Роман немецкого кинорежиссера Вернера Херцога рассказывает удивительную историю японского солдата Хироо Оноды, 29 лет после окончания Второй мировой войны защищавшего небольшой остров Лубанг на Филиппинах. В конце 1944 года, когда японские войска готовились к отступлению, лейтенант Онода получил приказ: удерживать остров до возвращения императорской армии. Почти тридцать лет Онода продолжал вести вымышленную войну, одновременно сюрреалистичную и трагическую, сначала совместно с другими солдатами, а потом в одиночку, став персонажем романа собственного сочинения.
Херцог рассказывает о годах абсурдной, но эпической борьбы Оноды в неподражаемом гипнотическом стиле — документальном, поэтическом и отчасти сновидческом, — который будет мгновенно узнан поклонниками его фильмов.
Работа над переводом велась в Резиденции Дома творчества Переделкино.
Херцог рассказывает о годах абсурдной, но эпической борьбы Оноды в неподражаемом гипнотическом стиле — документальном, поэтическом и отчасти сновидческом, — который будет мгновенно узнан поклонниками его фильмов.
Работа над переводом велась в Резиденции Дома творчества Переделкино.
Кітап туралы
Пікірлер83
👍Ұсынамын
💡Танымдық
🎯Пайдалы
🚀Көз ала алмайсың
Книга (книжка? Рассказ-ик? Чтение закончилось быстрее, чем маникюр) погружает нас в историю Хироо Онода: офицера японской армии оставили на небольшом филиппинском острове в конце 1944 года с задачей удерживать остров до возвращения японской армии. А дальше сами знаете, война закончилась, на Японию скинули пару атомных бомб, а про Оноду совсем позабыли.
29 лет Онода жил в неведении, что в его партизанской войне нет никакой необходимости и смысла. К листовкам и призывам сдаться он относился, как к уловке врага, а к японским газетам – как к неумелым подделкам Штатов.
Собственно книга по большей части про быт и немногочисленные события 30 лет на Лубанге, есть и фантастическая история его возвращения и дальнейшей мирной жизни.
Онода – воплощение слова dedication, которое среди моих коллег употребляется исключительно в ироничном смысле, маниакальное инвестирование времени и сил в работу, пока компания выжимает из сотрудника все соки, прикрываясь высшими ценностями - преданностью корпорации. Как Онода не «выгорел» всё это время? Хочется верить, что помимо «корпоративного» смысла в пребывании на Лубанге у Оноды был собственный прекол, который позволял бы ему наслаждаться жизнью. Под преколом я не имею в виду стычки с местным населением и похищение продуктов.
Страшно представить, что такое выпасть на 30 лет из человеческого прогресса. Стырю у Достоевского совершенно точное описание – «выкидыш человечества», Онода вскоре после возвращения, уехал к брату в Бразилию, занимался фермерством, а потом снова вернулся в Японию, чтобы служить в святилище Ясукуни (с сомнительной международной славой).
Само произведение – изящное художественное изложение воспоминаний Оноды, буквально готовый сценарий для Херцога (то, что немецкий режессёр ещё и книги пишет, я узнала только когда мне на глаза попались Сумерки мира), но насколько мне известно, французы уже сняли в 2021 году фильм про Оноду.
29 лет Онода жил в неведении, что в его партизанской войне нет никакой необходимости и смысла. К листовкам и призывам сдаться он относился, как к уловке врага, а к японским газетам – как к неумелым подделкам Штатов.
Собственно книга по большей части про быт и немногочисленные события 30 лет на Лубанге, есть и фантастическая история его возвращения и дальнейшей мирной жизни.
Онода – воплощение слова dedication, которое среди моих коллег употребляется исключительно в ироничном смысле, маниакальное инвестирование времени и сил в работу, пока компания выжимает из сотрудника все соки, прикрываясь высшими ценностями - преданностью корпорации. Как Онода не «выгорел» всё это время? Хочется верить, что помимо «корпоративного» смысла в пребывании на Лубанге у Оноды был собственный прекол, который позволял бы ему наслаждаться жизнью. Под преколом я не имею в виду стычки с местным населением и похищение продуктов.
Страшно представить, что такое выпасть на 30 лет из человеческого прогресса. Стырю у Достоевского совершенно точное описание – «выкидыш человечества», Онода вскоре после возвращения, уехал к брату в Бразилию, занимался фермерством, а потом снова вернулся в Японию, чтобы служить в святилище Ясукуни (с сомнительной международной славой).
Само произведение – изящное художественное изложение воспоминаний Оноды, буквально готовый сценарий для Херцога (то, что немецкий режессёр ещё и книги пишет, я узнала только когда мне на глаза попались Сумерки мира), но насколько мне известно, французы уже сняли в 2021 году фильм про Оноду.
Дәйексөздер86
— Иногда, — говорит Онода, — мне кажется, что в оружии есть что-то природное, изначальное, на что человек уже не может повлиять. Живет ли оружие своей жизнью, после того как его изобрели? А разве сама война не живет своей жизнью? Снятся ли войне сны?
У сна свое, особое время, он то неистово несется вперед, то замирает, застывает, задерживает дыхание, то вновь делает резкие скачки, словно испуганный олень. Вскрикивает ночная птица — и вот прошел целый год.
Война Оноды слеплена из фантазий и снов, но, рожденная из ничто, она является непреходящим событием, событием, вырванным у вечности.
