Фейковизация как средство информационной войны в интернет-медиа

Научно-практическое пособие

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 342.7+342.9+343

ББК 67.401+67.408+67.404.3

Ф36

Авторы:
Галяшина Е. И., доктор юридических наук, доктор филологических наук, профессор, академик Российской академии естественных наук (РАЕН), почетный работник сферы образования, директор Центра правовой экспертизы в сфере противодействия идеологии терроризма и профилактики экстремизма Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА);
Никишин В. Д., кандидат юридических наук, доцент кафедры судебных экспертиз Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА);
Богатырев К. М., младший научный сотрудник Центра правовой экспертизы в сфере противодействия идеологии терроризма и профилактики экстремизма Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА);
Пфейфер Е. Г., кандидат юридических наук, старший научный сотрудник Центра правовой экспертизы в сфере противодействия идеологии терроризма и профилактики экстремизма Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА).

Рецензенты:
Минбалеев А. В., доктор юридических наук, доцент, заведующий кафедрой информационного права и цифровых технологий Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА);
Кузнецов В. О., кандидат юридических наук, кандидат филологических наук, заведующий лабораторией судебной лингвистической экспертизы Российского федерального центра судебной экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации.

Настоящее инновационное научно-практическое пособие посвящено фейковизации как особому средству информационно-психологического воздействия в дискурсе массмедиа, а также анализу фейкинга (деятельности по созданию и распространению недостоверной информации) в условиях информационной войны.

Законодательство приведено по состоянию на август 2022 г.

Предназначено для руководителей образовательных организаций, сотрудников органов государственной и муниципальной власти, ответственных за обеспечение информационной безопасности, а также для представителей общественных организаций, реализующих проекты в сфере противодействия информационным угрозам.

Подготовлено в рамках программы стратегического академического лидерства «Приоритет-2030».

УДК 342.7+342.9+343

ББК 67.401+67.408+67.404.3

© Коллектив авторов, 2022

© ООО «Проспект», 2022

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Новая реальность, возникшая в результате внедрения плодов на­учно-­технического прогресса, кардинально отличается от всего того, что ранее имело место в мировой истории. В первую очередь это касается информации, связанных с ней процессов и деятельности, поскольку в результате повсеместного использования цифровой электроники и создания информационно-телекоммуникационных сетей (в первую очередь — Интернета) существенно возросла их динамика. Такие изменения, наряду с очевидными плюсами (такими, как широкий доступ к любой полезной и общественно значимой информации, возможность осуществлять быструю и удобную коммуникацию и т.д.), содержат также и минусы в виде существенных рисков для личной, общественной и государственной безопасности.

XXI век — это эпоха информационного общества, время небывалого повышения эффективности всех сфер его жизни, ускорения научно-технического прогресса. Но с возрастанием сложности общества как самоорганизующейся системы возрастает и степень неопределенности в динамике социальных процессов. Если потерять над ними контроль, то их свободное течение может привести наше общество к хаосу.

Ситуация осложняется тем, что данные процессы далеко не всегда имеют случайный характер. Напротив, зачастую негативные, деструктивные для нашего общества и конституционного строя процессы и их результаты оказываются проявлениями деятельности недружественных или откровенно враждебных России и ее народу сил. Эти силы могут действовать как внутри нашей страны, так и вне нее; с повсеместным внедрением Интернета их деятельность приобрела экстерриториальный характер. В условиях новой информационной реальности содержательная сторона конфликтов, имеющая место в интернет-пространстве, стала основной (о чем свидетельствует и ведущаяся в настоящее время против России информационная вой­на). Все вышесказанное свидетельствует о необходимости серьезной работы по обеспечению безопасности в данной сфере.

Важность такого рода деятельности в нашем государстве прекрасно осознается, в том числе на самом высоком уровне. Постоянно ведется работа по совершенствованию профильного законодательства (Федеральные законы от 20.02.1995 № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации», от 29.12.2010 № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», Закон РФ от 27.12.1991 № 2124-I «О средствах массовой информации» и т.д.), принимаются акты стратегического планирования (такие, как Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы, Стратегия национальной безопасности Российской Федерации, Доктрина информационной безопасности Российской Федерации). Правоохранительные органы активно осуществляют деятельность по обнаружению, расследованию и раскрытию преступлений, мониторингу и профилактике информационных угроз. Однако борьба с информационными угрозами может быть эффективной только в том случае, если совместно с государством будут действовать институты гражданского общества.

Ассоциация «Лига безопасного Интернета» и Национальный центр помощи пропавшим и пострадавшим детям (в состав которого входит Лига) являются такими институтами, активно способствующими повышению уровня надежности и защищенности интернет-пространства посредством реализации образовательных проектов, осуществления экспертной и аналитической работы, участия в подготовке законодательных инициатив, налаживания контактов между обществом и профильными государственными органами. Основное направление работы — защита от угроз наиболее уязвимых социальных групп, в первую очередь — несовершеннолетних.

Подобного рода деятельность невозможно осуществлять, не имея сильную научно-методическую основу, исходя лишь из здравого смысла. Человек, который занимается борьбой за безопасную информационную среду, должен иметь устоявшееся мировоззрение, четкие жизненные ориентиры и эффективный методический аппарат для противодействия деструктиву. В связи с этим представляется, что данная книга будет очень полезна и сослужит хорошую службу в деле защиты нашего общества и страны.

Мизулина Екатерина Михайловна,
директор Ассоциации «Лига безопасного Интернета»,
член Общественной палаты РФ,
исполнительный директор Национального центра
помощи пропавшим и пострадавшим детям

Подчинить армию врага, не сражаясь, —
вот подлинная вершина превосходства.
Сунь-цзы (543–495 до н. э.), «Искусство войны»

Никогда столько не лгут,
как во время войны,
после охоты и до выборов.
Отто фон Бисмарк1

ВВЕДЕНИЕ

Мировоззрение как система взглядов человека на мир и происходящих в нем событий формируется под влиянием личного опыта человека, через призму которого он воспринимает окружающую действительность. На становление мировоззрения молодого человека оказывают влияние теоретическое и эмпирическое знание субъекта о мире, социокультурное окружение, личностные представления о мире, обществе, человеке. Зрелое мировоззрение позволяет человеку быстро ориентироваться в стремительно растущем потоке информации, находить нужное, отсеивая вредное или бесполезное, осмысленно применять отобранную информацию, превращая ее в знание.

Информатизация и компьютеризация общества, в своем синергетическом единстве представляющие содержание тренда по цифровизации всех сфер общественной жизни, не только повысили эффективность оборота и использования информационных продуктов через общедоступные средства массовой коммуникации, но и обусловили возникновение новых рисков для общественной безопасности. Информация, ставшая основным ресурсом и опорой общественного прогресса, является сегодня не только стратегическим ресурсом, но и эффективным инструментом для преобразования окружающей социальной действительности через формирование и поддержку определенного мировоззрения у людей, желаемого информационного фона2.

Информационное пространство можно рассматривать как особую среду психологического воздействия. Манипулирование информационными потоками позволяет осознанно влиять на качество, объем и номенклатуру потребляемого человеком информационного продукта, формируя тем самым систему знаний и представлений человека о мире, его мировоззрение. Токсичная загрязненность информационных потоков, тенденциозный отбор и пропагандистская подача новостных информационных материалов, подтасовка фактов, так же как и информационный голод, оказывают деструктивное массмедийное влияние, в первую очередь, на подрастающее поколение. Главным механизмом является сокращение доброкачественной информации, перестановка акцентов с одних событий на другие, устранение противоречивой информации, отражающей разные точки зрения и толкования происходящего с разных позиций, создание информационной неопределенности, которое практически не замечается широкой общественностью. «Все это оказывается на руку тем, кто хорошо разобрался, как именно человек формирует свое представление о мире, какие социальные иллюзии управляют его поведением, как лучше и социально безопаснее организовать систему управления массовым сознанием, а возникающая “пустота” постепенно сама заполнится “информационным мусором”, “информационными сточными водами”, “сливаемыми” желтой прессой в головы падких на сенсации читателей из категории “широких слоев населения”»3.

Поэтому одним из наиболее приоритетных и стратегически важных направлений в обеспечении национальной безопасности Российской Федерации является информационная безопасность (определяемая как состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних информационных угроз4). Это отражено и в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации от 2 июля 2021 г.5, где в числе национальных интересов указаны развитие безопасного информационного пространства и защита российского общества от деструктивного информационно-психологического воздействия. В связи с этим одной из важнейших задач, стоящих перед отечественными юристами и требующих фундаментальной научной разработки теоретических и прикладных основ соответствующей правоприменительной деятельности, является работа над созданием единой системы информационной безопасности, ее подсистем и анализ конкретных информационных угроз — к числу которых мы относим и фейковизацию.

Держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе.
Сунь-цзы

1. ДЕСТРУКТИВНОЕ ИНФОРМАЦИОННО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ НЕДОБРОКАЧЕСТВЕННОЙ И НЕДОСТОВЕРНОЙ ИНФОРМАЦИИ В ДИСКУРСЕ НОВЫХ МЕДИА

В Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы6 в качестве одного из приоритетов, реализация которых способствует обеспечению национальных интересов при развитии информационного общества, указано формирование информационного пространства с учетом потребностей граждан и общества в получении качественных и достоверных сведений (п. 22). При этом развитие информационной инфраструктуры Российской Федерации осуществляется в том числе для недопущения подмены, искажения, блокирования, удаления, снятия с каналов связи и иных манипуляций с информацией (п. 28). Безопасность подразумевает не только право на личную неприкосновенность, но и право на получение качественной и достоверной информации (в том числе общественно значимой) в необходимом объеме, защиту от манипулятивного информационного воздействия. Ее недонесение, ограничение или донесение в неполном, искаженном виде создает риск различных негативных последствий — от изменения общественных настроений до социальных конфликтов, паники, ухудшения существующей социальной обстановки.

Современное информационное пространство включает средства массовой коммуникации, которые по многим признакам могут быть отнесены к средствам массовой информации, но не являются таковыми (интернет-телевидение, новостные агрегаторы, социальные сети, сайты в сети Интернет, мессенджеры).

Негативное воздействие на индивидуальное и массовое сознание осуществляется через манипулирование информационными потоками. Достаточно игнорировать факты, сместить акценты, выстроить систему представлений о мире, которая нужна манипулятору, чтобы картина мира, возникающая в сознании потребителя информационного продукта, была пригодна для воздействия на духовно-нравственную сферу человеческого бытия с деструктивными целями7.

Утаивание психологически важной информации или включение значимой информации в общий контекст информационного потока; намеренное упрощение и суггестия, выражающаяся в целенаправленном повторении; изменение смысла понятий: использование дефиниций, терминов, имеющих неоднозначный или скрытый смысл, который делает невозможным восприятие истинной картины произошедшего; намеренное включение широко известного образа — известных политических деятелей, представителей шоу-бизнеса, которые могут являться возможными участниками в различных мероприятиях, акциях, оказывая психологическое воздействие на оценку того или иного события, меняя личностные установки и систему ценностей; ангажированность в освещении событий, акцентирование и поиск негатива в абсолютно любом явлении, происходящем в обществе; использование собственно «фейк-ньюс», создающих эмоциональную волну; вынесение абсурдной либо спорной мысли в заголовок в форме вопроса или предположения; распространение негативных слухов в среде подростково-молодежной аудитории посредством мессенджеров и социальных сетей — все это можно отнести к эффективным механизмам психологического воздействия на молодежную аудиторию, особенно характеризующуюся: повышенной внушаемостью, некритичностью восприятия, склонностью безусловно принимать установки и мнения, доминирующие в значимых для индивида группах, и в то же время отрицающего традиционные ценности и авторитеты8. Сегодня человек проводит большую часть своего времени и коммуницирует в виртуальной реальности, порожденной средствами массовой информации, новыми медиа, к числу которых относятся и мессенджеры, и социальные сети и видеохостинги, и иные платформы размещения и обмена информационной продукцией в Интернете. Исследуя манипулятивный аспект символьно-образной сферы, окружающей человека, А. А. Гостев отмечает, что «мы говорили о войне образов, которая идет через все каналы имаго-символо-сферы и которая заключается в противостоянии сил, стоящих за семантикой образов: с одной стороны — способствующих духовно-нравственному развитию личности, <…> с другой — личностно деструктивны». В «войне образов» все активнее используется «приземленное, животное начало», программирующее политкорректного обывателя на эскалацию «искусственных потребностей» на фоне размывания их нравственных критериев. В результате традиционно понимаемое добро становится «злом», а зло — «добром»9.

В условиях глобального развития средств коммуникаций сформировалась новая информационная реальность, с одной стороны, предоставляющая широкие возможности по доступу и использованию информации, с другой — усложняющая поиск полезной и достоверной информации, отделение нужной информации от «информационного шума», «информационного мусора». Все это создает фундамент для возможного манипулирования сознанием граждан, создания у них желаемой картины мира, приводит к закономерному замещению объективной достоверной информации субъективной информацией, носящей оценочный характер, и даже информацией недостоверной, ложно отражающей реальность. Этот процесс, приводящий к изменению современного дискурса, называется фейковизацией; в текущих условиях она является одним из основных средств информационной войны. Фейковизация как одна из форм управления информационными потоками с целью создания превратной картины мира в восприятии потребителя информационного продукта сегодня представляет новую серьезную угрозу обороту качественной и достоверной информации, создает предпосылки для нарушения прав человека и гражданина на достоверную и качественную информацию; порождает правовой нигилизм, влечет утрату доверия к информационным каналам официальных властных структур.

Г. Г. Почепцов, рассматривая возможности управления информационными потоками, предлагает их разбить на два класса: на управление содержанием и управление формой.

Управление содержанием может быть формального и содержательного плана. К формальному плану относится недопуск события в информационное пространство, запрет на появление в массмедиа тех или иных лиц с целью вытеснения события из информационного пространства. К содержательному плану относится уменьшение значимости события или акцентирование негативных сторон с целью изменения приоритетов события в информационном пространстве. К управлению формой относятся также явления, связанные с содержательной подачей фактологической информации (рассказ о событии в негативном или ироническом ключе), и формального плана, когда информация о событии сопровождается его оценкой (дается положительный или отрицательный комментарий либо само событие квалифицируется как успех или провал (неудача))10.

Одним из параметров, необходимых для повышения эффективности коммуникативной цепочки, Г. Г. Почепцов предлагает рассматривать «достоверность»11. Коммуникативная цепочка для ее эффективности должна быть устроена так, чтобы на каждом ее участке параметр «достоверность» был работающим: достоверность источника информации, достоверность канала передачи информации, достоверность сообщения. Замена параметра «достоверность» на его противоположность в одном или во всех элементах коммуникативной цепочки позволяет использовать ложную или искаженную информацию как средство информационно-пропагандистского воздействия на индивидуальное и массовое сознание в информационной войне.

Целью такого информационно-психологического воздействия в информационной войне является внесение изменений в когнитивную структуру с тем, чтобы изменить поведенческую.

Исследовательница проблем критического мышления Диана Халперн выделяет пропагандистские приемы, которые, как мы считаем, так или иначе также связаны с манипулятивным воздействием на личность путем увеличения, уменьшения или подмены информационной составляющей в целом или в части. К таковым относятся: «влияние ассоциаций», «доводы против личности», «упор на жалость», «популярность и рекомендации», «ложная дихотомия», «обращение к гордости или тщеславию», «подтасовка или сокрытие информации», «порочный круг», «нерелевантные доводы», «под уклон или континуум», «соломенное чучело», «часть/целое», «использование незнания», «слабые и неподходящие аналоги», «обращение к авторитетам», «неполные сравнения», «знание того, что нельзя узнать», «ложная причина», «снижение», «обращение к традициям», «ложные обвинения в ложных доводах»12.

Очевидно, что в большинстве этих приемов информационные факторы подменяются обращением к эмоциям, а фактологические сведения замещаются необоснованными суждениями или ложными доводами или откровенной дезинформацией, вводящей потребителя информационного продукта в заблуждение.

Поэтому одним из наиболее серьезных коммуникативных рисков для информационной безопасности личности, общества и государства является распространение ложной, фальсифицированной, недостоверной, не соответствующей действительности информации, которая в разговорной речи получила наименование фейковой (калька с анг­лийского слова fake — фальшивый, поддельный)13 в широком смысле этого слова.

Недостоверная (фейковая) информация в силу своей природы имеет множество разновидностей, различающихся между собой по форме и содержанию. Это могут быть недостоверные информационные материалы любого рода, фейковые аккаунты, дипфейки (измененные при помощи специального программного обеспечения и нейросетей аудио- и видеоматериалы) и иные фальшивки. Наиболее изученными в науке являются недостоверные новостные сообщения (так называемые фейк-ньюс).

Будучи формально (по структуре) построенным как новостное послание, фейковое новостное сообщение содержательно противоречит главным признакам новости (объективности, достоверности, отражению текущей действительности)»14. Основные научные исследования фейк-ньюс осуществлялись в рамках таких научных дисциплин, как журналистика и теория медиа; при этом положения и выводы данных исследований, оправданные в рамках данных дисциплин, являются дискуссионными при их анализе с точки зрения междисциплинарного подхода. Так, мы не согласны с мнением некоторых авторов, которые предлагают различать фейк и постправду, считая, что фейк является следствием непреднамеренности действий медиаконтролеров (погоня за сенсацией, низкий уровень профессионализма, проявляющийся в отсутствии навыков верификации фактологических данных), а постправда представляет собой результат спланированности техник, конечной целью которых становится осознанная дезинформация аудитории»15. Подобное деление по целевому критерию, оправданное при проведении прикладных исследований в области журналистики, с точки зрения судебного речеведения и юридических дисциплин представляется избыточным и скорее усложняющим, а не совершенствующим правоприменительную практику.

С точки зрения журналистики, фейковизация представляет собой процесс фальсификации определенных новостей в зависимости от цели сообщения в общей медиаповестке. В контексте данного исследования фейковизация рассматривается в том числе как процесс появления и распространения таких псевдоновостей, как фейки. Явление фейковизации тесно связано с развитием «новых медиа» и конвергентной культуры, подразумевающих культуру объединения. Некоторые исследователи также отмечают, что семантика зависит от обстоятельств, закрепивших смысл слова16.

Мы же рассматриваем фейковизацию и ее конкретные проявления — фейки (информационные продукты, не отражающие реальные факты), в рамках комплексного юридико-лингвистичского подхода. Представляется, что подобная методологическая основа позволяет дать комплексную и исчерпывающую оценку такого рода фактам и явлениям с точки зрения юридических и / или специальных знаний. По своей сути такого рода деятельность представляет собой решение сложной диагностической задачи, связанной с определением сущности исследуемых фактов/процессов/явлений на основе сравнения с типовыми моделями/комплексами признаков криминогенных/противоправных деяний и их содержательного наполнения. Специальные знания при этом используются для выявления наличия/отсутствия признаков, соответствующих типовым диагностическим комплексам фейковости информационной продукции. Принцип выявления фейковости при такого рода деятельности тот же, что и в судопроизводстве (когда оценивается достоверность данных и сведений, выступающих в роли доказательств, через проверку их источника, сравнение между собой сведений из разных источников по одному факту или обстоятельству). Помимо непосредственно фактчекинга (деятельности по проверке достоверности сообщаемой информации, которая может осуществляться любым субъектом информационной деятельности), мы в данном пособии предлагаем также подход, сочетающий криминалистическую диагностику и последующую правовую оценку информационных продуктов путем комплексного сравнения сообщений из разных источников между собой. Сообщение может быть упаковано в разные формы — как вербальные (словесные), так и невербальные (с использованием иных знаковых систем и форм передачи информации); мы же должны извлечь его семантическую составляющую (смысл/пропозицию/содержание), очистить от эмоционально-оценочной составляющей и оставить чистые, лишенные субъективности сведения о положении вещей, обстоятельствах, событиях, процессах и т.д. Для этого мы и проводим скрининг (процесс диагностического выявления недостоверной информации через систему распознавания фейка), т.е. распознаем одни и те же (с точки зрения семантики) сведения, выраженные в разной форме; сопоставляем их, выделяя голую пропозицию, сопоставляя с данными из проверенных и не вызывающих сомнений источников.

В уже упомянутой выше Стратегии национальной безопасности17 говорится, что «в целях дестабилизации общественно-политической ситуации в Российской Федерации распространяется недостоверная информация, в том числе заведомо ложные сообщения…» (п. 52), при этом «…для распространения недостоверной информации, организации незаконных публичных акций широко используются возможности глобальных интернет-компаний» (п. 44). К сожалению, в последнее время данные утверждения получили множественные подтверждения. В 2022 г. российское государство и общество столкнулись с новыми серьезными вызовами и угрозами для стабильного и безопасного развития — как внутри страны, так и на международной арене. Беспрецедентные санкционные ограничения во всех сферах, с одной стороны, и небывалое политическое давление, с другой, привели к формированию новой реальности, к условиям которой необходимо адаптироваться (в противном случае могут закономерно наступить крайне неблагоприятные последствия). Одной из отличительных черт новой реальности является крайняя агрессивность дискурса вокруг нашей страны; можно уверенно заключить, что в настоящее время мы находимся в состоянии информационной войны. Более того, заметен переход от информационной войны к войне когнитивной (когда стороны не просто манипулируют информацией в своих интересах, а стараются воздействовать на сознание противника, на его человеческий капитал; на принципиальную возможность работы со знанием)18. Современные информационные операции, в первую очередь, направлены на погружение оппонента в определенную «матрицу восприятия», детерминирующую его принципиальные возможности по восприятию и обработке информации.

Информационные стратегии, использующиеся в такого рода войне, призваны деморализовать и ослабить противника, внести в его ряды разлад и посеять панику. Следует отметить, что «фабрики лжи», «газетные утки» были и раньше и также являлись спутником войн, но новая реальность породила феномены фейкинга и фейковизации информационного пространства как элементов новой гибридной войны со всеми ее отличительными особенностями. Это ложь, доведенная до технического совершенства, где различить сообщение о факте и суждение о нем практиче

...