Смерть в середине лета
Чувственные и непредсказуемые рассказы самого читаемого японского автора в мире
Бывшие любовники встречаются в Сан-Франциско, вдали от родной Японии, — что их объединяет, кроме грустных воспоминаний, и при чем тут термос? После неудавшегося путча офицер совершает харакири на глазах молодой жены. Четыре женщины в одну-единственную ночь в году должны, не произнося ни слова, перейти семь мостов, чтобы исполнились их желания, — задача простая, но добраться до конца пути удастся не всем. Семья пытается пережить то, что пережить невозможно, — гибель двоих детей, страх за оставшихся. Женщина на своем дне рождения теряет жемчужину, и от такой мелочи неузнаваемо меняются конфигурации дружбы и вражды между давними знакомыми. Внезапно явившаяся в лавку антиквара танцовщица срывает ему продажу старинного и очень ценного шкафа — интересно, зачем ей шкаф?.. Юкио Мисима (1925–1970) — звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). Мисима — бесконечно проницательный и безжалостный наблюдатель, и сборник его рассказов «Смерть в середине лета» — непредсказуемый, порой шокирующий калейдоскоп, в котором сменяют друг друга жестокость и страсть, высокомерие и уязвимость, страх и любовь, душевная тьма и ускользающий свет. Половина рассказов и пьеса в этом сборнике публикуются на русском впервые.
Жас шектеулері: 18+
Құқық иегері: Издательство АЗБУКА
Баспа: Издательство АЗБУКА
Аудармашылар: Елена Байбикова, Елена Стругова, Юлия Коваленина
Қағаз беттер: 235
Пікірлер65
Вивисекция ощущений от смерти близкого человека, слез не вызвало.
Вызвало ужас.
Вызвало ужас.
Книга, которая несколько раз рвала мне душу и сердце. "Смерть в середине лета", "Патриотизм" и "Его женские роли" заслужили отдельного восхищения с моей стороны.
Первый рассказ послужил своеобразной терапией в плане моего страха смерти близких родственников, а что особенно удивило, так это описание мыслей героев, которые не вписываются в "каноничное" горе родителей, потерявших детей. Сидишь потом и думаешь: "Ну как так, у вас дети погибли, а вы меряетесь тем, кого из вас больше нужно пожалеть". В итоге рассказ очень жизнеутверждающий, описывающий процесс рубцевания глубокой душевной раны, но концовка остаётся открытой, смысл которой я так и не поняла...
"Патриотизм" ввел меня в шок больше всех, я успела и слезу пустить, и посидеть с таким таблом, что хоть в рамку вешай. Так описать мысли и эмоции героев, которые пытаются перед смертью ухватить частички друг друга, нужно еще постараться. Может, я слишком впечатлительная, и прочувствовать каждую строчку было ошибкой, потому что потом я отходила еще несколько дней. Рассказ 11/10, не рекомендую 🥲
А "Его женские роли" меня просто восхитили тем, сколько гомоэротизма может быть в произведении аж 1957 года, в котором даже нет эротических сцен и намеков, просто восхищение одного мужчины другим мужчиной) Концовка тоже открытая, а хочется еще!
Что касается других рассказов, то они зашли с чуть меньшим удовольствием. Возможно, сыграла роль разница менталитета, из-за которой метафоричность некоторых рассказов русскому человеку тяжело понять (чего стоит "Любовь святого старца из храма Сига"), а может перевод повлиял.
Отдельного уважения заслуживает Г. Чхартишвили, его перевод сыграл огромную роль в восприятии произведений этого сборника, без него невозможно было бы прочувствовать работы Мисимы настолько глубоко
Первый рассказ послужил своеобразной терапией в плане моего страха смерти близких родственников, а что особенно удивило, так это описание мыслей героев, которые не вписываются в "каноничное" горе родителей, потерявших детей. Сидишь потом и думаешь: "Ну как так, у вас дети погибли, а вы меряетесь тем, кого из вас больше нужно пожалеть". В итоге рассказ очень жизнеутверждающий, описывающий процесс рубцевания глубокой душевной раны, но концовка остаётся открытой, смысл которой я так и не поняла...
"Патриотизм" ввел меня в шок больше всех, я успела и слезу пустить, и посидеть с таким таблом, что хоть в рамку вешай. Так описать мысли и эмоции героев, которые пытаются перед смертью ухватить частички друг друга, нужно еще постараться. Может, я слишком впечатлительная, и прочувствовать каждую строчку было ошибкой, потому что потом я отходила еще несколько дней. Рассказ 11/10, не рекомендую 🥲
А "Его женские роли" меня просто восхитили тем, сколько гомоэротизма может быть в произведении аж 1957 года, в котором даже нет эротических сцен и намеков, просто восхищение одного мужчины другим мужчиной) Концовка тоже открытая, а хочется еще!
Что касается других рассказов, то они зашли с чуть меньшим удовольствием. Возможно, сыграла роль разница менталитета, из-за которой метафоричность некоторых рассказов русскому человеку тяжело понять (чего стоит "Любовь святого старца из храма Сига"), а может перевод повлиял.
Отдельного уважения заслуживает Г. Чхартишвили, его перевод сыграл огромную роль в восприятии произведений этого сборника, без него невозможно было бы прочувствовать работы Мисимы настолько глубоко
👍Ұсынамын
💀Қорқынышты
Для любителей коротких рассказов с различным сюжетом. Местами жутко, местами печально, но все написано с уважением к чувствам людей и их глубинным желаниям. Советую любителям азиатского автора
Дәйексөздер924
Какой же силы должен быть удар, чтобы человек впал в безумие, чтобы он умер, наконец?! Или безумие — вообще удел избранных, и обычные люди на него неспособны?
Что помогает нам сохранить рассудок? Гнездящаяся в нас жизненная сила? Эгоизм? Привычка хитрить с собой? Ограниченность нашей восприимчивости? А может быть, нас спасает от безумия только неспособность понять его природу? Или человеку вообще дано лишь переживать состояние горя — и не более, какая бы страшная кара его ни постигла, в него изначально заложена способность выдержать все? Что же, тогда обрушивающиеся на нас удары судьбы — всего лишь испытания?
Что помогает нам сохранить рассудок? Гнездящаяся в нас жизненная сила? Эгоизм? Привычка хитрить с собой? Ограниченность нашей восприимчивости? А может быть, нас спасает от безумия только неспособность понять его природу? Или человеку вообще дано лишь переживать состояние горя — и не более, какая бы страшная кара его ни постигла, в него изначально заложена способность выдержать все? Что же, тогда обрушивающиеся на нас удары судьбы — всего лишь испытания?
Луч давал людям урок — простой, понятный и давно известный, родителям следовало бы вызубрить его наизусть. Урок гласил: «На пляже не спускайте глаз с маленьких детей. Ребенок может взять и утонуть в самом неожиданном месте».
Нельзя, конечно, сказать, будто Томоко и Масару пожертвовали двумя детьми да еще старой девой в придачу только в назидание остальным. Однако какой-либо другой смысл в гибели троих членов семьи отыскать было бы трудно. Впрочем, и в гибели самых прославленных героев нередко смысла ровно столько же.
Нельзя, конечно, сказать, будто Томоко и Масару пожертвовали двумя детьми да еще старой девой в придачу только в назидание остальным. Однако какой-либо другой смысл в гибели троих членов семьи отыскать было бы трудно. Впрочем, и в гибели самых прославленных героев нередко смысла ровно столько же.
Томоко купила у маленькой старушки тануки и дала его Кацуо. Внезапно она поймала себя на том, что оглядывает соседние прилавки, высматривая игрушки для Киёо и Кэйко.
— Ты что? — спросил муж.
— Сама не пойму, что со мной сегодня творится. Вдруг подумала, что остальным тоже хорошо бы подарки купить…
Томоко подняла белые пухлые руки и с силой потерла глаза и виски. Ноздри ее задрожали, она была готова разрыдаться.
— Ты что? — спросил муж.
— Сама не пойму, что со мной сегодня творится. Вдруг подумала, что остальным тоже хорошо бы подарки купить…
Томоко подняла белые пухлые руки и с силой потерла глаза и виски. Ноздри ее задрожали, она была готова разрыдаться.
