Роман Гюстава Кана «Солнечный цирк» (1899) — потерянная жемчужина французского символизма. Златовласая Лорелея из стихотворения Генриха Гейне устала сидеть на скале, о которую разбиваются лодки очарованных ею моряков, и отправилась покорять города в образе звезды бродячего цирка. Она странствует по городам Европы в сопровождении свиты из рыцарей в доспехах, сарацинов на арабских скакунах, прекрасных итальянок и резвых андалусок, львов и тигров. А зовут ее теперь солнечная принцесса! В небольшом городе она встречает меланхоличного богемского графа, которого семейный совет хочет лишить наследства в пользу младшего брата, бойкого офицера драгунского полка. Солнечная принцесса пробуждает Франца от многолетнего сна, он покидает родной замок и отправляется странствовать с бродячим цирком.
В романе тесно переплетаются мотивы средневековых легенд и поэзии символизма, а образы прекрасной дамы и декадентской femme fatale сливаются воедино в любовной песне живущего в уединении трувера. Сумбур разыгрывающегося на страницах книги циркового представления предвосхищает литературу абсурда.
Пресный сумбур. Если напичкать книгу "символизмом", это не наполнит её глубиной. Поток из описаний цирка был просто белым шумом. Я отключилась, не воспринимая того что прочитала. "История любви" Где? Откройте мне глаза. Понравились диалоги - быстрые,резкие. Особенно зацепил разговор с Джеком. Эта сцена инородна, будто была написана отдельно.
Маленькие красные омары в желтом супе буйабес, подводный мир, полный розовых актиний, мохнатых колышущихся водорослей, фиолетовой пены, поднимающейся от морских ежей, сухое белое вино цвета соломы создавали свежую гармоничную палитру. Рыбацкая лодка пропала вдали, скрылась в белом мареве;
Если бы в мире было чуть больше нежности и чуть меньше шума — если бы к тем, кто нарушает сон мира, относились чуть более сурово, если бы проявляли чуть больше строгости к поведению шумящего ребенка, если бы не одобряли шумных людей — мой брат был бы жив
Видишь, Лорелея, вот счaстливый человек, — продолжил он. — Во что он верит, о какой религии сообщает нам лента, которую он носит с таким благоговением? Это интересно лишь верующим; а что же остается тем, кто освободился от веры и предстал перед огромной плоской равниной, полной призраков? Только золотисто-белокурые призраки, заставляющие поверить в то, что всё остальное действительно существует.