Первая книга Вирджинии Вулф — «По морю прочь» — это традиционный по форме роман, но уже в нем видны черты, прославившие писательницу: новаторский стиль повествования, проникновение во внутренний мир героев и изящная проза.
Юная Рэчел отправляется в морской круиз из Лондона на курорт на побережье Южной Америки. Она — свободный дух, далекий от предрассудков и условностей общества, мира политики и сильных чувств. И это путешествие станет для Рэчел полным открытий: о себе, других и жизни.
Роман «Годы» — это серия портретов и зарисовок из жизни трех поколений британской семьи на фоне меняющегося мира последних десятилетий века девятнадцатого и первых двадцатого, в которых переплетаются внешнее и внутреннее, общественное и личное. Бензиновые двигатели заменяют лошадей, электрические лампы — газовые, разгорается Первая мировая война и распадается Британская империя, а на фоне событий мировой истории прослеживаются судьбы семьи Парджитер — моменты близости и отчуждения, тревог и триумфов. Этот роман стал самым известным при жизни писательницы, попав в список бестселлеров «Нью-Йорк Таймс».
Юная Рэчел отправляется в морской круиз из Лондона на курорт на побережье Южной Америки. Она — свободный дух, далекий от предрассудков и условностей общества, мира политики и сильных чувств. И это путешествие станет для Рэчел полным открытий: о себе, других и жизни.
Роман «Годы» — это серия портретов и зарисовок из жизни трех поколений британской семьи на фоне меняющегося мира последних десятилетий века девятнадцатого и первых двадцатого, в которых переплетаются внешнее и внутреннее, общественное и личное. Бензиновые двигатели заменяют лошадей, электрические лампы — газовые, разгорается Первая мировая война и распадается Британская империя, а на фоне событий мировой истории прослеживаются судьбы семьи Парджитер — моменты близости и отчуждения, тревог и триумфов. Этот роман стал самым известным при жизни писательницы, попав в список бестселлеров «Нью-Йорк Таймс».
Дәйексөздер305
Окна сверкали на солнце, и она подумала, что душа покойной вылетела через эти окна. Что-то ушло из мира, и теперь он казался ей непривычно пустым. – Но чем старше становишься, – продолжила она, и глаза ее по-особенному заблестели, – тем сильнее убеждаешься, что во всем есть смысл.
Люди казались ей ненастоящими или похожими на тех, кто не знает, что сейчас рядом с ними произойдет страшный взрыв. Но никакого взрыва не было, и они продолжали стоять около кресел и столов
В какой-то момент он задержал дыхание и прислушался: она еще дышала; он еще некоторое время поразмышлял; они как будто думали вместе: ему казалось, что он – это и он сам, и Рэчел одновременно; потом он опять прислушался: нет, она перестала дышать. Тем лучше – вот что такое смерть. Это ничто, это перестать дышать. Это счастье, совершенное счастье. Они достигли того, к чему всегда стремились, – союза, который был невозможен, пока они жили. Не отдавая себе отчета в том, что он думает про себя, а что говорит вслух, он произнес:
– Никто еще не был так счастлив, как мы. Никто никогда не любил, как мы.
– Никто еще не был так счастлив, как мы. Никто никогда не любил, как мы.
