Возрастное ограничение строго 18+

Содержит нецензурную брань.

Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

От автора

Все герои написанной мной книги совершеннолетние, они старше 18 лет.

Спасибо!

© Ася Медовая, 2025

© Оформление. ООО «Издательство Эксмо (FICTION RU)», 2025

Пролог

Вредная девчонка снова пробралась к нему в погреб. Брэн скрипнул зубами, на что Айна насмешливо приподняла бровь.

– Тебе еще намордник не надели?

Отвратительная наглая девчонка. Она так и не изрослась. Точнее, к восемнадцатилетию с формами у Приближенной всё оказалось в порядке, но не с головой.

– Я запретил тебе лезть в мое логово, – процедил Брэн сквозь зубы, не спуская с Айны настороженного взгляда. Связываться с Приближенной, тем более ему, не хотелось. Что она тут же и напомнила:

– Тебе ли запрещать, отщепенец!

Наглая выскочка подошла опасно близко к новому механизму, и Брэн невольно зарычал.

– Опять занимаешься запрещенными опытами? Интересно, что скажет Сиятельный, когда прознает об этом? – Брэну не понравилась ее ухмылка и легкомысленное покачивание на носочках изящных туфелек, которые он заметил из-за звонких металлических пластин на подошвах. Новая мода? Тогда крайне непрактичная…

Айна снова привлекла его внимание:

– Или что скажу я, когда стану избранницей Сиятельного?

Тут Брэн не выдержал и захохотал.

– Очнись, дурочка. Нынешний Сиятельный слишком стар для тебя, а его наследник еще не скоро решится на выбор. Тогда ты будешь стара для него, – зло выплюнул Брэн и успел увернуться, когда взбешенная Айна бросилась на него.

Имела ли она право приближаться к нему? Нет. Но когда это останавливало выскочку?

Айна задела и опрокинула кувшин с водой, от досады громко цокнув в разлившейся луже подкованной ножкой, чем вызвала хохот Брэна. Но желая досадить ему хоть в чем-то, протянула руку к проводам механизма, явно не понимая последствий.

Но Брэн понимал!

Сердце остановилось от дикого предчувствия, и он успел закричать:

– Нет-нет-нет! Убьет же!

А в следующую секунду Айна дернула провода и ее закоротило от проходящего сквозь нее тока, стоящей в воде в столь неподходящей обуви.

Брэн, застыв в двух шагах от бьющейся от ударов тока девушки, ничего не мог сделать. Запах гари от опаленной кожи и волос едко проникал в ноздри, подписывая ему смертный приговор.

Чёрт. Чёрт! Как же он ненавидел эту выскочку, но не до такой степени, чтобы желать ей смерти, и уж конечно не настолько, чтобы подписать на смерть еще и себя.

Сфера энергии иссякла, провода безжизненно обвисли, как и тело Приближенной. Она рухнула дымящейся тушкой на каменный пол в лужу. Брэн быстро подошел к ней и схватил запястье – пульс не прощупывался… Это конец.

Никакое зелье алхимиков, никакое приспособление механиков не заведет ее сердце обратно, не изменит его, Брэна, короткую ничтожную судьбу.

– Боги, если вы есть!.. Если слышите… Если можете – верните её.

Её – Айну или его жизнь? Он не задумывался, просто просил Богов дать ему шанс. Последний. Бездумно прижимал её безжизненную голову к себе и раскачивался, стеная внутри от безысходности.

Бежать? Бросить дом, покровительство и бежать в Пятую землю? Ни один корабль оттуда не возвращался, экспедиции дирижаблей терялись на подходе. Он может убежать, но подпишет себе тот же самый приговор.

А в других четырех землях его найдут ищейки. Найдут, загонят, как бешеного пса, и устроят показательную казнь на площади Часовщиков. И всё из-за дрянной девчонки, которая с завидным постоянством играла на его терпении.

А еще механизм и незаконное использование сферы энергии. То есть, Брэну грозило две смертные казни, одна за смерть Приближенной, вторая за скрещивание механизма с алхимией. Если про это прознают ищейки…

Но не просить же Богов сразу о двух невыполнимых желаниях? Чтобы и Айна ожила, и язык проглотила? Сказать не могла, чем Брэн в своем логове занимается. Это было бы смелое посягательство на милость Богов.

Если бы Брэн еще верил в Богов. Если бы…

Айна дёрнулась в его руках и закашлялась.

Брэн застыл, не в силах поверить… Она же только что была мертва!

– Какого беса? Где я? Кто ты?

Брэн выгнул бровь:

– Ты не помнишь меня?

Неужели обе его молитвы услышаны?

Глава 1

Попала полностью

День не задался. Полностью. Под дождем я все же промокла. Чувствовала сырой подол, липнущий к заднице. Неприятно и холодно. А еще мужчина, безумно шарящий по мне глазами и продолжающий удерживать в лежачем положении на своих коленях.

– Знать тебя не знаю! Пусти уже, – я вырвалась, чтобы тут же завыть от боли в теле и снова упасть к нему на колени. – Твою мать, больно-то как!

Значит, не приснилось, молния долбанула прямо в меня. Но я… выжила?

Ха. Я лежу на коленях шикарного мужчины, который хмурит брови, но точно не похож на доктора в своем странном черном балахоне. Нахожусь в каком-то старом темном подвале, чем могу утешиться, ведь это не больничные стены, выкрашенные в белый цвет. И не морг, его я вряд ли смогла разглядывать с таким воодушевлением!

Так, надо позвонить родителям, чтобы забрали меня, сама я не дойду.

Поспешно опустила руки и ощупала карманы… Которых не было.

– Я дам тебе эликсир выздоровления. Он поможет.

– Чего дашь? – сморщилась я от очередной попытки поднять голову и оглядеть себя и одежду.

– Эликсир. Лежи, не вставая.

Но я вцепилась в его балахон, предупреждая движение.

– Как лежи? В луже?

Мужчина поджал губы, резко вскинул меня, от чего я взвыла, уже не сдерживаясь.

– Ты дебил?!

От боли зуб на зуб не попадали, когда он небрежно шмякнул меня на скамейку, и я сразу же привалилась к стене и закрыла глаза. Вот это треш. Мне так дико больно, что пожалуй лучше сначала вызвать «Скорую», а уже из больницы позвонить родителям.

– Пей.

А дальше он просто надавил мне на подбородок, сунул узкое горлышка пузырька в рот и запрокинул мне голову.

Теперь и по языку разлилась вязкая, терпко-сладковатая жидкость, вызывая сначала онемение языка, потом и гортани. Я чувствовала, как эта гадость медленно стекала по пищеводу, замораживая все на своем пути и притупляя чувствительность.

Обезболивающее, что ли?

Но спросить не могла, я даже постанывать не могла – голосовые связки тоже оказались парализованы.

– Люблю побочный эффект эликсира, – явно удовлетворенно пробормотал мужчина, отступая от меня и аккуратно убирающий пузырек странной формы в глиняный таз.

Мозг заволакивала странная сонная апатия. Я следила за движениями мужчины, как он убирает лужу с каменного (какого?) пола, цокает языком и качает головой над обрывками толстых проводов, торчащих из какого-то металлолома, потом накрывает всю эту кучу железа огромным куском брезента и садиться на табурет напротив меня.

– Айна, если хоть одно разумное существо узнает о том, что произошло здесь, и что ты видела, придется лично показать, почему меня преследует жуткая репутация. Ты меня поняла, Приближенная?

Я попробовала откашляться, и у меня получилось! Более того, боль притупилась, спазм отпустил горло и тело моментально ожило.

– Чего ты мне влил?

Мужчина спокойно смотрел за моей суетой и молчал.

– Чего уставился? Что это было? Мне нужна «Скорая»…

И вот теперь я смогла оглядеть свою опаленную одежду, точнее не свою… Увидеть свой маникюр, точнее не свой. Даже пальцы, руки были не мои. А еще свисающие блондинистые волосы.

– Что… Как? Что?..

Он так странно говорил, какая-то приближенная Айя, какой-то эликсир. Сюрр какой-то.

– Ты поняла меня, Айна?

Вот! Айна. Это он мне?

– Я не Айна.

Теперь я возвышалась над ним, но он ни капельки не смущаясь, дернул меня за подол, что я снова трюкнулась на скамью и прошипел в лицо:

– Мне плевать на твои игры, приближенная дрянь. Но если ты разнесешь лживые слухи про мои опыты – поплатишься.

Я отпрянула, а он встал с табурета, и отвернулся от меня:

– Уходи.

Два раза меня упрашивать не надо. Я сама как-то додумалась, что с маньяками мне не по пути.

И только выбравшись на поверхности по крутой каменной лестнице, я вздохнула полной грудью и поперхнулась, обозрев окрестности.

Передо мной возвышались башни старинного замка, утопающего в цветущих садах.

Я точно не в центре столицы. А где?

* * *

– Где я?

– Дьявольская грязь! – выругался мужчина в балахоне, выронив из рук пузырек и разбив его об каменный пол. – Снова ты?

Я плотно прикрыла за собой деревянную, окованную железными скобами, дверь, наверное, до конца не веря, что со мной это происходит.

– Привет. Снова. Это я.

Мужчина в черном балахоне посмотрел на меня так, что я почувствовала себя полной дурой.

– Ладно, оставим сантименты. Где я и кто я?

Он склонил набок голову и задумчиво пробормотал:

– Помутнение разума? Хм… Возможно вторая порция эликсира…

– Нет-нет-нет, – замахала я руками, подходя к скамейке, на которой уже сидела. – Я совершенно точно в своем уме и памяти. Но в моей памяти нет всего, – тут я обвела руками пространство и собеседника, – всего… этого. Я москвичка, мне двадцать два года, зовут Людмилой. Можно Милой. Учусь в академии гуманитарных наук на журналиста.

Все то время, пока я рассказывала о себе, родителях, сестре и ее муже-красавце, про свою букашку-матиза и планы на стажировку в редакции модного глянцевого журнала, мужчина молчал.

Потом резко приблизился и снова насильно влил тягучую гадость в рот. Пока я как замороженная рыба отходила от побочного эффекта, мужчина сжал мне горло и зашипел сквозь зубы:

– Ты – Айна О`Рейли. Приближенная третьего колена. Ученица Академии Алхимии. Претендентка в отбор к Сиятельному. Твои родители с Третьей земли, но переехали на Первую ради твоей учёбы и шанса возвыситься до трона. Ты надменная восемнадцатилетняя дрянь, посчитавшая себя выше и достойнее других. Вот и оставайся дальше наглой выскочкой. Не разыгрывай пришелицу. И держись от меня подальше. Я для тебя табу! Если в Академии узнают, что ты подходишь ко мне, тебя опустят, Сиятельный никогда не посмотрит в твою сторону. А я…

Тут онемение стало проходить, и я мотнула головой, пытаясь освободиться от его хватки, но мужчина продолжал удерживать:

– А я тебя убью, если еще раз увижу здесь.

Ну вот с меня и хватит. Любопытство полностью удовлетворено, чего уж. Осталось найти спокойное местечко, отсидеться и дождаться, когда я очнусь от этого дикого сна.

Когда я выходила повторно из подземелья сумасшедшего, меня немного покачивало, как будто я не эликсир выпила, а бутылку Алазанской долины. В голове кружилось, накатывала эйфория и лопались воображаемые пузырьки шампанского.

Так что я решила не отсиживаться, а пользоваться уже наработанной репутацией наглой выскочки и поизучать забавный пригрезившийся мир.

Первое что меня впечатлило – приземляющийся в центре цветущего кустарного лабиринта огромный воздушный шар. Охнув от восторга, я по инерции поискала карман, чтобы достать телефон и сделать селфи, и застонала от разочарования.

К моменту, как я добежала до места приземления, из корзины уже вышли забавно разодетые люди. Девушки и женщины были одеты ярко и пышно, мужчины сдержано и как-то по-стариковски. Ну как в исторических романах.

Разглядывая утонченных элегантных дам, я сама как-то подтянула, попыталась отряхнуть подол и разгладить складочки. Но куда там – платье было безнадежно испорчено.

– Айна! – вдруг девушка в лиловом взвизгнула и побежала ко мне.

А, точно, я же здесь Айна.

– Привет.

– Ты прибежала встретить меня? Я та-ак по тебе скучала! У меня столько сплетней для тебя – ты обалдеешь!.. Ой, а Нейл уже прибыл?

– Нейл? Н-не знаю. Не видела.

– Надеюсь, что еще нет. Нам стоит переодеться, чтобы выглядеть наилучшим образом. Особенно тебе, – тут же поджала губы девушка в лиловом.

Ух, сколько у меня сразу возникло вопросов. В геометрической прогрессии! Забавный сон. Все загадочней и загадочней.

– Пойдем же в комнату, – потянула меня только что обретенная подруга в сторону замка.

– В твою или в мою? – осторожно уточнила я.

– В нашу. Нас же не переселили?

– Вряд ли.

– Отлично! Побежали!

И мы побежали. Потому что с обретением здесь ничего не подозревающего союзника, я могла побольше разузнать и про Сиятельного и про опасного парня из подвала. И про его угрозу. Он же не серьезно? Вряд ли даже в этом сказочном мире радужных пони можно убивать просто так потенциальную невесту третьего колена!

* * *

Оказывается «я» уже распаковалась и даже заняла правую комнату с балкончиком над кустовым лабиринтом. Ничего не скажешь, наблюдать отсюда за всеми прилетающими и отлетающими было удобно. А еще отлично просматривался вход в низкое каменное сооружение, откуда я появилась.

Соседка по комнате без стука вломилась ко мне и не прекращая щебетать о каких-то непонятных мне людях, местах и событиях, распахнула гардероб и вытянула светло-лимонное платье.

– Надевай его и пойдем прогуляемся с зонтиками под окнами мальчиков.

– Зачем? – не поняла я.

– Нейл же!

Запутавшись в платье, я не выдержала и выругалась, стаскивая его через голову обратно.

– Айна, что ты делаешь? – ахнула подруга, театрально прижимая ладони к щекам.

– Пытаюсь напялить на себя это… Слушай, а попроще ничего нет в шкафу?

– Ты после Магического солнцестояния странная какая-то.

Я отмахнулась. Вряд ли задержусь здесь настолько, чтобы придумывать своему необычному поведению алиби.

– Ладно, давай помогу.

И вот ей хватило пяти минут, чтобы облачить меня в это лимонное пирожное, и прикрыть сверху зонтиком.

– Окропим зельем отображения при подходе, – и сунула мне в руки пузырек.

– Пить будем? – сморщилась я, вспоминая гадский эликсир.

– Голову потеряла? – всплеснула руками подруга и прищурив глаза отобрала пузырек обратно. – Идем.

Зачем нам понадобилось зелье отображения я поняла позже, когда она обрызгала внутреннюю сторону раскрытого зонтика жидкостью и зонт словно растворился, позволяя видеть сквозь него.

Чем собственно подруга и занималась, задрав голову и разглядывая окна и балконы над нами.

Замок был большой и протяженный, я не знала, что прогуливаться мы будем только под окнами северной стены, взад-вперед, взад-вперед. Где-то на третьем развороте мне надоело.

– Знаешь, хочешь увидеть Нейла, гуляй сама. Мне скучно.

Я попыталась передать ей прозрачный зонт, но она запшикала, подхватывая меня под локоть и возвращая на проторенную дорожку.

– Ты что? Нельзя! На мне сразу же поставят позорное клеймо. Надо делать вид что мы прогуливаемся и ведем беседу.

– Тогда веди её, а то ты только вверх смотришь и молчишь.

– Да я все тебе уже рассказала. Лучше ты расскажи, как провела праздники в семье.

– Никак. Раз не хочешь беседовать…

– Хочу, но о чем?

Тут я почувствовала, что вот он шанс, порасспрашивать ее об этом мире.

– Давай я вопросы задавать буду, а ты отвечай.

Она кивнула.

– Вон там, в низком каменном доме со спуском вниз, кто живет?

Она резко остановилась, потеряв интерес к окнам сверху.

– Зачем ты спрашиваешь о нем?

– Нам же надо сделать вид, что мы беседуем? – я даже топнула ногой, чувствуя, что именно этот жест сейчас крайне необходим. И тут же скривилась от звука цокота металла по камню. Ох уж эти мне подкованные копытца!

– А. И мне надо ответить? Про Отверженного? Чтобы поддержать разговор?

– Отверженный – это титул? – задала я следующий закономерный вопрос. Ну, вот он же называл меня Приближенной? Значит, Отверженный – это что-то вроде титула.

– Что ты! Он – проклятый.

Я подняла брови и округлила рот. Никогда так не делала, поэтому очень удивилась не свойственной мне мимике и захлопнула рот.

– И?

– Что? – не поняла подруга, снова взялась за зонтик и задрала вверх лицо.

– Это заразно?

– Нет, конечно! – фыркнула она. – Это убийственно.

– Он может убить? – остановилась я, иначе оценивая его угрозу.

– Он единственный может всё, и ничего ему за это не сделают. Он уже проклят. Ну чего встала? Прогуливаемся дальше.

– А тебе не кажется, что это глупо, ходить с прозрачным зонтиком и заглядывать в окна к парням?

Подруга из этого странного сна вдруг остановилась, оглядела меня с головы до носков странных, но удобных ботинок, и заключила:

– Зонт только с внутренней стороны прозрачный, сверху им не видно, что мы делаем под зонтом.

– Да ты что?! – и снова брови поползли вверх, а рот… рот я сразу захлопнула. Странно я себя как-то веду.

– С тобой точно что-то не так, Айна. Может, сходишь к лекарю? Выпьешь эликсир?

– Два раза уже пила. Фу-у, такая гадость!

– И не говори… Ой, зелье испаряется. Нейла так и нет, – расстроилась подруга.

– Приедет. Пойдем в комнату. Покажешь, какие сериалы здесь перед сном крутят.

Она как раз складывала зонтик и снова застыла:

– Чего?

Я топнула ногой, и топнула еще раз, теперь уже злясь от того, что топнула в первый. Не хотела, но машинально.

– Ну а что у вас тут на развлечение? Тарелочка с наливным яблочком? Идем уже.

Я устала, запарилась, удовольствия не получила и уже хотела проснуться у себя. А быстрый способ проснуться – это поскорее заснуть.

* * *

Проснулась от ломящей боли. Мышцы сводило, болела каждая косточка в теле, голова трещала, словно с похмелья. Я пыталась провалиться обратно в сон, но даже поворот на другой бок давался с трудом.

Я протянула руку к тумбочке с настольной лампой и со стоном промахнулась, ударившись обо что-то другое. Еще пять минут пыталась открыть глаза и привыкнуть к темноте, а потом взвыла, дёрнув ногой, и заныла от болевого спазма из-за бесячего жеста.

Я все еще спала в странном сне, где была Айной.

С трудом встав и обувшись, поковыляла к проклятому мужчине в балахоне за его гадской настойкой. И мне было пофигу, что время не подходящее. У меня от спазмов в теле сводило челюсти, а на лбу проступала испарина. Но ничего, я доковыляю.

С трудом преодолев лабиринт из кустов, в занимающемся рассвете я вышла к низкой каменной постройке и толкнула дверь. Та тихо без скрипа отворилась.

Не закрывается. Бесстрашный, потому что по доброй воле к нему никто и не полезет? В моем случае воля недобрая. И чем ближе я оказывалась к цели, тем сильнее меня трясло.

Не от страха. Сейчас я сама была бесстрашная, пока не получу эликсир и не смогу наконец-то обдумать ситуацию.

Внизу что-то пыхтело и гремело. Даже если бы я дверь распахнула с ноги, меня за лязгом железа, шумом выпускаемого пара и льющейся воды, все равно бы не заметили. Так что я ввалилась в полутемный погреб, обхватывая себя руками, чтобы унять дрожь, и сразу осела на пол, прислоняясь к стене.

В полутьме, разгоняемой парой странных свечей, которые вроде бы похожи на электрические, но мигали и дрожали как настоящие, молодой мужчина, насвистывая незнакомую мелодию под нос, вышел из-за пузатого лязгающего агрегата, тщательно вытирая сырую голову полотенцем, а потом и ниже: грудь, накаченный живот и…

– Здрасте, – выдавила я, с трудом поднимая на него взгляд. – Я умираю…

Хорошо, что он продолжал удерживать полотенце внизу живота, потому что, как бы мне не было стрёмно от его крадущегося приближения, слабость от боли все же оказалась сильнее.

А он без слов, как заботливая бабушка, потрогал мне лоб, проклял кого-то себе под нос и повернулся ко мне задом.

Полотенце так и осталось у него в руках спереди. А зад… Хороший зад, накаченный, спортивный. И я закрыла глаза, чтобы потом не оправдываться, за то, что видела лишнее, вторгнувшись в чужое жильё.

Знакомый властный жест, надавливающий на подбородок, и я уже сама открываю рот и жадно ловлю губами горлышко, чтобы проглотить противную вязкую жидкость. И тут же млею, впадая в приятное оцепенение. Тело перестает трясти, спазмы стихают, и я могу протянуть расслабить ноги, до этого неестественно вывернутые из-за судорог.

А парень все еще стоит надо мной, и я до жути боюсь поднять глаза выше его голых колен, но и встать, чтобы смотреть ему в лицо еще не могу.

– Ты вернулась, совершенно не боясь, что убью? – над головой раздался его голос.

– Я думала, что уже коньки отбрасываю. А теперь – ты же не стал бы лечить меня, если собирался прибить?

Он хмыкнул и отошел. А я не удержалась и все же посмотрела ему в спину. Гибкий, загорелый, мускулистый. И всю эту красоту прячет под балахоном. Вот наши парни рисуются перед девчонками голыми торсами, новомодными майками в сеточку. А этот прячет.

Потому что Отверженный?

Снова он появился уже одетый в широкие бесформенные штаны и белую свободную рубашку на завязках.

– Если тебе лучше – уходи. Возьми запасной пузырек с собой и не возвращайся. Я не шучу!

Пузырек я взяла и перехватила парня за запястье.

– Подожди. Я не могу вернуться. Помоги мне попасть домой, пожалуйста?

Он отодвинулся.

– Ты не можешь остаться.

– Да, да, точно. Не могу. Тебя как звать?

– Ты не можешь остаться, не можешь находиться рядом со мной, не должна просить меня и не должна знать по имени. Я для тебя отщепенец. А теперь ползи к себе и забудь дорогу сюда.

Теперь, когда озноб и судороги отступили, он стал меня раздражать. Как же, уползу! Пока не получу то, что нужно, я отсюда не уйду.

– Я не просила провожать меня до общаги! Верни меня в МОЙ МИР!