Александр Асмолов

Гребень Хатшепсут

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Дизайнер обложки Луиза Гельтс

© Александр Асмолов, 2017

© Луиза Гельтс, дизайн обложки, 2017

Мы иногда задаем себе вопрос, случайной ли была встреча. Героиня этого романа уверена, что все в ее жизни неслучайно. Особенно артефакт, найденный ею в кирпиче из стены старинного монастыря. Это гребень, принадлежавший когда-то женщине-фараону по имени Хатшепсут. И он, и его свойства настолько необычны, что новая хозяйка гребня уже никогда не сможет покинуть мир мистики и приключений. Это ее судьба, выбранная кем-то для рожденных в уникальную дату, называемый адептами мистики день Тхар.

16+

ISBN 978-5-4485-7771-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Гребень Хатшепсут
2. Глава I. Трапани
3. Глава II. Геранд
4. Глава III. Санкт-Петербург
5. Глава IV. Трапани
6. Глава V. Нант
7. Глава VI. Намюр
8. Глава VII. Санкт-Петербург
9. Глава VIII. Флоренция
10. Глава IX. Анже
11. Глава Х. Трапани
12. Глава ХI. Санкт-Петербург
13. Глава XII. Анже
14. Глава XIII. Александрия
15. Глава XIV. Гиза
16. Глава XV. Амарна
17. Глава XVI. Намюр
18. Эпилог

Глава I. Трапани

И да пребудет с нами вдохновенье,

Минует чаша подлости глупцов.

Вместе с длинными тенями во внутренний двор большого трехэтажного дома с моря стала пробираться прохлада. Было слышно, как тихо цокали по серому известняку стен задвижки открывающихся ставен. Сонный дом словно открывал глаза, пробуждаясь от дневной дремы, сморившей его во время сиесты. И так повторялось это не одну сотню лет. Фундамент для старожила города заложили на центральной площади еще при солеваренном бароне Антонио Д’Али Сати, чья родословная уходила своими корнями к древним финикийцам. Удачливый купец считался не только отцом-основателем города Трапани, раскинувшим свои неровные улочки, словно рыбацкую сеть, на покатом склоне горы западного побережья Сицилии, но и уважаемого всеми на острове рода Валороссо. Дочь Антонио вышла замуж за отважного моряка Чезаре и родила ему семерых сыновей. С тех пор все Валороссо преданно служили своей семье, родным местам и тем идеалам, что бережно хранились в отважных сердцах.

Словно гордясь этим, со стен кабинета, обставленного старинной мебелью из красного дерева, портреты знаменитых предков, не мигая, смотрели на сухонького старика в инвалидном кресле. Доживавший свой век в старом семейном доме Джузеппе считался главой клана Валороссо, хотя давно передал все дела внуку Антонио, названного в честь уважаемого прародителя.

Подле дремавшего в кресле потомка знаменитых мореплавателей, торговцев и меценатов, любовно называемого всеми не иначе как Джузи, склонилась над потрепанной книгой невысокая худенькая девушка. Несмотря на обычную в этом районе Сицилии одежду, она выглядела иностранкой. Впрочем, это было именно так. Пару недель назад, когда было далеко за полночь, к дому на центральной площади подъехала машина, из которой вышла растерянная или напуганная чем-то женщина и эта девушка, помогавшая вести за ручонки двух полусонных девочек.

— Варя, — неуверенно выговаривая имя черноглазой девушки, позвал Джузи. — Открой ставни, детка. — Сильный акцент южанина делал его английский слитным, но мелодичным. — И подкати меня к окну: я хочу посмотреть на море.

Далеко справа ярко-красный солнечный диск приближался к синей плоскости безбрежной равнины Средиземного моря. Длинный серпообразный берег бухты напоминал рога исполинского жука, припавшего к воде, чтобы напиться. Подножье горы в виде огромного насекомого и сам берег были густо заселены. В отличие от новых правильных кварталов города, старые районы Трапани были испещрены узкими извилистыми улочками, что, как ручейки, стекали вниз от центральной площади, увенчанной высоким шпилями готического собора. Немало войн и бед приносили морские ветра на этот берег, но каждый раз умелые руки отстраивали все разрушенное заново, непременно добавляя что-то новое, отчего многие дома старого города хранили отпечатки разных веков и стилей, и это делало их неповторимыми.

На неподвижном лице главы клана Валороссо тоже можно было разглядеть немало событий за прожитые годы. Выцветшая, с нездоровым оттенком кожа была покрыта морщинами, а кое-где и шрамами. Чудом сохранившиеся остатки седых волос были аккуратно зачесаны. Казалось, жизнь давно решила покинуть высохшее тело Джузи, но отчего-то в последний момент передумала, оставив самую малость. Так иногда случается, если карты судьбы говорят, что грешник еще не выполнил своего предназначения. И тогда время заворачивается вокруг него в кокон, обводя стороной болезни, несчастья и даже старуху с косой, что безжалостно сечет головы всех, кому вышел срок.

Морщинистые руки старика легли на теплый подоконник. Его взгляд устремился вдаль. Трудно было сказать, о чем думал старик. Лицо не выражало никаких эмоций, лишь подслеповатые глаза постепенно увлажнились и заблестели. Очевидно, Джузи что-то вспоминал, пытаясь разглядеть с высоты окна своего кабинета неровные улочки, старые дома, порт и множество самых разнообразных судов на рейде. Набиравший силу морской бриз начал вращать лопасти ветряных мельниц, рядками стоявших слева на мелководье. Когда-то, очень давно, смекалистый глава клана, Д’Али Сати, заставил силу прилива и ветра работать на добыче морской соли. Нагнетаемая по каналам вода выпаривалась на мелководье горячим южным солнцем, потом слипшиеся комки соли собирали лопатами на повозки и доставляли к мельницам. Там ее перемалывали и в мешках развозили по причалам. Сотни лет производство исправно дает продукцию, не меняя технологию.

— Завтра начнется афер, — ни к кому не обращаясь, тихо проговорил старик.

— Что это? — девушка попыталась разглядеть то, что увидел Джози.

— Ветер. Его еще называют коринфским. Сухой. Горячий. Иногда приносит саранчу.

— Надолго? — она говорила на английском, старательно произнося окончания.

— Бывает, что и неделю не утихает.

Они помолчали, будто два старых друга, понимающие все без лишних слов.

— Однажды Тони решил в одиночку доплыть до Палермо, — нарушил тишину старик. — Дождался, когда поднялся афер, и тайком взял швертбот… Сорванец.

— Сколько ему было?

— Лет шесть-семь. Он был непоседой. Читать не любил… А ты откуда знаешь арамейский?

— Учила в московском университете, — девушка замялась. — Немного.

— И что тебя заинтересовало в этой книге? — старик ласково посмотрел на Варю.

— Мне очень нравится история древнего Востока.

— Вот как?

— Родители были египтологами. Мама до сих пор преподает историю в школе, а я вместо сказок слушала ее рассказы о Карнаке, долине царей и находках Картера.

— Уже побывала в Гизе?

— Мельком. Этой зимой приехала понырять с аквалангом в Дахабе, — девушка замялась. — Ну, а потом немного покаталась по стране.

— Тони намекал на какие-то находки, — бесцветные губы старика едва шевелились на неподвижном лице, но глаза чуть прищурились, словно в улыбке.

— Ничего особенного…

— И поэтому ты не расстаешься с этой книгой?

— У Вас просто потрясающая библиотека, — уклончиво ответила девушка, спрятав за ресницами умные черные глаза.

— О, это наследие Д’Али Сати, — выдохнул старик. — Он был очень дальновидным мужчиной. Путешествуя на торговых судах, наш славный Антонио собирал книги по всему побережью, от Туниса до Палестины.

— Да этим книгам цены нет! — девушка прижала старый кожаный переплет к груди.

Будто отвлекшись, Джози перевел взгляд на море и что-то зашептал. Его речь казалась бессвязной и отрешенной, но Варя напряглась, стараясь не упустить ни одного странного звука.

— Вы говорите о свитках Мертвого моря? — она испытующе глядела на собеседника.

— Да, — глаза старика оживились. — В наше время редко встречаешь человека, способного понять этот древний язык.

— О, я скорее догадалась, чем поняла, — покраснела девушка. — Текст я еще могу осилить, а вот как звучит на самом деле арамейский, для меня загадка.

— Как же ты поняла?

— Не знаю, — честно призналась черноглазая. — Это произошло само собой. Скорее, благодаря интуиции, чем знаниям.

— Вот как… — подернутые белесой пленкой и почти прикрытые лишенными ресниц веками глаза, не мигая, изучали русскую гостью. — Я начинаю верить той истории, что рассказал Тони. Хотя, признаюсь, звучит она очень неправдоподобно.

— Это потому, что Антонио услышал ее от моей подруги. Маша была инструктором в клубе дайверов Дахаба, куда я приехала понырять. Она очень впечатлительная девушка.

— Жаль, что мне не удалось ее увидеть.

— Они с Тони будут отличной парой, — восторженно произнесла девушка.

— Храни их Святая Дева!

Взгляд старика вновь был устремлен на море. Возможно, так ему было легче что-то вспоминать. С годами каждый человек пересекает незримую черту, когда впереди остается совсем немного, и он начинает жить воспоминаниями и сожалеть о несбывшемся. Он задает себе вопрос: а могло ли быть иначе. Мог ли он изменить судьбу или хотя бы повлиять на нее? И, как ни странно, никто не в силах утвердительно ответить себе. У многих складывается впечатление, что все было предопределено.

— А почему Вы заговорили о свитках Мертвого моря? — неожиданно вернулась к прерванному разговору девушка.

— История интересна именно тем, что потянешь за одну ниточку — а размотать придется не один клубок.

— Вы очень точно сказали, — Варя уважительно посмотрела на старика. — Только ниточки от разных клубков часто приводят к разным выходам из лабиринта.

— Истина одна, а книг много. Причем написаны они разными людьми, у которых свои интересы. Важно не только уметь читать, но еще иметь интуицию, которая поможет отыскать среди прочих именно нить Ариадны.

— И свитки Мертвого моря скрывают эту нить? — лукаво произнесла Варя.

— Кто знает, — уклончиво ответил тот. — Многие из найденных документов еще не переведены, да и опубликовано далеко не все, а свитков по пещерам около Вади-Кумран нашли десятки тысяч.

— Вы тоже считаете, что это библиотека из монастыря ессеев?

— Из трех версий происхождения кумранских свитков мне ближе та, что относит эти документы к общине отшельников, добровольно ушедших в пустыню. Многие мысли, высказанные в тех документах, описания быта, литургий и взгляды на устройство мира совпадают с мировоззрением ессеев.

— Но некоторые идеи противоположны иудаизму и христианству, которые владели умами всех живших тогда в тех краях, — горячо возразила девушка.

— Ты имеешь в виду понятие души и реинкарнацию?

— Например…

— Возможно, именно несогласие с взглядами власть имущих первосвященников иудеи заставили отшельников уединились в пустыне и назвать себя Сынами Света.

— Так все-таки это был монастырь?

— Честно говоря, — старик улыбнулся лишь глазами. — Гипотеза о том, что ранее на месте кумранских развалин было производство глиняной посуды, меня не устраивает.

— Почему? — настаивала русская.

— Соглашусь, что реки иногда меняют свои русла и землетрясения уничтожают жилища, но если в округе пятидесяти километров нет и намека на поселок, то я склонен верить, что в Вади-Кумран был монастырь. Для крупного производства в тысячу человек нужны были бы дороги, дерево для обжига глины… И главное. Прятать библиотеку в людном месте никто бы не стал. Пещеры, где полвека назад начали находить свитки, были организованы, как схроны. Для людей и ценностей. Входы в некоторые пещеры располагаются в нескольких десятках метров от земли. Внутреннее обустройство говорит о том, что там скрывались люди не один день. Они жили там месяцами. Причем в разные периоды, отстоящие друг от друга на века.

— Тайное убежище нации?

— Ну, не нации, а большой общины или одного из колен Израилевых.

— По Библии их было двенадцать… — припомнила девушка.

— Верно. Согласно Ветхому Завету, у Иакова было две жены и две служанки. Они-то и родили ему двенадцать сыновей, ставших родоначальниками этого народа. — Старик лукаво взглянул на черноглазую. — Кстати, а ты знаешь, что означает слово завет?

— Завещание?

— Договор… — он помолчал, вглядываясь в удивленное лицо. — Да, не больше не меньше. Завет был договором народа Израиля с Богом. Суть его сводилась к формуле, привычной для современных юристов: если — то…

— А бессмертие? — Варя запнулась, будто проговорилась, и добавила осторожнее. — Бессмертие души?

— Старо как мир. Голодные мечтают о хлебе, сытые — об удовольствии. О вечной и сладкой жизни мечтают все… Ты же видела пирамиды?

— Да, но как… — девушка была явно взволнована.

— Для этого и была создана религия. Она все объясняет, вселяя несчастным страх и веру. Все, от племен до цивилизаций, создавали себе богов. Священные пантеоны в разных странах насчитывали сотни и тысячи персонажей. А в Индии и сейчас их сотни тысяч. Но только в Египте появился первый царь, кто придумал одного Бога.

— Эхнатон, — тут же выдохнула Варя.

— Браво, девочка, я рад, что не ошибся в тебе, — глаза старика сверкнули. — Жаль, что Атон не долго существовал в умах подданных, но эта блестящая идея была заимствована Моисеем. Впрочем, он вывез из Египта много больше.

— Джузи… — девушка замялась.

— Можешь смело так называть меня, — подбодрил он ее.

— Спасибо. А Вы думаете, что Моисей был реальной личностью?

— Не берусь утверждать правильность произношения имени этого человека, но мне довелось прочесть не один папирус, где говорилось об иудее, спасшем Египет от засухи и голода. Он придумал систему оросительных каналов и стал первым инженером при фараоне. Позже был удостоен самых высоких почестей. В том числе и посвящения в круг избранных, кому были доверены тайные знания.

— А как же бегство или исход иудеев из Египта?

— История полна легенд, — бледные губы старика попытались изобразить нечто вроде улыбки. — Впрочем, тем она и увлекает. — Он помолчал. — А Моисей, или кто-то с подобным именем понял, какую мощь хранили в себе открытые ему жрецами тайные знания. Но стареющая страна Египет не могла их реализовать. Он не стал призывать к революции, а решил создать новую страну на пустом месте.

— Так бегство все же было?

— И еще какое… — глаза опять оживились на неподвижном морщинистом лице. — Ты читала, что на дне залива, где, по преданию, перед беженцами разверзлась морская пучина, нашли множество останков людей, лошадей, оружие и части колесниц. Целую армию на дне!

— Н-нет, — удивленно протянула девушка.

— Разобраться в этих загадках кому-то еще предстоит. Но главное не в том. Тайные знания остались у кучки единомышленников Моисея. Забавно, но почти никто не говорит о том, что, умирая в пустыне, Моисей передал в виде завещания эти знания своей жене, а не брату Аарону, которого он сделал первым священником народа Израиль.

— Под завещанием Вы имеете в виду Святые Скрижали? — уточнила девушка.

— Странно… — старик помолчал. — Почему люди бывают так доверчивы… Ты тоже веришь в то, что Бог передал Моисею свои заветы на каменных пластинках? Неужели Всемогущий не мог прибегнуть к другому способу, чтобы внушить десять заповедей или передать иные знания. Вспомни Иисуса. Без всяких Скрижалей, за которыми Моисей якобы поднимался на гору Синай, разбивал их в гневе и вновь шел просить их у Бога, Христос повел за собой миллионы.

— Значит, это некий образ?

— Конечно. Моисею нужно было объяснить соплеменникам, откуда взялись странные таблички с непонятными символами и почему они должны их беречь как зеницу ока.

— Объявляя Скрижали Святыней целой нации, он, таким образом, решил проблему их безопасности, — догадалась Варя.

— Именно так, с помощью простой идеи. Достаточно было указать в текстах Ветхого Завета, что Господь повелел изготовить ларь и назвать его Ковчегом Завета. Священные таблички с текстом хранить только там. Причем Создатель снизошел до того, что описал в деталях, каким должен быть ларь. Материал, форма, размер… Забавно, что Всемогущий обещал общаться с сынами Израиля именно из этого ларца. Не напрямую, от сердца к сердцу, а посредством какого-то ящика. Хоть бы это был и Ковчега Завета.

— Джузи, Вы сказали Ковчег?

— В библейских текстах это пишется именно так. Пусть тебя не смущает, что название созвучно с ковчегом Ноя и корзиной-ковчегом, в котором младенца Моисея дочь фараона нашла на берегу Нила. Надо помнить, что сначала по приказу одного из Птолемеев древние тексты иудеев были переведены на греческий, а потом уже на другие европейские языки. Да и на Никейском Соборе оставшиеся после тщательного отбора тексты еще и подверглись редакции. К терминологии нужно просто привыкнуть, а смотреть глубже.

— Хорошо, — быстро согласилась Варя. — И что же было с Ковчегом Завета?

— Хранители тайных знаний решили объединить племена народа Израиль и создать новое государство вокруг Ковчега Завета.

— Хранители?

— Конечно. Это было тайное общество, оберегавшее сундучок со странными табличками на протяжении почти пяти веков после бегства из Египта. Они пытались работать над текстами, скрываясь в пещерах, пока не был построен Храм на Святой горе. Тут большую роль сыграл Давид. Несмотря на свое незавидное происхождение. Он был сыном земледельца из Вифлеема. Давид царствовал сорок лет, из них тридцать три года правил объединенным государством Иудеи и Израиля, создав все условия для возведения Храма.

— Вы говорите о Храме в Иерусалиме?

— Его называют Первым Храмом. Но построил его Соломон, сын Давида. Это было более девяти веков до рождества Христова. Храм стал святилищем в полном смысле этого слова.

— За толстыми стенами работа с текстами пошла быстрее?

— Несомненно, ведь за табличками с непонятными символами охотились шпионы. И не только из Египта.

— Но если они обладали тайными знаниями, а Храм был разрушен, значит, что-то было не так.

— Я думаю, что причина проста как мир. Трудно обладать могуществом и оставаться праведником.

— Они нарушили божьи заповеди?

— Что-то вроде этого. По крайней мере, стали нарастать противоречия среди бывших единомышленников. Двенадцать колен Израилевых не могли быть равными, один род хотел быть главным. Государство, которое захватило или купило себе территорию ханаанских племен для Земли обетованной, к тому времени обладало немалыми средствами и силой.

— Завоевало? — удивленно приподняла бровь девушка.

— Царь Давид был воином и пролил немало крови, отвоевывая территорию и богатства для нового государства. Оттого ему и не разрешили строить Святой Храм. Он использовал все доступные средства для достижения цели. Но на всякую силу всегда отыщется большая сила. После смерти Соломона объединенное его отцом государство опять распалось на Иудею и Израиль. Вавилонский царь Навуходоносор осадой взял Иерусалим и разрушил Храм. Десять колен Израилевых покинуло Землю обетованную, и лишь два колена осталось в Иудее. Но не это главное. Тогда исчез Ковчег Завета.

— Я об этом ничего не знаю, — призналась Варя.

— О, это длинная история. Позже иудеи оказали помощь персидскому царю Киру в покорении Вавилона. После чего тот разрешил заново отстроить Храм на Святой горе Иерусалима. Приложил к этому руки и знаменитый Дарий. Строительные работы были закончены на шестой год его правления.

— И это все для того, чтобы Ковчег Завета вернулся в Храм?

— Конечно. Иудеи могли хранить его только там. Согласно библейским текстам именно на Храмовой горе находится «центр земли». Не только посвященные знали об этом условии. Многие авантюристы и лазутчики иных тайных обществ хотели завладеть его секретами.

— Так это произошло?

— Храм разрушали неоднократно, а вот находили Ковчег Завета или нет, покрыто тайной. Похоже, что разрушали в отместку за несостоявшиеся попытки. Думаю, что иудеи умели хранить свои тайны. Впрочем, единственный завоеватель, кто не разрушил Святой Храм в Иерусалиме, был Александр Македонский. Он прошел от Сирии до Египта, но не осквернил ни одной иудейской святыни. Эллинские цари даже приносили богатые дары в Храм. В период греческого владычества его вновь отстроили. Чего нельзя сказать о римлянах. Полководец Помпей за шестьдесят лет до рождества Христова осадил Иерусалим и разрушил Храм.

— А Ковчег Завета так и не нашли…

— В библейских текстах об этом ничего не говорится.

— Но ведь в свитках Мертвого моря упоминается о великом сокровище, — не отступала Варя.

— Если быть точным, то в двух особенных свитках. Медных. Их долго не решались развернуть из-за состояния металла, который почти истлел. Потом все-таки распилили на продольные полоски, сложили и перевели текст.

— Я что-то припоминаю о тоннах золота, которые где-то зарыты.

— Да, в текстах медных свитков точно описаны места восемнадцати кладов, хранящих сотни талантов золота и драгоценных камней. Но нельзя забывать, что вес самого таланта неоднозначен. В те времена талант имел разные номиналы в разных странах, но в любом случае это несметные богатства…. А ты ищешь золото?

— Нет, — без колебаний ответила девушка. — Менее всего я хотела бы наткнуться на него. Вокруг сокровищ всегда кровь… В этой книге, — она указала взглядом на потрепанный переплет, прижатый к почти мальчишеской груди, — речь идет о некоем кладе, спрятанном в Египте.

— Ты верно перевела, — старик внимательно посмотрел на девушку. — А что тебя смущает?

— Это военная хитрость — прятать клад у врагов?

— Ну, евреи не всегда враждовали с египтянами. И Египет не всегда был арабским. Если ты помнишь, мудрый Соломон сделал своей первой женой дочь фараона. А во время войны с Вавилоном Иудея и Египет были союзниками.

— Да, и пирамиды первыми начали грабить арабы, — кивнула Варя. — Когда завоевали Египет.

— Только не идеализируй евреев. Они всегда были агрессивной нацией, и все войны объявляли справедливыми, ссылаясь на свои священные тексты. Задумайся, почему могущественный Рим объявил маленькое государство иудеев в рамках Палестины, затерянное где-то на задворках великой империи, своим врагом. Почему на подавление еврейских повстанцев из Британии был прислан самый успешный полководец, возглавивший несколько лучших легионов, которые перед этим легко покорили Сирию, Персию и Палестину?

— Это восстание Бар-Кохбы?

— Не только. После падения Галилеи и Иерусалима еще сопротивлялась крепость Массада. Ее защитники во время последнего штурма совершили одно из величайших самоубийств, лишив жизни не только защитников, но и всех жителей, включая младенцев. В ту войну римляне уничтожили около миллиона иудеев, а Палестину разделили на части, распродав и раздав новым поселенцам. Иудейское государство было стерто с лица земли, остатки нации развеяны по свету. В наши дни в Иерусалиме очень много исламских и христианских памятников, а от Священного Храма осталась только часть западной стены, которую евреи называют «Стеной плача».

— А Ковчег Завета?

— Его так и не нашли. С тех пор он только обрастает странными подробностями. Некоторые тексты утверждают, что в Ковчеге помимо Скрижалей хранился свиток Торы, написанной лично Моисеем. Еще там якобы обнаружилось блюдо с манной небесной. Позднее узнали, что среди прочего в Ковчег прятали непроизносимое имя Бога. Мусульмане утверждают, что еще в Ковчеге хранился жезл пророка Муссы и митра пророка Харуна. Причем сразу же после исчезновения Скрижалей из Иерусалима они появились чудесным образом в виде небесного камня Каабы, который стал исламской святыней и хранится в Мекке. Надо сказать, что в исламе и иудаизме история появления и утраты Ковчега Завета схожи. Называя его «Хранилищем благодати», мусульмане утверждают, что Ковчег вернется в Храм сразу после того, как все жители Земли уверуют в Коран и Аллах изберет нового царя Израиля.

— А что же христиане?

— В Апокалипсисе Иоанна Богослова сказано, что Ковчег Завета вернется в Храм во время второго пришествия Иисуса.

— И больше никаких следов? — с надеждой произнесла Варя.

— Известны противоречивые документы, одни указывают на то, что Ковчег Завета был увезен в Вавилон, другие — в Турцию, иные утверждают, что он спрятан под самим Храмом. Есть намеки на то, что его нашли «храмовники».

— Тамплиеры?

— Да, им многое приписывают. Но, пожалуй, самым интересным является намек на то, что Ковчег Завета был спрятан у ессеев.

— Почему?

— Это ветвь отшельников из Колена Иуды, откуда были родом Давид и Соломон. Развалины монастыря ессеев и пещеры, где было обнаружено множество свитков, находятся в нескольких километрах от Мертвого моря. А эти земли были отданы представителям Колена Иуды при дележе завоеванной территории для Земли обетованной.

— Как интересно! — с восторгом воскликнула девушка. — Вот почему в Новом Завете яркий отрицательный персонаж носит имя Иуды… В отместку.

— Мне нравится твоя сообразительность, — старик блеснул глазами. — Надеюсь, ты понимаешь, что Давид не случайно выбрал столицей объединенного государства еврейских общин именно Иерусалим. Согласно преданию, Давид получил послание Господа через пророка, по имени Гад, идти в Иудею, где Колено Иуды помазало его на царство. Город Иерусалим находился как раз на границе между наделами Колен Иуды и Вениамина. Провозгласив там столицу, Давид приобрел двух сильных союзников, но сделать столицу Святым городом было не просто. Дело в том, что в библейских текстах нет прямых указаний Бога на то место, где должен храниться Ковчег Завета. Более того, Господь, зная слабости людей, говорил лишь о том, как должно изготовить Ковчег, чтобы Он оттуда мог общаться с избранными. Давид исправил эту неточность.

— И что же он придумал?

— В период, когда на территории Иудеи зверствовала язва, Давид заявил, что ему было послание все через того же пророка Гада построить алтарь Господу, где приносить жертвы во искупление грехов. А знаком свыше было явление ангела с мечом. Причем меч справедливости сверкнул как раз над Иерусалимом. Построенный алтарь помог одолеть эпидемию, и уже ни у кого не возникло вопроса, где строить Храм.

— А противники молчали?

— Думаю, они и не стали возражать, поскольку Ковчег в то время находился у Давида. Так в библейских текстах появилась фраза о том, что Господь указал место для Святого Храма. Стоит ли уточнять, что позднее именно на том месте, где строили Первый Храм, был найден Краеугольный камень.

— Это что-то из масонства?

— Вольные каменщики многое заимствовали у иудеев. Начиная от колонн Первого Храма и кончая символикой. Этот камень, в три пальца высотой, еще называют Центром Земли. На нем и построили Двир — помещение кубической формы, где хранили Ковчег Завета.

— То есть истинный Центр Земли мог находиться только на Земле обетованной?

— Более того, только на территории, принадлежащей Колену Иуды. В столице этого племени.

— И если бы иудаизм стал единой религией всех жителей земли, Иерусалим стал бы столицей всего мира.

— Браво, девочка! — глаза старика с нежностью смотрели на Варю. — Ты видишь, как просто можно заставить миллионы поверить в то, что они должны считать захолустный поселок в пустыне великим городом. С этого начинается мировое господство. Этот простой секрет знали Моисей, Давид, Соломон… О нем догадывались Нерон и Тиберий, поэтому задумали стереть с лица земли Иудею. Рим не хотел делиться властью. Причем властью, основанной не на силе, а на искренней вере. Такой, за которую шли на костер с гордо поднятой головой.

— Джузи, но как можно заставить верить в то, чего нет?

— Дитя мое, человек рождается для веры… — взгляд главы старинного клана стал грустным. — Задумал ли так Создатель или внеземной разум, посетивший когда-то нашу планету, я не знаю… — он замолчал, уставившись в точку на горизонте. — Подавляющее большинство людей на Земле удивительно восприимчиво к религии. Каким-то образом это заложено в нашем генетическом коде. Более сообразительные собратья догадывались об этом прежде сородичей и пользовались в своих интересах. Любая социальная общность, от затерянного в пустыне племени до нации или альянса нескольких стран, имеет религию, — старик иронично взглянул на Варю. — Даже ваши коммунисты, объявившие себя атеистами, лишь подменили православие другой религией, причем более жесткой. Легко проверить по основным признакам: приношение жертв во имя веры и борьба с еретиками. Ибо религия есть власть над разумом. Нелогичная, овеянная мифами и одурманивающее приятная. С ней спокойно и комфортно.

— Значит, Иисус появился не случайно?

— Конечно! Нашлись неглупые люди, понявшие, какие возможности заложены в монотеизме для мирового господства, а тайные знания для реализации этой идеи уже были у кого-то в руках.

— Таблички с текстами из Ковчега Завета кто-то нашел?

— А как ты думаешь, почему неизвестный проповедник Иешуа Га-Ноцри из некой секты, коих было тогда в Иудее не менее двух десятков, вдруг стал быстро овладевать сердцами самых разных людей.

— Секты? — удивилась Варя.

— А как бы ты назвала небольшую группу людей, придерживающихся иных религиозных воззрений и даже противоречащих вековым традициям Торы? — лицо старика оставалось почти бесстрастным. — Это сейчас Иисус для всех сын Божий, а, появившись в тридцатом году нашей эры, он был одиноким бродягой. Представь, не имея ни финансовой, ни политической поддержки, он за пару лет стал чрезвычайно популярен. Что так воздействовало на соплеменников?

— Иисус владел особой технологией общения… — предположила девушка.

— А ты помнишь, где крестился Иисус? — неожиданно спросил старик.

— Приток Иордана в местечке Вада-Харрар, — без запинки выпалила Варя.

— Умница. Но мало кто знает, что это всего в восемнадцати километрах от монастыря в Вади-Кумран…

— Вы хотите сказать, что Иисус был связан с ессеями!

— Ни одно из Колен Израилевых не имело обряда крещения водой. К тому времени почти пятнадцать веков они поклонялись своему Яхве и ничего, кроме обрезания, не практиковали… Кстати, ты знаешь смысл обрезания?

— Это что-то связанное с гигиеной?

— Чушь! — старик оживился. — Это старинный символ обнажения души перед божеством. Практиковался и в Египте, и в Сирии, и в Персии, у которых с гигиеной все было хорошо и воды хватало. Многие древние народы поклонялись фаллосу, как прообразу одного из Богов на земле, задолго до иудеев. Изображение обрезанного детородного органа величиной от сантиметра до нескольких метров можно без труда найти по всему свету. И это не эротика, это реальная религиозная атрибутика. Позднее Священная инквизиция каленым железом выжигала все, что связано с язычеством в сознании христиан.

— Значит, крещение водой стало новым религиозным обрядом новой религии…

— И опять ты умница, — старик одобрительно посмотрел на юную собеседницу. — Слышала ли ты что-нибудь о ритуалах посвящения в различных мистических школах?

Варя сделала неопределенный жест рукой.

— Во всех тайных школах или кланах обряд посвящения обязателен для новичков. Такое посвящение может быть абсолютно безобидным, наподобие простого окунания в воду, а может и нести особое воздействие на сознание человека. Все зависит от желаемого результата. В процессе могут использовать ритуальные настойки плодов или грибов, дымить особенными травами, отстукивать специальные ритмы, смешивать и выпивать кровь, но главное — произносить священные тексты. При этом посвящаемый осознанно открывается для такого воздействия, и только от мастера, проводящего обряд, зависит результат. Диапазон воздействия велик: от внушения хорошего настроения до открытия или уничтожения определенных способностей. И только в одном монастыре знали удивительную способность простой воды хранить и передавать информацию.

— Если Иоанн Креститель в речушке у Вада-Харрар открыл у Иисуса какие-то сверхспособности, то Мессия должен был принадлежать к тайной школе иссеев?

— Прямых подтверждений нет. Новый Завет умалчивает о периоде жизни Иисуса с тринадцати до тридцати лет, а это отличный возраст для осознанного обучения. Имеется ряд косвенных признаков о принадлежности Иисуса к ессеям. Как и эти отшельники, он презирал собственность, носил такую же одежду и был очень скромен в быту, говорил на том же диалекте, не притрагивался к перу, ибо у ессеев для письма требовалось особое посвящение, хранил обет безбрачия… Ты, наверное, знаешь, что в то время среди иудеев такой мужчина считался бы проклятым. И главное, проповеди Иешуа Га-Ноцри были основаны на мировоззрении ессеев.

— Этим он навлек на себя гнев власть имущих?

— Несомненно. Верхушка иудейских церковнослужителей быстро оценила исходившую от нищего проповедника опасность, поняв методы его работы. Это осознал и Понтий Пилат. Литературные сюжеты, в которых прокуратор сочувствует новоявленному Мессии и даже пытается спасти, — полная чушь, написанная много позже в Ватикане. Иешуа явно пытали, чтобы выведать секреты ессеев, вернее, где спрятаны таблички с текстами, украденные Моисеем у жрецов Египта. Ведь не случайно Мессия вошел в Иерусалим на Пасху — праздник, посвященный дате исхода евреев из Египта.

— В истории нет случайностей, — кивнула понимающе Варя.

— Меня не покидает мысль, что совпадение в некой точке пространства с неким моментом времени и с некими тайными знаниями, которыми обладал Иисус, могло породить некий особый процесс.

— Джузи, Вы говорите о воскрешении несчастного, распятого на кресте?

— Очень может быть, что произошло нечто-то похожее.

— Чудо?

— Простым смертным это могло показаться именно так. Для рождения новой религии нужен был толчок, равносильный взрыву новой звезды. Не забывай, что ессеи были вредной сектой в глазах у всех иудеев.

— Вот почему я никогда не могла понять, отчего Иисус не был востребован евреями. Огромный христианский мир, живущий за тысячи километров, почитает его и эти места святыми, а соплеменники обходят молчанием.

— Евреи молятся своему Богу и живут согласно священной Торе. Все остальное — мир иноверцев.

— Значит, ессеи верно просчитали все шаги многоходовой комбинации с Иисусом?

— Думаю, что им все удалось.

— Но ведь было немало жертв среди первых христиан, — засомневалась девушка.

— Смертники и великомученики есть в любой религии. Иногда их даже искусственно создают. Вера и жертвоприношения неразделимы. Реальная кровь, пролитая во имя мифа, делает его жизнеспособным. Именно жертва становится питательной средой в сознании верующего для закрепления религиозных воззрений на уровне инстинкта.

— И кто-то все это так удачно спланировал?

— Эти кто-то нашли таблички с тайными текстами, украденными Моисеем, и почерпнули из них технологию воздействия на человека. Думаю, результат превзошел все их ожидания.

— У них было что-то посильнее гипноза?

— Мне почему-то кажется, что ты не случайно знаешь арамейский и не расстаешься с этой книгой. Впрочем, это тема для другого разговора… Ты не принесешь мне воды? Что-то я устал. Да и пора принимать лекарства. Мое умирающее тело не может без них существовать.

Черноглазая девушка постаралась скрыть разочарование от того, что пришлось прервать беседу, и легкой походкой поспешила исполнить просьбу старика. А тот остался наедине со своими мыслями у открытого окна с чудесным видом на безмятежную бухту.

Глава II. Геранд

— Братья, позволю взять на себя почетное право зажечь серебряную свечу, как древний знак нашего Ордена, символизирующий отпущенное для встречи время.

— Храни, Господь, Святой Орден, — послышались в ответ негромкие голоса.

Невысокий сухопарый мужчина с пронзительно голубыми глазами и пышной копной седых волос был облачен в простую белую накидку, ниспадающую до каменных плит пола. Его безукоризненный французский звучал с легким акцентом, намекающим на жителя туманного Альбиона.

— К сожалению, магистр сейчас находится в глубоком погружении, и согласно параграфу о семинарах я взял на себя ответственность информировать высокое собрание о событии, не терпящем отлагательства.

Небольшое помещение со сводчатым потолком из серого ракушечника за отсутствием окон освещалось толстыми свечами в красивых старинных подсвечниках по стенам. У единственной двери из толстого резного дерева, окованного массивными металлическими полосками, с внешней стороны стояли два монаха в простых длинных рясах с капюшонами, скрывающими лица. Внутреннее убранство комнаты было скромным. Несколько простых скамеек, на которых сидело две дюжины человек, да стоящий перед ними небольшой столик с изящной тонкой свечой составляли незамысловатый интерьер мрачной комнаты. А ее акустика была рассчитана так, что даже очень тихая речь сидящего за небольшим столиком человека была отчетливо слышна только находящимся в центре помещения и совершенно стихала вне этого пятачка. Любопытное ухо, прислоненное к массивной двери в коридоре или стенам, не могло уловить ни единого звука изнутри. Даже монахи в капюшонах у двери не пытались напрягать слух, зная, что это бесполезно. Ни окон, ни вентиляционных отдушин не было. Эта комната умела хранить тайны.

— Дело в том, что братья Северного Замка встревожены неординарным событием, — оратор сделал паузу, подчеркивая важность произносимых слов. — Один из флэшеров, посвященный пятой ступени, подвергся необычному воздействию. Выполняя миссию в России, наш инициатор не вышел на связь в установленные сроки и позднее был найден в бессознательном состоянии в одном из госпиталей Москвы. С помощью братьев Русской Крепости нам удалось переправить пострадавшего в реабилитационные покои монастыря в Праге, но результатов пока нет. Орден встревожен таким жестоким актом агрессии в отношении одного из наших братьев, причем достаточно опытного и обладающего безукоризненной репутацией.

Голубые глаза человека в белой мантии скользнули холодным, испытующим взглядом по лицам сидящих на скамейках мужчин. Все они были преклонного возраста и, несмотря на различие в национальности и типе внешности, одна черта их облика удивительным образом объединяла собравшихся, делая в чем-то очень схожими. Это были сухопарые, подтянутые мужчины со строгими лицами аскетов, на которых застыл немигающий, властный взгляд. В каждом движении чувствовался выразительный жест привыкшего повелевать, не тратя времени на эмоции.

— Анализ ситуации показал, что атакующий умело скрыл все следы своего воздействия на пострадавшего. Даже настоятель Пражского монастыря, флэшер Йозеф, посвященный на седьмую, высшую ступень мастерства, не смог понять механизма атаки. Все сеансы локации временных и ассоциативных областей памяти жертвы оканчивались одинаково. Черный туннель, глубину которого определить еще не удалось. Он обходит временной отрезок длинной около года жизни нашего несчастного брата. Позволю себе напомнить, что это посвященный пятой ступени.

Аудитория хранила молчание, и последние слова оратора, метнувшись коротким эхом среди арок сводчатого потолка, оставшись там навсегда. Давние традиции подобных собраний подразумевали возможность любого из присутствующих высказываться, но их опыт подсказывал, что рука, лежащая рядом с серебряной свечкой на маленьком столике, не вскинется в жесте, предоставляющем слово желающему. Облаченный в длинную белую накидку до пят не случайно занимал это место. Присутствующие были уверены, что он давно просчитал все известные варианты и опробовал их. Более того, обладатель пронзительных голубых глаз мог видеть многое, что было скрыто от остальных. Стать лайтером Ордена Сынов Света суждено лишь гению, что рождается раз в столетие. Его долго ищут зоркие следопыты всех монастырей тайного общества. Более полувека назад присутствие такого вундеркинда в одной из деревушек Ирландии почувствовали братья Западного Замка. Мальчика выкрали и воспитали в одном из монастырей Ордена. Претендента долго проверяли и готовили к миссии. Ожидая своего часа, Сын Света переходил с одной ступени мастерства на другую, пока не достиг шестого уровня. Посвящение прошло восемь лет назад, когда ушел в мир иной предыдущий инквизитор Ордена. Ярко-голубое свечение ауры нового Лайтера обещало обеспечить надежные тылы братству. Собственно говоря, так и было на протяжении всего последнего времени, за исключением обсуждаемого инцидента. Такой наглой агрессии никто из собравшихся не мог припомнить за долгие годы совместного служения великой идее.

— Нет сомнений, что атака на инициатора была вызвана внедрением одной из наших торговых фирм на рынки России. Тщательно спланированная и безукоризненно выполненная акция была прервана на финальной стадии, в результате чего наша фирма потеряла более пятидесяти миллионов евро и лидерство на огромном русском рынке в своей области. Упущенная выгода уже к концу финансового года превысит сто миллионов. Собственно, поэтому дело передано в ведение инквизиции Ордена.

Подобно великому актеру на знаменитой сцене, лайтер отлично чувствовал ситуацию в зале и наслаждался своей игрой. Конечно, не всем это было по душе, но никто не посмел сделать замечание такому могущественному собрату. Весь Орден придерживался незыблемых правил: скромность в быту, безбрачие и ограничения в удовольствиях, доступные простым смертным, что оставляло братьям совсем немного маленьких человеческих радостей в этой жизни.

— Отвечая на первый вопрос, кому это выгодно, мы вычислили предполагаемого заказчика. В Санкт-Петербурге, где произошел инцидент, в интересующий нас период открылся филиал миланской фирмы «Флорентино», куда странным образом перекочевали утраченные нами ресурсы. Фирма принадлежит клану Валороссо из Сицилии. Надеюсь, присутствующим не нужно напоминать, что эта семья в самом начале становления Ордена Сынов Света была близка нам и долгое время поддерживала дружественные отношения. Однако с переходом власти к молодому и слишком амбициозному Антонио, который, кстати, еще не стал официальным хранителем Книги Силы клана Валороссо, наши интересы уже пересекались. Некоторым известен инцидент с исчезнувшей яхтой, владельцем которой был наш разведчик. Это случилось прошедшей зимой. Есть все основания полагать, что там не обошлось без стрелков из Трапани. Поскольку это напрямую не затронуло Орден, Светлейший Совет решил не предпринимать никаких активных мер, а лишь усилить мониторинг.

В последовавшей за монологом паузе холодный взгляд голубых глаз стал медленно прощупывать каждого сидящего в комнате без окон. Повинуясь параграфу о семинарах, все участники должны были максимально снять защиту перед старшим собратом, сидящим у серебряной свечи. Впрочем, этого и не требовалось. Лайтер обладал таким уровнем мастерства коммуникаций, что легко обходил любые из известных способов защиты сознания. Вовремя замеченные способности странного мальчика были шаг за шагом развиты с помощью уникальных методик в нескольких монастырях Ордена до такой степени, что даже учителя и некоторые члены Светлейшего Совета были весьма осторожны в общении с ним.

Со стороны могло показаться, что оратор замолчал из вежливости, дабы не утомлять пространными речами коллег, но на самом деле он сканировал сознание каждого участника встречи, подмечая одному ему заметные особенности. Остановив свой взгляд на крайнем в последнем ряду сухоньком старичке, который бодрячком сидел на краешке отполированной рясами скамейки, словно петушок на насесте, лайтер незаметно для всех сосредоточил свое внимание на мужчине с красивым греческим профилем во втором ряду. И вернулся он не зря. Потомок эллинов позволил себе расслабиться, почувствовав, как напряжение вокруг него спало, после того как председательствующий перешел к соседу.

Куратор балканского региона, известный собратьям Сынов Света как гловер Демис, в обычной жизни был удачливым агентом небольшой страховой компании в Салониках, принадлежащей Ордену. На завтра у него была назначена встреча с клиентом в одном из старых городов на берегу Луары. Демис всегда с большим удовольствием приезжал именно в Нант. Когда-то он был влюблен в молодого профессора, читавшего курс римского права в университете Нанта. Итальянка была чертовски хороша и темпераментна. Она была лет на десять старше, и кто знает, как бы сложилась судьба гловера, если бы не строгие правила Ордена. Повинуясь параграфу о чистоте, Демос однажды утром приказал себе больше не думать о Биатрис. Правда, воспоминания о ней накатывали всякий раз, когда он приближался к Нанту. Возможно, поэтому он с особой теплотой относился к старым площадям и улицам, мощенным ажурным брусчатым рисунком, секрет которых канул в Лету вместе с артелями гранитных дел мастеров. Когда-то они с Би подолгу бродили по этим извилистым улочкам и кружились в танце на площадях под музыку, что звучала только в их сердцах. Ах, что это было за время! Впрочем, именно время умеет так мастерски прятать в тень все ненужное и подсвечивать очаровательные моменты молодости и влюбленности, которые потом ложатся яркими бликами на алтарь воспоминаний.

— Вот, собственно, и все, что я хотел сообщить вам сегодня, — лайтер как бы нехотя нарушил молчание. — Нам необходимо быстро собрать и проанализировать информацию по данному инциденту. Библиотека в Арле будет ждать ваши отчеты в течение трех дней. Поиск аналогичных инцидентов в наших архивах пока не дал положительных результатов, так что надеюсь на вашу помощь, братья… Храни, Господи, Святой Орден!.

Узкая рука с синими прожилками вен под бледной веснушчатой кожей осторожно взяла серебряную свечу на столе. Описав круг в ритуальном прощальном жесте, огонек погас, замкнув траекторию.

— Храни, Господи, Святой Орден!, — эхом отозвалось разноголосое собрание и стало расходиться. Все безмолвно прощались лишь взглядами согласно давней традиции. Члены тайной организации вели очень скромный образ жизни и никогда не проявляли своих эмоций ни публично, ни наедине с братьями. Неподвижное лицо всегда оставалось безучастным ко всему окружающему, и лишь тот, кто встречался глаза в глаза, мог понять истинный смысл устремленного на него взгляда. Эти навыки невербального общения, выработанные с годами, помогали каждому Сыну Света различать в любой толпе своего, даже незнакомого собрата.

Демис неожиданно почувствовал желание задержаться в комнате без окон и стал пропускать вперед и без того неторопливых участников странного собрания. Встретившись взглядом с настоятелем небольшого монастыря близ Марселя, известного в братстве как флэер Джозеф, он лишь молча поблагодарил того за приглашение продолжить встречу, но отказался. Они давно были в дружеских отношениях и при случае не упускали удовольствия пообщаться за чашкой кофе наедине. Джозеф был очень интересным собеседником. Казалось, не было темы, которую бы он не смог авторитетно поддержать. В свои семьдесят с небольшим лет это был радушный и добрый человек. Сдержанный и тактичный, Джозеф мало походил на француза. Возможно, не будь у братства строгих правил безбрачия, он обзавелся бы большой семьей, в которой все непременно любили бы этого светлого человека, а детвора не слезала бы с его колен и гроздьями висела бы на шее. Но, обрекая себя на добровольное одиночество, Джозеф выплескивал свою невостребованную любовь на монастырскую обитель, где все искренне уважали его. Впрочем, Святейший Совет Ордена не считал флэера из Марсельского монастыря эдаким юродивым. Они часто прибегали к помощи Джозефа для выполнения силовых миссий. Если этот добрейший человек верил в справедливость готовящейся акции, вся его нерастраченная любовь и удивительный интеллект превращались в инструмент такой сокрушительной силы воздействия, что увидевшие результат атаки флэшера мысленно преклоняли перед ним колено.

Будь у Сынов Света традиция награждать медалями, кубками или грамотами своих собратьев за успешное выполнение особых миссий, Джозефу было бы чем гордиться. Однако строгие правила Ордена предполагали скромность и внутреннее удовлетворение. Эмоции не растрачивались попусту. К примеру, аналогичная буря восторга или возмущения, что низвергается футбольными фанатами на стадионах в стычки с болельщиками иных команд или полицией, братством Света умело аккумулировалась для выполнения истинной идеи.

Чувство огорчения от упущенной встречи с Джозефом и неосознанной тревоги, вызванной желанием остаться в опустевшей комнате без окон, заставили Демиса внутренне напрячься. Однако, несмотря на выставленную защиту, он почувствовал боль в затылке. Это было явным присутствием чужого разума в его сознании. Словно вирус в здоровом теле, присутствие чужой воли вызывало протест собственного сознания. Результатом такой борьбы была боль. Сопротивление защиты проламывалось, и ее образные осколки словно впивались в мозг, вызывая ноющие болевые ощущения. Погибая, защита предупреждала о вторжении. Этим навыкам обучались все Сыны Света с раннего детства. Если ребенок обладал соответствующими способностями и попадал в зону внимания следопытов Ордена, судьба его была предопределена.

— Спасибо, что согласились поговорить со мной, — голос лайтера звучал издевательски. — Помнится, Вы как-то рассказывали мне о приятельнице по университету в Нанте.

Гловер от изумления не проронил ни слова. Он даже захотел присесть, но удержался.

— Как бишь ее звали… Она преподавала историю римского права, если я не ошибаюсь.

— Би… Биатрис, простите.

— Да, конечно, — снисходительно согласился инквизитор. — А не припомните ли Вы, уважаемый Демис, что-нибудь о ее матери. Упоминала ли Ваша Биатрис о молодости своей матери… О Флорениции, кажется… Я что-то смутно припоминаю…

Капелька холодного пота сбежала по позвоночнику потомка эллинов. Он чувствовал ее влажный след на своей тщедушной спине и отчетливо представлял, как он выглядит. Длинный и узкий, словно клинок тонкого стилета, пронизавшего все его чакры сверху вниз. Он будто пригвоздил гловера к напольным плитам, заставив держать спину очень ровной. От этого ощущения малейшее движение приносило боль.

— У ее матери была очень близкая подруга, обе собирались замуж и назначили свадьбу на один день, но та погибла, — страховой агент не узнал свой голос. — Ее звали Джулия.

— У Вас замечательная память, Демис, — на лице лайтера не было и намека на улыбку. — Продолжайте.

— Но это было очень давно, еще до войны, — куратор балканского региона Ордена нервно сглотнул. — Кажется, подруги учились во Флоренции. Я могу ошибаться, поскольку слышал эту историю, когда учился в Нанте. Это были семидесятые годы, и с тех пор не видел Биатрис.

— Что же, это похвально, брат мой. Наше дело не терпит отвлечений. Подобные слабости отбирают слишком много энергии, а это непозволительно.

Они помолчали. Вернее, инквизитор сделал многозначительную паузу.

— У меня к Вам будет просьба, дорогой Демис…

От пристального взгляда пронзительных голубых глаз заверения в обязательном исполнении застряли в горле почти парализованного гловера.

— Не планируете ли Вы посетить Нант в ближайшее время? — продолжил инквизитор Ордена, насладившись моментом власти.

— Завтра у меня намечена встреча с клиентом. Мы договорились за вечерним чаем просмотреть бумаги по страховке. Он живет недалеко от собора Святого Павла.

— Красивый собор, — у Демиса опять защемило в затылке. — Не могли бы Вы зайти в университет и навести справки о своей знакомой Биатрис. Кто знает, может быть, удастся встретиться и поболтать о молодости. Женщины на склоне лет очень сентиментальны.

Гловер лишь коротко кивнул в ответ.

— Узнайте все о подруге ее матери. Мне почему-то кажется, что она могла бы стать нам полезной… И будьте осторожны. Впрочем, не мне Вас учить общению с дамами. Вы ведь всегда числились в любимчиках женщин.

Демис внутренне содрогнулся от одной мысли, что лайтер знает о его случайной связи с Надин. Дело в том, что, выполняя одно из деликатных поручений Ордена, страховой агент вынужден был прибегнуть к испытанному способу получения информации. Он познакомился с подругой клиентки и быстро узнал необходимые детали супружеской жизни интересующего объекта. Впрочем, куратор немного увлекся, но решил не указывать в отчете, что данные получил в постели. Кто бы мог подумать, что степенный

...