Миграции индоевропейцев

Балтийские народы

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Составитель Андрей Тихомиров

В книге рассказывается о древних миграционных движениях балтийских народов после того, как они покинули свою индоевропейскую прародину — район степей Южного Урала — Причерноморья. Привлекаются исторические и лингвистические источники разных времен. Приведены краткие грамматики латышского и литовского языков.

16+

ISBN 978-5-4493-2048-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Миграции индоевропейцев
2. Формирование балтийской общности
3. Культура балтийских народов
4. Краткие грамматики латышского и литовского языков
5. Использованная литература

Формирование балтийской общности

Балтийские народы (балтийцы, балты) начинают формироваться примерно в конце I тысячелетия до н.э., после отпадения от славяно-балтской общности, до этого они входили в состав древних индоевропейцев, которые сформировались в пределах «Большой степи» — от Южного Урала до Причерноморья. Скорее всего, слово «балты, балтийцы» происходят из слова «белый» — по-латышски balts, по-литовски balta. В качестве научного термина это было предложено в 1845 г. немецким языковедом Георгом Нессельманом, профессором университета в Кёнигсберге, вместо термина летто-литовцы.

В древности цвета обозначали не только цвет, но и абстрактные понятия. И сейчас выражения «красна девица», «красная площадь» означают «красивая девушка», «красивая площадь». Существуют, конечно, объяснения цветов в названии народов цветом одежды, цветом волос или глаз людей. К примеру, название белорусов (от «Белая Русь») при сопоставлении с термином «Чёрная Русь», которым в 13 в. обозначалась часть территории запад­ной Белоруссии, ранее всего захваченной литовскими князь­ями, означает «свободная» Русь. Понятие «белый», то есть «светлый» (святой, по-сербски — «свет» — святой, свет; по-болгарски — «свят» — мир, вселенная; Святовит или Световит — бог древних славян) формирует понятие «свободный» от тьмы. Понятие же «чёрный» означало в древности состояние зависи­мости, угнетения, противоположное понятию «бе­лый». Возможно, что название «Белая Русь» закре­пилось в 13 в. за теми частями современной Белоруссии, которые не были покорены монголо-татарами и не находились под властью литовских князей. Сравните. Чёрные люди — в русских источниках 14—17 вв. термин, которым обозначались черносошные крестьяне; черными людьми называлось также всё население посада, платившее государственные налоги, в отличие от «беломестцев», которые, хотя и жили на посаде, но зависели от светских и духовных феодалов и не платили налогов государству. Чёрные земли — термин в русских источниках 14—17 вв., которым обозначались земли, являвшиеся собственностью феодального государства и находившиеся в пользовании крестьянских и посадских общин. Чёрные земли противопоставляются «белому» землевладению светских и духовных феодалов, обладавшему податными и судебными иммунитетными привилегиями.

Латыши (самоназвание — latviešu), возможно название происходит от племен латгалов. Латгалы [самоназвание — латгалиши (отсюда Латгалия), древнерусское — летьгала] — одно из древнелатышских племён, вошедших вместе с другими этническими группами в состав латышской народности. Латгалы занимали территорию к северу от реки Даугавы и граничили на юго-западе с земгалами, на севере — с ливами и эстами, на востоке — с восточнославянскими племенами.

Литовцы (самоназвание — lietuviai), возможно название происходит от древнего названия Немана (Нямунас) — Лейта, или Лиета, что, в свою очередь, восходит к литовскому глаголу litus — течь.

Балтские (балтийские) языки включают в себя современные латышский, литовский, а также вымершие: прусский, ятвяжский, куршский, селонский и некоторые другие, находились в древнем родстве со славянскими языками. Балты (балтийские племена), заселили в 1 тысячелетии нашей эры, территорию от юго-запада Прибалтики до верхнего Поднепровья и бассейна реки Оки (голядь), на рубеже 1 —2 тысячелетия вошли в состав древнерусской народности. Западный балты (жемайты, земгалы, курши, латгалы) — предки современных латышей и литовцев.

Пруссы — группа балтийских племен (лат. Pruzzi, Prutheni), родственна славянам, упоминается с 9 в. Borusse — шутливо для пруссака, Borussia — женский образ как символ Пруссии, позднелат. Ruthenia — Россия. По латыни «русский» — Rossicus или Russicus.

В начале I тысячелетия н.э. древние балтийские племена начинают дифференцироваться, создаются пралатышские и пралитовские сообщества. А с 5 — 7 вв. формируются племенные объединения будущих латышей и литовцев. В 5 — 6 вв. предки латышей стали активно продвигаться на север, занимая территории, ранее заселённые прибалтийско-финскими племенами. Изначально летты (будущие латыши) были лишь одним из восточно-балтийских племён. Вместе с ними Латвию населяли земгалы, селы и курши, а также объединенный прибалтофинский народ ливов. Все эти племена были постепенно ассимилированы леттами в языковом отношении, а их языки оставили свой след в латышских диалектах. Современный литовский язык относится к балтийской группе индоевропейской семьи языков вместе с современным латышским языком, мёртвыми древнепрусским и ятвяжским языками.

Первые письменные упоминания племён, проживавших на прилегающих к южному побережью Венедского (ныне Балтийского) моря территориях, обнаруживаются в сочинении «О происхождении германцев и местоположении Германии» римского историка Публия Корнелия Тацита (98 г.), где они названы эстиями (лат. aestiorum gentes). Эстами (aestui, aestii) эстонцев и балтийские племена называл еще Тацит, а затем и скандинавы. Полагают, что название это происходит из балтских языков, в которых означало «жители у воды». Кроме того, Геродот упоминает народ будины, обитавший в верховьях Дона между Волгой и Днепром. Позднее эти племена эстиев под разными именами описывались в сочинениях римско-остготского историка Кассиодора, готского историка Иордана, англосаксонского путешественника Вульфстана, северогерманского хрониста архиепископа Адама Бременского.

К 4—2-му тысячелетиям до н. э. относятся неолитические стоянки рыболовов и охотников на территории современных Литвы и Латвии. Население жило родовыми коллективами, находящимися на стадии материнского рода. Во 2-м тысячелетии до н. э. на территории Латвии появились племена, знакомые со скотоводством и земледелием. Скорее всего, это были предки балтийских племён, продвинувшиеся сюда из более южных областей, тогда как местное население состояло тогда из предков финно-угорских племён. Для пришельцев характерны бескурганные погребения со шнуровой керамикой, боевыми каменными топорами и остатками костей домашних животных. Дальнейшее развитие скотоводства привело в эту эпоху к сложению отцовского рода. В 1-м тысячелетии до н. э. лето-литовские (балтийские) племена выделяются из ряда других племён Прибалтики. Памятниками этой эпохи являются курганы с трупосожжениями и городища. Около 5 в. до н. з. появляются первые железные изделия. Однако разработка местных железных руд началась только в первых веках нашей эры. В 1-й половине 1-го тысячелетия н. э. на территории Литвы существовали племенные объединения (жемайты, аукштайты, ятвяги). Материальная культура достигала в это время значительного развития, о чём свидетельствуют найденные при раскопках многочисленные бронзовые, железные, серебряные и другие изделия. Литовские племена поддерживали тесные торговые связи со славянами.

Древнейшие на территории Латвии городища — «пилскалны», судя по археологическим данным, были застроены рублеными деревянными зданиями и обнесены частоколом или бревенчатой стеной. На протяжении веков существовала народная крестьянская деревянная архитектура, по типу и формам родственная народному зодчеству литовцев, славян и карельских племён (здания рубленые, крытые соломой и дранкой).

Древнейшим архитектурным типом в Литве является так называемый нумас — жилищно-хозяйственная деревянная постройка, прямоугольная в плане, с четырёхскатной соломенной крышей. Большой интерес представляют клети, которые часто украшались своеобразной резьбой. Древнейшие памятники каменной архитектуры — замки-крепости — относятся к 14 в. Остатки их сохранились в гг. Каунасе, Вильнюсе, Тракай и др. С ростом городов развивалась каменная архитектура жилых и культовых зданий. В 15—16 вв. костёлы строились в готич. стиле (сохранились костёлы в Запишкисе под Каунасом, Бернардинский и Анны в Вильнюсе, фронтон «Дома Перкунаса» в Каунасе, и др.).

В бронзовом веке и раннем железном веке ското­водство и земледелие получают дальнейшее развитие (конец 2-го — 1-е тысячелетие до н. э.). Численно растёт население. На территории востока Прибалтики сложились западно-финские, а на юге — балтийские племена. На севере Латвии к этому времени относятся каменные курганы с захоронениями, на юго-западе — курганы с трупосожжениями в урнах, а в южной части территории — курганы с массовыми захоронениями, наиболее характерным из которых является могильник в Резнес (на берегу реки Даугавы). Раскопки одного кургана выявили здесь более 300 разновременных погребений. Возникли первые укреплённые поселения (городище Кландюкалнс, тоже на берегу Даугавы), что свидетельствует о межплеменных столкновениях. На юго-западе современной Латвии проведены археологические раскопки грунтовых могильников типа Мазкатужи, которые принадлежат предкам куршей, или куров. В средней и восточной территории Латвии — курганы с коллективными погребениями предков латгалов и земгалов. На севере Лаввии — каменные могильники с оградами из камней, принадлежащие предкам ливо-эстонских племён (могильник в Саулиеши). По своей культуре латгалы были близки древним пруссам и литовцам, а также соседним славянам. Материал археологических исследований свидетельствует о том, что уже с начала 1-го тысячелетия н. э. латгалы занимались земледелием, а также скотоводством, охотой, рыболовством. В 11—12 вв. у них существовало трёхполье.

В древнейшие палеолитические времена сходные культуры существовали на Алтае, Северном Кавказе, Сибири, в предгорьях Урала (на реке Чусовой, по одной из версий место рождения Заратустры), реке Иртыш и др. Древняя своеобразная культура палеолита, следы которой обнаружены на всем пространстве Северной Азии, возникла где-то в центре Азии, всего вероятнее, в Северной Монголии, где больше всего найдено ее остатков, а затем распространилась оттуда на юго-восток — к реке Хуанхэ, на север — в Якутию и на запад — к Уралу, а также по направлению к верховьям Иртыша. Допустимо предположить, что навстречу древним племенам Азии, постепенно продвигавшимся отдельными группами с востока на запад, двигались другие группы, может быть, даже опередившие их у берегов Байкала в конце солютрейского и в начале мадленского времени.

Балтийские народы знали употребление бронзы и железа до начала нашей эры. Но металлы ещё не играли большой роли в их быту. Хотя при раскопках находят отдельные орудия из бронзы и железа и формочки для литья бронзы, подавляющее большинство орудий всё ещё изготовлялось из камня, кости и дерева. Примитивные металлические вещи поступали в основном от племён Юго-Запада и Среднего Поднепровья. Это были бронзовые и железные топоры, бронзовые наконечники копий, же­лезные серповидные ножи. Земледелие было ещё развито слабо. Главным источником существования являлось скотоводство, уже оттеснившее на второй план охоту, рыбо­ловство и бортничество. Нуждаясь прежде всего в хороших пастбищах для скота, на­селение Прибалтики в конце I тысячелетия дон. э. осваивало лишь долины рек. Здесь археологи находят курганы, сложенные из камня и земли над расположенными в не­сколько ярусов погребальными урнами или стоящими на земле каменными ящиками. В этих курганах хоронили членов одного рода. Целые родовые общины жили в поселе­ниях, окружённых земляными валами и оградами из брёвен. Жилища с плетёными из ветвей и обмазанными глиной круглыми стенами и коническими, державшимися на столбах крышами помещались внутри пространства, окружённого валом, который должен был служить защитой при столкновениях между родами и племенами, возни­кавших из-за обладания скотом и пастбищами.

В первые века нашей эры картина совершенно меняется. Особенно быстро идёт развитие племён Южной Латвии и Литвы, втянутых в торговлю с Римской импе­рией и славянами, жившими по берегам Днепра и Вислы. По их территории проле­гал путь римских купцов, скупавших прибалтийский янтарь, который пользо­вался большим спросом в Италии и провинциях. Даугава связывала Прибалтику со славянами Поднепровья. В её бассейне находят римские металлические и ювелирные изделия, римские монеты, украшенные эмалью вещи из Среднего Поднепровья. Вместе с тем возрастает импорт железа и одновременно обработка местного железа — болот­ных руд. Железные изделия вытесняют костяные и каменные. Появляются специали­сты-кузнецы. В могиле одного кузнеца найдены его инструменты — клещи, молоток, зубило. Для обработки дерева использовался уже железный скобель.

Усовершенствование орудий производства позволило развить земледелие, кото­рое становится ведущей отраслью хозяйства. В погребениях первых веков нашей эры появляются серпы, мотыги, ножи, а затем и косы. К началу нашей эры была вве­дена в употребление деревянная соха. Земледелие становится пашенным, очевидно, начинает применяться тягловая сила скота. Под пашни расчищаются леса. Осваи­ваются культуры ржи, овса, ячменя, льна, репы, гороха. Укреплённые родовые по­селения сменяются поселениями больших, а затем и малых семей, которым развитие земледелия дало возможность расселяться по более обширным территориям.

Так происходит разложение рода, и вследствие развития обмена отдельные семьи, в частности родовых старейшин, накопляют известные богатства. Племена, жившие к югу от Даугавы, создают особую материальную культуру, которая охва­тывала территорию современных Латвии, Литвы и Калининградской области. В это время формируются те летто-литовские племена, которые были предками латыш­ского и литовского народов.

К северу от Даугавы складываются эстонско-ливские племена, несколько от­стававшие в своём развитии от южных племён. Правда, и здесь в начале нашей эры увеличивается количество привозных и местных изделий из бронзы и железа, но техника обработки последних стоит значительно ниже. Земледелие стало и здесь преобладающим, но господствовала не пашенная, а подсечная система. В качестве основного земледельческого орудия помимо мотыги применялась лишь лёгкая деревянная соха, которую люди волокли сами. Подсечное земледелие, требовавшее значительных усилий большого числа людей, тормозило разложение рода. Кое-где из рода выделяются большие патриархальные семьи, но выделение малых семей ещё не началось. Долго сохраняются общие могильники и укреплённые поседения, которые с развитием производительных сил и ростом населения распространяются на всё большую территорию.

Курганный могильник латгалов II — V вв. н. э. Латвия. Вид после раскопок. Всемирная история, т. II, М., Политиздат, гл. ред. Е. М. Жуков, 1956, с. 711—712

Археологические памятники 9—12 вв. отражают наличие феодального уклада в Литве: богатые погребения воинов-дружинников вместе с боевыми конями, хорошо укреплённые городища (Апуоле, Ипильтис, Медвегалис). Это свидетельствует о процессе объединения племенных союзов и образования полуфеодальных полупатриархальных государственных объединений — «земель». К 12 в. на территории Литвы уже был известен ряд «земель» (княжеств): Жемайтия (Жмудь), Кнетува, Каршува, Дялтува и др. Во главе их стояли крупные землевладельцы — князья (кунигасы).

Как и мезолитические племена на севере Западной Европы, обитатели Приуралья и соседних с ним областей в это время существовали охотой на диких животных и птиц, а также рыбной ловлей в озерах и реках. На местах их поселений осталось множество орудий из кости и рога, обслуживавших несложные хозяйственные потребности охотников и рыболовов. Формы этих изделий настолько сходны с найденными на северо-западе России, в Карелии, отчасти в Финляндии, Эстонии и Латвии, что не оставляют сомнения в наличии связей между племенами, заселявшими все это огромное пространство от Урала до берегов Балтийского моря.

Поэтому вполне вероятно предположение о происходившем в тот период расселении племен с Урала на запад — в Европу.

В то время как на севере Европы медленно исчезали ледники последнего оледенения и шла последовательная смена климатических стадий, в южных районах Западной Европы не было столь резких колебаний в природных условиях. Самым существенным событием здесь явилась смена сурового климата конца ледникового времени сначала относительно более теплым и сухим, а затем влажным лесным климатом.

На Урале были открыты неолитические памятники IV тысячелетия до н.э., которые принадлежали племенам охотников и рыболовов, начинавшими вырабатывать глиняную посуду. Развиваются на Урале и постройки свайного типа, остатки которых найдены повсеместно — и в Северной Италии, Южной Германии, Балканах, Северной Европе, Швейцарии, севере России и других территориях. Дома располагались на сваях, вырубленных и заостренных сотнях и тысячах деревьях, вбитых в топкую почву. Вспомним русские сказки, где рассказывается об избушке на курьих ножках — образном названии тех деревянных срубов, которые в старину, чтобы предохранить их от загнивания, ставили на пеньки с обрубленными корнями и окуривали дымом от насекомых. Одна из деревянных церквей в старой Москве, поставленная, ввиду топкости места, на такие пеньки, называлась «Никола на курьих ножках». От славянского слова «курение», что первоначально означало сжигание благовонной смолы или смеси в качестве жертвы, а также сама благовонная смесь.

Степные пространства между реками Днепром и Уралом» первой половине III тысячелетия были заселены племенами, которые занимались охотой и рыболовством и оставили курганы в степных просторах по Волге и Дону, в левобережной Украине, на Днепре. Под этими курганами находят погребения в простых грунтовых ямах. В «ямных» курганах более позднего происхождения найдены кости домашних животных, остатки повозок — признаки, свидетельствующие о начале скотоводства, а также отдельные поделки из меди.

Новый подъем развития племен, живших на российском юге в период энеолита, представлен так называемыми катакомбными курганами в степях между Волгой и Днепром. В это время там жили племена, тесно связанные с Северным Кавказом. Они восприняли достижения кавказских племен в металлургии меди, в земледелии и скотоводстве. Племена эти, по-видимому, образовали несколько объединений, в известной мере отличавшихся друг от друга по деталям своей культуры. При этом можно заметить, что катакомбные погребения встречаются на востоке в более древнее время, чем на западе.

Рост обмена древних балтских племён вёл к усилению межплеменных связей, в частности с Поднепровьем. Изменения в погребальном обряде (замена коллективных захоронений индивидуальными) свидетельствуют о распаде родового строя. По погребальному инвентарю могильников 2-й половины 1-го тысячелетия н. э. и наличию значительного числа изделий из благородных металлов в отдельных могилах можно судить об имущественной дифференциации погребённых.

Можно утверждать, что племена, оставившие катакомбные погребения, распространялись с востока на запад в течение III тысячелетия до н. э. На западе они вошли в столкновение с трипольскими племенами, оттеснили их и Среднего Днепра и проникли в Польшу, где также находят погребения, в которых встречается керамика, близкая к керамике, характерной для катакомбных курганов и для Северного Кавказа.

Причину такого широкого расселения племен, оставивших катакомбные курганы, нужно искать в характере их хозяйства, Начинался процесс развития скотоводства, племена становились более мобильными; земледелие в их жизни играло меньшую роль, Потребности кочевого скотоводства вызывали переселения на больших пространствах. Из-за пастбищ возникали военные столкновения. Приручение животных и охрана стад были делом мужчин. Поэтому скот принадлежал мужчине и наследовался не материнским родом, а сыновьями мужчины. Наступал патриархат, в древнейших верованиях это отразилось в культе Бога-отца, что впоследствии вошла во все монотеистические религии в качестве главного догмата. Это приводило постепенно к концентрации имущества в отдельных семьях и в конце концов раскалывало родовую общину, которой противостояла теперь большая патриархальная семья, Ее составляли несколько поколений прямых родственников по отцовской линии, находившихся под властью старейшего. Рост богатства и появление имущественного неравенства влекли за собой и появление рабства. Это отмечено частым насильственным погребением в катакомбах невольниц месте с мужчиной. Скот был здесь первой формой богатства, позволившей накапливать значительные излишки.

Проникновение на запад племен, оставивших катакомбные курганы, не ограничивалось территорией Польши. Катакомбные погребения прослеживаются вплоть до Словении. Так называемый шнуровой орнамент на местной посуде был самым тесным образом связан с орнаментацией сосудов из катакомбных курганов. Этот орнамент был распространен в конце III тысячелетия до н. э. на территории нынешних Венгрии, Австрии (в Зальцбурге). В начале II тысячелетия до н. э. в Европе, особенно в Северной и Средней, была широко распространена шнуровая орнаментация посуды. В ряде областей появились амфоры северокавказских форм (например, саксо-тюрингская керамика), а также распространились типичные для ямных и катакомбных погребений украшения, прежде всего жезловидные булавки.

Значительные изменения происходят в хозяйстве населения Европы. Там развивается скотоводство и во многих районах оно становится основной отраслью хозяйства. Изменяются в этом направлении хозяйство и культура более древних племенных объединений. Одновременно аналогичные изменения происходят и на территории, еще недавно занятой племенами, создавшими трипольскую культуру.

Все эти факты говорят о том, что в конце энеолита Европа переживала глубокие изменения, вызванные проникновением на запад из степей Восточной Европы населения, несшего с собой много нового в технике, в сельском хозяйстве, в керамическом производств и других областях культуры.

Это подтверждает предположение исследователей-языковедов, что племена, говорившие на древнейших индоевропейских языках, — восточного происхождения, и это объясняет наличие родственных языков индоевропейской семьи на огромных пространствах от Инда до Западной Европы.

В Средней Европе и на Рейне племена, пришедшие с востока, встречались и смешивались с другой, западной группой племен, распространявшейся, из Испании (так называемые «племена колоколовидных кубков»). Это смешение могло сыграть решающую роль в процессе распространения дальше на запад индоевропейских языков, подчинявших и здесь старые языки неолитической Европы и формировавших новые языки — кельтской и других древних западноевропейских групп индоевропейской семьи языков, Аналогичный процесс происходил в начале II тысячелетия и в лесостепной зоне Восточной Европы. Сюда также проникли южные племена, связанные с днепровско-деснинской группой среднеднепровских племен. Их продвижение отмечено ранними памятниками так называемой фатьяновской культуры, открытыми сначала в Брянской, а затем в Московской области. Позднее они распространились по всему Волго-Окскому междуречью, развивая здесь еще неизвестные местному населению скотоводство, высокие формы металлургии и керамики. Однако здесь их судьба была иной, чем в Западной Европе. В лесных областях Волго-Окского междуречья они не смогли успешно применить свои южные формы хозяйства и были поглощены местными племенами. Обработка бронзы достигает высокого развития; в ранних погребениях племен «срубной» культуры найдены литейные формы для изготовления такого сложного орудия, каким был боевой топор, характерный тип которого в начале II тысячелетия до н. э. проник из Двуречья через Кавказ в южные российские районы. Из бронзы отливались также кинжалы, копья, стрелы и украшения — серьги, браслеты и бляшки, нашивавшиеся на одежду. В ранний период существования этих культур литье из бронзы, по-видимому, осуществлялось дома. Однако с развитием техники литья и усложнением форм изделий бронзолитейным делом стали заниматься специалисты — литейщики. Некоторые из них жили в общинных поселках, обслуживая нужды общины, другие же постепенно отрывались от общины, превращаясь в странствующих мастеров, работающих на заказ, обладающих своими инструментами, запасом сырья и полуфабрикатов. К концу II тысячелетия до н. э. число таких странствующих мастеров особенно увеличилось. До нас дошло множество их складов, содержащих литейные формы, слитки бронзы, а также заготовленные орудия и оружие. Такие склады найдены и на территории, занятой племенами «срубной» культуры и по многих частях Западной и Южной Сибири и Казахстана.

Между общинами и странствующими мастерами, которые являлись обладателями не только своих простейших инструментов, но и произведенных продуктов, возникал обмен. Обмен возникал и внутри общины, способствуя неравномерности накопления, дифференциации имущественного положения ее сочленов. Развитие бронзолитейного дела способствовало и оживлению межплеменной торговли. Племена и общины, на территории которых имелись месторождения металлов, стали заниматься в значительной мере специально их разработкой. Такие основные районы древней металлургии найдены во многих территориях. В качестве примера можно назвать Калбинский хребет, южнее Семипалатинска, с множеством древних медных рудников, ряд местностей Южного Урала, Донецкого кряжа и Кавказа.

Таким образом, с территории Южного Урала началось распространение индоевропейцев по просторам Евразии. Двигаясь на запад, они достигли берегов Атлантики. Другая их часть заселила север Европы и Скандинавский полуостров. Часть индоевропейских поселений смешались с угро-финскими народами. На юге, в лесостепной и степной полосе, индоевропейцы продвинулись в Малую Азию и на Северный Кавказ, вышли к Иранскому нагорью и расселились в Индии. Теперь земли, на которых проживали индоевропейцы, простирались от Атлантики до Индии. Поэтому их и назвали индоевропейцами. В IV — III тысячелетиях до н. э. былая общность индоевропейцев стала распадаться. Однако следы былой общности проглядывают повсюду. В славянских и иранских языках немало общих слов и понятий — бог, хата, боярин, господин, топор, собака, богатырь и др. Все они пришли к нам от древних иранцев. Эта общность видна и в прикладном искусстве. В узорах вышивок, в украшениях на глиняных сосудах — повсюду использовалось сочетание ромбов и точек. В районах расселения индоевропейцев на столетия сохранился домашний культ лосей и оленей, хотя в Иране, Индии и Греции эти животные не водятся. То же относится и к некоторым народным праздникам — например, к медвежьим, проводимым многими народами в весенние дни пробуждения медведя от зимней спячки. Все это следы северной прародины индоевропейцев. Много общего у этих народов и в религиозных культах. Так, славянский языческий бог Перун-громовержец сродни литовскому Перкунису, индийскому Парджанье, кельтскому Перкуниа. И сам он очень напоминает главного греческого бога Зевса. Славянская языческая богиня Лада, покровительница брака и семьи, сопоставима с греческой богиней Латой.

Фрэзер Дж. Дж. в книге «Золотая ветвь», Frazer J.G., The golden Bough, М., изд-во полит. литературы, 1986, пишет (сс.158—159): «Главным божеством литовцев был бог грома и молнии Перкунас или Перкунс, сходство которого Зевсом и Юпитером часто отмеча­лось. Ему были посвящены дубовые деревья, и, когда христианские миссионеры вырубали их, местные жители открыто выражали недо­вольство тем, что подвергаются разрушению их лесные божества. В честь Перкунаса горели вечные огни, поддерживаемые древесиной определен­ных дубовых деревьев; если такой огонь угасал, его вновь зажигали путем трения кусков священного дерева. Чтобы урожай был хорошим, мужчины приносили жертвы дубам, а женщины — липам. Из этого мож­но заключить, что в дубах они видели существа мужского пола, а в ли­пах — женского. Когда во время засухи литовцы нуждались в дожде, в лесной чаще богу молнии обычно приносили в жертву черную телку, черного козла и черного петуха. В таких случаях огромные толпы людей собирались со всей округи, пили, ели и взывали к Перкунасу. Они триж­ды обносили кубок с пивом вокруг огня, а затем выливали жидкость в пламя, молясь богу о ниспослании ливней. Так что главный бог литов­цев, бог дуба, грома и дождя, очень схож с Зевсом и Юпитером. Из этого обзора следует, что богу дуба, грома и дождя в старину поклонялись все основные ответвления арийской расы в Европе и что он был главным божеством их пантеона».

Многозначное санскритское «сварда» (от древнейшего индоевропейского слова) — «идущий (пребываю­щий) в свете, сияние, небо, небесный свет», а по верованиям бал­тийских и восточных славян Сварог — верховное божество, отец Сварожича, бога священного огня и Солнца. Ссылаясь на средне­векового немецкого хрониста Титмара Мерзебургского (975— 1018), А. Н. Афанасьев писал, что «в славянском городе Ретре был храм, посвященный Сварожичу (Агни)». Санскритское nabha, nabhaca — это место обитания богов, пространство, несущее солнце и облака, рождающее зной и дождь, имеет соответствия во многих индоевропейских языках, по наиболее близко этому понятию русское «небо, небеса», выражен­ное в удивительно сходной лексической форме. Сравните русск. «небесная твердь».

Наиболее характерны для конца 1 тысячеле­тия до н. э. — первой половины I тысячелетия н. э. археологические памятники общей славяно-балтской общности в виде больших бескурганных могильников с различными обрядами погребений: трупоположениями и трупосожжениями. Остатки после трупосожжений заключены в урну, трупы положены в землю без урны. Так образовались кладбища, получившие у археологов название «полей погребальных урн», или «полей погребений». Ещё в 19 в. учёные спорили о том, кому принадлежали обнару­женные в Средней Европе поля погребений — славянам, балтам, германцам, фракийцам или кельтам. Такая постановка вопроса была сама по себе неверна, так как обряд захоро­нения на полях погребальных урн принадлежал не одному только племени, а всем вышеперечисленным народам индоевропейцев (ариев). Известный чешский археолог и историк Любор Нидерле, поддерживая мнение П. Шафарика и других чешских, а также поль­ских археологов, указал, что можно говорить о славянской принадлежности только тех памятников полей погребений, которые находятся в пределах предполагаемого по письменным источникам расселения древнебалтских племён.

Первоначально на запад проникали отдельные военные дружины, которые, захватив добычу, уходили назад.

Гунны разгромили закаспийских аланов, перешли Урал, Волгу и вторглись на территорию западных аланов, именовавшихся танаитами (поскольку они жили на берегах Танаиса — Дона). На своём пути гунны предавали всё огню и мечу, без­жалостно истребляли всех противившихся им. Многочисленные городища по Тереку, Кубани и особенно Нижнему Дону прекратили своё существование именно в это вре­мя. Оседлое аланское население было в значительной части перебито, а кочевые племена вынуждены были влиться в состав гуннского племенного союза. Только в степях за Тереком и в горных областях Кавказа сохранилось независимое алан­ское население.

Победив аланов и увлёкши часть их за собой, гунны напали на грейтунгов (ост­готов). Борьба гуннов и аланов с готами неразрывно связана уже с историей Римской империи и «варварских» вторжений в её пределы.

Восточные балты занимали обширную территорию бассейна Верхнего Днепра и прилегающие земли, культура этих земель получила название юхновская. Юхновские поселения расположены группами по 3—4 поселения, укрепленные земляными валами, вокруг группы поселков простирались общинные земли.

В культурном слое юхновских поселений со­браны черепки глиняной посуды, многочисленные кости домашних животных, ручные зернотерки, мотыги из кости и другие орудия труда. При археологических раскопках обнаружены остатки вертикально врытых по кругу столбов. В центре круга, очевидно, стоял деревянный идол. Это место полукругом огибало большое помещение с остатками большого глиняного сосуда для принесения жертвы, с изображением медведя на его поверхности. От юхновцев почти не отличалась культура других племен Север­ного Поднепровья, в бассейне Западной Двины и на Верхней Оке. Здесь также расположены укрепленные городища Юхновского типа. На поселениях обнаруживаются остатки жилых построек в виде больших длинных домов, разделенных на одинаковые секции. По­селки такого типа невелики, в них обитала патриархальная община в 30—50 человек, ведущая общее хозяйство.

В отдельных местах обширной территории обитания древних балтов можно выделить некоторые различия культуры. Так, на­пример, несколько иной характер имела культура племен северо-­западной части Поднепровья, бассейна Немана и частично Запад­ной Двины. Здесь на городищах встречается посуда, покрытая гру­бой орнаментальной штриховкой. Остальные же различия совсем незначительны. Таким образом, днепро-двинские, верхнеокские и юхновские племена состояли из древних балтийцев, с которыми в немалой степени была связана история восточнославянских племен I тысячелетия н. э.

Со временем племена зарубинецкой культуры продвигаются на север, в земли балтов, принося элементы своей культуры, и главное — многочисленные железные изделия.

Железные орудия труда и предметы вооружения зарубинец­кой культуры

Мартынов А. И., Археология СССР, изд-во «Высшая школа», М., 1973, с. 243

Производство железа зарубинецкие племена освоили в то время в совершенстве. Железо добывалось ими из болотных руд, вы­плавка производилась в небольших сыродутных горнах. Железные предметы очень разнообразны: различные по форме и размерам ножи, топоры, долота, кельты, стамески, серпы, косы-горбуши, наконечники стрел и дротиков, удила и рыболовные крючки.

Во II — III вв. происходит проникновение славян на территорию балтов. Постоянные перемещения и ассимиляции племен и народов привели к тому, что в начале III в. племена зарубинецкой культуры были вытес­нены в Верховья Днепра, на Десну.

Балты отличались от славян своей культурой. В Приднепровье они сооружали наземные деревянные дома стол­бовой конструкции, возникли иные формы глиняной посуды, делали ямы-погреба, женский костюм изобиловал многочисленными и разнообразными украшениями. Около своих поселений балты устраивали специфические убежища — маленькие крепости, распо­ложенные на возвышенных местах и обнесенные рвами и земля­ным валом с оградой. В Верхнем Поднепровье, на землях балтов, куда распространились славяне, известны и такие археологические памятники середины и второй половины I тысячелетия н. э., кото­рые сочетают в себе как славянские, так и балтские элементы.

Примерами такого типа являются смешанные славяно-балтийские культурные древности на Лахтеевском и Демидовском городищах около Смоленска. В культуре балтов распространяются славян­ские элементы: посуда, железные предметы. К концу I тысячелетия н. э. культура балтов приобрела славянский облик, очевидно, балты утратили к этому времени и свой язык. В середине и второй половине I тысячелетия н. э. наблюдается расширение славянами территории обитания на юг, в Среднее Поднепровье и в между­речье Днепра и Дона, в земли, населенные алано-сарматскими, тюркскими племенами и носителями черняховской культуры. Од­нако сюда двигались уже не «чистые» славяне, а население, вклю­чившее в свой состав ассимилированные восточно-балтские группи­ровки.

В середине и второй половине I тысячелетия н. э. в результате расселения древних славян по территории балтов в верховьях Днепра создается многочисленное объединение славянских племен — кривичей. Установлено, что кривичи пришли в верхнее Приднеп­ровье, поглотив живших там балтов. С кривичами связан обряд захоронения в длинных курганах. Их необычная для курганов длина образовалась потому, что к погребенным останкам одного человека подсыпали насыпь над урной другого. Таким образом курган постепенно рос в длину. Вещей в длинных курганах не­много, встречаются железные ножи, шилья, глиняные пряслица, железные пряжки от пояса и сосуды.

Восточные балты во второй половине I тысячелетия н. э. фактически ассимилировались с восточнославянским населением и были реальной культурно-этнической силой, оказавшей влияние на славян, потом­ков зарубинецкой культуры. Развитие этих территориально-поли­тических союзов шло постепенно по пути превращения их в государства. Археологические данные показывают неодинаковый уровень развития в различных частях расселения балтов.

В 9 — 12 вв. на территории Латвии основными занятиями балтов были земледелие и скотоводство. Существовали также охота, пчеловодство и рыболовство. Разви­вались обработка металлов, дерева, гончарное ре­месло и ручное ткачество. Наметились главные тор­говые пути, по которым происходил обмен товарами. Известное значение в хозяйстве имел и труд рабов. В связи с развитием феодальных отношений, а также под влиянием соседних русских княжеств в Латвии уже к 12 в. сложились государст­венные образования (Герцике, Талава и др.). Герцике и ливы зависели от Полоцка, Талава — от Пскова. В 9 —12 вв. в землях, населённых латышами, уста­навливаются тесные культурные и политические отноше­ния с русскими княжествами. Латышский язык со­хранил следы влияния русской культуры в разных социальных, юридических, торговых и других терминах. Многие представители феодальной верхушки Л. задолго до немецкой агрессии приняли православие. Опираясь на помощь Руси, вместе с куршами и земгалами, латгалы отражали также атаки норманнов в течение 9—11 вв.

Во 2-й половине 12 в. началась немецкая агрессия в Прибалтику. Главной целью агрессии был захват земель и проходящих по ним торговых путей. Агрессивные действия немецких завоевателей активно поддержи­вала римско-католическая церковь, которая постоянно призывала феодалов Западной Европы к крестовым походам против прибал­тийских народов. В 1212 г. латгалы вместе с ливами подняли восста­ние против захватчиков, жестоко подавленное риж­ским епископом. В 1214 г. немецкие агрессоры подчинили себе княжество Талаву, добившись одновременно отказа знати Латвии от православия. Русские земли (Новгород, Псков, Полоцк) оказывали помощь и поддержку народам Прибалтики (в том числе и Латвии) в борьбе с агрессией немецких феодалов. Огромное значение имела победа над Ливонским орденом, одержанная новгородцами под руководством Александра Невского в 1242 г. (Ледовое побоище).

Резиденциями крупных феодалов были укреплённые городища. Наиболее крупные городища [Старые Троки (Тракай), Кернаве и др.] начинают превращаться в города с торгово-ремесленным населением. С конца 12 в. литовскому народу стали угрожать появившиеся на побережье Балтийского моря немецкие феодалы-завоеватели: орден рыцарей-меченосцев, Ливонский орден, которые имели целью завоевание прибалтийских и русских земель. В то же время с запада нависла над Л. угроза со стороны Тевтонского ордена. К началу 13 в. из ранее сложившихся полугосударственных объединений складывается литовское, относительно единое, феодальное государство. Интересы обороны от агрессии немецких рыцарей ускорили образование этого государства. Русская летопись сообщает, что в 1219 г. группа литовских князей подписала соглашение о мире с волынскими князьями. В числе «старейших» князей летопись упоминает Миндовга (Миндаугас), который в дальнейшем подчинил своей власти земли других литовских князей. Вместо с народами Прибалтики и русским народом литовцы с самого начала вступили в ожесточённую борьбу против немецких захватчиков. Создание литовского феодального государства способствовало усилению этой борьбы. В 1236 г. большое войско меченосцев вторглось в Литву. Объединённые литовские силы разгромили их при Сауле (Шяуляй).

До 1229 г. агрессией руководили епи­скопы, особенно Альберт, позже — магистры Ливон­ского ордена. Первыми вступили в борьбу против захватчиков ливы. После 7-летней героической борьбы (1199—1205 гг.) ливы вынуждены были капитулировать. В 1207 г. немцы заставили сдаться Кокнесе, в 1208 г. — Селпилс, в 1209 г. — Герцике. В 1214 г. Талава сдалась рижскому епископу. В 1219 — 1224 гг. датчане и немцы общими силами окку­пировали Эстонию, а в 1227 г. — и остров Сааремаа (Сарема). После этого немцы начали завоевание латвийской территории (Курсы и Земгалии). Несмотря на упорное со­противление, оказываемое местным населением, немецким феодалам удалось, используя непрерыв­ный приток свежих сил с 3., удержать за собой захваченные земли. Главной причиной поражения при­балтийских народов было отсутствие политического един­ства. После за­хвата немцами прибалтийских земель Латвия и Эстония были объединены под общим названием Ливония, которая состояла из 5 небольших государств (в том числе Ливонский орден). Ливонские территории зави­сели от римского папы и немецкого ордена в Пруссии.

Для дальнейшей борьбы с немецкой агрессией литовский князь Миндовг заключил союз с Александром Невским (1262 г.). Решительную борьбу против Тевтонского ордена литовцы продолжали при великом князе Трайдене (Трайдянис, 1270—1282 гг.) и особенно при Витене (Витенис, 1293—1316 гг.) и Гедимине (Гедиминас, 1316—1341 гг.). В конце 13 и начале 14 вв. для защиты от немецких рыцарей были построены замки на берегах Немана (Велюона, Каунас и др). Гедимин начал также постройку более крупных замков в Тракае и Вильнюсе. Для борьбы с Тевтонским орденом Гедимин в 1325 г. заключил союз с Польшей. Особенно большую помощь в борьбе против крестоносцев оказывали литовцам военные силы русских, белорусских и украинских земель. В то же время, используя феодальную раздроблённость русских земель, ослабленных монголо-татарским игом, литовские князья о середины 13 в. захватывали и подчиняли восточнославянские земли.

Башня литовского князя Гедимина
в Вильнюсе. 14 в. Всемирная история, т. III, М., Политиздат, гл. ред. Е. М. Жуков, 1957, с. 803

В 14 в. Великое княжество Литовское было феодальным и раздробленным государством. Во главе его стоял великий князь литовский, которому подчинялись местные (удельные) князья. Феодальная раздробленность облегчала тевтонским рыцарям возможность совершать свои разбойничьи набеги и захватывать территории Литовского государства. Народы Прибалтики, тесно связанные в период существования Древнерусского государства с русским народом, были насильственно оторваны от него и порабощены немецкими феодалами. На территории Эстонии и Латвии возник ряд феодальных владений, принадлежавших Ливонскому ордену, католическим епископам и находившихся в вассальной зависимости от германского императора, римского папы, Датского королевства. На территории Ливонии господствовала феодальная раздробленность, шли постоянные усобицы и войны.

В Эстонии и Латвии ещё до их завоевания ливонскими рыцарями развивались феодальные отношения. Иноземное завоевание осложнило этот процесс. Господствующий класс феодалов сложился главным образом из завоевателей — немецких рыцарей, класс эксплуатируемых — из латышского и эстонского крестьянства, испытывавшего, таким образом, наряду с феодальным гнётом национальное угнетение.

Немецкие феодалы захватывали земли крестьян и закрепощали их. Первоначально завоеватели взимали с крестьян десятину с урожая, чинш (годовой налог зерном), подать со скота, поземельный денежный налог и пр. С конца XIII в. в Прибалтике начало развиваться барщинное поместное (мызное) хозяйство и усилилась феодальная эксплуатация. На протяжении XIV — XV вв. были введены новые виды барщины: разовая работа и толока (сезонные работы срочного характера). Крестьянские суды были ликвидированы. Землевладельцы часто пользовались всей полнотой власти над крестьянами. Немецкие купцы захватили в свои руки внешнюю торговлю прибалтийских городов, в частности с Новгородом, наживая громадные прибыли. Латыши занимались преимущественно подсобными работами. У них были свои объединения — братства грузчиков, весовщиков, разносчиков пива и т. д. Из других городов Латвии наиболее крупными были Цесис (Венден), Валмиера (Вольмар).

Обострение классовых противоречий и рост массового крестьянского движения, а также задачи внешней политики вызвали необходимость создания в Ливонии центрального государственного органа, представлявшего сословные интересы феодалов и зажиточных горожан. Таким органом с 20-х годов 15 в. явился периодически собиравшийся ландтаг (совещание представителей всех территорий Ливонии), состоявший из четырёх коллегий (епископы, орден, вассалы и города). Однако и с учреждением ландтага политическая раздробленность в Ливонии сохранилась.

Начавшаяся в конце XV в. борьба России с Ливонским орденом за прибалтийские земли и за приобретение выходов в Балтийское море нашла поддержку со стороны прибалтийского (литовского и латышского) крестьянства.

В 1385 г. была оформлена уния (так называемая Кревская) Литвы с Польшей, скреплённая браком польской королевы Ядвиги и литовского князя Ягайло. Ягайло становился королём польским, и тем самым Литва и Польша объединялись в одно государство.

Эта уния имела большое значение для дальнейшей борьбы Литвы и Польши с Тевтонским орденом. В Литве было введено католичество. Феодалы-католики и ксёндзы старались искоренить литовский язык и литовскую культуру. Всё это вызвало в литовских, русских и украинских землях движение протеста против Кревской унии.

В то же время в Великом княжестве Литовском шёл процесс ликвидации раздробленности. Наибольшее политическое единство было достигнуто в княжение Витовта, В начале 15 в. развернулось широкое движение против Тевтонского ордена в Жемайтии. В 1409 г. эта освободительная борьба охватила всю страну. Народные массы разрушали замки рыцарей, уничтожали их гарнизоны. В результате мощного народного восстания захватчики были изгнаны из Жемайтии. В 1410 г. в Грюнвальдской битве ордену был нанесён решительный удар соединёнными силами поляков и литовцев цри участии других народов. Борьба за Жемайтию между Литвой и Тевтонским орденом, пользовавшимся поддержкой римского папы и германского императора, возобновилась в начале 20-х годов 15 в., но окончилась победой литовских войск. В 1422 г. был подписан договор, по которому орден окончательно отказался от Жемайтии.

Литовский народ в своём историческом развитии был тесно связан с русским народом. В Литовском государстве были восприняты русский язык и русская письменность. Литовское право развивалось под влиянием русского. В Литву заметно проникала русская культура.

В то время как на западе и на юге Германии крупные князья, боровшиеся между собой за расширение своих территорий и ради усиления своего могущества, стремились подчинить себе военные силы и средства мелких владетелей и вели авантюристическую политику, пытаясь покорить соседние народы, восточно-немецкие князья продолжали в 14—15 вв. агрессивные действия против славян и прибалтийских народностей. Магистры Тевтонского ордена стремились захватить Польшу и Литву и установить свое господство во всём районе Прибалтики. Вмешавшись в борьбу между Польшей и бранденбургскими маркграфами за Поморье, рыцари ордена захватили Поморье,