Период царствования Александра I принято рассматривать как время больших перемен — прежде всего в международных отношениях, находившихся под влиянием имперских амбиций Наполеона Бонапарта. Однако и во внутренней политике России тогда происходили не менее фундаментальные трансформации, которые напрямую были связаны с дискуссией о ее будущем. Споры между реформаторами и консерваторами вышли за рамки придворных кругов и затронули ключевую социальную группу того времени — русское дворянство. Книга Патрика О’Мары посвящена анализу сложных и во многом противоречивых взаимоотношений между Александром и представителями этого сословия. Реконструируя контекст, в котором существовало дворянство, и его роль в политическом устройстве страны, автор ищет ответ на важный вопрос: могла ли Россия в начале XIX века пойти по пути прогрессивных реформ? Патрик О’Мара — почетный профессор русского языка и российской истории, бывший ректор Колледжа Ван Милдерта Даремского университета, Великобритания.
И все же, несмотря на пессимизм Пушкина, именно в среде служилого дворянства во время правления Александра I появились первые признаки «гражданского общества»: именно дворяне, будучи в лучших материальных и социальных обстоятельствах, обратили критический взгляд на проблемы общества и стали обсуждать их в весьма модных масонских ложах (по крайней мере, до запрета последних в 1822 году), а также на страницах журналов, книг, в литературных кружках и салонах. Вместе с этим развитием росло ожидание, весьма самонадеянное, что мнения, выраженные гражданским обществом на различных доступных ему площадках, будут должным образом учтены его правителями39.
конце сентября 1808 года, Сперанский сопровождал царя на встречу с Наполеоном в небольшом городке Эрфурт в Центральной Германии. До середины октября у него была возможность присоединиться к обсуждениям с французским императором и его доверенным советником Ш.-М. Талейраном. Наполеон, очевидно, был чрезвычайно впечатлен быстрым и проницательным восприятием деталей русским администратором и даже заявил, что это «единственная светлая голова в России»
Влияние революционных новшеств Петра I, введенных за три года до его смерти в 1725 году, было бóльшим на нижние уровни служилого класса, нежели на верхние. Как показал Ричард Пайпс, анализ состава четырех высших чинов, так называемого генералитета, обнаружил, что через пять лет после смерти Петра I 93% из 179 его представителей все еще происходили из 13 из 22 семей, в том числе Долгоруких, Шереметевых и Голицыных, которые занимали высокие должности в Московской Руси. В остальном, особенно между 14‐м и 10‐м классами, последовали большие изменения. Именно здесь Табель о рангах добилась существенного расширения социальной основы служилого класса, а также и его впечатляющего количественного роста. Это произошло благодаря продвижению простолюдинов в офицерские чины разрастающегося военного истеблишмента, награждению чинами низших административных служащих в шестидесяти губерниях Российской империи, а также возведению в дворянство землевладельцев с окраин империи — Украины, частей Поволжья, населенных татарами, и новоприсоединенных губерний Прибалтики9