает 60 языков.

Со временем языковые семьи распались на ветви — языковые группы. Алтайская языковая семья включает в себя тюркскую, монгольскую и тунгусо-маньчжурскую языковые ветви (группы). Языки одной языковой группы сохраняют много общих корней, имеют похожесть грамматического строя, фонетические и лексические совпадения. Согласно VoxBook, тюркская языковая группа Алтайской языковой семьи — широко распространёна в Азии и Восточной Европе. Число говорящих более 167,4 миллионов человек. Именно носителей тюркской языковой группы древние греки называли скифами. При этом различая в их составе множество отдельных племён, живущих как в Европе, так и в Азии.

Имеется и более мелкое деление групп на подгруппы. По новейшим исследованиям, тюркская языковая группа распалась во II веке н.э. и ныне существует в виде нескольких подгрупп и большого числа отдельных тюркских языков. Тюркская языковая группа включает в себя подгруппы, среди которых две так называемые «западные» — это огузские и кыпчакские. К огузской языковой подгруппе относятся сегодняшние туркменский, гагаузский, турецкий, азербайджанский языки. К кыпчакской подгруппе — языки татарский (поволжский), башкирский, караимский, кумыкский, ногайский, казахский, киргизский, алтайский, каракалпакский, карачаево-балкарский и крымско-татарский.

Предки казаков, будучи частью кочевничьего тюркского мира, простиравшегося от Алтая до Днестра, говорили на языке Великой Степи. А если быть более точными, на диалектных (в разных племенах) вариантах двух западных подгрупп тюркских языков — огузских и кыпчакских. Кстати, языком бытового общения в Золотой Орде был именно кыпчакский.

Кстати, «Академик Фоменко указал на двуязычие Афанасия Никитина (автора знаменитого «Хождения за три моря», и хотя Фоменко не является для меня авторитетным историком, с этим замечанеием я согласен полностью. — А. Дзиковицкий). Временами Никитин в середине фразы легко и непринуждённо переходит с русского (то бишь старославянского. — А. Дзиковицкий) на тюркский. А известный писатель Олжас Сулейменов в книге «Аз и я» обнаружил много тюркизмов даже в более ранний, дозолотоордынский период — в «Слове о полку Игореве».

* * *

Далее по имеющемуся у меня материалу идут всевозможные переплетения арийско-индоевропейского и алтайско-тюркского субстрата, разобраться в которых, возможно, под силу лишь узким специалистам. И то, полагаю, у каждого из таковых может оказаться своя особая позиция, не согласная с позицией другого. Я же, автор, лишь излагаю доступные мне сведения и заранее прошу не обращать ко мне узкоспециальные вопросы.

Итак, продолжим. Самые ранние из доступных нам письменных источников древнейшим народом на территории нынешней России называют киммерийцев. В то же время самоназвание и киммерийцев, и скифов, и более поздних савроматов, сарматов, аланов, гуннов было одно и то же — «аз» или «ас» («яс» по древним русским летописям). Само же название «киммерийцы»/«кимры», скорее всего, означает просто «степняки» (в одном из древних арийских/индоевропейских) языков анатолийской группы «степь» — это «гнмра»). Память о степной, киммерийской прародине долго сохранялась в северной Европе…

В Библии Гомер (то есть «киммериец») признаётся старшим сыном Япета, родоначальника тех народов, которые сейчас принято называть «индоевропейскими» (арийскими). Старшим сыном «Киммерийца», в свою очередь, считался «Скиф». Киммерийцы упоминаются и в древнейшем греческом памятнике — в «Илиаде».

Арийские языки являются первичными для индоевропейцев, но эти же арийские языки — основа и санскрита. В глубокой древности на Днепре, Доне и Урал-реке жили арии. Это они принесли свой язык в Индию, Иран, Афганистан. Но отдельная ветвь, отклонившаяся от ариев-земледельцев, стала основой появления кочевнической гаплогруппы R1b1, из которой «выросли» тюрки — киммерийцы, скифы, аланы, гузы, печенеги… (можно продолжить). Поэтому, говоря об исконном казачьем языке, мы должны обратиться к понятиям «тюрки», «гунны», «кабары», «черкасы». Изначально — кочевые народы. Мало того. Есть множество подтверждений тому, что древние шумеры были давно оторвавшейся от основной массы частью скифских племён. Поэтому в их языке так много тюркских слов, о чём писали многие учёные.

Более поздние источники сообщают, что в 17 — 16 веках до Р. Х. Египет и Месопотамия были захвачены неким народом, который имел конную армию. В Вавилоне этот народ называли «касситами», в Ассирии — «митаннийцами», в Египте — «гиксосами». Чтобы понять происхождение этих загадочных всадников, достаточно вспомнить, что развитым гужевым транспортом тогда обладали одни только европеоиды, обитавшие на просторах Великой Киммерии (позднее Скифии). Поэтому, по логике вещей, самое вероятное, что эти по-разному называемые всадники были тем же самым народом, который греки называли «киммерийцами» и «скифами».

В 1595 году до Р.Х. всадники-касситы установили контроль над Вавилоном, в 15 веке подчинили себе южную Месопотамию. В 14 веке до Р.Х. были заключены соглашения между двумя государствами ариев — Митанни (Северная Месопотамия) и Хеттским царством (Малая Азия), в которых упоминаются имена богов арийского пантеона — Митра, Индра, Варуна, Насатия. Некоторые исследователи этого периода истории региона, например Т. Барроу, пришли к выводу, что язык населения Митанни был тот же, что и у индийских ариев.

Бесспорным фактом является то, что племена на всей территории обширной равнины говорили на одном языке. И на огромных пространствах Великой Степи сменить язык общения с первоначального на какой-то новый если и было возможным, то только в отдельно взятом (завоёванном или колонизированном) регионе, но никак не в пределах многотысячевёрстного пространства. А тот известный факт, что в середине I тысячелетия н. э. Великая Степь вся говорила на тюркском (с разными диалектами, конечно), указывает нам лишь на единственную вероятность: что киммерийцы (как и их сменившие скифы, а затем сарматы) также говорили на древнем варианте тюркского языка. Следовательно, и скифы, и их родственники-предшественники киммерийцы — были «всего лишь» тюркоязычными народами, хотя они сами этого, конечно, не подозревали.

Скифы, савроматы, саки, массагеты, исседоны, аримаспы… Древние авторы прекрасно понимали, что все эти названия относятся, по существу, к одному и тому же народу, что все они — это просто расселившиеся скифы. Геродот, когда считал это необходимым, упоминал, что описываемый им народ Северной Евразии говорит на «языке особом, отнюдь не скифском». Ничего подобного он не сообщал относительно массагетов и исседонов, а о савроматах ясно сказал, что они говорят на слегка «испорченном», то есть диалектном, скифском языке. Языки жителей Средней Азии и Южной Сибири не отличались вообще (или отличались незначительно, на диалектном уровне) от языка родственных им народов волго-донских и причерноморских степей. По свидетельству Лукиана Самосатского (2 век н.э.), язык аланов одинаков с языком скифов.

Богослужение у готов Причерноморья в 4-м веке совершалось на языке «рушком». Эти-то книги священного писания и нашёл святой Кирилл в Херсонесе Таврическом спустя 500 лет (в 858 году). То есть ясно, что тогдашний русский язык мог быть только скифским, то есть тюркским, поскольку никакого русского народа в нынешнем понимании в те времена просто физически не существовало.

О влиянии скифов на формирование новых народов как раз и свидетельствует их язык. У В. Н. Татищева есть такое утверждение: «Находятся народы, прежде бывшие в сарматах, а потом с теми же именами в Германии, как, например, саки или сацы, и саксоны, бургионы и прочие. Язык древних германцев с сарматским был согласен, как мне в 1739-м бывший в Петербурге финский пастор согласных слов кельтского и финского языков более 100 дал из его книжки списать. […]. Почему думаю, что германцы в древности единый народ с сарматами были, и это никто благорассудный за поношение или уничижение счесть может […]. Много же издревле от сарматского языка в славянский внесено, как о том древние гражданские и исторические наши книги свидетельствуют».

В то же время, везде более многочисленное (из-за мирного образа жизни и потому не терявшего свой генофонд в той же мере, что теряло скифское) славянское население оказывало решающее влияние на разговорный язык потомков скифо-сарматов. У В. Н. Татищева мы читаем: «…в Польше славяне сарматами и потом многими татарскими областями обладав, их языки сарматский и татарский угасили». Про Киевскую Русь Татищев пишет так: «русские тогда сарматский и славянский язык наравне употребляли». Тут Татищев, конечно, говоря о «русских», имел в виду их смешанных предков славяно-росов, то есть славяно-скифов, поскольку росы (русы) — это одно из скифских племён.

И ещё. Во втором томе «Истории» у Татищева читаем: «Что ныне русы язык славянский употребляют или славяне русами назвались, оное бесспорно; однако ж разница в словах двоякая: тогда русы от славян были различающимися, ибо русы были языка сарматского».

А. А. Бушков, обосновывая свою гипотезу о том, что славяне и тюрки — одно племя, писал: «Неизвестно точно, представляют русские и „татары“ два разных этноса или один. Однако можно с уверенностью говорить, что русские прекрасно владели тюркским, а тюрки — русским». Но тут в доказательной базе Бушкова видна «великая странность». Если бы те и другие были одним этносом, то с какой стати они «владели бы» тюркским и русским языками? Он у них был бы одним! А раз были два языка — то, естественно, это были и два разных народа, просто в силу соседственного проживания знающие оба языка. Например, член Всеказачьего Общественного Центра, заместитель лидера ВОЦ, родившийся на территории нынешней Чечни, прекрасно говорит и на русском, и на чеченском. Это что, не аргумент и не причина двуязычия казачьих предков?

Потому-то и писали средневековые путешественники из Европы (многие, но не все), что казаки — языка славянского. Потому, что общались с казаками именно на нём, как им более доступном! А попробовали бы общаться на тюркском — написали бы, что казаки говорят на тюркском. Но наиболее наблюдательные и добросовестные европейцы отмечали двуязычие казаков. В частности, как я уже писал ранее, хорошо известный историкам венецианский дипломат и путешественник Иосафат Барбаро в середине XV века утверждал: «В городах Приазовья и Азаке жил народ, называвшийся казаки, исповедовавший христианскую веру и говоривший на русско-татарском языке».

Важным для нас вопросом является вопрос о языке подонских асов. И вот что мы находим. Киевский летописец XI века в переводной книге «История Иудейской войны» Иосифа Флавия пишет: «Язык же ясский ведом есть, яко от печенежского рода родися, живуща подле Тани и Меотского моря». Печенеги же свободно понимали кыпчаков, а кыпчаки говорили на одном из диалектов (кыпчакская подгруппа) тюркского языка. Так что, несмотря на наличие здесь же некоего христианского населения, говорящего по-славянски, язык подонских азов-асов относился к западнотюркским наречиям. О том же говорит и автор XI века Махмуд Кашгарский, который называет асов среди тюркских народов. Так что наиболее логичным было бы допустить, что буквально все тогдашние потомки европейских скифов и предки казаков были двуязычными, прекрасно понимая и общаясь и на славянском, и на тюркском языках, как это обычно и происходит на стыке двух языковых миров.

* * *

В Московском княжестве, а затем и в Российской империи всю совокупность тюркских языков называли «татарским языком». Адам Алеарий пишет о черкесах: «…язык их общий с другими татарами». В сборнике «Сочинения и переводы, к пользе и увеселению служащие» (издание апреля 1760 года, Санкт-Петербург, Императорская Академия Наук) указывается: «Казаки, при горах Кавказских обитавшие, уповательно были татарской (так тогда называли всех тюрок) природы». Сюда же можно добавить, что, к примеру, кыргызы, народ однозначно тюркоязычный, имеют в своём языке очень много характерных слов и выражений, свойственных говору донских казаков раннего периода их существования. Так, кублюк — кубилёк (женский наряд из шёлковой ткани ярких цветов), чекмень — кафтан, казан — котёл, тумак — шапка с верхом, шальбары — шаровары, юрт, мерин, башка, таган, чугун, серьги, чулги — чулки, куп — выкуп, чекан — оружие, тала — тальник, камыс — камыш, чушка — свинья, карга — ворона, беркут, сазан, карбуз — арбуз, каун — дыня, тыква, бахча, канжар — кинжал, чумичка, малахай и многие другие. Донские слова сузьма, чабак, каймак — тоже явно тюркского происхождения.

В дополнение к этому укажем такой факт: переписка Войска Донского (Ач — кар), велась на «татарском языке». Е. П. Савельев в «Древней истории казачества» сообщал: «Татарские черты характера отразились и на последующем казачестве. В XVII и XVIII веках донские казаки и их жёны […] в домашнем быту нередко говорили на татарском языке. Это отметил в своих записках и инженер-гидротехник де Романо в 1802 году, говоря о казаках г. Черкасска». В качестве рудимента прежних отношений союзничества между Москвой и казачьими Войсками, вплоть до конца XVIII века грамоты, посылавшиеся от имени царя донским казакам на Волгу, писались на «татарском» языке.

Русский писатель Л. Н. Толстой служил на Кавказе и сообщил в повести «Казаки» важную для нас мелочь, относящуюся уже ко 2-й половине XIX века: «Молодец-казак щеголяет знанием татарского языка и, разгулявшись, даже со своим братом говорит по-татарски». Эта фраза великого писателя подтверждает наличие даже в это позднее время у казаков древнего дославянского языка кочевников Великой Степи. Языка тюрков-скифов, пусть и претерпевшего в течение веков своего существования значительные изменения и вобравшего в себя много заимствований из наречий народов, с которыми приходилось общаться казакам.

И опять повторимся: находясь в большинстве мест своего расселения в непосредственном контакте с более многочисленными славянами, потомки сарматских племён и предки будущих казаков были вынужденно двуязычными. Создатель Казачьего словаря-справочника Губарев, рассказывая о подонских асах во времена Хазарии, пишет, что казачий антропологический тип и казачья разговорная речь формировались в обстановке количественного преобладания приазовских славян.

Но как же так получилось, что Казачий Народ утерял свой древний язык и перешёл на русский или украинский? Очень даже понятно. Став с Петра I «служилым народом» Российской империи, казаки-мужчины практически всю свою взрослую жизнь находились в составе российской армии, языком которой был русский. Годы и даже десятилетия пребывания в русской языковой среде переформатировали казаков настолько, что они не только говорить, но уже и думать начинали на русском языке.

Другое дело их жёны и воспитывавшиеся жёнами дети. Они продолжали удерживать прежнюю западнотюркскую (хотя уже и сильно видоизменённую под славянским влиянием) разговорную речь, которая получила название не только «татарского», но также «домашнего» или «женского» языка казаков и сохранялась в казачьих станицах ещё в начале ХХ века. Лишь последующие события (Гражданская война, антиказачьи репрессии, высылки) окончательно уничтожили все остатки древнего казачьего языка.

В заключение рассказа о древнем казачьем языке мы можем сообщить, что восстанавливать скифский язык, если, конечно, до этого дойдёт когда-нибудь дело (как дошло дело в Ирландии, где преподают в школах давно забытый ирландский гэльский язык), с привлечением языкового материала из ныне существующих языков вполне допустимо. И на сегодня известно, что надо тогда будет брать за основу — языки огузской и кыпчакской подгрупп тюркской языковой группы.

3. ПОЗДНИЙ ЯЗЫК КАЗАКОВ

И язык мой, да слова чужие!

Поговорка.

Ранее в главе «Об исконном казачьем языке» мы уже писали, что это был язык, относившийся к двум «западным» подгруппам тюркской языковой группы — к огузской и кыпчакской. Однако мы знаем, что в более позднее время у казаков сложились новые языки, получившие два основных названия — гутор и балачка. Эти языки были производными гибридами от исконного казачьего языка и в очень большой степени — языков численно преобладавших и рядом живущих славян — малороссов (балачка) и московитов (донской гутор). И изрядно растеряв память о былом наличии у себя исконного казачьего языка, многие нынешние казачьи потомки на полном серьёзе считают два ославяненных гибрида своими «древними казачьими языками». Поэтому нам необходимо поговорить и прояснить ситуацию относительно этих вариантов позднего казачьего языка.

Но прежде всего необходимо знать и помнить, что язык, как и сам народ, на нём говорящий, живёт. То есть, с течением времени в нём появляются новые слова и устойчивые выражения, а некоторые прежде употреблявшиеся либо отмирают, либо приобретают иной смысл. Иначе говоря, язык со временем видоизменяется и люди, говорящие на одном и том же по названию языке, с большим трудом могли бы понять своих предков, говоривших на этом же самом языке тысячу лет назад.

* * *

Как мы знаем из работы «Этнокультурная история казаков», казаки в допетровский период уже были двуязычными: наряду с древним скифским (в огузском и кыпчакском диалектах), они использовали смешанный славяно-роский (славяно-скифский) язык. Два языка древних казаков по месту своего образования и первоначального наибольшего распространения можно обозначить, как западный (славяно-роский) и восточный (тюркский) варианты. Более древний восточный пришёл в Европу из Великой Степи, а молодой западный сложился на смешанной базе тюркского и славянского в Поднепровье-Причерноморье. Довольно условной границей между двумя языковыми ареалами казаков почти всё первое и половину второго тысячелетий новой эры представлял Дон, хотя эта граница была мягкой и постоянно прогибалась то в западную, то в восточную сторону.

В результате обширного расселения казачьих сообществ во 2-й половине II тысячелетия новой эры и последовавшего за ним длительного их обособленного друг от друга существования неизбежно возникали новые казачьи диалекты, не сумевшие оформиться в нечто устойчиво-стройное, подобное балачке и гутору. Таким примером может служить родившееся у забайкальских казаков слово «аман», которое означает «козёл». А из этого возник даже шуточный перефраз старой донской поговорки «Терпи, казак, атаманом будешь!». Как рассказывала мне моя бабушка-забайкалка, у гуранов (казаков-забайкальцев) она превратилась в «Терпи, коза, аманом будешь».

Казак Сергей Глотов, проживающий на Дону, в интернете сообщил следующую интересную информацию: «А я вот себе не могу простить того, что в конце 1980-х годов не запомнил автора и источник, где говорилось о наличии у казаков собственного языка, который „к 40-м годам исчез из обихода по причине введения полковых школ“. Книга была второй половины XIX века. Цитату привёл по памяти не дословно, но по смыслу точно».

И хотя более поздние языки казаков несли на себе очень большой отпечаток чужого (славянского) влияния, самими казаками, уже массово забывавшими об исконном тюркском языке, они уже воспринимались как своё, национальное, которое следовало сохранять и оберегать от общего языкового стандарта. Интересный пример такого отношения к сохранению балачки дают воспоминания российского философа Померанца за время его учительства на Кубани:

«В 1953 году я начал работать учителем в станице Шкуринской (бывшего Кубанского Казачьего Войска), и вот оказалось, что некоторые школьники 8-го класса не говорят по-русски. Мне отвечали по учебнику наизусть. Кубанцы — потомки запорожцев, их родной язык — украинский, но за семь лет можно было чему-то выучиться…

Я решил обойти родителей наиболее косноязычных учеников и посоветовать им следить за чтением детей. Начал случайно с девочки, у которой была русская фамилия. Допустим, Горкина. Мать ответила мне на нелитературном, с какими-то областными чертами, но бесспорно русском языке. С явным удовольствием ответила, с улыбкой.

— Так вы русская?

— Да, мы из-под Воронежа. Нас переселили в 1933 году вместо вымерших с голоду.

— Отчего же не выучили дочку своему родному языку?

— Что вы, ей проходу не было! Били смертным боем!

Оказалось, что мальчишки лет пяти, дошкольники, своими крошечными кулачками заставили детей переселенцев балакать по-местному. В школе это продолжалось. За каждое русское слово на перемене — по зубам. По-русски только на уроке, учителю. Запрет снимался с 8-го класса. Ученики старших классов — отрезанный ломоть, они собирались в город, учиться, и им надо говорить на языке города. Действительно, к 10-му классу мои казачата уже сносно разговаривали. Вся эта автономистская языковая политика стойко продержалась с 1933-го (когда была отменена украинизация) до 1953-го и продолжалась при мне, то есть до 1956-го. Дальше не знаю.

Я не думаю, что сопротивление было сознательно организовано взрослыми. Организацию выбили бы в 1936—1939 годах или в 1944-м, во время ликвидации неблагонадёжных, сотрудничавших с немцами. Нет, никакой организации не было. Было казачье самосознание, которое дети чувствовали».

Пётр Севостьянович Косов, активный деятель казачьего возрождения в 1990-х, в конце 2017 года, уже будучи глубоким стариком, писал мне, рассказывая о личном опыте перехода с донского гутора на русский язык:

«Печатаю ужасно. Осваиваюсь. С устной речи перейти на письменную сложно. Всё забыл. Читал и писал с пяти лет «карова», «карпетки», «скло» и так далее. Хорошо помню, как нас ломали, издевались. Была специальная программа по переучиванию на русский язык. Так что домашнее образование выходило боком. Русский для нас был самым сложным предметом. Писали как слышится. И правила знали, а писали всё равно по-своему.

Устную речь тоже выправляли, но там было легче. И это было в пятидесятые. Спустя более тридцати лет после катастрофы [поражения в Гражданской войне]. Дорого обошлось поражение».

В 2003 году был издан «Большой толковый словарь донского казачества», в котором было собрано около 18 тысяч слов и устойчивых словосочетаний донского гутора. Они представляют из себя те самые рудименты, что были характерны для смешанного славяно-роского наречия древних казаков. Замечательно, что мой отчим А. В. Игнатюк, родившийся и проживший юношеские годы жизни в Киеве, полистав «Большой толковый словарь», вынес категорическое заключение: «Казачьего языка, судя по этому „Словарю“, нет. Здесь почти все слова — украинские, а остальные — русские просторечные».

С его выводом о казачьем языке, как производном от украинского, можно было бы согласиться, если бы не одно объясняющее обстоятельство: народ «черкасы» жил на территории современной Украины, называвшейся тогда «Землёй Запорожских Черкасов», причём, задолго до образования здесь «украинцев». И эти самые «украинцы» составились не из одной общности, а из разных групп славянского населения, поселённых на казачьих землях в качестве крестьян после Люблинской унии, создавшей Речь Посполитую. И новопоселенцы, выведенные из польских, литовских и западнорусских земель, говорившие на уже появившихся различных диалектах, в качестве общего языка общения не могли не использовать основной язык местного населения — казачий (славяно-роский), в свою очередь пополнив его и своим словарным багажом. При этом нелишне будет вспомнить, что и диалекты этих переселенцев на ранней стадии своего образования также испытывали влияние скифо-сарматских племенных наречий — не только роских, но и языгских, роксаланских и иных.

Таким образом, следует очевидно напрашивающийся вывод о близком родстве языков «украинского» и «гибридного казачьего», причём первый оказывается вторичным, развившимся на основе второго. А этот второй является прямым потомком гибридного славяно-роского языка.

* * *

А теперь расскажем о позднеказачьих вариантах национального языка — о гуторе (гутаре) и о балачке. Что же это такое?

О гуторе.

Старый язык донских казаков назывался «гутар». Это, конечно, был уже не тот язык, на котором говорили скифские предки, и даже не тот «татарский», на котором они говорили, придя в Московию и составив там первые регулярные вооружённые силы в 15 веке. Гутор — это более позднее явление — смешанный прежний «татарский» со старым великорусским наречием. Хотя кое-кто возводит само слово к готам. Обосновывая это, в частности, тем, что слово «гутараза» на готском означает язык, разговор. А также тем, что гето-готские слова входят во многие европейские языки, большей частью германской группы, а также тем, что язык готов включал большой пласт латыни.

Как бы то ни было, в Российской империи шло постоянное его такое же вытеснение из оборота казаков, как и исконного казачьего («татарского»), поскольку они большую часть своей жизни находились на службе в составе русской армии, где официальным был язык русский. Однако литературные герои романа М. А. Шолохова «Тихий Дон», представляющие донское казачество, всё ещё разговаривают на гуторе.

Окончательно этот язык был добит уже в советское время в годы коллективизации и при ликвидации административной обособленности казачьих земель, при геноцидном расказачивании. Правильным языком тогда считался доминирующий литературный русский, а всё остальное, созвучно схожее, но самобытное, игнорировалось и высмеивалось.

У украинцев и белорусов были созданы свои национальные республики, поэтому им в плане сохранения своего языка повезло больше, чем казакам. За лояльность властям они были щедро обласканы поддержанием их языковых программ, казачья же территория была раздроблена, поделена между соседними областями, а казачье население растворено в русскоговорящей среде. Переселение крестьян из центральных областей России на Дон и репрессии совсем уничтожили гутор. Поэтому та часть донских казаков, которая выступает за возрождение не исконного казачьего языка, а более позднего его ославяненного гибрида, всё равно сейчас стоит лишь в самом начале пути. Но если возрождать, то не более осмысленно будет возрождать не поздний гибрид, а исконный язык народа? Так же, как сделали это чехи и евреи, возродившие свои мёртвые языки практически с нуля?

О балачке.

Слово «бала́чка» происходит от украинского слова «балакати» (разговаривать, болтать) — это язык казаков Дона и Кубани, степные диалекты украинского языка. Слово «балачка» для обозначения диалектов и говоров стало употребляться недавно, но выделение донских говоров и кубанского говора или кубанского диалекта было описано уже в XIX веке. Наиболее значима и близка к литературному украинскому языку разновидность балачки, распространённая на Таманском полуострове. Переписью 1897 года она была отнесена к «малороссийскому языку». В советские (с 1930-х годов) и постсоветские годы подвергается заметной русификации.

Существуют три основные исторические разновидности балачки — куба́нская, донска́я и го́рская.

— Кубанская балачка представляет собой сохранённую и пошедшую собственным путём развития разговорную практику юго-восточных украинских диалектов XVIII столетия. Начавшемуся в 1990-е годы возрождению казачества сопутствовало стремление энтузиастов к возрождению балачки и движение за признание её самостоятельным языком. В 1998 году на Новом телевидении Кубани (НТК), крупнейшей местной телерадиокомпании, регулярно выходила десятиминутная передача на кубанском диалекте: диктор на фоне видеоряда озвучивал исторические анекдоты и забавные рассказы, связанные с Кубанью.

В 2010 году широкий резонанс вызвали выпуск «Кубанской азбуки» и предложение группы учёных Кубанского госуниверситета (КубГУ) ввести преподавание на балачке в школах Краснодарского края. Ещё в 2005 году во всех кубанских школах введён в качестве обязательного предмет «Кубановедение», программа которого включает, в том числе, ознакомительные уроки по балачке. 1 сентября 2010 года в этнотуристическом комплексе казачей станицы Атамань впервые с большим размахом прошёл конкурс балачки и «День балачки».

— Донская балачка представляет собой переходный диалект от восточно-украинских к южно-русским диалектам. Историческая близость Украины к донскому казачеству вела (особенно интенсивно — с началом расказачивания и закрепощения казаков Гетманщины в XVIII веке) к постоянным миграциям на Дон и распространению там восточноукраинских диалектов. В 1918 году атаман П. Н. Краснов предлагал придать ей статус одного из официальных языков Донской Республики наряду с гутором и русским, что не получило широкой поддержки, и создание донского казачьего литературного языка не было завершено.

— Горская балачка сформировалась во времена Кавказской войны, ввиду влияния народов Кавказа на быт и культуру кубанских и терских казаков. Отличается заметным кавказским, в первую очередь адыгским, влиянием. Однако после массового исхода казачье-русского населения с Надтеречья в начале 1990-х годов данный диалект почти утрачен, кроме небольшой общины в Северном Дагестане.