«Былое Иакова» — первая часть монументального цикла «Иосиф и его братья», романы из которого Томас Манн считал лучшими своими произведениями. В художественной интерпретации ветхозаветного сюжета он ставит вечные вопросы о жизни, происхождении человека и поиске Бога, тем самым стирая границы между прошлым и настоящим.
Эпопею открывает подробнейший рассказ о непростой судьбе Иакова. Украв первородство и отцовское благословение у брата Исава, он становится изгнанником в родных краях и находит приют в доме своего дяди Лавана. Здесь Иакову предстоит с честью пройти уготовленные испытания, познав как радости, так и горести: встретить любовь своей жизни Рахиль, служить за нее долгих семь лет, по воле случая взять в жены ее сестру, родить двенадцать сыновей, одному из которых — Иосифу — суждено будет занять особое место в библейской истории…
Эпопею открывает подробнейший рассказ о непростой судьбе Иакова. Украв первородство и отцовское благословение у брата Исава, он становится изгнанником в родных краях и находит приют в доме своего дяди Лавана. Здесь Иакову предстоит с честью пройти уготовленные испытания, познав как радости, так и горести: встретить любовь своей жизни Рахиль, служить за нее долгих семь лет, по воле случая взять в жены ее сестру, родить двенадцать сыновей, одному из которых — Иосифу — суждено будет занять особое место в библейской истории…
Пікірлер1
Дәйексөздер21
Наши исторические записи охватывают около семи тысяч лет, и за это время, во всяком случае, ни одно дикое животное не было одомашнено. Это лежит за пределами человеческой памяти
Он был, нам кажется, таким же человеком, как мы, и, несмотря на раннее свое время, отстоял от начал человечества (не говоря уж о началах вещей вообще) математически так же далеко, как мы, потому что начала эти на поверку уходят в темную пасть колодца, и в своих изысканиях мы должны либо отправляться от каких-то условных и мнимых начал, путая их с началом действительным в точности так же, как путал Иосиф урского странника, с одной стороны, с отцом этого предка, а с другой – со своим собственным прадедом, либо брести назад от одного мыса к другому в бесконечную даль.
Щелочное, свинцово-серое озеро разливалось там, где процветало их беззаконие, ибо на местность эту обрушился такой страшный, такой на вид всегубительный ливень смолы и серы, что дочери Лота, вовремя с ним бежавшие, те самые, которых он хотел выдать похотливым содомлянам взамен неких высоких гостей, – что они, вообразив, будто, кроме них, не осталось людей на земле, в женской своей заботе о продолжении рода человеческого совокупились с собственным отцом
