Дикие фиалки
Автор: Лисса Мун
Фонтан
Лезвия мелодично стучали об лёд, будто задавали ритм льющейся из огромных динамиков композиции. Коньки, как пальцы басиста, выдавали важные ноты, а со стороны никто не подозревал, что именно на них опирались остальные музыканты.
Я растворялась в лёгком танце снежинок, кружащихся над головой, в тёплых лучах фонарей, в плавном скольжении. Хоть и не умела выделывать сложные трюки — каток всегда был моим любимым местом в зимнюю пору.
Лишь только на градуснике неделю держалась минусовая температура, я хватала любимую пару для катания с серебристой вышитой снежинкой на голенище и мчалась на Графскую площадь. Именно там, на окраине нашего городка, росли вековые сосны и ели, обступая старую мостовую и небольшой приземистый фонтан с лепниной в виде чудесных цветов, неведомых шишек и диковинных рыб. Брусчатку покрывали специальной плёнкой и заливали льдом. Между стволов появлялись уютные палатки с глинтвейном и пирожками, чаем и блинами, компотом и пряниками. Музыка звучала с утра до ночи. А мои ноги, раньше после учёбы, а теперь после работы — без устали наматывали широкие круги.
Нет, через час-другой они, безусловно, начинали гудеть. Требовали забраться под теплое одеялко и не вылезать из-под него до следующего утра. Но страх остаться одинокой затворницей в обнимку с зачитанными книжками разной степени потёртости — пересиливал. Ещё со школы я надеялась познакомиться с приличным парнем именно на катке. Ни одногруппники, ни коллеги по работе априори не рассматривались мной в качестве спутников жизни. А рядом со старинным фонтаном, в компании заснеженных деревьев мир превращался в волшебную сказку, где должны толпами скакать принцы с большой и горячей… Любовью к конькам, конечно же. А остальное — приложится.
Но не прилагалось. Да и скакали все мимо. Ни один скакун так ни разу и не подкатил познакомиться! Я ждала. Седьмой год.
Ноги ныли, как и моё исстрадавшееся сердце. Почему так долго? Неужели я не достойна простого человеческого счастья?
Лезвия всё так же стучали о лёд. А грустные мысли сворачивались зимней вьюгой в середине груди, кололи рёбра изнутри, сметали надежды. И я решила:
— Хватит! — крикнула в серое ночное небо, что сыпало крупными снежинками. — Больше не буду ждать! Достаточно терзаться…
Зубцы на лезвии зацепились за крупную борозду. Нога вильнула в сторону. Мир закружился. А лёд с молниеносной скоростью врезался мне в подбородок. Рот наполнился вкусом заветренных яблок с изрядной щепоткой соли. Воздух со свистом вышел через нос. Из глаз будто посыпались мелкие искристые льдинки. Колени превратились в охлажденную отбивную. А ладони, хоть и прятались в перчатках, но чувствовали каждый осколок на испещрённой коньками поверхности.
Я всхлипнула и повернула голову набок. Улеглась щекой на лёд и закрыла глаза в попытке выровнять дыхание. Музыка задорно ускорилась. Снежинки тоже — скоро устилали вторую щёку, таяли, стекали к подбородку.
Но долго валяться не получилось. Чьи-то грубые руки толкнули меня под локоть.
— Девушка? Всё в порядке? — неопределенный мужской голос притворялся сочувствующим.
— Нет, — буркнула я, язык отзывался саднящей болью — прикусила.
И как я могла быть «в порядке» лёжа на льду с закрытыми глазами и полным ртом крови? Последнего мужчина, наверное, не видел. Но во мне вскипала обида. На саму себя? На весь мир?
И не успела я возразить, как этот нахал рванул меня под мышки и ловко поставил на ноги. Вот так запросто! Моё обмякшее тело висело у него на руках, но коньки плавно скользили к фонтану в центре площади. Он усадил меня на низкий бортик, покрытый тоненькой корочкой прозрачного льда с морозными узорами в виде веток. Я залюбовалась и перевела взгляд в чашу, которая летом полнилась голубоватой, будто специально подкрашенной, водой. А теперь дно покрывала зеркальная поверхность, которая отражала фонари на кованных столбиках со спиральками и листочками на львиных когтистых лапах. Летом на них рос мох, сейчас с изящных деталей свисали блестящие сосульки.
Я видела это через фонтан, поражаясь гладкости льда в каменной чаше. Заметила свои испуганные глаза, сияющие тёплыми огоньками. Облизала подкрашенные алым губы, но лишь сильнее размазала кровь. Нелепо улыбнулась и обнажила тоненькие остренькие клыки. Пошевелила мохнатыми ушками, что вытянулись к макушке. Наморщила носик, покрытый рыжеватой шёрсткой. Ну настоящая лисичка — прелесть!
— Антон, — вдруг представился мужчина, выдернув из наваждения. Его голос показался виолончелью в оркестре окружающих звуков. Я всегда любила музыку, и эта мне понравилась.
— Ида, — пролепетала распухшим языком, переводя взор на моего непрошенного спасителя. Вдруг и внешне ничего?
Его шапка с ушами по бокам сбилась набекрень, являя русую щетину и вьющиеся на висках волосы. По светлым глазам словно рассыпалась гранитная крошка, обрамляя тёмными крапинами радужку. Парка песочного цвета делала мужчину объёмным, съедала возраст. И я лишь тяжело вздохнула — опять никакой! Будто его уронили в растворитель, и вся индивидуальность слезла, как облупившаяся краска.
— У Вас зрачки, — начал Антон и остановился, уставившись мне в глаза.
— Надо полагать, — огрызнулась я. Желание разговаривать с подобным представителем противоположного пола пропало. — Голова на месте, ничего не отвалилось. В том числе и зрачки. Язык только прикусила…
— С языком, явно, порядок, — усмехнулся Антон. — Подбросить Вас в приёмный покой? У Вас кровь. И голову осмотрят.
Его тон казался дружелюбным, что никак не вязалось со смыслом.
— Голову? — я почувствовала, как вытянулось собственное лицо, захотелось стукнуть непрошенного помощника.
Повернулась к фонтану, желая убедиться, что с головой-то у меня как раз всё нормально. И обнаружила там кучки снега. Он до сих пор падал сверху, укрывая и землю, и деревья, и людей пушистым одеялом. Залетал и в старинный каменный фонтан, наряжая плавные изгибы в мерцающее платье, будто готовил к скорой встрече нового года.
— Только что ведь смотрела на отражение, — удивилась я и ощупала лицо.
— Я на машине, — напомнил о себе Антон.
— А?
Мне вдруг вспомнились подвижные уши, и я переместила пальцы к своим обыкновенным человеческим — на месте. Я недолюбливала шапки, и снег изрядно запорошил не только макушку, но и мысли.
— И почудится же такое! — выдохнула я вместе с облачком пара.
— Выпьем глинтвейна? — Антон внезапно переменил тактику.
— Если пообещаете не вспоминать о приёмном покое, — улыбнулась я впервые за вечер. — Предпочту компот из вишни с имбирем и корицей.
— Неплохой выбор.
— А Вы за рулем, — напомнила я. Мне показалось, что Антон похвалил компот только из вежливости.
Он помог мне встать. И, когда направились к палатке с напитками, придерживал под локоть. Мы скользили в ногу, как пары в танцах на льду. Музыка фоном оттеняла слаженные движения. Я растворялась в прелести момента.
А если бы рядом оказался другой мужчина, подходящий, тот самый, которого я ждала столько лет?!
Но стоило подумать об этом, как волшебство осыпалось ворохом колких снежинок.
— Размечталась, — почему-то сказала я вслух.
— Вы слышали, что, если загадать желание рядом с этим фонтаном — оно обязательно сбудется? — подхватил Антон, вручая мне обжигающий стаканчик с палочкой корицы и долькой апельсина.
— Вы это только что придумали, — укорила я, с вызовом разглядывая тёмные штрихи в его глазах.
— Правда, — усмехнулся он и посмотрел под ноги.
Точно врал!
— Я тут уже седьмой год круги наматываю, — поделилась я. — И прошу лишь об одном. Но не сбывается! Решила завязать.
— С кругами?
— С желаниями.
— Возможно, оно сбылось, но Вы и не заметили?
— Наверняка, — буркнула я. Навязчивый собеседник начал раздражать.
И чего бы он понимал в моих желаниях? Но грубить не хотелось. Я сморщилась, будто компот с первых же глотков набил оскомину.
— Ида, я не хотел Вас обидеть.
— Что Вы, Антон? Я не обиделась. Спасибо за заботу и компанию, — я отсалютовала ему стаканом и поехала к раздевалке.
Какой навязчивый тип! Еще и врун! И фразочки все стандартные. Хорошо хоть про возраст не спросил.
Я не видела, как Антон смотрел мне вслед, зябко ёжился, сжимая картонный стаканчик с остывшим компотом, улыбался своим мыслям. А затем сорвался с места, разогнался и сиганул в прыжке, совсем как мальчишка. Приземлился на обе ноги, разбрызгав вокруг себя лёд, и вновь подъехал к фонтану.
Пламя
На следующий день тело ломило, будто я попала под ледовый комбайн, и косточки сровняли с глянцевой пов
