Новый роман автора, книги которого дважды становились финалистами премии Booker, — это тончайшее кружевное полотно о любви, памяти, горе и давно похороненных секретах. Полицейский Том Кеттл почти год назад вы¬шел на пенсию и обосновался в съемной квартирке, расположенной в пристройке викторианского замка, с видом на Ирландское море. Долгие месяцы он ни с кем не разговаривал, да почти и не видел никого, разве что мельком — своего эксцентричного домовладельца и нервную молодую мать, недавно вселившуюся в соседнюю квартиру. Жизнь Тома осталась в прошлом, он живет, не различая реальности и воспоминаний — о любимой жене Джун, дочери Винни и сыне Джо. Они приходят ему и в снах, и наяву. Том ничего не ждет, ему достаточно глядеть в окно на пикирующую чайку, пить чай и вспоминать-вспоминать. Но однажды на его пороге объявляется парочка бывших коллег, желающих расспросить о деле десятилетней давности, так и оставшемся нераскрытым, с чем Том не смог смириться. И в настоящее Тома врываются темные завихрения его прошлого, которое он постарался забыть. Блестяще написанный, идеально выстроенный, завораживающий роман, в котором тайна кроется в каждом абзаце, где все не то, чем кажется поначалу. «Время старого Бога» — о том, что мы пережили, в чем живем сейчас и что будет жить после нас.
Эта книга затянула меня с самых первых строк и это не смотря на то, что я начинал читать её в метро, а затем в МЦК. Не смотря на всех отвлекающие факторы, меня очень увлекли мысли главного героя, с чьего внутреннего диалога роман стартует. Этот внутренний диалог прописан так, что я сразу узнаю себя со своими руминациями, а потом, когда в сцену попадают другие люди (которым герой не рад), очень круто прописаны моменты, когда мысль скачет от собеседников (с которыми он говорить не хочет) к мыслям, о которых ему думать приятно, особенно, когда альтернативой служит беседа с живыми людьми, которые могут затянуть его в разговор на темы, которых никогда в жизни он больше не хотел бы касаться. Будучи драматургом Барри очень здорово выстраивает диалоги, увлекает ими, но при этом самый главный диалог здесь безусловно - диалог нашего героя Тома Кеттла с самим собой. Эта книга о насилии и о, наверное, самом страшном насилии, которому подвергаются дети. Хочу упомянуть об этом, чтобы если у кого-то есть такой триггер, то этой книги, возможно, лучше не касаться. Местами она довольно морально тяжелая, но ни на миг у меня не возникало желания её бросить. Здесь нет перегибов и желания нас шокировать. Только детали необходимые для более глубокого эмоционального понимания героев. Героев, на которых мы смотрим ретроспективно, но которых воспринимаем очень ярко и живо, будто находящихся перед нами прямо здесь и сейчас. При этом, после всего написанного мне хочется упомянуть, что наш герой Том (как можно невольно подумать из моих сумбурных описаний) не является злодеем, а является тем, через чью жизнь насилие прошло, перепахав её и оставив очень глубокие шрамы. Но при этом в его жизни была и любовь, глубокая и спасительная. И на этом моменте мне хочется остановить этот текст и предложить всем заинтересовавшимся прочесть эту книгу самим.
З.Ы: при этом явно неслучайно в книге звучит виолончель, исполняющая композицю Kol Nidrei Макса Бруха.
В углу комнаты стоял единорог с рогом то ли из серебра, то ли из белого золота; подняв изящное правое копытце, он доверчиво смотрел кроткими глазами. Ни мистер Томелти, ни его супруга его будто не замечали. Единорог просто был, несомненный, осязаемый.