Запрещенная в свое время в нескольких странах из-за слишком откровенных описаний ужасов войны, эта книга — одно из самых громких антивоенных высказываний в литературе XX века. В сентябре 1916 года, когда начинался третий год Первой мировой войны, американка Эллен Н. Ла Мотт опубликовала сборник рассказов о своем опыте работы медсестрой в прифронтовом госпитале. Полагая, что он наносит ущерб боевому духу, сборник немедленно запретили как в Англии, так и во Франции, а позже подвергли цензуре в Америке.
Книга представляет собой уникальное свидетельство разрушений, нанесенных войной человеческому телу и духу, глубоко шокирующее, при этом не лишенное черного юмора. Высоко оцененный Гертрудой Стайн и повлиявший на стиль Эрнеста Хэмингуэя, этот текст заслуживает быть в числе самых значительных книг о войнах XX века.
В оформлении обложки использован фрагмент картины Яна Гордона 1918 года.
Книга представляет собой уникальное свидетельство разрушений, нанесенных войной человеческому телу и духу, глубоко шокирующее, при этом не лишенное черного юмора. Высоко оцененный Гертрудой Стайн и повлиявший на стиль Эрнеста Хэмингуэя, этот текст заслуживает быть в числе самых значительных книг о войнах XX века.
В оформлении обложки использован фрагмент картины Яна Гордона 1918 года.
Ұқсас кітаптар
Пікірлер167
👍Ұсынамын
💡Танымдық
🌴Демалысқа
🚀Көз ала алмайсың
💧Көз жасын төктіреді
На одном дыхании! Для меня эта книга будет покруче произведений Хемингуэя и Ремарка на тему Первой Мировой войны. Без слащавых и лживых придумок
Дәйексөздер406
А знаешь, mon ami [16], что в немецкой батарее, которую мы захватили на днях, были пулеметчики, привязанные к пулеметам цепями / прикованные к своим орудиям?
После этой войны будет много других, а в интервалах между ними будет мир. Это чередование будет продолжаться на протяжении многих поколений. Оставленное на отливе дает представление о прогрессе человечества. Когда чистых маленьких жизней, чистых маленьких душ накопится в пене отлива достаточно, то, в финале последней войны, они сольются воедино, и наступит продолжительный мир. Но не раньше.
В чем же была разница? Разве это не в равной степени безнадежно — ухаживать за одним, чтобы его подлатали и вернули в окопы, или за другим, чтобы его подлатали, приговорили и расстреляли? Разница была в Идеале.
У одного из них не было идеалов. У остальных были, и они за них сражались. Но так ли это?
У одного из них не было идеалов. У остальных были, и они за них сражались. Но так ли это?
