Глава 1

Морщинки у глаз стали глубже. Даже магия бессильна перед временем. Я улыбаюсь своему отражению. Скоро прощаться…

– Княгиня, вы само очарование!

– Разве? – Незамысловатая лесть горничной меня забавляет, потому что я знаю: она не пытается выслужиться, а искренне хочет порадовать.

Горничная кивает и переходит к делу:

– Княгиня, прибыл ваш младший племянник. Он просит вас о встрече немедленно.

– Вот как? И что же могло привести этого сорванца под мою крышу? Обычно он не любит слушать советы. Я приму его в голубой гостиной. Сита, подай чай и пирожные… Нет, я не приму его сейчас! Сита, оставь меня немедленно.

Я не вспоминала о браслете больше года, и вдруг он напоминает о себе легкой вибрацией. Мой браслет… Сплетники до сих пор спорят, подарил ли мне его таинственный возлюбленный, или браслет – память о моем прадедушке, величайшем маге столетия, чей талант я, по слухам, унаследовала.

Знали бы они…

В каком-то смысле браслет действительно наследство. Наследство моей прошлой жизни. Он последовал за мной на перерождение.

Я касаюсь гладкой поверхности, и из браслета выстреливает узкий, как шпага, луч. Я направляю свет в пол прямо перед собой. Луч исчезает, а передо мной появляется призрачный силуэт. Контуры размыты, лица не рассмотреть.

Но мне это и не нужно. Достаточно, что над его головой плавает трехмерная надпись «Оператор Системы». И медовый голос мне хорошо знаком, ни с кем не перепутаю.

– Душа, доброго времени суток!

– Доброго времени суток, господин оператор. Я давно вас не видела. – И сейчас, честно говоря, не вижу, но гораздо больше вашей внешности меня интересует причина, по которой вы решили вспомнить обо мне. Вроде бы я не давала повода, ни плохого, ни хорошего.

– Душа, Система подготовила для вас персональный бонус! Отпуск длиною в жизнь.

– Что, простите?

Какой еще отпуск?!

– Душа, вы еще помните ваш стартовый мир?

Вообще-то я не люблю ворошить воспоминания о прошлом. Я была пассажиркой круизного космического лайнера, впервые летела в соседнюю галактику, предвкушала большое путешествие по планетам Серебряного кольца. Космический лайнер – самый надежный вид транспорта. И именно лайнер, на котором я была, оказался несчастливым. Крупная авария, отключение всех систем жизнеобеспечения, помощь не успевала. Я не хотела умирать и, когда браслет самовольно развернул голографический экран с предложением от «Системы», согласилась не раздумывая.

И ни разу не пожалела.

– Душа, вы происходите из мира с нулевым магическим фоном, но искусственно переродились в мире магии. Вы не задумывались, что это означает?

– Нет.

– Ваша душа попала в агрессивную для нее среду. Представьте, что пресноводную рыбку бросили в аквариум с морской водой. Долго ли рыбка проживет?

– Я не рыбка.

Оператор отвечает смехом.

– Да, душа, вы не рыбка, однако следующее ваше перерождение будет в мире с магическим фоном, по уровню приблизительно соответствующим уровню магического фона мира вашего первого перерождения.

– Господин оператор, до сих пор вы не утруждали себя предупреждениями.

– Душа, мой долг – пожелать вам хорошего отпуска, а также предупредить, что любые магические практики потеряют свою эффективность. Душа, вы должны хорошо отдохнуть. Надеюсь, консультация оказалась полезной. Спасибо, что выбрали Систему. Желаю вам приятных перерождений.

Голограмма исчезает.

Я машинально глажу поверхность браслета подушечкой пальца.

Из задумчивости меня выводит возмущенный крик племянника:

– Тетушка, почему вы не хотите меня видеть?!

Оболтус.

Не дожидаясь приглашения, племянник распахивает дверь, проходит в центр будуара и только тогда оглядывается в поисках меня. Хорошо, прямиком в спальню не ломанулся, с него станется… Я оглядываю его с ног до головы:

– Что случилось, дорогой? Почему такая спешка? О, ты стал еще выше. Красавец!

Голубоглазый блондин, широкоплечий, подтянутый, – погибель девичьих глаз и девичьих сердец.

– Тетушка, отец отказался одобрять мой брак с Лизорой.

Мальчик мог выбрать любую, но по уши влюбился в дочь мятежника. Естественно, отец не одобрит невестку, союз с которой угрожает благополучию всего клана. И с одной стороны, отец прав, благополучие семьи важно. С другой стороны… что это за семья такая, что ставит богатство и карьеру выше личного счастья своих детей?

– Сочувствую, – хмыкаю я. Племянник явно пришел не за сочувствием.

– Тетя, я пришел попрощаться. Я оставил в кабинете отца отречение от родового имени. Через час у нас с Лизорой портал.

– Вы покидаете страну?

– Континент.

– Ох…

Я поднимаюсь, крепко обнимаю племянника, утыкаюсь ему в плечо. Он гладит меня по спине.

– Ты молодец, – выдыхаю я. – Будь счастлив. Пойдем-ка.

– Тетя?

Я тяну его за собой и привожу в свою лабораторию.

– Тетя, до сих пор вы никогда никого сюда не пускали! Даже когда я был маленький и очень просил…

Я открываю сейф, достаю небольшой саквояж.

– Вот, возьми. Это сумка с пространственным карманом, внутри много полезного и интересного, в том числе и мой дневник. Будешь вашим с Лизорой детям на ночь как страшные сказки читать.

– Тетя?

– Бери, дорогой. Я люблю тебя.

– Тетя! Тетя, поехали с нами?

Я глажу его по щеке и качаю головой:

– Я бы рада, но не в моем возрасте.

– Тетя, ты выглядишь лет на тридцать… пять.

– Не ври, мальчишка. Да и разве же во внешности дело?

– Время, тетя, портал…

Я еще раз крепко обнимаю его, встаю на цыпочки, целую в лоб.

На саквояж он смотрит с сомнением, колеблется. Здравый смысл побеждает, и мальчишка принимает подарок. Умница. Шебутной, но с мозгами. И смелый, самостоятельный. Моя гордость… Обмен прощальными взглядами, он убегает. Удачи, мой дорогой. Будь счастлив. Я смотрю ему вслед, а затем прохожу в кабинет, достаю документы. Дела надо привести в порядок.

Вечером я ложусь спать раньше обычного. Какой смысл оттягивать неизбежное? Честно говоря, я соскучилась по беззаботным приключениям.

Мне снится сад. Белые лепестки вишен облетают, и кажется, что снег покрывает берег пруда. Белая беседка дает густую тень, и в тени молодой красавец напористо целует девушку. Откуда-то я знаю, что девушку зовут Тиана, она незаконнорожденная дочь младшего брата отца. И целуется она с… моим женихом?!

Я рывком сажусь на постели.

Хм?

В этот раз Система к стандартному знанию языка добавила еще и воспоминания предыдущей хозяйки тела? Какой шикарный подарок! Так, получается, я уже переродилась? Я оглядываюсь. Я в спальне, и я одна – отлично!

Подняв левую руку, я смотрю на запястье. Довольно тонкое, изящное. Но интересует меня, конечно, не форма рук доставшегося мне тела. Браслета нет, но этого и стоило ожидать. Мысленно я приказываю гаджету появиться. Браслет послушно возникает на раскрытой ладони. Я надеваю его. Пожалуй, светить им пока не стоит, так что придется развеять, но сейчас… Я активирую браслет, вызываю голографический экран и запускаю приложение «Система 2.03».

Есть что-нибудь новое? Кроме уведомления с пожеланием хорошего отпуска, ничего. Разве что циферка в статусе текущего перерождения перещелкнулась.

– Шестая жизнь начинается, – хмыкаю я вслух, отключаю экран и мысленно приказываю браслету исчезнуть.

Так…

Оператор предупреждал, что магический фон мира отличается от привычного мне, но с этим я разберусь потом. С магией взаимодействует именно душа, а не тело, и мой резерв полон.

Сейчас нужно разобраться со свадьбой.

Замуж за хмыря, который изменяет мне, не дойдя до алтаря? Нет уж, хмырь идет лесом. А вот как это провернуть? Одного сна недостаточно.

Я привычно пытаюсь сесть в позу лотоса, но ногам нового тела не хватает гибкости. Придется просто скрестить, а под спину положить подушку… Я погружаюсь в воспоминания Нишаль, теперь уже осмысленно.

Сколько времени проходит, я не знаю. Из медитации меня вырывает зов Изи:

– Госпожа, что с вами? Время собираться!

Я открываю глаза, смотрю на маленькую предательницу. Я не могу назвать Нишаль глупой, просто домашняя девочка, не знавшая жизни, безоглядно верила тем, кого считала близкими. Изи же пользовалась ее доверчивостью, чтобы обманывать и обворовывать. Нет уж, мне такая служанка не нужна рядом. Но с Изи я разберусь позднее.

Сперва стоит отделаться от жениха.

– Да, поторопимся. Сегодня мой счастливый день.

Глава 2

Должна ли я позволить покрыть свое лицо толстым слоем краски? Бедная девочка… Я оценивающе смотрю в зеркало. Лицо мне досталось вполне миловидное. Впрочем, нет некрасивых лиц, есть лица неухоженные. Магия и забота любую дурнушку превратят в королеву красоты. Кожа проблемная, но это от грязи, которую Нишаль называла косметикой.

Что касается фигуры… Я изгибаюсь и заглядываю себе за спину. Скажем оптимистично: у меня хороший материал для работы. Привести мышцы в тонус, поработать над растяжкой… Волосы шикарные уже сейчас, их даже старания служанки не угробили, хотя шампунь явно неподходящий, пересушивает.

Изи вооружается пудреницей.

Я все еще взвешиваю «за» и «против».

С наследником главного цензора шутки плохи, его отец надзирает за чиновниками. Не уверена, можно ли его считать главой службы безопасности, или там два отдельных ведомства, Нишаль в подобных вещах не смыслила. Да что там говорить, стараниями родни девочка была редкостная невежда. На языке крутится упрек, что могла бы хоть чуть-чуть пошевелить мозгами и подумать, почему дорогая сестренка и другие юные леди на себя драгоценности не навешивают гирляндами, но…

Надеюсь, следующая жизнь у нее сложится удачно и девочка избежит повтора ошибок.

Бросить открытый вызов? Отвергнутый свекор обрушит на меня всю мощь своей власти. Оно мне надо? Выжить-то я выживу, но про спокойствие придется забыть, а я вообще-то в отпуске. То есть решать проблему буду «мягким» путем. А уж потом, когда я освоюсь и крепко встану на ноги… Нет, мстить и заниматься прочими глупостями я не собираюсь – парень изменил не мне. Однако жизненный опыт и здравый смысл подсказывают, что, когда я засияю, а засияю, он не сможет остаться равнодушным и сам придет искать со мной проблем.

Пудра ложится отвратительным толстым слоем. Изи чуть ли не всю банку за один раз расходует. А уж когда горничная начинает размалевывать мне глаза жирной тушью, я только усилием воли удерживаю себя на месте.

Удружить, что ли, девочке несмываемый макияж?

– Вы сегодня особенно красивая, госпожа!

– Да, Изи. – Рой себе могилу глубже.

Воровство я бы простила, но предательство доверия простить не могу.

Служанки – я не обращаю на них внимания, потом с ними буду разбираться – вносят свадебный наряд.

Я с некоторым сомнением смотрю на платье. Из воспоминаний Нишаль я выуживаю подсказку, что цвет свадебных одежд – темно-синий. Платье позволено расшивать серебряной нитью. Хм?

Мне подают светло-синюю сорочку. Очень удобно, что вниз надеваются широкие бриджи на завязках. Совсем без трусов было бы… печально. Наступает очередь платья. Никакой многослойности – уже радует.

Платье глухое и такое же тяжелое, как рыцарский доспех из мира моего второго перерождения, но в отличие от доспеха это одеяние ужасно неудобное. Безразмерные рукава не просто достают до пола, а волочатся за мной, как шлейф. Воротник-стойка колет подбородок, вынуждая задирать голову. Юбка, естественно, тоже длинная и тоже «хвостатая», шлейф тянется за мной шагов на пять.

– Моя дорогая племянница, ты готова?

В комнату входит… дядина супруга.

Система, как удобно с бонусом в виде воспоминаний. Почему до этого ты заставляла меня обходиться без них? Пожаловаться в техподдержку, что ли?

– Нишаль, сегодня ты покидаешь лоно родительской семьи и переходишь в семью мужа. Девочка моя, от всей души тебя поздравляю!

Я с улыбкой выслушиваю поток фальши. Можно подумать, я по глазам не вижу, как дамочка рада от меня избавиться. Подозреваю, не столько от меня, сколько от Тианы. Незаконнорожденная, но признанная мужем, Тиана должна быть бельмом на ее глазу. Отправить девочку на помощь сестре – красиво завернутое «выкинуть из дома, и чтобы ноги ее здесь больше не было».

Серпентарий, однако… Но это тоже хорошо. Во-первых, не скучно. Во-вторых, у змей можно сцеживать полезный яд.

Тетушка заканчивает говорить, подходит ближе и поднимает, а затем опускает безразмерный капюшон на мою голову. Полотно ткани свешивается до груди, лицо оказывается полностью скрыто. Спрашивается, зачем наносили макияж и мудрили прическу? От количества заколок, которые Изи мне воткнула, голова болит.

Расправив капюшон, тетя берет меня под руку и выводит в гостиную. Я приноравливаюсь к сковывающей движения юбке и особенно к тряпке перед носом. Не знаю, что за ткань использована. Наверняка меня рассмотреть невозможно, а вот силуэты и контуры мебели проглядывают.

Впереди кто-то есть. Уж не жених ли?

Тц, надо признать, покрывало на фасад – отличная традиция. Не надо следить за выражением лица. Чувствую, улыбочка у меня сейчас людоедская.

– Невеста!

– Невесту привели!

Голоса звучат женские.

Да, что-то такое есть в воспоминаниях Нишаль. Гостьи, обязательно замужние, провожают невесту к жениху. Присутствие на свадьбе для незамужних девушек строжайшее табу, Нишаль знает о брачной церемонии из рассказов, поэтому вытащить нужные сведения из невнятной каши обрывочных воспоминаний особенно трудно.

– Ста сыновей и ста дочерей невесте!

Я поперхнулась.

Сами-то пробовали столько рожать?

Пахнет едой, вином. Я еще не голодна, но все равно зло разбирает – позавтракать мне не дали, лишь позволили выпить стакан воды перед купанием. Традиция, видите ли. К счастью, долго ожидание не затягивается. Я этим женщинам явно чужая, своим присутствием мешаю им, как заноза в пятке.

– Жених ждет! – перебивает тетя очередную волну проклятий, ах, простите, добрых пожеланий.

– Ста сыновей и ста дочерей невесте! – счастливо отзываются гостьи нестройным хором.

Тетя вновь берет меня под руку и ведет во двор. Гостьи следуют за нами, и это радует. Чем больше зрителей будет у моего маленького шоу, тем лучше.

Меня усаживают в задрапированную темно-синюю, расшитую серебром свадебную коробку. О внешней красоте паланкина позаботились, о минимальном удобстве – нет. Внутри на ощупь я нахожу убогую скамеечку, сидеть на ней можно только изломавшись как кузнечик – задрав колени выше ушей. Мой счет к дядюшке и его супружнице растет с… космической скоростью.

Внутри та же синяя ткань, только без вышивки, окон не предусмотрено, духота.

Не знаю, кто поднимает паланкин в воздух. Слуги? Наемные носильщики? Меня хорошенько тряхнуло, и началось уматывающее покачивание, под которое я довольно быстро уснула. И продрыхла весь путь до храма.

– Нишаль… Нишаль!

– М-м-м? Где я?

– Как ты могла?.. Ах, выходи, жених уже стоит у первой ступеньки.

Точно! Я в отпуске.

Храм в воспоминаниях Нишаль похож на пирамиду со спиленной вершиной. Точнее, обычно храм – это комплекс из нескольких зданий: хозяйственные подсобки, жилые комнаты жрецов, гостевые домики для паломников. Но меня сейчас интересует непосредственно пирамида.

По лестнице пара восходит к Небу, к алтарю…

Не наша пара.

Опершись на тетушкину руку, я выбираюсь из паланкина, напрягаю и расслабляю мышцы, чтобы хоть немного привести затекшее от дико неудобной позы тело в боевую готовность. Сквозь ткань видно плохо. Паланкин опустили в нескольких шагах от начала лестницы. Жених, затянутый в синий, расшитый серебром камзол, действительно ждет.

Видимо, представление невесты и прочую лирику я пропустила, но это мои планы никак не нарушает. Я оглядываюсь. Где главные герои моего шоу, где зрители? Зрители взирают. Господа, вы не зря пришли, обещаю! А пока… Тетя отступает, мою руку берет Калан.

Я не сопротивляюсь, послушно следую за ним.

Мы поднимаемся, ступенька за ступенькой. Калан шагает уверенно, держит осанку. О том, что мне, полуслепой, с волочащимися по лестнице рукавами и юбкой, идти трудно, он даже не задумывается, тянет вперед, словно ему не терпится покончить с церемонией. Хотя почему «словно»? Уверена, так и есть.

Я прикидываю расстояние.

Эх, за срыв свадьбы с наследником главного цензора придется пострадать. Не так страшны синяки, как гнев обманутого в лучших чувствах свекра.

Мы преодолеваем треть лестницы. Я отсчитываю еще пять ступенек и делаю взмах запястьем. Снизу мое движение заметить не должны. Рукав попадает Калану под ноги. Отреагировать он, естественно, не успевает. Я дергаю плотную ткань, вскрикиваю. Калану должно показаться, что это он поставил мне невольную подножку. Так спешил, бедняга.

И расчетливо падаю на бок.

Край ступеньки впивается в живот, но это мелочи. Со стороны зрителей летят испуганные вздохи, ахи. Падение невесты – очень дурной знак, а я еще и отталкиваюсь от ступеньки, сворачиваюсь клубочком, чтобы уберечь голову, скатываюсь вниз. Управляемое падение только со стороны выглядит страшно, а на деле приходится прилагать силы, чтобы скачущий следом Калан не успел поймать.

Он пытается наступить на шлейф платья.

Ну, это он зря.

Я еще не разобралась, как обстоят дела с магией в моей новой жизни. Оператор упоминал, что концентрация магии будет значительно ниже, чем я привыкла. Грубо говоря, у меня будут серьезные проблемы с пополнением резерва. Но сейчас-то я полна энергии!

Калан парой ступеней выше, обвинить меня при всем желании не сможет. Надо только аккуратно, не оставляя следов, воздушным кулаком ткнуть женишка в спину, и вот уже он летит вниз.

– Ах, боги! – выкрикивает кто-то со стороны женщин.

Калан бодро скатывается к подножию лестницы, а я с комфортом сажусь на него верхом и от души за все хорошее добавляю локтем по ребрам. Совершенно случайно!

– О Небо! – экзальтированно выкрикиваю я, поднимаюсь, делаю шаг к лестнице и обессиленно сажусь на колени. – За что Небеса против нашего брака?! – Я кричу громко, чтобы каждый знал: в срыве свадьбы виноваты боги или криворукий жених, не сумевший удержать невесту.

Но уж точно не я.

Я, бедная Нишаль, так несчастна!

Глава 3

Калан поднимается слишком медленно. Ему бы ситуацию спасать, а он тормозит, как древний компьютер с нехваткой оперативной памяти. Спасибо за подаренные десять секунд.

– Небеса, какой грех я совершила, что вы отвергаете мой брак?! – Я надрываюсь вовсю, не жалея голосовых связок.

Я рыдаю громко, показательно, с заламыванием рук. Профессиональные плакальщицы могли бы позавидовать таланту.

Калан беспомощно переминается с ноги на ногу:

– Нишаль…

– Простите, простите меня! – восклицаю я, протягивая к нему руки. – Я слышала, что меня называют вульгарной, но была слишком горда, чтобы поверить. Теперь я вижу. Боги любят вас, а меня сочли недостойной. Я больше не смею!

Наконец до него доходит, что никаким мужем он сейчас не станет.

– Нишаль, – повышает он голос. – Нишаль, ты просто споткнулась, не сходи с ума. Вставай!

– Я не смею!

Калан суетится, пытается меня поднять. Я не вырываюсь, нет. Сижу, притворяясь абсолютно безвольной, сломленной гневом богов. Кто посмеет обвинить меня? А толпа шепчет, что Небо справедливо. Хоть я и являюсь дочерью губернатора крупной провинции, я глупа и совершенно не имею вкуса, я стала бы позором для достойного мужчины. Жених определенно заслуживает лучшей невесты.

На помощь бросается тетушка. Уговаривая успокоиться и не думать глупостей, она тоже пытается меня поднять.

Я, как послушная дочь, переспрашиваю:

– Я правда просто оступилась? Мой господин, вы правда все еще готовы меня принять? – Я поворачиваюсь к Калану, сама приподнимаюсь в порыве надежды.

– Да, – торжественно объявляет он.

Опираясь на тетю, я встаю, и мы с женихом повторно вступаем на лестницу, ведущую к плоской макушке пирамиды.

Калан крепко держит меня под руку, отслеживает каждый шаг, и мы преодолеваем с десяток ступеней.

Открыто использовать магию боязно. Вдруг засекут? Я ограничиваюсь уловкой – навожу иллюзию, и Калан оступается мимо ступеньки. А я… я его не толкаю, нет. Хватает и того, что я опираюсь на него всем своим весом. Парень теряет равновесие, и мы снова оказываемся на ступеньках. В этот раз без художественных кувырков. Во-первых, шоу не терпит однообразия, во-вторых, мы достаточно невысоко, так что сползаем вниз без дополнительных усилий.

– Это Небеса! Небеса против! Мой господин, умоляю, не гневите богов! Мой господин, вы целы?

Калан встает, смотрит на меня. А обвинить не может.

– Нишаль…

– Я больше не смею, нет! Мой господин, я знаю, что вы готовы исполнить обещание даже ценой своей жизни. Вы так честны! Но пощадите мое сердце! Я не могу стать причиной ваших несчастий, господин.

– Нишаль!

Я резко вскакиваю, срываю чудом уцелевший капюшон, обнажаю лицо.

Калан шарахается. Зрители в ужасе. А все потому, что ревела я очень даже по-настоящему, и черная тушь исполосовала щеки грязными разводами. Красота же ненаглядная, уверена: я долго буду приходить к Калану в кошмарах.

– Мой господин, прошу, позволь мне остаться в храме и молить Небеса. Я не достойна быть твоей женой и не смею. Или убей меня! – Я снова опускаюсь на колени и продолжаю тихо бормотать: – Позволь или убей, позволь или убей.

Зрителям кажется, что я молчу или шепчу слова обращенной к богам молитвы, а на жениха действует. С мыслей я его точно сбиваю. Хотя какие там мысли? Взгляд чистый, отупелый, не замутненный интеллектом.

Похоже, Калан мучительно ищет выход и не находит. С одной стороны, отец явно заинтересован породниться с губернатором, иначе бы нашей свадьбы просто не было. С другой стороны, церемония сорвана. Конечно, он может попытаться пойти на штурм пирамиды и в третий раз. Добавлю синяков, мне не жалко.

– Нишаль…

Тц, какой у мальчика скудный словарный запас.

– Позволь или убей!

Выбор без выбора, убить меня он точно не может, а значит, подчинится моему требованию. Раз он до сих пор в игру не вступил, то и не вступит.

– Ты хочешь остаться в храме?

– Я больше не смею быть вашей женой, господин. Я недостойна. Я проведу семь дней и ночей в беспрерывной молитве о вашем благополучии, мой господин! Я буду молить Небеса даровать вам удачу и хорошую жену. Быть со мной для вас слишком позорно.

Калан сдается.

По его знаку кто-то из свиты выходит вперед и передает ему синий футляр. Внутри, если верить памяти, прядь моих волос и документ – подписанное отцом обещание меня в жены.

Калан протягивает футляр дяде, и дядя неохотно принимает.

Есть!

Свадьба не просто сорвана – официальное обещание вернулось в родительскую семью, и с этого мига я по-настоящему свободна. Хотя слово какое-то негодное, с какой стороны ни посмотри. Связанной я себя и раньше не чувствовала, и в то же время зависимость от дяди никуда не делась…

Он стискивает футляр, аж костяшки белеют. Голова опущена, но мне-то снизу видно и сжатые в тонкую нить губы, и горящие яростью глаза.

Я не солгала, отныне в глазах окружающих я опозорена, и вместе со мной – весь мой род, грандиозный скандал скажется на дядиной карьере, по касательной зацепит и Калана, и, что самое для меня опасное, его отца, главного императорского цензора. Именно поэтому я сделала все, чтобы выглядеть раздавленной и жалкой. И добровольно приняла наказание – недельное заточение в храме.

Во-первых, трудно поднять руку на того, кто за тебя молится сутки напролет.

Во-вторых, именно благословением богов я назову свое преображение. Так сказать, вымолила.

В-третьих, глядя на дядю, я понимаю, что, пока он хоть немного не остынет, домой мне лучше не показываться, а то он живо вспомнит, что у меня есть способ очистить родовое имя: всего-то надо живьем взойти на погребальный костер. Ага, милые люди, милые традиции. Морить невесту голодом – детская шалость.

Эй, оператор, отправить меня в отпуск в племя людоедов было бы честнее. Там хоть песчаный пляж, кокосы, ласковые волны океана.

Калан разворачивается, чтобы уйти, и за ним уйдет половина зрителей. Рано.

Я оглядываюсь, нахожу взглядом ближайшего жреца, поднимаюсь и, слегка пошатываясь, ковыляю к нему. Мне даже стараться не надо, внимание толпы безраздельно мое. Я останавливаюсь перед жрецом, низко кланяюсь.

– Старший брат, – к жрецам здесь принято обращаться именно так.

– Сестра.

– Старший брат, я дала слово, что проведу семь дней и семь ночей в беспрерывной молитве.

– Сестра, не слишком ли ты к себе сурова?

Ни капли. Я собираюсь отлично провести время. Я бы сказала, у меня на эту неделю грандиозные планы.

Жрец медлит.

Я оборачиваюсь:

– Дядюшка?

Он подходит, кипя от гнева. Как старший мужчина он вполне может приказать мне вернуться домой. Но кто ему позволит? Ха!

– Дядюшка, прошу, не сердитесь на господина Калана Дара, что он отверг меня. Позвольте я вознесу молитвы за его благополучие. Дядюшка, простите господина Дара! – Я говорю громко, страстно и между делом выворачиваю ситуацию наизнанку.

Дядя зол на ситуацию. Возможно, на меня. Но уж точно ему и в страшном сне не приснится публично рассердиться на наследника главного цензора. Дядя моментально теряет запал, бледнеет. Ловушка захлопывается. Отказ будет равнозначен признанию, что да, дядя зол на жениха, отвергнувшего его племянницу.

– Нишаль, что ты такое говоришь? Небеса отказали тебе в браке. В этом нет и не может быть вины господина Дара. Я лишь беспокоюсь о тебе. Дома ты сможешь отдохнуть.

– Дядя, я знаю, что вы заботитесь обо мне. Но как я могу праздно отдыхать? Я должна просить Небеса простить меня. Дядя, только в храме я смогу успокоить свое сердце.

– Оставайся, сколько пожелаешь.

– Спасибо, дядюшка! Я совершенно не заслуживаю вашей любви. Старший брат, позвольте мне остаться в храме на семь дней и семь ночей?

Жрец степенно кивает:

– Следуй за мной, сестра.

Я наконец могу осмотреться и увидеть хоть что-нибудь, кроме выложенной мраморными плитами площадки перед пирамидой, кустов по периметру и глухой высокой стены.

Территория храма не выглядит особенно большой, все же храм в центре города, но и маленькой ее не назовешь. Жрец уводит меня за пирамиду, но почему-то мы минуем гостевые домики. Пояснять жрец что-либо не спешит, а уж на экскурсию и вовсе рассчитывать не приходится. Я смиренно молчу.

Мы проходим территорию насквозь, обходим стороной прачечную, кухню. Я сглатываю голодную слюну. Утром я смирилась с отсутствием завтрака, но сколько времени прошло… Наконец жрец останавливается почти у самой стены и указывает мне на колодец:

– Сестра, ты можешь умыться. Я скоро вернусь за тобой.

– Благодарю, старший брат.

Он прав, умыться мне не помешает, но вот вид колодца приводит меня в некоторое замешательство. Край просто обложен крупными камнями, на одном из них боком лежит и сохнет ведро, от ручки длинной змеей тянется ремень. Жрец намекает, что я сама должна добыть воду? Человека, нагнувшегося с ведром, так легко столкнуть вниз…

Глава 4

Жрец уходит.

Я не торопясь подхожу к краю колодца. Показательно… Прежняя Нишаль несколько раз в год с тетушкой и так называемой сестрой посещала храм за пределами столицы, и всегда им предоставляли многокомнатный дом для проживания. Хотя в храме следовало соблюдать умеренность, бытовыми мелочами по-прежнему занимались слуги. Я все еще дочь губернатора, но отношение разительно иное.

Подобрав ремень, я медленно опускаю ведро в колодец. Если прикинуть… Цензор еще не знает, что свадьба сорвана, ведь по традиции он должен оставаться дома и встретить сына с невесткой в воротах. Калан едва ли осмелится принять против меня меры без одобрения отца. Дядя? Сомнительно.

Я отслеживаю малейший намек на чужое присутствие. У колодца я одна. Наполнив ведро на треть, я поднимаю. Тц, оболочка мне досталась разочаровывающе слабая, руки подрагивают. Ничего, покорять вершины боевых искусств я не планирую, оздоровить тело не проблема.

Вода ледяная.

Я касаюсь поверхности подушечкой пальца, магия в моей душе откликается, и вода в считаные секунды теплеет.

Эх, нельзя быть такой расточительной, силы следует поберечь.

Напившись, я умываюсь, тщательно протираю лицо рукавом. Не уверена, что избавилась от всех следов замазки, выдаваемой Изи за тушь, но пока придется потерпеть. Остатки воды я выплескиваю в траву и стираю из магического фона следы применения чар.

– Сестра?

Жрец вернулся.

– Спасибо, старший брат! – Я кладу ведро обратно на плоский камень и чуть поворачиваю, чтобы внутрь проникали солнечные лучи.

Кажется, жрец удивляется, но молчит.

В его руках сверток.

– Следуй за мной, сестра.

Жрец разворачивается и уходит вглубь территории, не заботясь, иду я за ним или нет. Впрочем, он наверняка может слышать и мои шаги, и шуршание ползущей за мной ткани. Надо отдать жрецу должное: он не торопится и не создает мне трудностей намеренно.

Он просто приводит меня на край жилой части территории, к покосившемуся, наполовину вросшему в землю домику, размерами напоминающему собачью будку.

– Сестра, ты можешь переодеться внутри.

Свертком в руках жреца оказывается грубая роба темно-серого цвета. Я принимаю ее с благодарностью и захожу внутрь конуры. Стены без окон, свет проникает только через дверь. Потолок низкий, приходится пригибаться. Пол земляной, и лишь по центру постелена старая, пахнущая псиной циновка.

Жрец прикрывает дверь, но оставленной щелки достаточно, чтобы ориентироваться. Я сдираю с себя осточертевшее свадебное платье и натягиваю робу. Наверное, ее следовало надеть на голое тело, но этот подвиг я оставлю другим. Я надеваю робу поверх нижней сорочки.

Свернув платье, я выхожу.

– Я готова, старший брат.

– Сестра, я впервые вижу настолько самоотверженную девушку. Позвольте выразить вам мое глубокое почтение. – Жрец склоняется передо мной в поклоне. – Беспрерывная молитва день и ночь тяжела, но вы отважились молиться беспрерывно семь дней и семь ночей. Сестра, вы можете войти. Через семь дней я приду проводить вас на Небеса.

Эм?..

Из воспоминаний Нишаль я поняла, что во время беспрерывной молитвы меня не будут беспокоить, но я не думала, что реальность окажется настолько сурова…

Впрочем, так даже лучше.

Я опускаю руки, позволяю скрученному свадебному платью упасть на землю и, прижав руки к груди, низко кланяюсь в ответ. Легким движением ноги я заталкиваю платье в домик. Жрец замечает мой маневр, но не спорит, за что я ему искренне благодарна.

Развернувшись, я присматриваюсь к двери. Замка с внешней стороны нет, но на стенах есть пазы для засова.

– Старший брат, могу ли я потревожить тебя просьбой?

– Говори, сестра. Если это в моих силах…

– Я боюсь. Я боюсь, что окажусь слаба и уступлю соблазну. Старший брат, не мог бы ты запереть за мной дверь?

– Сестра, пути назад не будет. Никто не посмеет нарушить твое уединение. Твой зов о помощи некому будет услышать.

– Я готова, старший брат. Прошу.

– Да, сестра.

Я возвращаюсь в конуру, и жрец плотно закрывает за мной дверь. Крошечное помещение погружается во мрак. Я подношу к лицу руку, но не могу рассмотреть даже намека на силуэт пальцев. Сплошная непроглядная чернота. Снаружи раздается скрежет, затем легкий щелчок – засов лег, я надежно заперта.

Разве кто-нибудь усомнится, что я внутри? Главное – не забыть вернуться к открытию.

Шаги стихают.

Я наклоняюсь, подбираю остатки свадебного наряда и перекладываю на циновку – временно сойдет вместо подушки. Что же, приступим. Я потираю руки и, устроившись поудобнее, насколько это возможно, мысленно приказываю браслету появиться. Помещение озаряет призрачный свет голографического экрана. Я открываю каталог Системы.

Экстренная коробка обеда за символический один карат мне не нужна, выбираю премиум-завтрак за восемь и за два карата – светлячок, описание обещает три часа ровного дневного света. Я подтверждаю покупку, караты списываются со счета, а передо мной привычно возникает вращающаяся с бешеной скоростью черная воронка. Впрочем, в темноте ее не рассмотреть, только разноцветные звезды проносятся яркими черточками. Я протягиваю обе руки. Первым из воронки выпрыгивает шарик размером с куриное яйцо. Я сразу же посылаю импульс активации, подбрасываю волшебное солнышко к потолку.

Другое дело!

Но вот полузаросшую решетку воздуховода лучше бы я и дальше не видела. Впрочем, надо признать, она работает, задохнуться мне не грозит.

Следом за светлячком из воронки выпадает внушительная коробка. Аромат сдобы щекочет ноздри. Я с удовольствием вдыхаю запах вкусностей, но начинаю все же с воздушного омлета. Тончайшие кружевные блинчики щедро политы кленовым сиропом, с легкой кислинкой тающим на языке. Сочная ветчина с салатом из сладких кореньев тираса, растущего лишь в благословенных эльфийских лесах. Я выпиваю собранный пикси цветочный нектар, а завершаю завтрак крошечной порцией крепкого кофе.

На сытый желудок думается лучше. Я складываю грязную посуду в коробку, отодвигаю в сторону и сосредотачиваюсь на окружающем пространстве.

Я привыкла, что магия буквально бурлит вокруг меня. Пожалуй, теперь я понимаю, о чем говорил оператор. Моя душа была выдернута из мира с очень низким, почти нулевым, магическим фоном. С каждым перерождением градус магии стремительно повышался, и, с одной стороны, я очень быстро набирала силу, с другой – душу обжигало, будто слабым раствором кислоты. Сейчас, когда магии вокруг значительно меньше, я ощущаю разницу, ощущаю невероятную легкость. Здесь мне хорошо, приятно. Но в то же время… Если сравнить резерв с ведром, то раньше я черпала из озера, а теперь должна наскрести из лужи на асфальте.

Я концентрируюсь и стягиваю к себе всю доступную магию. Энергия течет по телу, и я привычно направляю ее в район солнечного сплетения, восполняю резерв. Так мало? Мне не удалось возместить утренние затраты даже на треть.

Пожалуй, стоит остановиться и больше магию пока не трогать – мало ли кто заметит дыру в магическом фоне? Уровень энергии быстро выровняется – закон сообщающихся сосудов в действии, но все же…

Я обращаюсь к воспоминаниям Нишаль. Магией она никогда не интересовалась, ведь чтобы овладеть даже простым заклинанием, нужно быть достаточно упорной. Нишаль учиться не любила, и снова винить ее в этом трудно. «Сестренка, это я, незаконнорожденная, должна корпеть над книгами и портить цвет лица, а ты единственная дочь губернатора, в будущем тебе достаточно оставить скучную работу слугам, не утруждайся, береги себя». Нишаль верила. Нет, кое-что полезное из ее памяти я почерпнула. Например, что целителей ценят и уважают и что оператор упоминал смерть второй дочери министра юстиции, но Нишаль еще раньше слышала, будто сын министра тоже болен.

Хм… Уважаемый министр, готовьте ваши денежки, они мне очень нужны.

Планы у меня грандиозные, так что стоит поспешить. И вообще, я не собака, чтобы в будке сидеть. Я прикидываю, насколько мне хватит резерва… Тц, все же невозможность быстро восстановиться заставляет меня чувствовать себя неприятно.

В поисковой строке каталога на виртуальной клавиатуре я вбиваю «заряженные накопители» и уточняю – «ювелирная форма изделия». Ну и пару дополнительных параметров задаю: мне нужно, чтобы у кристалла был постоянный контакт с кожей и чтобы он был заточен именно на восстановление резерва мага, а не, допустим, на подпитку артефакта. Многоразовый? Нет, одноразовый. Зарядить большой объем в этом мире довольно трудно, а выбрав одноразовый, существенно сэкономлю, все равно на следующее перерождение с собой не утяну – привязка предметов слишком дорогая, тратиться ради сохранения рядовой побрякушки точно не стоит.

Открывшаяся черная воронка послушно выплевывает серебряный ободок с овальным идеально прозрачным камнем. Я поспешно надеваю браслет, убеждаюсь, что сидит он прочно. Вот, больше не чувствую себя голой.

А браслетик даже лучше, чем на картинке в каталоге. Почему модель не назвали «Луна в зимнем небе»? Дизайнеры любят обзывать свои изделия по-всякому.

Ну и последняя покупка – дешевенький плащ с легким эффектом отвода глаз, который продержится всего час. Отвод глаз я сама обеспечу, так что максимальная экономия, я и так растратилась.

Караты мне начисляют за то, что я работаю фильтром: пропускаю через себя сырую энергию, часть пускаю на заклинания, часть впитывает душа, а часть отщипывает Система. До сих пор я придерживалась принципа, что расход должен быть меньше дохода хотя бы на треть, тогда на счету всегда будет приятная, вселяющая уверенность сумма. Но… Похоже, в этом мире придется сделать исключение.

Укутавшись в плащ и надвинув капюшон поглубже, я прячу под полу сверток со свадебным платьем, коробку из-под завтрака, оглядываюсь. Других следов вроде бы больше нет. Ах, светлячок чуть не забыла. Жалко, но придется уничтожить, отключить и использовать позже не получится – он такой же одноразовый, как и браслет.

Навалившаяся темнота неприятно слепит.

Я раскидываю тончайшую поисковую сеть, убеждаюсь, что поблизости никого, и открываю портал, о которых, кажется, в этом мире вообще не слышали.

Шаг – и я выхожу в трех метрах от будки. Портал схлопывается, и я тотчас навожу на себя чары отвода глаз. Половины резерва как не бывало.

Ах да!

Я активирую голографический экран, открываю таймер, настраиваю напоминание – неловко получится, если я забуду вернуться через семь дней.

Глава 5

Территорию храма я покидаю через главные ворота. А чего стесняться?

Удачно, что храм выходит на площадь, я наугад поворачиваю направо. С храмом соседствует здание, принадлежащее Ведомству церемоний и ритуалов, а уже за ним начинаются магазины, рестораны, ювелирные и антикварные салоны. Словом, ничего интересного. Что я, городов не видела? Посмотреть на людей интереснее. Пешеходов не так уж и много, в основном мужчины. Женщина попадается мне сперва одна, она вместе мужчиной, судя по сходству лиц, с братом, входит в магазин тканей. Вторую особу мне рассмотреть не удается, она занавесилась вуалью. Я лишь отмечаю, что она одна, если не считать двух следующих за ней по пятам служанок.

В опасной близости от тротуара – разделить проезжую и пешеходную дороги местные додумались – проезжает крытый экипаж и останавливается перед рестораном. Я прищуриваюсь. Мое внимание привлекает не сам экипаж, а что-то вроде стоянки за рестораном, и стоят там не совсем экипажи. Точнее, не конные экипажи.

Вытащив из прически жемчужную заколку, я отламываю пару