Топология насилия. Критика общества позитивности позднего модерна
В этом эссе Бён-Чхоль Хан, обращаясь к взглядам виднейших мыслителей XX века, интересовавшихся темой насилия, обрисовывает симптоматическую картину глобального капиталистического общества XXI века.
Хан предлагает увидеть в истории насилия каскад непрерывных трансформаций. Сегодня в каждом из нас уживаются палач и жертва,а само насилие становится позитивным и до неразличимости сливается со своей противоположностью — свободой.
Можно ли считать насилием эффективность и производительность, к которым каждый стремится на высококонкурентном рынке труда? Действительно ли роскошный образ жизни человека успешного есть самонасилие? Что делать, чтобы стать здоровее и счастливее? Как и любая хорошая философская книга, «Топология насилия» предлагает достаточно широкую перспективу для того, чтобы поставить эти вопросы и попытаться найти на них ответы.
Хан предлагает увидеть в истории насилия каскад непрерывных трансформаций. Сегодня в каждом из нас уживаются палач и жертва,а само насилие становится позитивным и до неразличимости сливается со своей противоположностью — свободой.
Можно ли считать насилием эффективность и производительность, к которым каждый стремится на высококонкурентном рынке труда? Действительно ли роскошный образ жизни человека успешного есть самонасилие? Что делать, чтобы стать здоровее и счастливее? Как и любая хорошая философская книга, «Топология насилия» предлагает достаточно широкую перспективу для того, чтобы поставить эти вопросы и попытаться найти на них ответы.
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: АСТ
Баспа: Издательство АСТ
Аудармашы: Станислав Мухамеджанов
Қағаз беттер: 179
Кітаптың басқа нұсқалары1
Топология насилия. Критика общества позитивности позднего модерна
·
Пікірлер9
👍Ұсынамын
💡Танымдық
😄Көңілді
Наверно невозможно писать про насилие и не использовать эмоционально-окрашенную лексику. Но у Хан Бён-Чхоля получилось очень даже хорошо, не считая последних глав.
Книга помогает увидеть разницу в насилии нашего времени и в прошлом. Обычно на эту тему даже не задумывалась, а ведь разница существенная и яркая. Вот бы ещё придумать, что делать дальше.
Книга помогает увидеть разницу в насилии нашего времени и в прошлом. Обычно на эту тему даже не задумывалась, а ведь разница существенная и яркая. Вот бы ещё придумать, что делать дальше.
👎Ұсынбаймын
💩Фуууу
Эссе камрада Бён-Чхоль Хана «Топология насилия» выглядит для меня <нарочито> неудобоваримым нагромождением элементов из словаря заумной лексики, неадекватной сути довода. Это <не тот> казус, когда редкие термины действительно оправданы раритетной сложностью размышления. В результате чего мне нередко приходилось переводить в себе текст этого эссе с русского языка на русский (да, без утрат в аутентичности). 😆🤦♂️
Но это не беда для меня, ибо имею застарелую привычку к чтению подобных текстов (а ещё можно сделать компаратив с парашизофреническими, в этом контексте, текстами Мартина Хайдеггера). Беда, на мой вкус, в том, что в этом тексте Хан свернул со своей торной дороги, <близкой> части охлоса, тропичной к размышлению (самостоятельному установлению фактов на основании сведений о фактах), на тупиковую тропинку <резонёрства>.
Мне более <не хочется> наслаждаться оглашением психопродукции Хана на скорости 0,7x, как я делал дотоле с предыдущими эссе камрада Бён-Чхоля. С трудом, точнее, <с насилием над собой>, воспринял довод из «Топологии насилия» (кстати, правильнее таки «топография»), чтобы положить его в дальний ящик стола с ярлыком «Для сведения». Ну и, кто знает, вдруг мне позднее откроется в этом резонёрстве мудрость и резонёрство <перестанет> быть «резонёрством»… 😁
Факультативно добавлю то, что меня слегка психораздражает неуместное юзание Бён-Чхолем медлексики. Особенно медлексики психиатрической. В результате чего он вносит свой вклад в перенос термина «депрессия» в словарь махровых просторечников. В то время как адекватное восприятие феномена «депрессии» и так сильно редуцировалось в охлосе, тяжелейшее заболевание (худшее из мне известных) превратилось в «грустняшку». 😒
--
Но это не беда для меня, ибо имею застарелую привычку к чтению подобных текстов (а ещё можно сделать компаратив с парашизофреническими, в этом контексте, текстами Мартина Хайдеггера). Беда, на мой вкус, в том, что в этом тексте Хан свернул со своей торной дороги, <близкой> части охлоса, тропичной к размышлению (самостоятельному установлению фактов на основании сведений о фактах), на тупиковую тропинку <резонёрства>.
Мне более <не хочется> наслаждаться оглашением психопродукции Хана на скорости 0,7x, как я делал дотоле с предыдущими эссе камрада Бён-Чхоля. С трудом, точнее, <с насилием над собой>, воспринял довод из «Топологии насилия» (кстати, правильнее таки «топография»), чтобы положить его в дальний ящик стола с ярлыком «Для сведения». Ну и, кто знает, вдруг мне позднее откроется в этом резонёрстве мудрость и резонёрство <перестанет> быть «резонёрством»… 😁
Факультативно добавлю то, что меня слегка психораздражает неуместное юзание Бён-Чхолем медлексики. Особенно медлексики психиатрической. В результате чего он вносит свой вклад в перенос термина «депрессия» в словарь махровых просторечников. В то время как адекватное восприятие феномена «депрессии» и так сильно редуцировалось в охлосе, тяжелейшее заболевание (худшее из мне известных) превратилось в «грустняшку». 😒
--
👍Ұсынамын
🙈Дым түсініксіз
Книга очень насыщенная. В связи с интересом к вопросам права эта книга стала первой в череде тех произведений, которые нужно прочитать, чтобы понять истоки закона. Но как же тяжело её читать! Даже с учётом научного комментария воспринимать её сложно. Огромный минус для тех, кто читал другие книги Хан-Бён Чхоля - расхождение в терминологии из-за разности переводов. В результате совмещать паззл воедино невероятно сложно, система философ как бы не складывается воедино.
Дәйексөздер1106
Одержимость здоровьем возникает там, где жизнь стала голой как монета и лишилась всякого нарративного содержания. Перед лицом атомизации общества и эрозии социального остается лишь тело, принадлежащее Я, которое нужно любой ценой держать здоровым. Утрата идеальных ценностей приводит к тому, что наряду с выставочной ценностью требующего к себе внимания Я остается лишь ценность здоровья. Голая жизнь заставляет исчезнуть всякую телеологию, всякое ради-чего, ради которого человек мог бы быть здоровым. Здоровье замыкается на самом себе и опустошает само себя до целесообразности без цели.
Божественное насилие в конце концов есть не что иное, как воображаемая инстанция, которую всякое стремящееся к легитимации господство может себе присвоить.
Между архаической экономией маны, капиталистической экономией капитала и христианской экономией спасения существует аналогия. Все они представляют танатотехнику, которая служит тому, чтобы упразднить смерть, заговорить ее
