Белый террор. Гражданская война в России. 1917–1920 гг
И.С. Ратьковский — специалист по истории российских революций и Гражданской войны, истории государственных учреждений России ХХ века, кандидат исторических наук, доцент Института истории СПбГУ. В своей новой книге автор освещает хронику белого террора с 1917 по 1920 гг. Анализирует, как формировались и развивались модели белой власти, как белые взаимодействовали с разнообразными контрреволюционными и антибольшевистскими движениями. Опираясь на архивные материалы, документальные источники и мемуарные записи лидеров Белого движения, историк И.С. Ратьковский отвечает на вопросы: — как формировалось Белое движение и был ли у него шанс переломить ход Гражданской войны? — в чем выражалась карательная практика Белого движения, кто персонально нес ответственность за ее реализацию? — можно ли утверждать, что красный террор был ответом на террор Белого движения? В сборник вошел ряд материалов, ранее не публиковавшихся: о карательной практике колчаковского режима (1918–1920 гг.) в Сибири и на Дальнем Востоке, о репрессиях на Северном Кавказе, в Поволжье и других регионах.
Но когда в тридцати шагах от нас раздались беспорядочные выстрелы, я быстро лег на землю лицом вниз, словно омертвелый... Через 5–10 минут слышу голос офицера, исполнившего приказание Безладнова. Прапорщик из урядников-пластунов, неискушенный человек, мешая русский и черноморский языки, он докладывал, что «насылу рострэлялы... у козакив дуже тряслысь рукы...».
Прогнали красных, — и сколько же их тогда положили, страсть господня! — и стали свои порядки наводить. Освобождение началось. Сначала матросов постращали. Те сдуру и остались: наше дело, говорят, на воде, мы и с кадетами жить станем... Ну, все как следует, по-хорошему: выгнали их за мол, заставили канаву для себя выкопать, а потом — подведут к краю и из револьверов поодиночке. А потом сейчас в канаву. Так, верите ли, как раки они в этой канаве шевелились, пока не засыпали. Да и потом на том месте вся земля шевелилась: потому не добивали, чтобы другим неповадно было.