Оглавление

Глава первая: Снег и сигнал

Академгородок тонул в ноябрьской мгле. Снег, не первый в этом сезоне, но первый по-настоящему серьезный, заваливал проспекты и крыши институтов густым, ватным одеялом. Он глушил звуки, сглаживал углы, превращал знаменитый научный центр в черно-белый призрак, застывший в сибирской стуже. Для Дмитрия Громова этот снег был белым шумом, статикой, мешающей сосредоточиться. Он стоял у огромного окна лаборатории корпуса нелинейной физики, следя, как хлопья прилипают к холодному стеклу, сливаясь в размытые, бесформенные пятна.

— Опять в окно уставился? — раздался за его спиной голос, резкий и одновременно насмешливый. — Снегопад — это просто хаотическое движение кристаллов воды в турбулентных потоках атмосферы. Ничего личного.

Дмитрий обернулся. В дверях, прислонившись к косяку, стоял Игорь Лебедев. Высокий, тощий, с вечной ироничной усмешкой на лице и взъерошенными черными волосами, он был гением статистики и теории вероятностей, а также главным скептиком в их маленькой команде.

— В хаосе есть своя гармония, Игорь, — отозвался Дмитрий, возвращаясь к своему компьютеру. — В отличие от нашего кода.

Лаборатория, которую они в шутку называли «Серапис» — по имени эллинистического бога-оракула, — была их детищем, их святилищем и, в последние месяцы, их тюрьмой. Помещение было завалено стойками с серверами, чей ровный гул стал саундтреком их жизни. В центре стояла невзрачная на вид конструкция — черный куб с паутиной оптоволоконных кабелей, расходящихся во все стороны. «Кассандра». Так они назвали свое творение. Машину, которая должна была видеть будущее.

Идея родилась из отчаяния и амбиций. Дмитрий, физик-теоретик с изматывающей личной трагедией в прошлом — гибелью жены в автомобильной аварии, которую можно было бы избежать, — одержим идеей предвидения. Не предсказаний, а точного, математически выверенного прогноза. Его соавтор, Анна Семенова, нейрофизиолог с титаническим терпением, предоставила алгоритмическую основу, скрестив теорию хаоса с моделью нейронных сетей, имитирующих интуитивные прорывы человеческого мозга. А Игорь был тем, кто заставил эту абстракцию работать с реальными данными, отсекая статистический шум.

— Гармония — это когда «ноль» означает «ноль», а не «возможно, но мы не уверены», — проворчал Игорь, подходя к своему терминалу. — У нас погрешность все еще пляшет вокруг трех процентов. Это как пытаться предсказать падение метеорита, зная только, что он где-то в Солнечной системе.

— Для первого в мире устройства, предсказывающего будущее, три процента — это блестяще, — мягко возразила Анна, входя в лабораторию. Она принесла с собой запах зимнего воздуха и свежего кофе. Ее присутствие всегда действовало на Дмитрия умиротворяюще. В свои тридцать пять она обладала спокойной уверенностью женщины, которая знает цену и своим успехам, и своим ошибкам.

— Первого в мире? — Игорь фыркнул. — Анна, мы даже не опубликовали препринт. Мы — городская сумасшедшая легенда. Детища Академгородка. Слышал, в «Идеоне» уже ставят на то, что мы либо сорвем куш, либо взорвем полкорпуса.

— Пусть болтают, — отрезал Дмитрий. Его пальцы застучали по клавиатуре. — Сегодняшний прогон. Начинаем с малого. Прогноз пробок на завтра, утро, с семи до девяти.

Это была их рутина. Ежедневные тесты. Они загружали в «Кассандру» гигабайты данных: картографическую информацию, историю транспортных потоков, прогнозы погоды, даже расписание общественного транспорта и графики ремонтных работ. Машина, не имеющая ни сознания, ни чувств, лишь бесконечно сложную сеть алгоритмов, должна была просеять этот хаос и выдать наиболее вероятную картину на ближайшие двадцать четыре часа.

Экран Дмитрия погас, а затем залился потоком чисел и схем. Процесс занимал несколько минут. Сервера гудели, вентиляторы выли, пытаясь рассеять чудовищное тепло от вычислений.

— Есть, — тихо сказала Анна, глядя на свой монитор.

На карте Новосибирска проступили знакомые артерии дорог. Большинство сияло ровным зеленым светом. Но несколько участков — мост через Обь, выезд с проспекта Науки — заалели предупреждающим желтым и даже тревожным красным.

— Проверяем, — скомандовал Дмитрий, чувствуя привычное напряжение в желудке.

Игорь уже запустил поиск по городским камерам и датчикам. Они сравнивали прогноз «Кассандры» с тем, что происходило в реальном времени. Проходили часы. Дмитрий не отрывался от экрана, поглощая кофе литрами. Анна делала пометки в своем планшете, ее брови были сдвинуты в выражении глубокой концентрации. Игорь периодически ворчал, но его пальцы летали по клавиатуре с ястребиной скоростью.

К семи утра следующего дня результат был налицо. «Кассандра» была права на девяносто восемь целых и семь десятых процента. Она предсказала три из четырех аварий, точное время и место пробки из-за внезапно сломавшегося грузовика и даже короткое замыкание в светофоре, которое городские службы устранили лишь через сорок минут.

— Черт возьми, — выдохнул Игорь, откидываясь на спинку кресла. На его лице не было обычной насмешки, лишь чистое, почти детское изумление. — Она была права. Почти на сто процентов.

В лаборатории воцарилась тишина, нарушаемая лишь гулом серверов. Они смотрели друг на друга, и в их глазах читалось одно и то же: это не просто удача. Это не статистическая погрешность. Это работает.

— Надо двигаться дальше, — первым нарушил молчание Дмитрий. Голос его был хриплым от усталости и волнения. — Биржевые индексы. На один день.