Иван VeganaMaia Вологдин

На краю бытия

Книга вторая. Последний оплот человечества

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Иван VeganaMaia Вологдин, 2018

Сын почти всегда продолжает дело своего отца, особенно если видит живой пример перед глазами. Но если он мертв и все гибнущее человечество смотрит на продолжателя рода, как на панацею, выискивая в нем потенциал, которого нет? Конфликт, порожденный в душе Руслана Велесова гонит его от лучших учителей Конфедерации на передовую последней войны, в надежде спрятаться от ответственности перед людьми. Но от судьбы трудно убежать…

18+

ISBN 978-5-4490-8913-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. На краю бытия
2. Эпиграф
3. Пролог: Дозорный Конфедерации
4. Глава 1: Спуск вниз
5. Глава 2: Ошибки системы
6. Глава 3: Обратная сторона медали
7. Глава 4: Мертвая земля
8. Глава 5: Дом на окраине
9. Глава 6: Семью не выбирают
10. Глава 7: Автоотряд партизан
11. Глава 8: Трибунал Конфедерации
12. Глава 9: Людское двуличие
13. Глава 10: Вести с полей
14. Глава 11: Аэропорт Диксона
15. Глава 12: Наперекор смерти
16. Глава 13: Ледяные города
17. Глава 14: Пир во время чумы
18. Глава 15: Пятое измерение
19. Глава 16: Побег на большую землю
20. Глава 17: Симфония битвы
21. Глава 18: Колесо Сансары
22. Глава 19: Сын Бога
    1. Эпилог: Мир авторов и чтецов

Эпиграф

Вторую книгу серии посвящаю своим родителям, которые терпят мой вздорный характер на протяжении моей жизни.

Пролог: Дозорный Конфедерации

— Хорошо-то как! — с наслаждением затянулся осенним, чистым, полуденным воздухом молодой юноша, опасно сидящий на самом краю бруствера высокой, каменной стены предгорного уровня.

На вид ему было всего восемнадцать — двадцать лет от роду. Глубокие, карие, слегка раскосые глаза искрились быстрыми мыслями и мечтами, протекающими в глубине его живого, ретивого сознания. Коротко стриженный, черный, непослушный волос образовывал на голове излишне свободолюбивые вихры, не подвластные даже механическим лезвиям машинки для стрижки. Легкая округлость слегка пухловатого лица, покрытого жесткой, черной щетиной и могучая, коренастая, широкоплечая фигура — подобное сочетание невольно вызвало бы поспешную ассоциацию у стороннего наблюдателя с прожжённым, закоренелым хулиганом с городских, неблагополучных окраин.

Первое впечатление являлось бы предельно ошибочным — не смотря на лихой вид, юноше было хорошо знакомо какого на вкус терпкое чувство прекрасного. Сентябрьская ночь наполняла его, тревожила душу своей суровой красотой постапокалиптического мира, раскинувшегося за стеной. Черный, неподвижный, скрюченный лес поражал своей однородностью давно осыпавшихся ветвей. Безжизненная почва не содержала трав и кустарников, превратившись за годы простоя в единый, жесткий монолит глиняного цвета. Пасмурные, угрюмые облака низким, душным пологом, уныло тянулись за далекий горизонт, иногда позволяя себе расступиться на мгновения, пропуская нежные лучи далекого, желтого светила.

Ясных дней практически не наблюдалось. Сказывалось массовое применение ядерных боеголовок против грозного, многоликого противника. Грибы взрывов подняли тонны мельчайших частиц почвы в атмосферу Земли, на десятилетия изменив климат на планете. Благо юноше, выросшему в славном городе Санкт-Петербурге, были практически не знакомы уютные, солнечные дни, поэтому угрюмость прохладной середины дня настраивала мышление на минорный лад.

Собравшиеся складки кожи на лбу, озабоченное думой выражение лица и тихонько шевелящиеся губы выдавали попытку явить в мир очередное стихотворное творение, способное хоть как-то сгладить ноющее чувство легкой боли и утраты, ужом свернувшееся на сердце.

Военная форма на юноше выглядела неопрятно — ему редко устраивали строевой смотр на передовой, поэтому городской камуфляж был изрядно измят, и даже кое-где содержал следы горюче-смазочных материалов и грязи. Неблагодарный труд дозорного вынуждал проверяющих офицеров часто закрывать глаза на легкие огрехи личного состава предгорного уровня. Одного взгляда на унылые бастионы из серого и черного камня, и выжженную, лютующую ветром, полосу отчуждения, вынуждало штабных служащих максимально сокращать время пребывания здесь, вызывая желание наискорейше нырнуть в привычную среду обитания.

Поэтому молодой дозорный не гнушался вольных отступлений от предписаний и инструкций. Бронежилет, который сухие строчки документов призывали никогда не снимать во время обхода вверенного участка, был небрежно прислонен к каменному брустверу стены, как предмет, не имеющий какой-либо значимости в устоявшемся быте военного. Он лежал здесь на протяжении нескольких недель, иногда намокая под унылым, холодным дождем, изливающимся с небес. Там же нашла свое место и перевернутая, голубая каска миротворца — стандартный головной убор любого регулярного солдата Конфедерации.

Следует сказать, что грандиозное сооружение, на вершине которого опасно восседал черноволосый парень, являлось совместным воплощением инженерного гения специалистов Европы, России и новой расы низкорослых людей, пришедшей на Землю сквозь межзвездные врата последнего телепорта. Из-за предельной схожести со сказочными гномами, из-за своего внешнего вида и повадок, общественность так и прозвала их, надежно закрепив народное название за пришельцами. Сами же гости привыкли называть себя Вааргами — суровыми воинами тысяч планет.

Не смотря на вычурное, грозное имя народа, низкорослые люди были весьма миролюбивы и легко вошли в мировое сообщество как полноправные жители планеты Земля. Выбитые с родовых планет аналогичной мертвой заразой Последнего Элементаля — Чернобога, они с пониманием отнеслись к текущим проблемам человечества, предоставив свои знания и посильную помощь в обороне против грозного вала нежити под предводительством великого отступника и предателя Самохвалова.

«Новая великая стена» «Последний оплот человечества» «Новое чудо света» протянулось от береговой линии Северного Ледовитого Океана по изломанному каскаду Уральских гор, до акватории Каспийского моря, надежно обороняя оставшееся в живых население Евразийской Конфедерации от нашествия мертвой орды Сибири.

Пять защитных линий, пять уровней возвышающихся один над другим. Немыслимое нагромождение из неоднородных стен и башен, поделенных на небольшие участки, взбирающиеся на пики горных хребтов — начиная от самого опасного, предгорного уровня и заканчивая пятым — нагорным, штабным. Эти крайние линии носили хоть какие-то признаки жизни и деятельности человека, хоть и были пустынны. Промежуточные же три уровня были практически не заселены и находились в легкой форме консервации. Затхлость и запустение их широких коридоров вынырнуло бы из многолетнего мрака только в случае непосредственной опасности Конфедерации.

Пять уровней систем, оружейных комплексов и мер безопасности были из необходимости возведены на пути у Мертвой Орды. Великая армия Черного Бога, способная лишь одним своим упоминанием ввергнуть граждан Конфедерации в холодный трепет перед громогласной поступью нежити, успешно прокатившейся по землям Сибири, Китая и Индии на первых этапах войны за людские души, необходимые для реализации планов суровому, инопланетному Властелину.

Трое пятистворчатых врат расположенных на Северном, Центральном и Южном участках вбирали под своды массивных, полуовальных проходов, перекрытых стальными створками ворот, вытянутые, извилистые змеи асфальтированных дорог восходящих к вершине хребта из мертвых, подконтрольных нежити земель и выпускающие их вниз на просторы нового государственного образования.

Евразийская Конфедерация… небывалый союз Европейских держав и России. Объединение происходило в несколько этапов: на первом произошла переориентация политики Европы с прозападной на пророссийскую, давние конфликты перед лицом новой опасности теряли актуальность, превращаясь в дым истории. Угроза уничтожения ускоряла все политические процессы, иногда жестко подавляя мнение инакомыслящих партий и фракций. На втором этапе произошел ряд слияний Европейских держав, который в свою очередь через пять лет вылился в единый, полнокровный, исторический шаг окончательного скрепления союзов в единых границах нового государственного образования, с центром в городе Ватикан, потерявшим к тому времени чисто религиозный статус.

Все было в прошлом. Все узаконившись, превратилось в обыденность для нового поколения. Участок юноши, воспитавшегося в новых реалиях, вверенный ему руководством, располагался как раз неподалеку от первых створок Центральных Врат, позволяя наслаждаться редким зрелищем их сезонного открытия и закрытия для проверки системы.

В эти дни к первым створкам, из соображений безопасности, нагоняли множество разнообразной, бронированной техники, стальными кулаками выдвигающейся на полосу отчуждения. Обновления парка происходили с завидным постоянством, и каждый раз юноша в подзорную трубу находил между панцирей устаревших танков «Армата» новые, футуристические плоды технического гения инженеров Конфедерации.

Тотальная автоматизация оборонительных структур сводила к минимуму человеческий фактор — огнеметы, мощные, стационарные пулеметы, пушки, лазерные пушки, рельсотроны, средства ПВО и иное тяжелое вооружение немедленно реагировало на появление в полосе отчуждения любого движущегося объекта Орды.

Благодаря искусственному интеллекту, руководящего всем на последнем рубеже человечества, минувшее десятилетие правительство Конфедерации избрало политику демилитаризации объекта, оставив по одному военному на каждый километр стены предгорного уровня, для присмотра за километровой полосой отчуждения между стеной и вымершей тайгой. Тому были веские обоснования — крупной провокации со стороны мертвецов не наблюдалось в течение десятилетия, что позволило Совету Безопасности выдвинуть смелые предположения, что потенциал Орды в принципе не может пересилить сверхукрепленные бастионы.

Вмонтированные искусными зодчими в естественные кручи Уральских гор, сооружения казались непреодолимым препятствием на пути любого противника, в том числе являлись надежным прикрытием от массированной провокации со стороны Серого Ордена, закрепившегося на Африканском континенте.

Орден к 2038 году избрал террористический, скрытый тип войны, предпочитая действовать через своих агентов во множестве разбросанных на обширной территории Западной части Евразии. Взрывы, диверсии, неожиданные атаки на государственные органы держали в дополнительном страхе каждого гражданина Конфедерации, вынуждая платить баснословные налоги на поддержание силовых структур.

Разобраться раз и навсегда с сильным противником мешал его потенциал и особый, политический статус организации, в руках которой была сосредоточена мощь великого праоружия Атлантов — «Апокрифа». Массивная, лазерная установка, вмонтированная в толщу пирамид пугала любое правительство возможностью направленного применения, что делало борьбу с Орденом вялотекущей, фиктивной, пустой.

Данные разведки сообщали, что оружие подобной мощи не могло использоваться целенаправленно по тому или иному объекту, на что представители Ордена, захватив эфир на центральных каналах, во всеуслышание объявили — при провокациях со стороны вооруженных сил любой страны о тотальной решимости использовать заряд на собственной земле, тем самым расколов планету на части. Блефовало ли руководство Ордена или нет, никто не хотел проверять, взяв на себя великую ответственность риска.

Из-за множества скрытых и явных противников служба в силовых структурах была как никогда престижна и многолюдна. На данный момент, наверное, каждый двадцатый совершеннолетний житель Конфедерации, независимо от пола, носил установленную форму и имел табельное оружие. Военные были освобождены от налогов, изымавших практически треть небольшого дохода среднестатистического гражданина, и имели ряд специфических льгот, поэтому, чтобы попасть в ряды вооружённых сил, нужно было обладать недюжинным здоровьем и интеллектом.

Другой жизни, кроме жизни солдата юноша не знал, хоть и был чисто технически рожден по ту сторону стены, во времена существования великого государства Россия. Ему неоднократно рассказывали историю его чудесного, драматического появления на свет — едва родившись, ребенок подвергся жестокой атаке некроманта и если бы не дядька, закрывший своей спиной в машине малое, невинное дитя — он бы сейчас не нес службу на последнем рубеже человечества. Сестре — близняшке повезло намного меньше и щупальце существа, на котором восседал мертвый маг, зацепив ткань, в которую была обернута девочка, уволокло верещащий комок в необъятные дали захваченной Сибири, Китая, Индии и прочих восточных и азиатских стран.

Род Велесовых, после событий на Иркутской земле находился под особым вниманием общественности. Почти каждый гражданин знал чудесную историю о былинной схватке между предателем Самохваловым — бывшим офицером Министерства Государственной Безопасности и магом-самоучкой Сергеем Велесовым, приходящимся отцом юноше-дозорному.

В ходе битвы на подступах к областному центру Велесов-старший, ценой своей жизни нанес руководителю Орды непоправимый вред, благодаря которому дальнейшее телепатическое управление мертвой армией, как единым организмом было безвозвратно нарушено.

Каждый житель Конфедерации знал о невосполнимой утрате одного из потомков, в ходе бегства за последний рубеж. И поэтому практически каждый возлагал необоснованно высокие надежды на простого юношу — единственного продолжателя великого рода, нарушив тем самым его самооценку и восприятие еще в подростковом возрасте.

Все детство мама часто грустила о безвозвратной потере. В отрочестве юноша часто видел ее вглядывающуюся в пространство ничего не видящими глазами, полными тяжелых мыслей. Комнаты большой Питерской квартиры, выделенной государством, служили для Анны клеткой, из которой она не хотела и не желала выбираться, избегая повышенного, болезненного внимания к собственной персоне и сыну.

Каждый раз, при его бесшумном появлении в комнате, она вздрагивала и, стараясь замаскировать свою слабость легкой улыбкой, всегда приговаривала:

— Ничего, Руся! Сердцем чую, что жива твоя сестренка! Кровь Велесовых — кровь живая и говорящая. Авось еще свидимся. Я сделаю все, чтобы это произошло, и даже больше, так что выше нос, сынок!

Неизменный, горячий и мокрый поцелуй в нос вселял надежду в дитя. Но шли годы уединения, плавно слившиеся в полтора десятилетия и повзрослевший Руслан, получая очередную ласку во время коротких визитов домой, после изматывающей, непосильной учебы, уже относился к маминым словам не более чем к закоренелой, душевной травме человека испытавшего великое горе. Велесову-младшему всегда чудилось, что Анна невольно сравнивает его и несуществующую сестру, размышляет о том, какой бы она могла получиться в сравнении с братом.

Основанием подобным подозрениям послужил подслушанный на кухне разговор между ней и представителем одного из общественных комитетов, желающих, во что бы то ни стало убедиться в успешном освоении программы трудным подростком.

Сорвавшись, мама многое себе позволила наговорить яростным шепотом:

— Вы отнимаете у ребенка детство! Он не виноват, что не оправдывает ваших ожиданий! В конце концов, он просто человек, не смотря на особые серебряные и черные образования в кристалле души. Ему не дано умений и талантов пользоваться ими. Вы губите его, губите пристальным, вездесущим вниманием. Я вижу, как Руслан становиться отстраненным и замкнутым. Оставьте нас. Очень вас прошу. Если мне будет, о чем вам сообщить, я сама выйду на связь.

Раздраженный мужчина вышел, излишне сильно хлопнув входной дверью. Разгромная статья, последовавшая вслед за разговором в газете, открыла перед общественностью страшный факт бездарности Велесова-младшего, окончательно лишив его мотивации двигаться дальше.

Ему очень не хотелось дополнительно расстраивать маму, но как видит Создатель, это получалось у него не специально, и шкура простого сержанта с окраины мира, в которой спрятался юноша ото всех, была самым явственным тому подтверждением.

Велесов, невольно погрузившись в воспоминания, от презрения к себе цыкнул слюной с многометровой высоты стены, подобрав озябшие ноги к подбородку. Собрав волю в кулак, он заставил себя увести размышления в другое русло. Стихотворение не получалось. Тоска и одиночество вновь замаячили перед глазами как надоедливые призраки настоящего.

Благодаря значительным финансовым вливаниям, каждое сочленение оборонительных сооружений делали на века, что делало визиты обслуживающего персонала на стену предельно редким явлением, поэтому юноша, осознав текущую бесплотность творческих потуг, был вынужден изыскивать себе дела на остаток дня и долгую, беззвездную ночь.

Бессонница выматывала, перемешав все мыслимые и немыслимые режимы во внутренних часах, превратив юношу в закоренелую, убежденную «сову» из легкого, суетливого «жаворонка» детства.

Искать новых знакомств не хотелось, хоть и присутствовала такая возможность. Его соседи по рубежу только что влились в ряды Вооруженных Сил после института, сменяя спешащих домой с практики дембелей и именно поэтому были неинтересны опытному юноше.

Военная карьера Руслана началась рано — грозный дядька Осипов отправил его в кадетский корпус при школе для особо одаренных магическими способностями детей в возрасте восьми лет, предрекая ему будущее вояки. Вышло лишь отчасти. К великому сожалению родни, Руслан не смог справиться с растущей нагрузкой на организм и сознание, решив, в конечном итоге, избрать военную специальность проще, окончательно разочаровавшись в собственных способностях на первых курсах института.

У юноши, надо сказать вообще было трое названных дядь, относящихся к нему как к сыну — Осипов Роман Анатольевич — полковник, входящий в трехтысячный Совет Безопасности Конфедерации с правом собственного голоса, отвечал за военное и техническое оснащение стены тяжелым вооружением. Предельная занятость полковника сказывалась на частоте встреч — его Руслан не видел уже два с половиной года.

Второй дядька — молчаливый и грозный майор Дансаран занимался тем, что преподавал юным дарованиям азы управления «животными структурами» как он называл свое умение управлять любыми холоднокровными, млекопитающими и птицами. Студенты военного магического факультета крайне недолюбливали своего авторитетного учителя. Узнав о родственных связях между преподавателем и студентом факультета, которым в свое время был Руслан, они автоматически перенесли свое пренебрежение и ярость на своего сокурсника, сделав его изгоем в привилегированном обществе юных магов. Отчасти это и послужило причиной перевода Велесова с этого направления на иное, намного менее презентабельное.

Нужно сказать, что Шаман с острова Ольхон был изрядно упрям и скуп на хорошие оценки. Его внутренние убеждения раскрывала одна презабавная история — у Дансарана долго не было официальной фамилии и отчества. Командование Совета Безопасности несколько лет пыталось принудить вредного майора принять свои условия и, как положено, зарегистрировать документы, но последний долго упирался, пока приватный, трехчасовой разговор с матушкой Руслана не вынудил его сдать позиции, гордо назвавшись, Байкал Дансаран Ольхонович, в честь сгинувших мест, которые он так любил.

Вообще о нем было мало что известно. Дядька предпочитал больше отмалчиваться и слушать, чем говорить, чем создал себе репутацию лютого нелюдима. Лишь ближайшее окружение знало его мягкую, ранимую натуру восточного человека.

Выпустив Руслана из-под своего крыла, узнав о преждевременном переводе на иное направление, в другой институт, Байкал, с несвойственной ему прилюдной сентиментальностью, крепко обнял юнца, отправляя на факультет пограничной службы на периферию огромной страны. Последний раз они коротко виделись при отправке на обязательную, двухлетнюю практику на передовые рубежи, на которой сейчас и находился Руслан.

Ольхонович изредка звонил Велесову по голографическому передатчику, но развернутых бесед не получалось — сказывалась манера старого бурята больше отмалчиваться и слушать, чем говорить.

О третьем дядьке, Руслан слышал только от мамы — Олег Панфилов, спасший его жизнь, доставив в целости и сохранности Анну с младенцем за строящиеся, оборонительные рубежи Урала, не отдохнув и часа, ринулся в обратный путь выручать без вести пропавшую сестру Велесова.

Мама рассказывала Руслану, как сильно корил себя майор за допущенную оплошность — он потерял в войне не только своих детей, но и вверенную ему дочь соратника. Ушел он тихо, ни с кем не попрощавшись, обоснованно считая, что прочие дядьки не отпустят его одного в опасное путешествие к собственной смерти.

С тех пор, уже почти двадцать лет о Панфилове не было никаких вестей. Официально он по-прежнему числился «пропавшим без вести», но все прекрасно понимали, что, скорее всего старый офицер давно пополнил ряды мертвецов Сибири.

Встав на ноги на бруствер, Руслан в бинокль рассмотрел опушку черной чащи — большой голем, симбиоз рядовых мертвецов и стволов черных деревьев грузно вышагивал по тайге, молчаливо охраняя границу иной стороны.

Юноше даже на секунду показалось, что нежити также скучно и грустно заниматься нудной, монотонной работой, день ото дня, час, от часу повторяя заезженные маршруты, но такова была их судьба и предназначение.

Предназначение… Руслан от всей души ненавидел это слово. Невольно вспомнилось, с каким трудом давалось обучение на первом курсе. Вычерпанный внутренне Велесов просто не смог в нужный момент мобилизовать силы. Решение о переводе он принял сам, скрытно оформив все необходимые документы. Из-за своего высокого положения подписывать рапорт пришлось у самого генерал-майора Шулина Владимира Викторовича, который содержал особую семью под неусыпным, личным контролем. Когда решение обрело плоть с его подписью, начались внутренние терзания.

Что творилось в эти дни с Велесовым, трудно было описать — жалость к самому себе смешивалась с презрением, ощущение никчемности с отчаянием собственного положения. Даже дядьки, собравшиеся по этому поводу на кухне Питерской квартиры мамы, удрученно и тихо шептались друг, с другом периодически грустно покачивая поседевшими головами.

Казалось, весь мир ополчился против него. Весь мир, но не мама…

Анна со смиренным спокойствием приняла решение сына уйти со спецкурса. Тактично выждав несколько дней, дав боли и горечи в груди Велесова излиться в пространство в гордом одиночестве, она тихонько постучала в двери комнаты:

— Можно? — спросила она тихо, кратко улыбнувшись одними уголками рта, — или студент-пограничник не удостоит аудиенцией свою родную матушку?

— Конечно, мам — Руслану на тот момент не хотелось разговоров, но для нее он сделал исключение, — проходи. Извини за беспорядок.

— Ничего, Рус, ничего! Я бы тоже не заморачивалась с уборкой на твоем месте, перед отъездом в другой город. Беспорядок иногда необходим. Для контрастов. Иначе как же мы сможем испытать радость, наконец-то разобравшись в накопившемся соре? Мы с твоим отцом когда-то тоже имели удовольствие провести время в компании друг друга в хаосе и запустении покинутой квартиры в самом центре Иркутска.

— Иркутска? — впервые услышал необычное название Руслан, вынырнув из внутреннего болота. Все новое и неизведанное всегда увлекали юношу, вовлекая живой ум в работу по изучению многогранной реальности Бытия.

— Да, был такой город на планете, в котором я раньше жила, еще до встречи с твоим отцом — Анна улыбнулась, понимая, что хитрый план сработал, — Теперь от него осталась только ядерная пустыня и несколько строчек в учебниках истории, но суть не в этом. Суть в том, что мы с твоим папок попросту не замечали бардака и пыли вокруг, наслаждаясь коротким мигом затишья, единения, вкусом просроченного кофе. Вот и в жизни иногда царит лютый бедлам, но этот бедлам ни в коем случае не должен похоронить под ненужным мусором твое самобытное, яркое «я», которое обязательно проявит себя в чем-нибудь другом. Стоит только разложить по полочкам самое необходимое…

Анна подошла и, склонившись над лежащим на не заправленной кровати Русланом, нежно погладила его по голове. Сев на край, она склонилась над ним и доверительно зашептала на ухо:

— Я бы тоже не вывезла такого внимания к себе, Рус. Правда-правда! Это невероятно — с детства наваливать на ребенка программы высших учебных заведений! Твой отец был самоучкой. Причем аховым самоучкой! Магия давалась ему с трудом и даже первый наш противник — старый и злобный колдун Серого Ордена под именем Ях, был сражен скорее мной, чем им. Сейчас ситуация в мире стабилизировалась. Благодаря жертве твоего отца, командор орд нежити, потеряв половину своего могущества, так и не смог преодолеть защитный вал Урала. Не смог Самохвалов продвинуться и в Африку — Серый Орден надежно защищает свои границы, разбивая одну орду за другой на узком перешейке Суэцкого Канала. Поэтому, я искренне не понимаю, что за повышенный ажиотаж витает вокруг твоей личности! Человечество словно пытается свалить всю ответственность за дальнейшее будущее на простого подростка, вместо того, чтобы продолжить сопротивляться самостоятельно! Уму непостижимо, но они искренне желают, чтобы ты вышел против войск Черного Бога в одиночку, волшебным образом остановив неисчислимые валы Орды!

— Мам! — перебил Анну вновь уходящий в себя Руслан, — не нужно сейчас, а? Я тебя услышал, но мне, правда, плохо. Завтра отъезд и перевод на обычный курс. Ты не могла бы меня оставить? Я понимаю, что расставание и все такое. Но мы ведь не прощаемся навсегда! Я буду приезжать в Питер при первой возможности!

— Конечно — Анна улыбнулась, вновь потрепав непослушного сына по черному ежику волос, — при первой возможности, — эхом повторила она и. пружинисто встав на ноги, ушла готовить еду в дорогу.

Если бы Руслан знал, что это был действительно их последний разговор! Дорого бы он дал, чтобы сказать ей множество теплых слов, поблагодарить ее за поддержку, но нет. Ничего не исправить, ничего не вернуть.

Утро истерло преддорожной суетой возможности для разговора, предельно скомкав теплое прощание. Отпускали в институте редко, на каникулы, два раза в год. Не всегда хотелось домой — Пермский Дозорный институт позволил найти хороших знакомых, с которыми было весело проводить досуг. Первая серьезная любовь, первое серьезное расставание. Редкие звонки с матерью, скомканные диалоги. Общажная, разгульная жизнь вольной окраины, где законы Конфедерации словно замирали, давая молодости полный разгул и волю.

Похоронка нашла его на перерыве между парами. В ней сухо сообщалось, что Рукосуева Анна Владимировна скончалась в своей постели в пять пятьдесят пять утра 7 августа 2037 года от острой сердечной недостаточности, вызванной новой чумой третьего тысячелетия — черной проказой, изъедающей человека изнутри за считанные недели.

Ученые Конфедерации безрезультатно бились второе десятилетие над созданием вакцины, против неизвестного вируса, выжигающего людей в столь короткие сроки. Существовало особое мнение, существующее, правда, на уровне слухов, что данная зараза появилась на территории нового государства не просто так. Якобы болезнь являлась особым, бактериологическим оружием Серого Ордена и внедрение вируса было рукотворным. Руслан также слышал, что существуют отдельно взятые, экспериментальные вакцины, но все это витало на уровне обывательских разговоров.

Вырывая юношу из тяжких размышлений, сработали спаренные пулеметы на четвертом участке. Из шести участков закрепленных за Русланом именно этот беспокоил чаще всего, так как с другой стороны отчуждения наиболее часто големы, отклоняясь от маршрута, попадали в зону действия защитных систем. С громким щелчком включились мощные сирены, оглашая истеричным ревом выжженную полосу вдоль стены.

Руслан, привыкнув к подобным явлениям, с ленцой перевел бинокль: предположения подтвердились — всего лишь еще один голем. Показался из черной чащи, едва выступив из-под сени облетевших деревьев и, получив в бок несколько длинных очередей состоящих из разрывных патронов, с еле слышным стоном сочленений завалился на бок, сбрасывая с себя на землю более мелкую, рядовую нежить, по обычаю Орды, дополняющую его при обходах. Обычная ситуация на линии фронта.

Пора было уходить — Велесов основательно продрог, забавляясь наблюдением за черной тайгой и небом. Так и не удосужившись подобрать бронежилет и каску, Руслан побрел по широкой (могло запросто разъехаться два грузовика) вершине стены в оборудованный под жилое помещение, дзот.

Бросив скомканный китель на железную койку, юноша, завалился рядом и с наслаждением закрыл глаза. До окончания практики оставалось еще довольно много времени. Можно было сойти с ума от скуки несколько раз и полностью восстановиться. Духовные распри дополнительно усугублялись неимением цели дальнейшего развития. Руслан совершенно не знал, чем желает заняться дальше.

По возвращении с практики и завершении учебы, в возрасте двадцати одного года система предлагала выбор: либо остаться военным и пойти на повышение, либо уйти в гражданские специалисты, по сути, начав жизнь с абсолютного ноля.

Военным быть не хотелось, но перспектив было больше, да и возвращаться было не к кому — последний дорогой человек умер, так и не дождавшись сына домой. Идеальный вариант для армии Конфедерации — неприкаянный, не нашедший себя сирота.

Однако были и свои плюсы. Глядишь, через годик — другой можно было бы перебраться в Испанию, охранять Западные рубежи от Американской стороны.

Руслан сам не заметил, как провалился в глубокий и теплый сон из тяжких размышлений о природе завтрашнего дня.

Небольшая, аккуратная избушка, вросшая в землю, услужливо распахнула щелистую дверь, едва Велесов приблизился к ней.

Старинное строение стояло в редком лесу на берегу небольшой речки, окруженное аккуратными грядками неведомых Руслану овощей, а может быть и фруктов.

Внутреннее убранство поражало своей аскетичностью: грубый стол, больше похожий на пень, несколько сундуков и двухъярусные нары — вот и вся мебель в просторном, светлом помещении.

Призывно трещал очаг, нежно обволакивая теплом продрогшее тело юноши, сквозь чугунную крышку роняя алые отсветы на гладко вышарканные бревна стен.

Никого не было, лишь возле грубого стола витало в воздухе серебряное пятно, не системно перемещаясь от одного небольшого стула к другому.

В очередной раз Руслан осознал, что спит. Осознанные сновидения часто случались с ним. В определенный момент юноша прозревал, что окружающее его действо — не более чем работа собственного подсознания. Это помогало ему изрядно забавляться с тканями сна, перестраивая, перекраивая под свой лад сюжеты и события.

Вот и сейчас Велесов, решил стереть надоедливое пятно серебра, а затем загнать в избу несколько красивых девушек, внимания которых так не хватало на последнем рубеже.

Руслан напряг натренированное сознание, стараясь вытолкнуть серебряное пятно из тканей сна, но совершенно неожиданно, получил ощутимый отеческий подзатыльник, от которого кубарем улетел на нижний ярус нар.

Боль была реальной. По-прежнему пребывая в легком недоумении, Велесов осел на лоскутном одеяле, ожидая, когда неприятное чувство вернет его в реальность. Скорее всего, его тело, пребывая в беспомощности, рухнуло на пол, неудобно повернувшись, основательно приложившись затылком об истертый ковер.

Выброса не происходило. Ситуация явно была уникальной.

Испытав легкое чувство страха, Руслан встал и, преодолевая робость, решил прикоснуться к серебряному свечению. Неожиданно легко, световая сфера далась в руки юноши, принявшись забавно перекатываться из ладони в ладонь, будто бы живое существо.

От контакта кожи с серебром по телу разлилась дурманящая нега и покой. Велесов улыбнулся, забавляясь с новой игрушкой. Он решил вынести шар наружу и посмотреть окрестности.

Дверь услужливо распахнулась перед ним. От неожиданности Руслан чуть не плюхнулся на пол — настолько странным и страшным показался ему изменившийся без его воли пейзаж, представший на этот раз в виде черной, фосфоресцирующей пустыни, простирающийся до самого горизонта.

Посреди бескрайнего пространства поджидала выхода Велесова наружу высокая фигура без лица, обернутая в длинный, сыпучий плащ. Фигура молчала, уставившись черным овалом лица Руслану внутрь его естества.

— Сын… — тысячами голосов прошептала фигура, — твой сын…

— Мой! — серебряный шар запульсировал, вступая в диалог с чернотой, — и пока жив мой род твои планы будут под угрозой, Черный Хранитель!

— Он бездарен… посмотри… серебро его души, как и остатки спрута, пребывают в забвении… Он не умеет, не желает пользоваться ими. Вторая часть у меня… Я ближе к завершению проекта, чем ты думаешь. Старый Верховный Магистр Ордена Амон вот-вот умрет от проказы. Я ожидаю его ухода день ото дня… С его уходом угроза, исходящая от Апокрифа будет полностью нивелирована для моей планеты… На смену ему придет новый лидер, более сговорчивый, который без проблем отдаст мне мертвых атлантов, для атаки на «мир над нами»… Теперь ничто и никто не сможет мне помешать!

— Опять ты за свое? — серебряный шар звонко рассмеялся, запульсировав в руках Руслана еще больше, — ты по-прежнему стараешься казаться неуязвимым для противоборствующей стороны. Но стоило крови от моей крови появиться в черных песках, как ты лично удосужил визитом мою обитель! У человечества есть надежда. Пока есть неуверенность и страх в твоей душе.

— Простите, что вмешиваюсь — Руслан все-таки решился раскрыть рот, вклиниваясь в непонятный ему диалог, — но не могли бы вы отпустить меня? Близиться время нового обхода, а территория стены напичкана камерами. Как бы не получить нагоняй…

— Нагоняй? — Черный Хранитель рассмеялся, забавляясь ничтожностью суждений младшего Велесова, — это единственное, что волнует тебя на данный момент? Твой пост? Твоя стена? Хорошо, ради тебя я всколыхну твое болото! Будь по сему. Возвращайся. И никогда не приходи сюда вновь.

Черная фигура взмахнула рукой, и шар света вышибло из рук Руслана порывом пыльной бури. Юноша затрепыхался в ее потоке и тут же осел у себя в койке. На зубах противно скрипнули песчинки черной пыли.

Завыла сирена тревоги и, вторя ей, заработал практически весь арсенал. Такого на практике юноши никогда не было — фронт был относительно тих уже пять лет.

Руслан выбежал наружу и перевесился над ближайшим бруствером. Черная чаща дрожала, выпуская из своих недр все новые волны существ, по которым беспрестанной волной огня работал искусственный интеллект стены.

Огромные големы — симбиоз деревьев и мертвой плоти шагали единой стеной, прикрывая за своими телами рядовую нежить. В возникающие время от времени прорехи между ними единым потоком устремлялись летучие отряды орды, представляющие собой союз из двух существ. Нижнее всегда было быстроходным и чаще всего при жизни являлось представителем парнокопытных видов, а верхнее могло в своем первоисточнике иметь какую-угодно более-менее подходящую по размерам тварь. Всадники, стараясь стремительным броском преодолеть опасный участок интенсивного обстрела, верещали раскрытыми зевами пастей, нагоняя предсмертный ужас на живого человека. Но что еще более неприятно удивило Руслана — отбивая синим щитом ракеты и снаряды, сокрушающие незащищенные ряды атакующего отряда, к стене медленно приближался мертвый маг — самый опасный противник в армии смерти.

Некромант неторопливо шел, уверенный в своей неуязвимости, облаченный в длинную мантию из кожи. Большой капюшон, которой скрывал практически все его лицо, позволяя рассмотреть в бинокль только надорванную челюсть, шатающуюся в такт шагам, повисшую с одной стороны на лоскутах кожи и мяса.

Мертвец был страшен тем, что являлся проводником воли и силы предводителя Орды, поэтому обладал огромным, магическим потенциалом кристалла почерневшей души. В совокупности с этими качествами некромант также всегда обладал самостоятельным, автономным мышлением, доставшимся в наследство от человека, что позволяло ему более споро ориентироваться в возникающих ситуациях на поле боя.

Взмах костлявой руки — и несколько спаренных пулеметов полетели вниз, сбитые со своих позиций стремительной, черной молнией.

«Спокойно!» попытался усмирить эмоции взволнованный Руслан «согласно плану взаимодействия на участок уже летит подмога — бронированные бойцы спецназа пятого уровня. Даже если нежить и докатиться до стены, вряд-ли она сможет преодолеть многометровые кручи. Да и смысл? За предгорной стеной еще много эшелонов обороны. Командор армии смерти окончательно потерял рассудок, если так не бережет своих подчиненных»

Новая вспышка и тяжелый миномет прекратил обстрел, разорванный молнией на своем постаменте, в нескольких сотнях метров от пригнувшегося юноши.

Оборона давала брешь. В необстреливаемые сектора нырнули летучие отряды, выстроившись в острые клинья из плоти. Стремительно приблизившись к подножию стены, они стали собирать из своих тел шаткое подобие лестниц, верхушки которых беспрестанно сжигали работающие огнеметы.

Некромант прицельно ударил по огненным машинам и бак одной из них вспыхнул, заставляя оплавиться даже камень удерживаемых позиций.

Руслан решился. Еще ни разу ему не довелось использовать недоученную магию вне учебного полигона института, тем более в реальном бою. Повторив внутри весь каскад необходимых операций, вскинув руку, Велесов выпустил алый хлыст гнева по наступающему мертвецу, который из-за недостатка практики не долетел до намеченной цели.

Взрыв землю перед идущим некромантом бесполезный хлыст выжег значительную часть сил в нетренированном кристалле души Руслана, заставив ноги предательски задрожать от слабости.

Пересиливая шум боя, заклокотал смех мертвого мага, выражая полное презрение к своему неопытному противнику. Прикинув, откуда примерно пришелся удар, мертвец пустил по брустверу черную молнию, отбрасывая тело Руслана в осколках камня назад, на другую сторону широкой вершины.

Противно, влажно хрустнула правая рука, принимая на себя удар от падения. Жгучая, пульсирующая боль ворвалась в сознание юноши, заставляя сжаться перед лицом смертельной опасности.

Послышался новый взрыв. Еще два огнемета прекратили свое существование, образовав опасную брешь на пути противника. Нужно было отступать. Ситуация выходила из-под контроля.

Эхом в сознании пронесся незаконченный диалог из прошлого:

— Я бы не позволила…

— Мам, уйди…

Стало обидно. Невыносимо обидно на несправедливость судьбы. На многолетнее презрение со стороны сверстников, учителей. Если сын знаменитого отца — Велесов Руслан Сергеевич как побитая шавка прибежит в тыл, жалуясь на свою судьбу, то он предаст не просто свою присягу — он предаст сам себя! Злость заставила вскочить на ноги.

Над расколотым бруствером как раз появилась поднятая подчиненными высокая фигура некроманта. Нежить летучего отряда стремительно вознесла своего хозяина над полем боя, позволяя первому вступить на поверженный участок стены.

Согласно внутренним программам искусственный интеллект стены лязгнул многотонными засовами стальных дверей, отсекая пораженный участок от прочей системы, образуя своеобразную арену для двух противников. Если поток мертвецов продолжит проникать на стену — искусственный интеллект запустит программы дезинфекции. Говоря проще, затопит стену волнами напалма. У инженеров-гномов была своя, особенная логика: им было проще разменять несколько собственных бойцов на превосходящий по численности отряд противника, чем заморачиваться с эвакуацией персонала.

Некромант улыбнулся, лишенный страха перед смертью, настолько, насколько это позволяла сломанная челюсть. Высохшими, голосовыми связками он просвистел, силясь облечь воздух в человеческую речь:

— Сссссдавасса предлагасс бесс сммысссла?

— Бесссс смммысссла — передразнил юноша мертвеца и зарядил остатки силы духовного кристалла в алый боли и отчаяния хлыст.

Мертвец рассмеялся, наблюдая потуги Руслана уничтожить его. Заклокотав филином, некромант принялся подготавливать контрмеры. Смутным, дилетантским внутренним взором Веселов увидел, как в глубине черно-синего кристалла исковерканной души рождается энергия защиты. Шансов не было.

Хлыст взвизгнул, разрубая пространство и навстречу ему тут же вылетел защитный экран синего щита. Алая вспышка с примесью серебряной пыли, сорвавшаяся со здоровой руки Велесова неожиданно легко вскрыла защитную сферу некроманта, разрубая напополам мертвое тело, сбрасывая кричащие останки колдуна со стены вниз, в копошащиеся тела его подчиненных.

Со второго яруса стены, над головой заохали тяжелые пушки — рельсотроны, вколачивая многотонные болванки по атакующему отряду. Вторя им, тяжелые гаубицы расчертили небо пылающими снарядами, устремив весь потенциал на прорванный участок. Искусственный интеллект, проанализировав соотношение сил на участке, ранение защитника, фактически выписал юноше приговор.

Понимая, что смерть близка Руслан замер в оцепенении.

«Вот и все…» подумалось ему в это мгновение «встречай мама…»

Стену вспучило в едином всполохе мощных разрывов, рассекающих камень вершины, превращая в крошево тела летучих отрядов и големов, вплотную подошедших к оборонительным сооружениям.

Дезорганизованная орда откатывалась назад, поглощаемая черной тайгой. Убедившись, что опасность миновала, Искусственный Интеллект запустил систему пожаротушения, утопив поврежденный участок подгорного яруса в пене и воде.

Глава 1: Спуск вниз

— Сканирование показало отсутствие какого-либо движения на четвертом участке предгорного яруса. Сканирование на наличие живых людей также дало отрицательный результат, — капитан Вооруженных Сил Конфедерации, с легким, английским акцентом, давал скорый инструктаж паре молодых сержантов — инженеров.

Джон Мор по сей день никак не мог понять, почему именно столь сложный, русский язык Конфедерация сделала межгосударственным, принудив все военные переговоры и инструктажи проводить именно на нем.

Пятнадцать лет назад, окончательно оформленный Совет новой государственной структуры аргументировал подобное решение тем, что, дескать, русский народ первым принял на себя удар Орды и первым организовал успешную оборону своих рубежей, фактически разорванный на несколько фронтов, чем спас Евразийскую общественность от немедленного захвата.

Капитан содрогнулся, осознав, что у него в словарном запасе, сформированном за десятилетия службы, имеется даже столь сложное и вычурное слово «дескать», которое, насколько он знал русскую речь, ушло из обихода около века назад.

Кажется, пора было уезжать домой, в тихий мир туманного Альбиона. Не смотря на то, что на границе давали хорошую зарплату, русская культура и привычки чересчур сильно поглощали капитана, въедаясь ему под кожу. Возникала угроза прикипеть настолько, что далекий Лондон так и останется недостижимой мечтой на ледяных рубежах Севера.

— Поэтому не бойтесь, ваших сил будет вполне достаточно, чтобы проинспектировать участок и зафиксировать количество повреждений. Когда подготовите отчет, мы вышлем на участок группу восстановления. Я дам вам зеленый код прохода по ярусам, поэтому вас с быстро доставит отдельный, комфортабельный лифт практически до точки назначения. Я ясно изъясняюсь? — с сомнением посмотрел Джон на двух молодых сержантов.

Те согласно кивнули и, бодро вскинув руку к зеленым беретам инженерных войск, стремительно развернулись на каблуках начищенных берец, отправившись на первое ответственное задание в своей жизни.

— Мельчает солдат — с отеческим сожалением пробормотал Мор им вслед, прекрасно понимая, что нынешняя политика Конфедерации ни к чему хорошему не приведет — старики отсиживаются в теплом тылу, молодежь же мерзнет на передовой. Высшая несправедливость по отношению к скоротечному времени юности!

Едва за сержантами затворилась герметичная дверь, отсекающая штаб инженерных войск, высшего, «нагорного яруса» от прочей системы коридоров и помещений, сержанты выдохнули и, прекратив чеканить шаг, угодный их командиру, остановились в нерешительности.

— Вот попали итить его мать! — в сердцах сказал пухловатый, белобрысый парень, задумчиво почесывая выпирающее над ремнем, брюхо, — это ведь надо! На нижний ярус, да еще со свистом! Хороших специалистов туды не отсылают. Раз уедешь и прикипишь…

— Полно тебе, Слава, нюни распускать, — второй сержант, худой юноша, с осунувшимся, нежным лицом неожиданно заговорил женским голосом, — а еще мужик, называется! Возьми себя в руки.

— Тобе хорошо говорить Алисушка! Ты дама не местная. Тебя, аж с Варшавы сюдыть отправили. Явно не для того, чтобы ты на нижнем ярусе сгнила. Это я местный. Рязанский. Нас особо не важут — нать так нать. Отправят в самое пекло.

— Слав, ты пекло то хоть видел? Больно притворяться хиленьким, да несчастным. Погляди, какие бока отъел! Все-то тебе плохо живется.

— А вот про толстоту и дородность мою намекать не смей. Не корректно это. Не толерантно, как говорят у вас. Так что ты давай, выдыхай Аля!

— Ой, все! — злобно сверкнула изумрудными глазами гордая полячка, — достал. Пойдем вооружаться. Без стволов на аварийный участок я не сунусь!

Пара инженеров, ориентируясь по разноцветным стрелкам, направилась в долгий путь по комплексу, в поисках оружейной комнаты. Просторные коридоры и помещения надгорного комплекса были фактически пусты, за исключением пары-тройки офицеров, попавшихся им навстречу.

Старожилы говорили, что еще до времен тотальной автоматизации, просторы последнего рубежа были наполнены людьми и техникой. Население формирующейся Конфедерации грудью встречало грозного противника, волной плоти идущего на прорыв, на недостроенные укрепления Урала.

Сотни тысяч человек сложили свои головы, защищая провалы и кручи каменного хребта России. Урны с их пеплом до сих пор нескончаемыми вереницами, покоились в зале скорби города Москвы. Оставлять тела или хоронить их было опасно — поверженные бойцы могли быстро обратиться в нежить, пополнив ряды мертвой орды.

Сейчас все иначе. Инцидент, произошедший несколько часов назад — реальный форс-мажор после пятилетнего затишья. Угораздило же их попасться именно накануне бойни за курением в помещении казармы!

Зная их дисциплинарный проступок, суровый капитан Мор долго не сомневался, кого же выбрать из новобранцев для отправки на передовую.

Судя по знакам на стене, до оружейки оставалось еще чуть более километра.

— Да уж, Аля. Завязываю я курить. Каво! Кудыть годиться? За пачку сигарет валить в такую даль!

— Послушай… у вас в России все такие нытики или ты мне особенным экземпляром попался? Самой фигово. Но я ведь держусь!

— Держится она. Ну, ты посмотри! Мне, если хочешь знать, от рождения не повезло! Я с парнягой в деревне дружил. Так его в маги взяли! Прикидай! В маги! А я, без способностей, так сказать, в инженера. Гайки крутить да снаряды подтаскивать. Но ты то, ваще чучундра. Это же надо, с такими талантами, на последний рубеж попасть. А ведь я видал, как ты кружки по столу без рук перемещаешь…

— Да какие кружки, Слава, я тебя умоляю! Замолчи уже! Показалось все тебе. Шары протри. И давай пошевеливайся. А то, смотрю, упрел весь. Отвык ходить то!

— Добре. Но коли я замолчу, как ты просишь, ты слова больше с меня не вытянешь! — парень надул губы, всем своим видом демонстрируя, как его оскорбили слова спутницы.

«Хороша ведь, чертовка!» — подумал Слава про себя «черна бровями, даром, что стрижена под „еж“, лицом миловидна, грациозна яко лань. И шо ей дома не сиделось в Варшаве? Я ей не ровня. Жирный. Такой крале прынца подавай. Мускулистого и обеспеченного. Еще и язва знатная. Все как я люблю»

Очередной поворот и путь сержантам преградила массивная, металлическая дверь, угодливо распахнувшаяся перед ними по «зеленому коду»

— Тьфу. И туть никого! — Вячеслава стало изрядно бесить практически полное отсутствие людей в комплексе, куда их направляли время от времени за какие-либо дисциплинарные проступки при инженерном институте, дислоцирующемся неподалеку от последнего рубежа.

— Представьтесь. Что вам угодно? — механический, мелодичный голос женщины, доносящийся с невидимых динамиков, угодливо спросил замерших перед входом молодых людей.

Система включила свет, и перед удивленными взорами сержантов открылось обширное, длинное помещение, наполненное стеллажами и пирамидами с разнообразными единицами вооружения на них.

— Сержант Инженерных Войск Вооруженных Сил Конфедерации Суриков Вячеслав Леонидович! Со мной младший сержант из той же структуры Поставская Алиса Витовна. Оба из 237 подразделения. Студенты мы. На практику отправили. Вооружиться треба!

— Принято, — механический голос системы опознал личности пришедших, просканировав их, — цель операции?

— Инспекция опасного уровня — за тараторящего Славу более внятно ответила Алиса, — нужно что-нибудь такое, чтобы и защиту давало, и если надо урон нанесло. Но не тяжелое.

— Принято. Ожидайте.

Бесшумно закрутились стеллажи и спустя пару минут механические манипуляторы положили на стойку перед молодыми людьми легкие, лучевые пистолеты, в комплекте с несколькими магазинами. Еще пара минут перемещений и рядом с оружием нашли свои места легкие бронежилеты, в комплекте с неизменными, голубыми касками миротворцев.

— Как раз в пору! — Суриков явно был доволен тем, что бронежилет как влитой сидел на его нестандартной фигуре, — вот только как добраться до участка? — спросил он Алису и неожиданно получил ответ от системы:

— Ожидайте. За вами выслан автобот. Время прибытия — десять минут.

— Приятно, — передразнил систему разозленный на медлительность, Вячеслав, — слушай, Аль, а ведь там явно трупы будут.

Грузный сержант сел на стул и мечтательно уставился в потолок:

— Интересно. Ладно, нежить. Она уже была мертва. Но там ведь где то пацан помер. Дозорный. Сверстник наш, поди. Одногодка. Ты вообще трупы то видела?

— Видела — излишне резко пресекла расспросы Сурикова рассерженная Алиса.

— Брешешь. Вот ей богу брешешь! Где тебе, белоручке, покойников то видать? Вот я видал. Я ведь в деревне вырос. Не то, что ты…

Легкий, баварский седан сопровождал огромный бронированный фургон красно-черного окраса.

За тонированными окнами автомобиля проносились красоты Варшавского летнего пригорода: малоэтажные, ухоженные дома по обе стороны дороги радовали глаз любительскими архитектурными изысками. Каждый хозяин старался сделать семейное гнездо уникальным, оригинальным в сравнении с соседями. Возделанные прямоугольники полей, лугов и покосов упирались в зеленые, не потревоженные Европейские леса. Редкий, утренний траффик неторопливо идущий навстречу делал поездку мягкой и комфортной — фары не царапали по покрытому бисером капель лобовому стеклу.

Уже третий год солнце практически не показывалось из-за низких, пасмурных облаков — последствия массового применения ядерных боеголовок по территории Сибири. Ученые утверждали, что подобный эффект продержится всего лишь еще несколько лет и планета полностью восстановиться от нанесенного урона.

Разрушительной акцией уничтожить Орду не удалось, как и нанести значительного урона — сказывалась огромная площадь рассредоточения войск. Хуже сделалось только рядовым жителям Конфедерации, погода для которых резко ухудшилась в сравнении с мягким климатом, к которому привыкла Европейская часть до войны.

Как известно — каждый человек по отдельности индивидуум, но едва собирается небольшая толпа и люди превращаются в неуправляемое, ведомое стадо, независимо от социального уровня и статуса. Человечество так бы и довело планету до полного коллапса, посылая одну ракету за другой по зараженной воле, но в конфликт вмешалась третья сторона — Ваарги, названные в простонародье гномами, которые полностью запретили использование ядерных ракет, кроме случаев непосредственной атаки на стену и пригрозившие полномасштабной войной в случае неприятия их предложения.

На умы сильных мира сего подобная перспектива подействовала крайне отрезвляюще. Низкорослым даже предложили занять почетное место в Совете Безопасности Конфедерации, что они с радостью и сделали, значительно влияя на внутреннюю и внешнюю политику нового государства.

Водитель легковушки, уверенно управляясь с машиной одной рукой, в другой сжимал устройство сотовой связи. Уже час маленькая Алиса, сидящая на пассажирском сидении справа, слушала малоинтересный диалог отца с дедом, совершенно не вникая в суть обсуждаемых вопросов:

— Отец, результаты уникальны! — папа Алисы был рад как-никогда, — черная проказа отступила. Сыворотка рабочая! Она не только устранила последствия заразы, но и поспособствовала появлению в организме Алисы ряда необъяснимых, положительных явлений и свойств! Благодаря моему открытию, мы семимильными шагами приближаемся к миру, свободному от всякой заразы! Едва я получил удовлетворительные данные, тут же отправился к тебе, в Варшаву. Наша семья наконец-то может выбраться с периферии в привычный центр! Кончились дни нашего вынужденного изгнания. Ты во что бы то ни стало должен убедиться в этом лично.

— Вит! Дорого мой Вит! — старческий голос на том конце трубки был полон умиротворяющего скептицизма, — послушай, родной. Нужно еще множество дней исследований, экспертиз, тестов и проверок. Я бы не спешил делать столь поспешные выводы о результатах эксперимента.

— Отец! — водитель автомобиля, чуть ли ни с религиозным фанатизмом перебил своего родителя, — лучший пример успеха исследований сидит рядом со мной. Это Аля. Она жива и здорова. Показания организма в норме. Хворь, практически сожравшая ее, поэтапно покинула ее тело, оставляя после себя регенерировавшие ткани. Я утверждаю, это прорыв!

Не сбавляя скорости Вит, вошел в крутой поворот, на секунды отвлекшись от разговора:

— Спасибо тебе, пап, что смог достать «Особый груз двести» для экспериментов. Я верну тебе материал в целости и сохранности. Если бы не единица нежити, моя бы лаборатория так и не смогла вывести идеальную формулу вакцины. Эксперименты на мышах были не точны, требовали годы исследований, которых у нас не было. Необходимые компоненты были найдены в мертвом теле, в инопланетных составляющих, вмонтированных в умерщвлённую плоть. К тому же применение вакцины непосредственно на мертвеце позволило более точно судить о влиянии препарата на живой организм. Даже в специфической, некротической среде вакцина позволила залечить и восстановить множество тканей, предельно неблагоприятно повлияв на нервную систему инопланетного компонента. Если так пойдет и дальше, возможно, я повторяю, возможно, создать препарат, возвращающий тела сгинувших людей к исходному состоянию. С душами сложнее, но это уже производный вопрос. Может быть, наши маги смогут найти способ возвращения сгинувшей души, обратно в физическую оболочку. Я не знаю дальнейшего пути, не берусь предсказывать будущее, но я могу уже сейчас со всей долей ответственности утверждать, что положительные побочные эффекты препарата заставят даже самых консервативных, не верящих в мой успех, ученых, с удивлением взирать на показания приборов! Обновленный организм вычищал не только введенную болезнь, но и значительно повышал иммунитет, становясь не восприимчивым к внешним воздействиям. Но больше всего меня поразила Аля. В семье обычных людей впервые появился маг. Я лично видел, как она без рук передвигала стакан по столу!

— Веди лучше машину, Вит. Ты много говоришь за рулем. Уверен, скорость твоя значительно превышает сотню. Давай обсудим все насущные вопросы за чашкой чая в родительском гнезде? Конец связи…

Отец небрежно бросил трубку на заднее сидение, улыбаясь блаженной улыбкой человека познавшего успех. В порыве эмоций он притянул голову Алисы к себе и, что есть силы, впился в лохматую макушку горячими губами, полными родительской любви:

— Все хорошо, зайчонок? Ты не устала от дороги?

— Нет пап — Алиса рассмеялась, отбиваясь от руки отца, — все хорошо. Я люблю гостить у деда. Ради этого можно и потерпеть. Мы давно не были в Варшаве.

— Умница моя! Стоп… Почему затор на дороге? О, Святая Богородица!

Трассу перекрывал перевернутый на бок бензовоз. Кабина была абсолютно цела, и можно было предположить, что водитель грузовика уже получает необходимую медицинскую помощь в карете скорой помощи, стоящей неподалеку.

Льющийся на трассу бензин заливали пеной несколько высоких пожарных, очень похожих друг на друга. Со стороны можно было ошибочно предположить, что все три представителя этой службы были минимум родными братьями.

Вит обрулил затормозивший бронированный фургон, продвигаясь максимально близко к полицейским машинам, перекрывающим дорогу, возле которых скопилась значительная вереница разнообразных, гражданских автомобилей.

— Посиди здесь, девочка моя, — отец улыбнулся, отстегивая ремень безопасности, — уверен, там ничего страшного не произошло, но как ученый и как врач я должен поинтересоваться сложившейся ситуацией. Будь добра, посиди немного одна.

Чтобы не было скучно, Вит выкрутил регулятор магнитолы, делая приятную, классическую музыку, льющуюся из динамиков более громкой и аккуратно хлопнув дверью, направился к сотрудникам местной полиции.

Алиса не сразу поняла что произошло. Просто один из пожарных демонстративно откинул шланг, в сторону обнажая автоматическое оружие, спрятанное в полах спецодежды.

Перекрывая инструментальный оркестр, на улице раздалась длинная автоматная очередь, скосившая отца еще на подходе к автомобилям. Спаренный взрыв, раздавшийся позади автомобиля, сволок тяжелый фургон на скользкую обочину. Он едва не перевернулся, чудом сбалансировав на двух колесах.

Двери припаркованных автомобилей раскрылись — со всех сторон к бронированному грузовику, замершему на обочине, принялись стекаться одинаковые люди, одетые в длинные, черные плащи до пят.

Не смотря на то, что сквозь бойницы сотрудники охраны вели ответный огонь, нападавших симбионтов было не остановить. Ловко приладив к помятому борту большой, перемотанный скотчем сверток, полулюди даже не постарались отойти в сторону — могучий взрыв, откинув фургон еще дальше в поле, вскрыл его борт как консервную банку, заставив вспыхнуть и осыпаться пеплом сразу несколько атакующих бойцов.

Грозное рычание донеслось из недр поверженной машины. Над оплавленным зевом борта на секунду показалось страшное, полное слюнявых пастей существо, порыв которого сдерживали металлические, звенящие цепи, но Але было не до того, что творилось за ее спиной.

Быстро отстегнувшись, она кинулась к лежащему отцу, ловко лавируя между бортами нескольких автомобилей. Симбионты не обращали на бегущую девочку никакого внимания, занятые усмирением разбушевавшейся нежити, стараясь не повредить ценный экземпляр.

Отец был мертв. Его тело, так и не осознав до конца неизбежность изменений, внутри еще пыталось судорожно сопротивляться наступающей смерти, но ясные, голубые глаза Вита были пусты.

Уставившись в пасмурное небо расширившимися зрачками, папа Алисы захрипел в последний раз и замер на сыром асфальте широкого, мокрого автобана, под безразличными каплями дождя, льющимися сверху.

Возле поверженного бензовоза деловито суетилась женщина. Стройная, еще молодая, с бронзовым загаром кожи она неторопливо приладила к борту бензовоза аналогичный сверток с взрывчаткой. Уходя, она вскользь бросила на Алису полный холодного презрения взгляд карих глаз и на ходу брезгливо потрепала отчаянно рыдающую девочку по макушке, которую еще совсем недавно нежно касалась мягкая рука папы:

— Не плачь, малышка! Твой папа был отличным ученым, и Орден по достоинству оценил его потуги. Дальше в производстве вакцины мы разберемся сами. Его услуги больше не нужны. Прощай, — Женщина неторопливо исчезла между кузовами легковых машин.

Взрыв бензовоза был страшен. Огненная волна, поглощая автомобили, распространилась далеко в стороны от вспыхнувшей цистерны с горючим. Вал ревущего пламени опалил Алисе веки, выжигая глаза. Все произошло так быстро, что болевые рецепторы не успели отозваться на множество ожогов, черной коркой покрывших ее молодое тело.

Ее стремительно перекинуло взрывной волной через горящие автомобили в сторону, в ограду одного из домов, хозяева которого поспешно выбегали через заднюю дверь, стремясь укрыться в лесу от бушующего катаклизма.

Адское пламя мигом поглотило и их. Ограда пылала. С закрытых стаек ревели умирающие животные. Всего этого Поставская не слышала. Ее разум погрузился в спасительный мрак.

Дедушка прибыл на место аварии два часа спустя. Оживленная трасса больше напоминала филиал ада на земле, чем пригород крупной Европейской столицы.

Пасмурное небо рыдало грозовыми раскатами. Автомобили специальных служб расчерчивали пространство в красно-синие тона проблесковых маячков. Невыносимо пахло гарью и жженой плотью.

Настоящие пожарники как раз заканчивали тушение небольшого двухэтажного дома, попавшего в сферу взрыва. Точнее особо тушить было нечего — во избежание повторного возгорания специалисты просто проливали обугленные, потрескивающие головешки на месте крупного строения.

Черные остовы машин ко времени прибытия деда аккуратно свезли в одно место — дорожные службы припарковали горячие груды металла ровными рядами на обочине. Безошибочно угадывалась форма большого, бронированного фургона, с разорванного брюха которого торчали перекушенные пневматическими кусачками цепи.

— Вит… Алиса… — прошептал седой, сгорбленный мужчина одними губами. Как опытный специалист Совета Безопасности Конфедерации он сразу отмел вариант случайной аварии. Было видно по состоянию цистерны с горючим, что взрыв был искусственно инициирован при помощи взрывчатки, вырвавшей часть металла из общей структуры.

Внимательно изучив положение вещей вокруг, он примерно восстановил ход минувших событий. Безошибочно наклонившись над одной из куч пепла на обочине, старый сотрудник попробовал на кончик языка белую пыльцу мертвого симбионта. Сгорая, полулюди оставляли странный привкус на месте своей кончины — все равно, что лизнуть тосол из системы отопления любого автомобиля.

— Казимир Мстиславович! — обратился к нему один из прибывших вместе с ним подчиненных, — пройдите к карете скорой помощи.

— Кто-либо выжил? — внешне старик оставался спокойным, хоть в груди удушливой волной всколыхнуло волнение.

— Алиса! Она жива. На ней не царапины. Это счастье, полковник!

— Счастье… — тихо повторил старик одними губами и неторопливо направился к медицинскому автомобилю.

— Деееееед! — крик ребенка перекрыли судорожные рыдания, — дееееда!!! Они убили па…

Казимир стремительно прильнул к внучке, создавая вид горячих объятий, а сам в этот момент незаметно для других зажал ей рот плечом.

— Тссс — одними губами зашептал полковник Совета Безопасности испуганной Алисе, — ты обязательно расскажешь, что произошло, наедине. А пока возьми себя в руки юная леди. Ты Поставская. А это кое-что значит.

Плавно, кошачьим движением, неожиданно ловко для своих почтенных лет дед отстранился от внучки. Убедившись, что ее жизни ничего не угрожает, он направился к своим коллегам, поведать свою версию произошедшего.

Одна странность бросилась ему в глаза — на маленькой Алисе совершенно не было одежды. Ее тело было обернуто белой простыней, которую ей выдали сердобольные работники скорой помощи.

Спустя десять часов, в квартире дедушки и бабушки, Аля тихо подслушивала разговор насчет своей дальнейшей судьбы:

— Они все перевернули у Вита дома! Лана погибла. Орден Серых Плащей пытался найти формулу вакцины или любую полезную информацию на этот счет! Нежить также бесследно исчезла. Видимо они считают, что твой сын вез живой экземпляр вакцины тебе на показ.

— И это происходит в центре Европы! — Казимир был в ярости, на повышенных тонах разговаривая со своим коллегой из России, — Дансаран, я рад, что ты прибыл ко мне в столь трудный час. Твой совет как никогда важен. Орден вскоре поймет, что вакцина не содержалась в теле «особого груза 200». Мало того, что давая столь специфичный материал в работу своему сыну, я совершил должностное преступление, так еще и моя жизнь и жизнь Алисы сейчас находиться в огромной опасности. Что делать?

— Есть одно место, мой друг. Я увезу Алису с собой. Там не сладко и холодно, но последний рубеж человечества — самая защищенная точка на планете Земля, а окраина Конфедерации столь густо заселена военными, что Орден попросту побоится соваться туда. В школу она пойдет самую обычную. Ты будешь ее навещать, когда заблагорассудится. Дальше ее нужно упрятать в государственное военное учреждение закрытого типа. При надгорном инженерном институте формируется группа учеников, способных разобраться в любом сочленении системы, в любой хитрости гномов. Группа практически не покидает объекта и именно поэтому, я предлагаю направить твою повзрослевшую внучку именно туда. К тому же я лично буду присматривать за ней.

— Спасибо Дансаран! Буду век тебе благодарен.

— Век много, — старый шаман рассмеялся, — столько не протянешь. Крепись друг. Развязка близка. Мы все кого-то теряем. Ты — сына и невестку, я — Байкал и древний остров Ольхон, вместе с родней. В тяжелые времена мужество и собранность — наше единственное спасение…

— Ты меня вообще слушаешь? — спросил пребывающую в своем прошлом Алису ее нетерпеливый спутник.

— Нет — честно призналась Станиславу она, — а что?

— Да ни шо! Вот так всегда! Я тебе едрить — мадрить душу изливаю, а ты в облаках витаешь!

— Больно мне надо. К тому же ты вообще обещал молчать. Мы вообще в связке случайно — понял ты меня или нет? — Алису жутко злила компания столь надоедливого юнца, — Слава Богу! Автобот на подходе.

Действительно, в коридоре послышался тихий, гудящий звук, извещающий о приближении машины автоматического перемещения по комплексу. Автобот, представлял собой обычную, роботизированную тележку с удобными, комфортными сидениями в несколько рядов.

Удобно разместившись на крайнем, заднем ряду, максимально отсев друг от друга инженеры понеслись сквозь пустынные коридоры нагорного комплекса к точке спуска.

На Алису последний рубеж человечества всегда навевал ощущение грусти и запустения — не смотря на то, что при помощи роботов — уборщиков комплекс сиял белоснежным полом и безукоризненно протертыми поверхностями, огромные, пустые залы и кабинеты вызывали пугающее чувство безысходности.

«Рано или поздно система даст сбой. Как же это не очевидно сильным мира сего? Совет Конфедерации все больше сосредотачивается на делах за стеной, словно забывая, в каком мире, мы живем» — размышляла она, вглядываясь в мелькающий лампами потолок, — «избрав местом дислокации Ватикан, они отгородились от всего мира, набирающей силу и власть, службой инквизиции, дарующей полную изоляцию от общества каждому члену Совета. Видимо, поэтому они настолько слепы к внешней среде, которая проникает в их вотчину только в виде искаженной информации. Ох, если бы дед был здесь. Он, наверное, последний советник, который не чурается быть в самой гуще событий. Прочие же давно превратились в пресыщенных жизнью, жирных свиней, получивших в свои копыта власть. Но Казимир словно забыл о моем существовании давным-давно! Может быть, я излишне героизирую образ легендарного деда. Может быть, он давно стал одним из них»

Автобот резко затормозил у шахт, едва не сбив пустую урну возле стены. Судя по всему, заглючила система навигации. Ничего, искусственный интеллект сам проводит реставрацию роботизированных мозгов навороченной телеги. Беспокоиться не о чем. К тому же маловероятно, что бот способен кого-либо сбить в безжизненных коридорах.

Красные лучи лазера с ног до головы просканировали замершую пару и, убедившись в полномочиях стоящих перед датчиками людей, милостиво сменили цвет лазеров с красного на зеленый.

Мелодичный, женский голос произнес:

— Добро пожаловать на борт. Ориентировочное время стандартного спуска — 5 минут. Спасибо за ожидание.

— Пожалуйста, — глухо, под нос себе буркнул ответное слово Суриков, первым входя в совещенное пространство лифта.

Кабина предназначалась для транспортировки большого количества вооруженных людей с поклажей. Именно поэтому инженеры чувствовали себя дико не комфортно, спускаясь на предгорный уровень в гулкой пустоте большого, дребезжащего пространства. Панорамное окно было неудобно обращено в сторону горных круч, сплошь перетянутых тугими пучками проводов и каскадами металлических каркасов.

Всю дорогу вниз они молчали, стараясь не глядеть, друг на друга. Гордость мешала им признаться, что оба испытывают великое чувство страха перед столкновением с неизвестностью.

Вызвав чувство невесомости в районе живота, лифт затормозил и растворил двери.

— Благодарим за ожидание. Надеюсь, поездка была комфортной. Удачного дня, — раздался все тот же мелодичный голос механической женщины.

Предгорный ярус не был оборудован системой автоматической доставки. Создатели комплекса считали, что множество лифтовых шахт, расположенных через каждые пять километров — отличное решение для пребывающих на рубеж солдат и основательное препятствие на пути разбушевавшейся орды.

За всю новейшую историю человечество лишь однажды чуть не лишилось первого рубежа. И именно система сканирования, убедившись в полном занятии нескольких секторов мертвецами, пустила по коридорам волну огня. С тех пор никто так и не удосужился оттереть страшный, черный нагар со стен, напоминая живым о мучительной боли соотечественников, оставивших свои жизни на занимаемых позициях.

— Ну что, пошли? — Слава постоял в нерешительности перед каменным коридором первого уровня, завывающего осенними сквозняками. Он был здесь впервые и не мог не отметить разницу между комфортом и белизной «штабной верхушки» и сыростью полутемных коридоров «передовой»

— Чтобы я еще раз, курила! — в который раз выругала себя вслух раздосадованная Поставская, — ладно, давай отнесемся к этому всему, как к забавному приключению. Будет что рассказать по возвращению однокурсникам. Ну что встал? Пошли.

Включив фонарь, Алиса влилась в пространство плохо освещенных коридоров.

Сквозь узкие бойницы веяло холодом, далеко на горизонте, за полосой отчуждения она впервые вживую увидела черную тайгу — единый полог качающихся деревьев, простирающийся до самого горизонта. Она могла поклясться, что видела над верхушками мертвых сосен огромный остов голема, патрулирующего полосу отчуждения со своей стороны.

«Дико бесполезное занятие!» — невольно подумалось Алисе, — «человечество не предпринимал контратак уже пятнадцать лет. Да и до того момента предпочитало отправлять ядерные ракеты по бывшим областным центрам. Последний раз за ворота выходил только русский отряд Министерства Государственной Безопасности, спешащий на выручку окруженным землякам. Длинная колонна бронированной техники так и не вернулась назад. С тех пор ни один живой человек не уходил дальше полосы отчуждения»

— «Нежить не имеет четко акцентированных мест дислокации, а равномерно распределяется по захваченному пространству, собираясь в биовалы орды только в момент атаки» — процитировала она вслух выдержку из учебника «Стратегия, используемая Нежитью» — спецкурс для высших, военных учебных заведений.

— Это ты сейчас к чему? — не понял удрученно молчащий Суриков, основательно озябший на гуляющем здесь сквозняке.

— Да так, просто вспомнилось… о! Почти пришли!

Красное свечение запертой, массивной двери указывало на то, что их долгому пути пришел конец — точка поражения, изолированная от всего прочего комплекса, находилась на расстоянии десятка метров от инженеров.

— «При непосредственном контакте с нежитью старайтесь сосредоточить огонь на зевах пастей расположенных на пораженном теле. Именно там сосредотачиваются нервные центры мертвого организма. Огонь по прочим частям тела, в том числе по голове, малоэффективен» — вновь не сдержала себя взволнованная Алиса.

— Да прекратишь ты или нет, вздорная баба!? Итак, тошно — наорал на Панфилову взбешенный Станислав, — это откуда у тебя в голове?

— Лекция на тему «Особенности боевого контакта с рядовым представителем мертвой орды» Ты как раз спал на задней парте в этот момент, вместо того, чтобы готовиться к реальной заварушке.

— Зубрила несчастная! Я инженер! Мое дело воевать с болтами и проводами, а не к нежити на рожон лезть — сбавил тон, пристыженный Суриков и первым направился к сканеру.

Аналогичная операция, сопоставление полномочий и многотонная дверь лязгнула засовом, легко откатываясь в сторону.

Открывшаяся картина вызвала благоговейный трепет перед молодыми людьми, никогда не бывавшими на передовой. Расколотый бруствер, усыпанная камнями обожжённая, покрытая рытвинами и воронками поверхность стены, дымящийся плащ неизвестного существа, источающий удушливый запах горелой плоти.

Искореженные, оплавленные остовы оборонительных машин демонстрировали мощь орды, способную нанести урон даже столь совершенным системам защиты.

Обрушенный бруствер так и тянул любознательную Алису заглянуть за его край. Пересиливая себя, осторожно ступая между кусками камня, она приблизилась к краю стены и с головокружительной высоты взглянула вниз — полоса отчуждения вдоль каменных круч была усыпана телами мертвецов, вперемешку с обожжёнными буграми павших големов. Удушливый запах, идущий снизу, вскружил голову неопытному человеку.

— Не упади! — незнакомый голос заставил вздрогнуть. На полусогнувшихся ногах Панфилова обернулась и чуть не потеряла сознание.