Оглавление

Глава первая: Проклятие прозрения

Александр Орлов привык держать мир в своих руках. Не настоящий, конечно, мир — его личный, отстроенный, выверенный и отполированный до блеска мир финансов. Его кабинет на сорок восьмом этаже башни «Федерация» был его святилищем, нервным центром вселенной, где он чувствовал себя если не богом, то уж точно верховным жрецом. Отсюда, за панорамным остеклением, открывался вид на Москву, раскинувшуюся внизу, как карта его владений: бесконечные потоки машин, застывшие в вечном движении, стеклянные гробы небоскребов, купола сталинских высоток и где-то там, внизу, маленькие, суетливые человечки, чьи судьбы так или иначе зависели от решений, которые он принимал, сидя в своем кожаном кресле за столом из красного дерева.

Орлов взглянул на часы Patek Philippe на запястье. Шесть вечера. Последний клиент на сегодня. Он мысленно уже был на вертолетной площадке, откуда его личный водитель должен был доставить его в загородный особняк. Там ждал ужин, приготовленный личным поваром, бассейн с подогревом и тишина, которую он ценил превыше всего после двенадцати часов переговоров, совещаний и анализа графиков.

Дверь в кабинет бесшумно открылась. Вошла Лиза, его помощница, эталон эффективности и сдержанности.

— Александр Дмитриевич, вас ждет госпожа Семенова. По предварительной записи. Ипотечная заявка.

Орлов едва заметно поморщился. Ипотека. Рутина. Миллионы таких заявок крутились в системе банка, как шестеренки в огромном механизме. Он лично давно уже не занимался столь мелкими сделками. Но эта Семенова была рекомендована одним из членов совета директоров. Простая формальность, знак уважения. Решение, по сути, было уже принято.

— Введите, — кивнул он, откладывая в сторону планшет с биржевыми сводками.

В кабинет вошла женщина. Лет тридцати, не больше. Одета скромно, но со вкусом: простое платье, аккуратная прическа. В ее глазах читалась смесь надежды и того подспудного страха, который всегда возникает у людей перед банкирами, перед этими храмами денег, где твою жизнь могут перевернуть одним росчерком пера.

— Александр Дмитриевич, здравствуйте, — голос у нее был тихий, но четкий. — Ольга Семенова. Очень признательна, что вы уделили мне время.

— Садитесь, Ольга… — он взглянул в документы. — Ольга Викторовна. Время — самый ценный актив. Давайте не будем его тратить попусту.

Он привычно скрестил руки на груди, приняв позу человека, который выслушивает, но уже все решил. Лиза поставила перед гостьей чашку кофе и так же бесшумно удалилась.

— Я ознакомился с вашей заявкой, — начал Орлов, его голос звучал как отлаженный механизм. — Все в порядке. Доходы позволяют, кредитная история безупречна. Поздравляю, отдел ипотеки одобрил ваш запрос. Осталось лишь подписать договор.

Он протянул ей стопку бумаг, от которой немного пахло типографской краской и властью. Ольга Семенова взяла документы дрожащими пальцами. Ее лицо озарила такая яркая, такая искренняя улыбка, что даже Орлов, видевший за свою карьеру тысячи таких улыбок, на мгновение ощутил что-то вроде удовлетворения. Не радости за клиента, нет. Удовлетворения от хорошо отлаженного процесса. Он дал деньги, она будет их возвращать с процентами. Все честно.

— Спасибо вам! Вы не представляете, что это для меня значит! — ее глаза блестели. — Это же не просто квартира. Это будущее моего сына. Хороший район, нормальная школа рядом… Мы снимем эту ужасную однушку на окраине, где по ночам слышны пьяные крики… Это новый старт.

Орлов кивнул, избегая ее восторженного взгляда. Он слышал эти истории каждый день. У каждого была своя сказка, своя мечта, которую можно было купить в кредит. Он продавал эти сказки. Успешно.

— Я понимаю, — сказал он сухо. — Процедура стандартная. Подпишите здесь, здесь и здесь. — Он указал перстом на помеченные стикерами страницы.

Ольга засуетилась, достала свою ручку. В этот момент ее мобильный телефон, лежавший на краю стола, завибрировал. Она вздрогнула, неловко дернулась, и случайно задела чашку с почти полным кофе.

Все произошло за долю секунды. Фарфор опрокинулся, темно-коричневая жидкость хлынула на полированную поверхность стола и на белоснежные листы договора.

— Ой! Боже мой! Простите! Я сейчас… — Ольга в панике вскочила, пытаясь остановить поток тряпкой, которую судорожно достала из сумки.

Орлов отпрянул назад. Его лицо исказила гримаса брезгливости и раздражения. Идиотизм! Его стол! Его идеальный порядок!

— Успокойтесь! — его голос прозвучал как удар хлыста. — Не надо ничего вытирать!

Он нажал кнопку вызова. Мгновенно появилась Лиза.

— Уберите это, — сквозь зубы процедил Орлов.

Пока Лиза с невозмутимым видом офисного ниндзя ликвидировала последствия потопа, Ольга Семенова стояла, красная как рак, готовая провалиться сквозь землю.

— Александр Дмитриевич, я не знаю, как извиниться… Я так нервничаю…

— Ничего страшного, — фраза прозвучала фальшиво. Он сдержался лишь потому, что помнил о рекомендации. — Документы испорчены. Придется печатать новые.

Он взял с полки запасной, чистовой экземпляр договора. Он был идеален. Гладкий, плотный, пахнущий дорогой бумагой. Именно на таких документах он любил ставить свою подпись.

— Вот. Будьте аккуратнее.

Ольга, все еще дрожа, взяла новый договор. Ее пальцы были слегка влажными от попыток вытереть лужу. Она вновь открыла его на первой странице, чтобы подписать.

И в тот момент, когда ее пальцы коснулись бумаги, а его рука легла поверх договора, чтобы поправить его, мир Александра Орлова взорвался.

Это было не головокружение. Не мигрень. Это было похоже на удар током такой силы, что его выбросило из собственного тела. Кабинет, Москва за окном, испуганное лицо женщины — все поплыло, распалось на пиксели и исчезло в ослепительной белой вспышке.

А потом его накрыло волной. Волной не образов даже, а ощущений. Чужих. Ярких, острых, болезненных.