Оглавление

Глава 1

Когда он только увидел издалека этот дом на холме, с мезонином, гордо возвышающимся над вторым этажом, то сначала был поражен его величием, но затем, по мере приближения, начал замечать следы, что оставило на нем время, и признаки запустения в округе. Войдя внутрь, он обнаружил только пыль да паутину и сразу подумал: «Что-то здесь не так». И как же он оказался прав…

Он зашел в первую попавшуюся комнату, пропахшую сыростью, и обнаружил в потрепанном кресле женщину, укутанную в накидку предыдущего Стража. Она сидела не шевелясь, повернув голову в сторону полуразбитого окна; из-под накидки торчал подол темного платья, обшитого золотыми нитями. «Интересно, сколько времени она провела здесь вот так?» — подумал он, но точно знал, что никто никогда не даст ответа, потому что в этом доме больше никто не жил, кроме хозяйки да крыс, шебуршащих по углам. Он аккуратно приблизился к сидящей женщине и наконец ее рассмотрел. Темные волосы, собранные в изящную прическу на старинный манер, обрамляли бледную кожу, а остекленевшие светло-голубые глаза совершенно не моргая смотрели вперед. «Она не может быть мертвой, иначе меня бы сюда не прислали…» — Он был крайне озадачен.

— Надо же, к нам пожаловал кто-то живой! — раздался пробирающий до дрожи женский голос у него за спиной.

Страж резко развернулся и окинул взглядом говорившую. Это была среднего роста женщина с темными волосами, которые уже тронула седина. Холодный взгляд серых глаз в сеточке морщин не сулил ничего хорошего незваному гостю. И хотя Страж силился получше рассмотреть ее лицо, но никак не мог — как будто тень дверного проема, на косяк которого она небрежно оперлась плечом, не давала разглядеть его как следует.

— Кто ты и зачем сюда пришел? — медленно проговорила женщина.

Страж обратил внимание, что, в отличие от сидевшей в кресле, ее волосы небрежно собраны в косицу, отброшенную на одно плечо, да и одета она в какие-то обноски, сшитые между собой кое-как. Однако он решил попытать удачу:

— Я тот, кого ты так долго ждала.

— Я уже много лет никого не жду, — сухо ответила женщина и с пренебрежением добавила: — Уходи.

— И все же… Я здесь, чтобы служить тебе! — Страж старался вложить в эти слова как можно больше дружелюбия, но…

— Проваливай.

Страж не ожидал такого холодного приема. По правилам, установленным много веков назад, Госпожа должна была встретить его в теплом и светлом доме, обрадоваться гостю и узнать последние новости о Светлом Господине, поскольку именно он назначал своей дорогой супруге Стражей, что были обязаны оберегать ее и скрашивать досуг, пока он в походе. Однако, судя по тому, что видел Страж, никакая Госпожа его не ждала. Более того, начинало казаться, что и Доброй-то ее зовут, чтобы не привлечь большей беды на свою голову.

Но и об этом предупреждал его Светлый Господин. Он говорил с восхищением и принятием, что женушка его обладает незаурядным умом и непростым характером. Однако умолчал он о том, скольких Стражей она успела извести за эти годы. Про этот печальный факт Стражу сообщили проводники, обозвав ее дьяволицей в человеческом обличие. Но он все равно не отказался и направился к ней на службу, потому что ему было любопытно — так ли страшна эта дьяволица и настолько ли она прекрасна, раз Светлый Господин готов ради нее на все?

А сейчас, стоя в комнате между двумя женщинами, Страж думал о том, кто из них на самом деле та самая Добрая Госпожа и дьяволица во плоти.

— А скажи-ка мне тогда, что ты здесь делаешь, если не ждешь меня? — И он снова попытался разглядеть ее, но все было тщетно.

— Присматриваю за садом.

— Но разве здесь нет знаменитых призрачных слуг?

— Нет. Только крысы и пауки.

— Серьезно?

— Да.

— Тогда где же Добрая Госпожа? Ведь она ждет своего супруга!

— Не дождалась. — Женщина кивнула в сторону кресла.

— Да, но если это так, то зачем тебе следить за садом?

— Всем нужны лекарственные травы, не пропадать же добру.

Определенно, эта женщина что-то скрывала о своем происхождении, но хозяйкой дома ее нельзя было назвать. Страж немного поколебался, обдумывая следующий вопрос, но она его опередила:

— Еще узнать что-то хочешь?

— Нет, кажется, я все услышал. Что ж, раз она не дождалась… Мне придется сообщить ее супругу незамедлительно.

— И отправиться в еще какую-то забытую всеми даль? — В голосе женщины послышалась усмешка. — Ты можешь пересечь черту в лесу и стать совершенно свободным.

— Интересное предложение. Проводишь меня до нее?

— Нет, — сказала женщина и, прежде чем Страж успел что-либо ответить, добавила: — Здесь недалеко, если идти по прямой от главного входа. А я вижу тебя в первый раз, мало ли кто ты такой на самом деле.

«Что тут скажешь… Хитра», — отметил Страж и снова повернулся к окну. Было что-то не то в облике женщины в кресле… Как будто она никогда не была живой. Неужто Князь Северных земель и правда заключил брак с дьяволицей и тем самым пленил ее? Что будет, если сейчас дотронуться до ее лица? Случится ли что-то плохое? Однако предыдущий Страж укрыл ее накидкой, значит, хотел, чтобы она пришла в себя и набралась сил. Вот только когда это произошло? Один вопрос тянул за собой другой, и Страж совсем в них запутался, но вот за его спиной прозвучало:

— Уходи. Скоро стемнеет, а тебе идти через лес. — В голосе женщины была угроза.

— Что ж, тогда переночую тут, а завтра уже пойду, — невозмутимо ответил Страж.

— Дело твое, но если потеряешь много времени — пеняй на себя.

После этих слов женщина удалилась.

Когда Страж остался один, то попытался развести огонь в камине, но это оказалось совершенно бесполезно: дрова отсырели. Тогда он решил пройтись по первому этажу и поискать более теплую комнату для ночевки, но весь дом находился в упадке и разрухе, а какие-то комнаты вообще стояли запертыми. В одном та пожилая женщина была права — кругом Страж встречал только полчища пауков да крыс.

Обойдя весь первый этаж и частично второй, Страж убедился, что жить здесь совершенно невозможно: некогда красивый особняк, возвышающийся на холме, был готов развалиться, словно карточный домик, при любой удобной возможности. Из окна кухни Страж увидел сад, не менее запущенный, чем дом, а затем вышел наружу через черный ход и прошелся по нему. Как он и предполагал — никаких грядок с целебными травами тут и в помине не было. А значит, оставался открытым вопрос, кем является та пожилая женщина. Что, если это дьяволица, Добрая Госпожа, пытается провести его вокруг пальца? Подумав об этом, он твердо решил вернуться в дом и провести там столько ночей, сколько потребуется, чтобы узнать правду.

После заката особняк ожил: его обитатели зашуршали по старым половицам и углам. Ветер задувал во все щели и мешал спать. Кресло, в котором сидела Госпожа, начало поскрипывать, тихонько качая свою ношу, словно колыбель.

Стражу было неуютно и голодно, но он твердо решил докопаться до сути. После пары часов какого-никакого сна, что он провел, свернувшись на полу, он понял, что мерзнет. Холод пробирал до самых костей, крысы сновали вокруг, а скрип кресла и завывания ветра казались совершенно невыносимы. Он осмелился снять с Госпожи накидку предыдущего Стража и, завернувшись в нее, начал отогреваться. Он вновь прилег на пол, надеясь вскоре заснуть. Но меж тем ему показалось, что кто-то бродит за его спиной по комнате.

Эти шаги… Они не принадлежали человеку и уж тем более были слишком громкими для крыс. Страж несколько раз обернулся, чтобы рассмотреть грызунов, но никого не увидел, и от этого звуки казались еще более зловещими… «И ведь так будет каждую ночь, если я решу тут остаться… Или еще хуже», — подумал Страж и вздохнул. Как будто у него теперь был выбор! Хотя, с другой стороны, если он покинет владения Доброй Госпожи с рассветом и пересечет черту, то окажется среди смертных и никто никогда не узнает, что он был тут и не смог справиться с заданием. Тем более, если Добрая Госпожа погибла, а ее супруг об этом даже не догадывается. И кем же была та женщина, что так настойчиво спроваживала его? Навряд ли у Госпожи есть друзья среди соседей — многие боятся ее до смерти из-за слухов и скверного характера.

В своих раздумьях Страж не заметил, как прошли последние ночные часы и дом погрузился в предрассветную тишину. Он наконец-то начал засыпать, отложив принятие решения на потом. Но стоило сну захватить его в плен, как дом снова ожил! Нет, в таком состоянии точно никто не оставил бы свое жилище, значит, хозяйки нет уже довольно давно, подумал Страж. И тут вдруг почувствовал, что кто-то в упор смотрит на него…

Он медленно открыл глаза и увидел, что над ним склонилась та самая женщина из кресла. Ее глаза светились бледно-голубыми огоньками, рот был хищно раскрыт, а пальцы тянулись к нему. Страж рывком откатился в сторону и поднялся, чтобы лучше рассмотреть нападавшую. Женщина выпрямилась и вновь потянула к нему свои руки, на этот раз демонстрируя когти. Ее лицо, бывшее прекрасным при дневном свете, изменилось до неузнаваемости сейчас: клыки стали более острыми, кожа потрескалась на скулах и свисала лоскутами. Теперь Страж не сомневался, что те, кто называл ее Доброй Госпожой, либо имели плохое чувство юмора, либо действительно столкнулись с этим существом и скорее всего, повторной встречи не желали.

Она начала приближаться к Стражу, скрежеща зумами от нетерпения. Сначала он кинулся к окну, рассчитывая выбить его окончательно и выпрыгнуть из него, но, оказавшись рядом, заметил около кресла-качалки посох, заостренный книзу. Схватив его, он устремился на Добрую Госпожу и проткнул ее насквозь. Та лишь издала легкий скулящий звук, но, не проронив ни капли крови, замерла на посохе.

Что ж, Добрая Госпожа оказалась нечистью. И он ее убил. Понимая, что он уже натворил и как подло поступил по отношению к Светлому Господину, Страж решил, что пересечь черту и отправиться жить к смертным по совету той пожилой женщины, пожалуй, будет наилучшим выбором.

Поэтому сразу после того, как он наспех закопал останки Госпожи в саду, завернув в накидку, отправился через лес к черте. Он удивился, как быстро дорога вывела его к нужному месту, вот только пересекать границу ему не хотелось. Он задумался, что если все же сделает это, то и идти-то ему особо и некуда будет — дом находится так далеко, что и дороги-то не вспомнить. Светлый Господин ждет от него исполнения поручения, поэтому, если он явится с признанием, что убил Госпожу, скорее всего, никто его не помилует. Но настолько ли хотелось Стражу жить, чтобы пересечь черту и начать все сначала? Он посмотрел в задумчивости на небо. Возможно, если бы сегодня ночью его убила Госпожа, ему было бы намного проще, поскольку не пришлось бы выбирать. Но раз он оказался сильнее, с этим уже ничего не поделаешь.

Страж заколебался, а затем решил вернуться в дом. Раз все равно не помнишь дорогу к родному дому, то какая разница, где умирать? А особняк Доброй Госпожи наверняка скоро будет кишеть другой прожорливой нечистью, способной рано или поздно с ним расправиться. «В крайнем случае, я умру от голода, и полчища местных крыс устроят пиршество на моих останках», — попробовал он развеселить сам себя, ухмыльнулся и повернул обратно.

Дом изменился: если вчера он был устрашающе неуютным, то сегодня казался погруженным в глубокую печаль. Страж с подозрением осмотрел комнату, в которой одолел скрежещущую зубами Госпожу. К счастью, ничего особенного, так что он отправился в сад на поиски хоть чего-то съедобного. Но если отсутствие лекарственных трав, о которых говорила женщина, его особо не опечалило, то вот то, что там не было ни одного живого плодового дерева… Побродив между голых яблонь и слив, Страж обнаружил только пересохший колодец. Расстроившись, он начал думать о силках для крыс, но прежде решил осмотреть другую часть леса, через которую в итоге не пошел к черте.

Там он наткнулся на небольшое семейное кладбище с покосившимися надгробиями. «Интересно, куда она девала тела Стражей? Может быть, поедала?» — задумался он. Но, как-никак, прошлой ночью он убил дьяволицу, а значит, эта тайна останется нераскрытой. Потом он подумал, что если в саду и правда росли целебные травы, то теперь они станут совершенно непригодными — не стоило хоронить нечисть не на кладбище.

— М-да-а-а, некрасиво вышло, — зачем-то вслух сказал Страж.

Дорога совершенно не хотела выводить его обратно к дому и все время петляла по какой-то непроходимой чаще. Страж этому даже немного порадовался. «Интересно, если бы я захотел сейчас покинуть это место, мне бы сильнее повезло с поиском пути?» — хмыкнул он себе под нос.

Но, походив по лесу и изрядно устав, он наткнулся на болотце и, пожертвовав некоторое количество крови полчищу местных комаров, все-таки выбрался к дому. Тот все также хранил на себе тень печали по утерянной Госпоже и выражал абсолютную готовность рассыпаться пеплом вслед за ней.

Страж сел на крыльцо и задумался о том, что будет делать дальше. Он не ел уже сутки и так и не раздобыл никакой еды. Воды во фляге еще немного оставалось, но, скорее всего, хватит лишь до завтра. С другой стороны, раз уж он решил умереть, то не было и смысла беспокоиться об этом. Вот только инстинкт самосохранения и сжимающийся от голода желудок сдаваться не планировали. Страж не заметил, как за этими мыслями заснул на крыльце, а когда открыл глаза, то ему стало понятно, что если он все-таки хочет пересечь черту и отправиться в мир смертных, то это придется перенести на завтра — солнце уже наполовину закатилось за горизонт.

Страж снова вспомнил о вчерашней пожилой женщине. Интересно, приходила ли она сегодня, пока он бродил по лесу? Кто же она вообще такая? А главное — живая ли смертная или нет? «Конечно, смертная, я же сразу это понял, — ответил сам себе Страж. — Она как будто вообще не из этих мест».

Он вернулся в дом. Без Госпожи ночь выдалась бы спокойной, если бы крысы не решили, что охота на еще живого Стража — отличное развлечение. К сожалению, их нельзя было отпугнуть, демонстративно заколов одну из них, поэтому сомкнуть глаз он больше так и не смог.

Однако самое опасное вновь случилось в предрассветный час — густой туман окружил дом и даже без стеснения проник в комнату сквозь полуразбитое окно. И, конечно же, с ним пришла и нечисть. Заползти в дом твари побоялись, видимо, не зная о судьбе хозяйки, но настойчиво скреблись в дверь и завывали под окнами. Страж понимал, что если хоть чуть-чуть шелохнется, то желания напасть у незваных гостей прибавится, а страх, наоборот, уменьшится, поэтому старался даже не дышать слишком шумно. Но ради этого ему пришлось терпеть снующих по всему телу крыс. Парочка даже укусила его, но он сумел не издать ни звука и не шевельнуться… Почти не шевельнуться. Однако запах крови только раззадорил нечисть за окном.

Оставалось только надеяться… Но вот на что? На то, что непрошеные гости не осмелятся просочиться в ветхий дом или что человечина внезапно на вкус им совершенно неприятна? Страж решил не раздумывать над этими вопросами и не относится к сложившейся ситуации слишком серьезно. Раз он все равно собрался умереть, то какой смысл лежать внутри и ждать? Поэтому он встал и направился к выходу, однако не смог пройти и десятка шагов, как ноги перестали его слушаться, и он рухнул в набежавший туман. Больно ударившись об пол, он попытался подняться, опершись на руки, но, увы, и те его предали. Скорее всего, туман, в котором прятались твари, мог обездвиживать их жертвы. Поэтому Страж довольно быстро прекратил что-то предпринять и принялся ждать своей участи. «Радует то, что никаких неоконченных дел у меня не осталось. А после смерти ничего уже и не будет» — последнее, о чем он подумал, прежде чем вырубиться.

***

— Мне интересно, как долго ты тут будешь валяться? — выдернул его из забытья знакомый холодный голос.

Открыв глаза, Страж понял, что все еще вроде бы жив, что тело замерзло и затекло, а его странная знакомая с отчуждением и высокомерием смотрит на него сверху вниз. И хотя он чувствовал ее взгляд, все, что он мог рассмотреть с пола, были острые носы ее изношенных сапог.

— А ты каждый день сюда ходишь? — спросил он, пытаясь хоть как-то начать шевелиться.

— Нет. По необходимости.

— Хорошо, тогда знай — в первую ночь Госпожа напала на меня, и я ее заколол. Теперь ее останки закопаны в саду. Поэтому, если правда ходишь сюда за травами, боюсь, в этом больше нет смысла.

— Спасибо, что сообщил. — По ее равнодушному тону нельзя было понять, было ли ей вообще дело до целебных трав.

Страж увидел, как она развернулась и направилась к выходу.

— Стой! Прошу… — К этому моменту он убедился, что без посторонней помощи точно не сможет встать на ноги.

— Чего тебе? — Она остановилась, но не обернулась. Даже столь короткая фраза была произнесена довольно резким голосом, будто бы эта женщина только что сделала невероятное усилие.

— Помоги подняться, пожалуйста, — стараясь не выдать раздражения, ответил Страж.

Он увидел, как ее сапоги снова стали приближаться к нему, но, прежде чем наклониться к нему, она спросила:

— Что с тобой?

— Кажется, я надышался ядовитым туманом, — отозвался Страж.

И тут сообразил, что, вообще-то, по тону его собеседницы было совершенно не ясно, станет ли она помогать ему, и, что немаловажно, сможет ли? К тому же, он буквально не видел ничего, кроме ее сапог, а они точно ответов дать не могли.

— Туманом? — В ее вопросе скорее звучало неодобрение, нежели любопытство.

Страж понял, что вряд ли сможет ответить ей сразу, не нагрубив. Но, с другой стороны, даже если она бросит его лежать тут на полу, он все равно не продержится долго, поэтому и жалеть не будет, если вдруг его странная знакомая не станет помогать.

— Да, рано утром на землю сошел туман, я им надышался и упал. Сейчас не могу пошевелиться.

— Понятно, — сухо ответила женщина.

«И это все, что ты можешь сказать?!» — Страж насупился. И тут почувствовал сначала, как носки сапог ударили его под ребра, а затем — что его перевернули. Теперь они с женщиной злобно смотрели друг на друга. Так прошло несколько минут, пока он наконец не выдержал.

— Так будешь помогать или нет? — резко спросил Страж и тут же осекся.

— Я уже пыталась тебе помочь, сказав: «Проваливай», — не менее резко ответила женщина. — А теперь придется несколько дней возиться с тобой. К тому же, ты здоровенная детина, и одной мне тебя не поднять.

— Ах, вот как! То есть, выгоняя меня из чужого дома, ты хотела помочь? Да кто ты вообще такая?! — Он больше не старался скрывать свой гнев. Зачем, если она даже не пыталась быть приветливой с первой минуты их встречи?

— Могу задать тебе тот же самый вопрос, — холодно парировала она.

— Между прочим, я сразу представился! Я Страж Доброй Госпожи, направленный от ее супруга, Светлого Господина.

— Ты о той Госпоже, которую своими же руками убил и закопал? — ехидно прозвучало в ответ.

— Да.

— И почему же после этого ты остался здесь, а не вернулся к своему Господину? Или, например, не пересек черту? — Пожалуй, никто другой на памяти Стража так не умел так больно резать словами.

— Потому что мне некуда идти. Я не помню дорогу домой, да и лес меня не выпустил.

Женщина презрительно хмыкнула.

— И теперь ты просишь у меня помощи?

— Да. Просто помоги мне подняться. Дальше я сам…

— И что же ты, отравленный, планируешь делать дальше?

— Если ты знаешь, как избавиться от отравления, буду благодарен тебе за помощь. Если нет — приму смерть достойно, став кормом для крыс. — Страж сам не понял, как все эти слова слетели с его губ. Но то была чистая правда — он ни секунды не сомневался, что поступит именно так, как только что сказал.

Женщина задумалась. Она не произнесла ничего колкого в ответ, но еще внимательно смотрела ему в глаза.

— Впрочем, если ты не хочешь мне помогать, то хотя бы укрой — я чертовски замерз. — Он слегка помедлил, а затем добавил: — Пожалуйста.

По лицу женщины тяжело было понять, о чем она думает. Страж сначала силился рассмотреть его, но понял, что оно как будто окутано легкой дымкой. И хотя было не ясно, о чем она сейчас думает, он сразу понял, что решение принято.

— Хорошо, — спокойно сказала она и ушла.

Спустя какое-то время, Страж закрыл глаза и почувствовал, что она укрыла его чем-то с ног до головы.

***

Он не понимал, сколько времени провалялся вот так на полу. Сны его были тяжелыми, а мысли в минуты кратковременного бодрствования путались. Наконец он открыл глаза и понял, что снова может шевелиться. В голове оставались воспоминания о том, как пришел сюда, а значит, он сможет и подняться и уйти, чтобы начать новую жизнь и вернуться домой. Все это время Стража мучил один и тот же сон, в которым он видел себя дома. В сердце щемила тоска, так что, как только он пришел в себя, то сразу подумал: «Пора уходить отсюда».

Откинув часть укутывавшего его полотнища, он сел и огляделся, и понял, что все еще находится в доме Доброй Госпожи, но что-то в нем изменилось. Страж не сразу понял, в чем причина, но затем осознал — было очень тихо. Он не знал, посещала ли его знакомая или нет, пока он лежал в беспамятстве, но был рад, что сейчас проснулся один. Сквозь окна лился солнечный свет, веяло теплом, похоже, стояло утро, — а значит, ничто не будет мешать его пути за черту.

На удивление, он легко поднялся, как будто проспал несколько дней и они прибавили ему сил и легкости, положил укрывавшую его накидку в кресло Госпожи и вышел из дома.

В этот раз он очень легко нашел нужную тропу в лесу, как будто бы делал это сотни раз, и направился по ней к черте. Казалось, что лес не таит в себе никакой опасности, что не живут в нем те странные существа, приходящие с отравленным туманом. И никакой неживой Доброй Госпожи не было в этом покинутом всеми особняке… Страж шагал вперед, шурша опавшими листьями. «Как странно, вроде бы я прибыл сюда не так давно, в конце лета, а уже по ощущениям середина осени», — подумал он, но решил не придавать этому особого значения — ведь все самое главное ждало его впереди.

И вот спустя пару часов дороги он наконец вышел к черте. Казалось, еще несколько шагов вперед — и он снова будет среди живых людей, забудет все свои злоключения здесь и отправится домой. Страж замедлил шаг и глубоко вдохнул прохладный воздух. Он испытывал облегчение и радость, однако, чем глубже дышал, тем сильнее пытался вспомнить: зачем он вообще забрался в этот неуютный дом? Что там искал? Неужели не мог пройти мимо по знакомой тропинке и сразу оказаться у черты? Что его так сильно манит сейчас обратно?

Он растерянно посмотрел по сторонам. Вокруг не было ничего, кроме леса. Но он пришел к Доброй Госпоже не из мира смертных, а значит, за чертой ему делать нечего: там нет ни его дома, ни его семьи. И тут он ощутил глубокую печаль, вспомнив, что забыл дорогу домой много лет назад и не знает, живы ли еще его близкие… И были ли они вообще у него. При мысли, что последние несколько часов он верил в то, что кто-то ждет его за чертой, Страж горько вздохнул. Его никто нигде не ждет. Он должен следить за женой Светлого Господина, потому что… наказан.

…Но разве он не убил ее несколько дней назад?..

Воспоминания медленно вернулись к нему. Теперь Страж знал наверняка, что терять ему нечего и что он пообещал кое-кому пир на своих останках. Поэтому, бросив последний взгляд на черту, отделяющую мир смертных от владений Светлого Господина, он развернулся к ней спиной и побрел обратно к дому.

***

Страж снова сидел на крыльце, наблюдая, как солнце потихоньку закатывается за горизонт. И тут почувствовал на себе знакомый холодный взгляд.

— Я хотел уйти, правда. Но решил, что невежливо будет не поблагодарить тебя, — медленно произнес он.

— И только поэтому вернулся? — Холод в голосе странной женщины пронизывал насквозь.

— Да. А еще потому, что мне некуда идти и нечего делать за чертой. Тем более, я же пообещал местным крысам пир на своих останках.

— Вот как. А нечисти с болот ты ничего случайно не обещал? — В ее голосе послышалась усмешка.

— Не уверен, что их покой я нарушил сильнее, чем твой, Добрая Госпожа. — На этой фразе он обернулся и посмотрел на нее.

Она стояла, облокотившись на косяк двери. Выражение ее лица, кажется, всегда оставалось непроницаемым — в сумерках нельзя было сказать с уверенностью, ощутим был лишь острый взгляд серых глаз. Но Стражу почудилось, что внешне она несколько изменилась: как будто бы стала намного моложе и чуть выше, а волосы ее посветлели.

— Ты убил ее в первую ночь. Сам ведь сказал.

— Да, но сейчас я уже не думаю, что то была Госпожа. Мне кажется странным, что мой господин женился на нечисти… Да и ты по какой-то причине все еще тут.

— Твой господин сам та еще нечисть, — сухо ответила она. — Но раз уходить отсюда не собираешься, то и мне жить не мешай.

— Я сделаю все возможное. И первым будет починка окон, — улыбнулся Страж

— Э, нет. Сначала ты откопаешь то, что зарыл в моем саду. Затем прогонишь тех мерзавцев с болот. И если после этого останешься цел, то я подумаю насчет окон.

— Скажи, как я могу к тебе обращаться по имени?

— В том аду, что мы оказались, имена значения не имеют.

Стражу показалось, что в глубине холодных серых глаз блеснули озорные огоньки, хотя при этом женщина совершенно не пыталась смягчить голос. Но даже так он почувствовал надежду. «Кажется, у меня появился новый дом», — подумал он.

***

— Эй, аккуратнее! — раздался певучий голос Линь за спиной Стража. — Если ты хочешь отпугнуть болотников огнем, надо позаботиться о том, чтобы не спалить весь лес.

— С чего ты взяла, что я хочу поступить именно так? — удивился Страж.

Он откопал Линь в саду несколько недель назад, и с тех пор эта немертвая постоянно следовала за ним. А если быть точнее — следовала за ним повсюду и неустанно болтала обо всем на свете, изрядно раздражая. С другой стороны, она была намного приветливее настоящей хозяйки дома, которую, к слову, Страж не видел с тех пор, как получил задание. И хотя он попытался узнать у Линь, где та пропадает, немертвая лишь развела руками и впервые не нашлась с ответом. Но затем не удержалась и добавила:

— Она никогда не рассказывает о своих планах, только дает поручения. А учитывая то, что последние две недели я провела в земле, то тем более ничего не могу знать! — Иногда голос Линь немного поскрипывал, напоминая ненастроенный музыкальный инструмент. — Но я уверена, она не будет против, если я присмотрю за тобой и немного помогу. В конце концов, от этих болотников у многих мороз по коже.

— У тебя-то откуда может быть мороз по коже? — усмехнулся Страж.

— Вообще-то, это грубо! То, что я неживая, не делает меня бесчувственной! — Было слышно, как она фыркает. — К тому же, если со мной что-то случится, то Госпожа тебе устроит! Я видела такое уже несколько раз!

И Линь пустилась в рассказ о том, как однажды один нерадивый Страж пытался ошпарить ее кипятком. Он уже практически сумел окунуть ее прекрасное лицо в чан, как вдруг Госпожа появилась из ниоткуда, ударила его чем-то тяжелым по голове и самого сварила в том чану.

— Суп тогда получился просто объедение! Впрочем, у нашей Госпожи к этому талант — может приготовить отличное блюдо из совершенно непригодных ингредиентов. И любой яд нейтрализовать! — радостно закончила она.

— Разве Госпожа может калечить своих Стражей?

— Конечно! Я вообще не знаю, чего не может сделать хозяйка на своих землях!

— Ну, разве что изгнать болотников, — ухмыльнулся Страж.

— Это другое, — уверенно парировала Линь. — Ты сам их разбудил, сам должен и прогнать. Иначе они от тебя не отстанут, пока не изведут.

— Странно, тебя я сам закопал, но ты все еще тут! — не удержался Страж.

— Потому что кто-то же должен за тобой присматривать! — решительно выдала Линь.

«Но хотя бы не обдала меня ледяным молчанием», — подумал Страж и остановился. Сейчас он предпринимал очередную вылазку к болоту по поручению «Прогнать неживых паршивцев». Все дело было в том, что болотники портили клумбы Госпожи и мешали всем спать — так объясняла причину, по которой ему дали это задание, Линь. Тем не менее, стоило самой Госпоже один раз с ними столкнуться в саду, как нарушители порядка сами внезапно исчезли на несколько дней, пока Страж случайно не поранился, рубя заросли кустов. Как пояснила Линь, болотники обожают человечину и, коль уж учуяли однажды запах крови, то так и будут охотиться за тем, кто ее пролил.

— Конечно же, если бы Госпожа захотела, она бы еще в первую ночь поставила их на место! Но, боюсь, она не считает тебя чем-то значимым, вот и поручила это дело тебе.

— Вот как? А кого она вообще считает значимым, кроме себя и Господина?

— Что ты сейчас сказал? — Линь, казалось, вот-вот потеряет сознание от возмущения. — Она, вообще-то, дорожит мной!

— Именно поэтому вы постоянно порознь? И да… Сколько дней ты там пролежала в земле, пока я тебя не откопал?

— Это не имеет значения! Госпожа очень занята. Когда у нее выдается свободное время, мы всегда проводим его вместе и… — Линь резко замолчала.

Страж не заметил, как блеснули бледно-голубые глаза его неживой спутницы, но почувствовал, что их окружили.

Болотники смотрели на них со всех сторон, раскрыв рты. В их мутных глазах горело пламя голода. Они довольно быстро сомкнули вокруг жертв кольцо, но приближаться дальше не торопились, оценивая возможную опасность.

— Чего же ты ждешь, бестолковый? — В голосе Линь звучала паника — Разжигай уже огонь!

— А как же аккуратность в лесу? — Он не мог удержаться от подколки.

Он все еще не совсем понимал, что испытывает к своей новой знакомой с ее детской наивностью, но не мог не съязвить в отместку непроницаемо холодной Госпоже. И, как это уже неоднократно происходило, Линь проигнорировала его выпад — вместо этого сама поспешно подожгла первый факел.

Болотники учуяли в ней немертвую и начали вытеснять из круга. Линь попыталась передать факел Стражу, но безуспешно: чем ближе к ним были болотники, тем гуще становился и туман вокруг. Страж запалил свой факел, но, похоже, даже с ним он не представлял угрозы нечисти. «И что теперь ты с этим будешь делать? — мелькнула мысль в его голове. — Как ни крути, но от Линь мало толку, она сама их боится, словно вторую смерть… Поэтому эти черти либо тебя схватят сами, либо подождут, пока туман вновь парализует тебя. Или пока ты не оступишься и не начнешь тонуть в болоте». Он вздохнул. Что ж, видимо, крысам в особняке придется ждать косточек какого-то другого Стража…

«Но почему в тот раз она помогла мне? — подумал он, все же подпалив пару сунувшихся совсем нагло болотников. — Раньше она всячески отталкивала меня, прогоняла из дома, игнорировала. Зачем же тогда спасла меня?»

Холодные руки схватили его за ноги, предплечья, туловище — сначала одна пара, потом ещё и еще, — сильнее запахло болотной гнилью. Из-за тумана Страж не понимал, где находится Линь, не слышал ее голоса, но все еще мог отбиваться, несмотря на то, что надышался разлитым в воздухе ядом. И тут он кое-что вспомнил.

— Помоги мне! — прокричал он что есть мочи. — Прошу, передай ей, что мне нужна помощь!

Он не был уверен, что это подействует. Как и не был уверен в том, что его хоть кто-то услышал. Но вот в тумане мелькнул огонек — сначала далеко, секунду спустя чуть ближе, ближе… Болотники уже повалили его на топкую землю, стоявшие рядом особи зашипели на не менее голодных сородичей, пытающихся прорваться сквозь них к его телу. Кровавый пир должен был вот-вот начаться…

— Прочь! — прозвучало в воздухе вместе со свистом хлыста.

Кажется, часть болотников схлынула, решив больше не претендовать на свежую человечину. Еще какая-то завыла от боли.

— Я же сказала: «Прочь»! — Удары хлыстом снова посыпались на нечисть.

Туман таял от света ее фонаря, а сама она уже стояла совсем рядом со Стражем. Он видел, как болотники оскалились на Госпожу, но та ударила ближайшего к ним своим сапогом, затем воздух рассек хлыст, нечисть завизжала и рассыпалась в разные стороны.

— Подымайся уже, — равнодушно произнесла Госпожа.

— Я не могу.

— С чего бы?

— Их туман… Я снова отравлен.

Она посмотрела на него сверху вниз, не скрывая издевки.

— Серьезно? — спросила она и, не дав ему ничего ответить, тут же с размаху ударила сапогом под ребра.

Боль пронзила все его тело, но вместе с тем Страж понял, что может шевелиться. Как только сбившееся от боли дыхание восстановилось, он поднялся и последовал за Госпожой. Она же отыскала замершую от страха Линь и, аккуратно погладив ее по щеке, произнесла:

— Все хорошо. Пойдем-ка домой, хватит по лесу шастать. Тем более, уже чай готов.

Линь, тут же оживившись, радостно закивала. Так они и вернулись к особняку: впереди освещавший дорогу фонарь, затем — две женщины и замыкающий шествие Страж. Когда они миновали опушку и вышли в сад, он подумал, что сегодня и правда произошло две странных вещи: во-первых, Госпожа пришла на зов о помощи, а во-вторых, оказалось, что иногда она умеет говорить ласково.

***

После того, как Страж выполнил часть заданий Госпожи, ему стало намного уютнее жить в ее доме. Казалось, в доме стало теплее, а может быть, дело было в том, что все стекла в окнах сами по себе вдруг оказались целы и невредимы, когда они вернулись с болот. В комнате, в которой он обитал с самой первой ночи и которую даже стал про себя называть своей, чудесным образом возникла кровать. Что же касается крыс, то и они бесследно исчезли, хоть он и не знал, как именно это произошло, и больше не скрипели половицами по ночам.

День сменял день, а он не знал, что ему делать дальше — Госпожа не появлялась, зато Линь то не давала ему прохода со своими историями, то тоже таинственно исчезала. Впрочем, на все это он точно не жаловался, поскольку благодаря Линь узнал о многих обычаях Восточных земель, откуда она была родом. Единственное, чего он не смог понять — все ли немертвые как будто бесконечно воспроизводят воспоминания о своем прошлом или они замирают в их памяти после смерти, а спросить так и не решался.

Одним утром его разбудили непонятные звуки, доносящиеся снаружи. Страж выглянул на крыльцо и увидел на тропинке рядом с домом странную картину: к дому подкатила полностью набитая овощами и зеленью повозка, запряженная пугалом, а управляла им какая-то старая карга.

Не успел Страж как следует разглядеть гостей, как мимо пронеслась Линь, радостно приветствуя старуху. Она что-то восторженно кричала про крендельки и сетовала, что тетушка давно их не навещала. Страж невольно попятился вглубь дома, но замер, ощутив спиной присутствие хозяйки. Ему не надо было оборачиваться, чтобы знать, с каким выражением лица она сейчас смотрит на него.

— Не стой на проходе, — как всегда холодно произнесла она. — И давай уже выходи.

— Не то чтобы я хотел… — начал он, но все равно повиновался.

— А кто, по-твоему, должен таскать припасы в погреб? — фыркнула хозяйка и направилась к телеге, обойдя его.

Когда они подошли, старая карга расплылась в притворной улыбке, а Страж заметил, что она еще и одноглаза. Рядом с ней грызла кренделек довольная Линь.

— Тетушка Тилли, а нет ли у тебя случайно дамских пальчиков? Я бы очень хотела угостить ими нашего нового Стража!

— Конечно же есть, сладенькая! — слегка в нос проговорила тетушка Тилли и протянула ему кулек.

— Спасибо, но… — хотел было отказаться Страж, но Линь вцепилась в кулек и радостно запрыгала на месте.

— Как чудесно! Спасибо-спасибо-спасибо!

Затем Линь взглянула на Добрую Госпожу и заулыбалась еще шире. И хотя хозяйка остановилась чуть позади Стража и он не видел ее лица, что-то подсказывало ему, что она сейчас выглядит гораздо добрее и приветливее, чем когда была там, с ним в доме. Он снова подумал о том, что эти две женщины вполне могли бы быть одним целым, иначе как объяснить, что они дополняли друг друга как две половинки? Из потока мыслей его вырвал спокойный голос хозяйки:

— Тетушка Тилли, благодарю за овощи. Мне как раз надо было восполнить запасы.

— Моя дорогая, я всегда знаю, когда мне надо появиться! — Карга подмигнула единственным глазом. — Но я привезла еще и кое-что мясное, если пожелаешь, посмотри.

— Правда? Вам удалось это раздобыть? — Судя по тону, Госпожа была приятно удивлена и заинтересована.

— Да-да! Именно то, что ты просила в прошлый раз.

— И что же я должна в обмен на ваши труды?

— Моя хорошая, это подарок… Если только у тебя случайно не осталось старой метелки для моего дядюшки Джека…

Стражу не понравился тон старой карги, оттолкнуло показное дружелюбие. К тому же, хоть она и говорила с хозяйкой, ее единственный глаз очень внимательно изучал его, как будто бы ей хотелось запомнить каждую мелочь в его облике. Госпожа, похоже, о чем-то крепко задумалась.

— Мне кажется, у меня есть кое-что для Джека, — наконец ровным голосом произнесла она. — Пусть мой Страж перетащит овощи и принесет метлу.

Старая карга довольно заулыбалась и закивала. Хозяйка выбрала необходимые ей овощи, а когда все это было сложено в огромный мешок, Страж взвалил себе на плечи. Когда он развернулся в сторону дома, Госпожа отдала ему приказ:

— Когда отнесешь запасы в погреб, возвращайся с метлой, стоящей около него, — и чуть помедлив, добавила: — Линь, будь добра, проследи за ним.

Страж тащил на своих плечах тяжеленный мешок и слушал, как Линь нараспев нахваливает дамские пальчики тетушки Тилли. Кажется, путь до погреба предстоял бесконечный.

Кое-как преодолев столь сложный маршрут и опустив свою ношу в прохладный погреб, о существовании которого Страж только что узнал, он шагнул к стоящей рядом со входом метелке.

— Нет, ты что! Эту нельзя ни в коем случае! — Удивительным образом Линь говорила громко и вместе с тем так, чтобы с другой стороны дома никто не услышал или хотя бы не понял, в чем проблема. — Как хорошо, что Госпожа попросила меня за тобой присмотреть! Возьми вот эту, правильную!

И она указала на выход, точнее, на виднеющееся в проёме одно из садовых деревьев, которое подпирала какая-то трухлявая палка.

— Но она сама сказала про ту, что около погреба, — напомнил Страж.

— Именно поэтому тебе ее и надо взять. Иначе сам подумай, как Госпожа может разозлиться, если ты неправильно выполнишь ее приказ!

— Что, снова ударит своим сапогом?

— Покромсает на мелкие кусочки, как еще одного нерадивого Стража, но сначала этой же палкой по бокам отходит!

— Я смотрю, она вообще всегда готова нанести своему Стражу всевозможные тяжкие увечья.

— Только в том случае, если он не будет ее слушаться!

Страж решил не испытывать судьбу и взял трухлявую палку. Сильнее угроз Линь его пугала возможность вновь спать в холодной комнате с бегающими повсюду крысами — не хотелось бы, чтобы хозяйка применила к нему эту меру наказания. Когда он вернулся к повозке, то сразу понял, что что-то изменилось — пусть старая карга все так же притворно улыбалась, но вот Госпожа была мрачнее тучи.

— Почему так долго? — Она сказала это так, будто была готова воткнуть в него сотню острых иголок, хотя Страж подозревал, что дело не только в этом.

— Это все из-за меня! — выпалила бегущая следом Линь. — Я запнулась и упала… И подавилась… Ему пришлось меня спасать!

Звучало это очень наивно и неловко, так что Страж едва сдержал улыбку. Госпожа же спросила привычным ровным голосом:

— Вот, значит, как?

— Да! Я такая неловкая, милые дамы, сами знаете! Помните, как я тогда зацепилась платьем за шкаф на твоем дне рождения и чуть не выпала в окно, если бы Э… — И тут Линь сама неожиданно замолкла.

— Что ж, хорошо, что тебе помогли.

— Моя голубка, как замечательно, что ты не пострадала! — слащаво заметила тетушка Тилли. — В общем, будете это брать?

Ее единственный глаз пытливо уставился на Госпожу. Та, помедлив, еще раз заглянула в мешок и лишь потом произнесла:

— Да, это как раз то, что мне нужно.

Она подала знак рукой Стражу, и тот протянул… метелку. Он был крайне удивлен, как незаметно изменился предмет, который он нес в руках. Но разве то была единственная странность, что произошла с ним за последнее время? Ведь не менее удивительным оказалось и то, что пугало допрыгало к нему и, благодарно кивнув, забрало метлу. Через мгновение оно примерило ее на себя и обзавелось роскошной бородой из прутьев.

— О, как чудесно получилось, дядюшка Джек! — радостно провозгласила Линь.

— О, да, моя хорошая! — скрипуче засмеялась карга.

— Определенно, — подытожила Госпожа, беря в руки мешок.

На этом странные гости попрощались с обитателями дома и снова отправились в путь. Линь искренне пожелала им хорошей дороги, а Госпожа молча кивнула на прощание. Страж заметил, что, когда дело касалось Линь, и Госпожа, и тетушка Тилли проявляют искреннюю заинтересованность в ее судьбе и сочувствие, однако в их отношениях друг с другом явно чувствовалось напряжение.

Когда повозка исчезла из виду, хозяйка развернулась и хотела было пойти, таща мешок, но Страж остановил ее:

— Тебе помочь?

Она с недоверием и удивлением посмотрела на него, но затем произнесла:

— Будь добр.

И, вручив ему свою ношу, быстрыми шагами направилась к дому. Страж же слегка помешкал, но потом направился следом.

Глава 2

Он не сразу замети