Предисловие

Полукровки, гибриды, метисы. Как только не называют существ, рожденных от смешения разной крови. Кто-то из них умирает сразу, кого-то убивают ради мнимой силы, остальных боятся и презирают.

Но никто из стражей, великих и мудрых защитников Света и Тьмы не мог и представить, что произойдет, когда сольется воедино кровь ангела и демона.

Что будет с ребенком, который получит силу двух сторон? И что будет с мирами, когда они узнают о существовании столь сильного создания, того, кто способен вобрать в себя спокойствие Рая и безумие Преисподней?

---

Глава 1. Мировое соглашение

И длилась эта война годами, веками, тысячелетиями. Обе стороны были разбиты, истерзаны, обречены на мучения от потерь. Никто уже не помнит, с чего началась война, даже те, кто ее объявил. Помнят лишь летящие в сторону ворот Эдема огненные стрелы и сферы, скрежет стали, крики и треск костей.

Это была самая настоящая, безжалостная бойня, в которой нет победителей, только проигравшие, один из которых будет нести мнимое звание героя.

Правители двух миров, двух незыблемых частей мироздания неумолимо желали перетянуть одеяло на себя. Вырвать победу, уничтожить врага и доказать, что лишь одно царство достойно стоять во главе, а другое должно подчиняться.

И длилось это противостояние так долго, что простые жители молили о мире, лишь бы больше не терять в бессмысленной войне тех, кто дорог и любим.

Неизвестно, сколько бы еще продолжалась эта бойня, если бы на престол не взошли юные амбициозные правители. Те, чьи души еще не успели погрязнуть в ненависти к противоположной стороне.

Исписанный искусным почерком пергамент доставили во дворец Серафимов. Молодой правитель Рая был удивлен предложением о встрече от новой правительницы Ада. Впервые во главе Подземного царства стояла дьяволица. Гордая, пылкая особа, сменившая своего отца. Война ей осточертела не меньше, чем родителю, но тот не хотел признать свою ошибку и перейти к переговорам. Она смогла написать письмо, не боясь осуждения со стороны тех, кто был готов воевать дальше.

Правитель Рая не стал отказываться, сетуя на необходимость жертвовать и идти до конца, как хотели его советники. Нет-нет. Он сразу же написал ответное послание, прикрепив его к лапе черного ворона, которого приняли во дворце Эдема со всеми почестями.

Была назначена встреча. Первая личная встреча двух правителей. Состоялась она в Долине Равновесия, там, где проходит граница между двумя царствами. Где жар Тартара сталкивается с прохладой Эдема, где крики душ сплетаются с нежным пением птиц.

Она стояла в окружении своей свиты, бок о бок с личным советником, одетая в покоряющее своим изяществом темное платье. Легкий ветерок трепал светлые кудри, а зеленые глаза нетерпеливо бегали из стороны в сторону в ожидании представителей Эдема.

Родители и совет демонов отговаривали Элен от риска, но она отмахивалась, прислушиваясь лишь к одному советнику, от которого чувствовала поддержку.

Он помнил этот свежий запах и шелест белоснежных крыльев за спиной.

Поднялся ветер, срывающий листья с редких деревьев, закружился в небольшом вихре песок, и ангелы решили все же порадовать присутствующих своим визитом.

Серафаэль, новый правитель Рая, как и Элен, не обременял себя тяжестью доспехов, надеясь на мирное окончание этой встречи. Когда он оглядывал присутствующих демонов, его взгляд стал жестким. Он не мог дать слабину, столкнувшись с темными глазами советника Элен. Серафаэля всю жизнь готовили к тому, чтобы он правил Небесами.

Дьяволица доброжелательно поклонилась, а ее лицо украсила улыбка. Она легким взмахом руки подала знак принести стол, два пера и мирный договор. Молодой правитель с интересом наблюдал за девушкой, склоняя голову в не менее уважительном поклоне.

Все было готово, свиток развернут, а перья обмакнуты в густые красные чернила, отдаленно напоминающие кровь.

— Я знаю, что там написано, очередь за вами, — указав изящной рукой на пергамент, стальным голосом произнесла Элен, вырывая серафима из своих мыслей.

Тот лишь кивнул, немедленно подошел к столу и начал читать, изредка поднимая глаза на стоящую в нескольких метрах от него дьяволицу, которая терпеливо ожидала его решения.

Серафаэль понимал, что если он или кто-то из его людей хоть на секунду покажут своим видом, что не рассчитывают на мир, то Элен спустит на них всех адских гончих, а может, и сама не побрезгует испачкать руки ангельской кровью.

Но пока она была мила и красива.

Обо всем этом думал Серафаэль, заканчивая читать мирный договор.

Ни Рай, ни Ад ничего не теряют, но и не приобретают. Каждая сторона остается при своем, пленников вернут домой, ангелы и демоны продолжат заниматься своими делами и жить обычной жизнью.

— Так просто? — спрашивая не то у Элен, не то у самого себя, произнес серафим, склоняя голову набок.

— А вы ожидали сложностей? — усмехнулась дьяво­лица, показывая ямочки на щеках. — С чем начинали вой­ну, с тем и заканчиваем. Споры за клочки земли мне ни к чему, а вам?

Она сузила глаза, и внешний вид восемнадцатилетней девушки сразу же приобрел взрослые черты.

— Нет. Всего лишь уточняю, не более, — снизив градус напряжения, поспешил ответить серафим. Все же вновь чувствовать металлический запах крови и марать оружие ему очень не хотелось, особенно об эту особу.

Он выхватил перо и оставил витиеватую подпись, в которой проглядывалась первая буква его имени. Элен поступила так же.

Всего пара минут, потраченных на чтение договора, и две подписи понадобились для объявления мира.

— Покорнейше благодарю и спешу откланяться. — Элен щелкнула пальцами, создавая дубликат договора, чтобы помахать им перед носом у не веривших в эту затею родителей, и растворилась в воздухе, оставляя после себя лишь карамельный аромат.

Остальные демоны поспешили удалиться вслед за повелительницей, только советник задержался на мгновение, встречаясь тьмой своих глаз с синевой глаз серафима. Его тонкие губы дрогнули в ухмылке, и он, подобно дьяволице, перенесся из Долины Равновесия.

Ангелы смирно стояли за спиной Серафаэля, который не спешил отдавать приказ о возвращении в Эдем, продолжая буравить взглядом место, где только что стояли слуги Тьмы. Прошло несколько минут, когда он, выйдя из размышлений, взмахнул рукой, открывая проход на Небеса.

* * *

Весть о мире разнеслась быстро, все шептались, улыбались, не скрывая радости и восторга. Воины возвращались в родные дома, встречали подросших детей, обнимали жен. Доспехи, луки и мечи сносились в оружейные пылиться на полках.

Годы начали пролетать быстрей: когда бессмертные не обременены войной, они не обращают внимания на время. Тысячелетие проходило для них, подобно году человеческой жизни, а после первых тридцати прожитых тысячелетий время переставало влиять на их внешность.

Никогда еще ангелы и демоны не заключали перемирие, их больше не терзала необходимость убивать и что-то доказывать. Разумеется, были и те, кто требовал вырвать крылья у светлых или затолкать темных в самые глубокие пещеры.

Но чем больше проходило времени, тем быстрее забывались старые обиды, ненависть угасала. И все чаще ангелов и демонов видели вместе на нейтральных территориях, они не боялись встречаться и перестали ожидать ножа в спину.

Элен и Серафаэль способствовали объединению миров, устраивая званые ужины, приглашая влиятельных особ.

Ангелы немного оттаяли по отношению к демонам, а те, в свою очередь, остудили пыл. И как только первый ангел пожал руку демону без приказа или требования, тогда и начался самый настоящий мир.

А какой же мир без дружбы и любви? Рай и Ад до сих пор помнят, как громко и звонко гремела первая свадьба между представителями разных сторон. Сколько шуму она наделала! Несогласные нашлись и тогда, но молодоженам было все равно. Испив из золотого кубка вина и обменявшись кольцами, они скрепили свой союз поцелуем.

Но у таких союзов не могло появиться того, чего так желала молодая семья, — детей. Как бы ни плакали ночами девушки и ни гневались мужчины. Такие условия были поставлены Светом и Тьмой.

* * *

Элен поправляла волосы, хмуро глядя в зеркало. В отражение смотрела девушка, которая все прошедшие тысячелетия в ежовых рукавицах держала всю Преисподнюю и без сожаления на лице отдавала приказы, назначала казни и прочее, прочее, прочее.

А теперь эта самая дьяволица не могла дать отпор своей матери, чтобы та не тащила ее на бал, посвященный ее же совершеннолетию. Весьма условная дата, надо сказать, — двадцать одна тысяча лет. Это так много, что в мире людей уже успели родиться и умереть несколько цивилизаций. Да и Элен уже давно доказала, что она не маленькая девочка, но материнское сердце знает лучше, что нужно ее ребенку.

Поэтому дьяволица, надев черное платье и туфли, без энтузиазма перенесла свою худую фигуру и злобное личико к уцелевшему после войны Саду Почтения. Райская достопримечательность, между прочим. Почему торжество организовали именно тут, неизвестно. Да и Элен не была заинтересована узнать причину.

Ее целью было улыбаться, танцевать с каждым желающим, чтобы родители могли насладиться праздником, а после быстро вернуться в Ад делать дела и вершить судьбы.

Советник и друг Элен прийти не смог, сославшись на сильную занятость и тренировки с ее младшим братом.

«Ну-ну, — думала Элен, размашистым, не совсем женственным шагом приближаясь к богато украшенному зданию. — Дела у него… У меня, может быть, тоже дела, а я торчу здесь».

Дьяволица бесцеремонно ворвалась в зал, привлекая к себе всеобщее внимание. Послышались аплодисменты, свист, радостные возгласы. Элен, будто марионетку, передавали из рук в руки, заваливали поздравлениями и подарками. Для нее все это было ужасно. Но стало еще хуже, когда начались танцы. Какой-то архангел, предложивший свою кандидатуру на первый танец, оттоптал ей все ноги. Следующий, ее ровесник архидемон Азазель, был более опытен в бальных делах, но радости танец с ним также не принес.

Элен хотелось сбежать, неважно куда, хоть на Небеса, хоть на Землю.

Вырвавшись из цепких лап Азазеля, который стремился потанцевать с ней пятый, а то и десятый раз подряд, дьяволица скромно извинилась, в душе готовая резать глотки и вырывать сердца, и юркнула в приоткрытую дверь, ведущую в сад.

Прохладный ветерок бодрил, а журчащая в фонтане вода так и манила омыть лицо, но Элен сдержала себя. Там же возвышалась статуя самого почитаемого правителя Рая — серафима Вилара, который погиб молодым. Дьяволица поклонилась ему, снимая неудобные туфли, и босиком побрела по кирпичной дорожке, оглядывая сад.

Здесь было красиво, даже великолепно. Выстриженные изгороди, огромные, размером с ладонь, цветы. Полыхающие разноцветными огнями бабочки и птицы с длинными хвостами. И так умиротворенно, а главное, ни одной живой души, что не могло не радовать девушку. Одиночество она ценила не меньше общения с родными. Но, к сожалению, любое уединение зачастую нещадно прерывалось желающими завести светскую беседу.

— Могли бы проявить больше уважения к моему деду, — услышала Элен знакомый голос и повернулась к его обладателю.

Серафаэль, припозднившийся на банкет часа так на два, смиренно стоял перед молодой девушкой, поправляя темные запонки на манжетах светлого пиджака.

— Вы за мной следите? — фыркнула Элен, собираясь надеть туфли, чтобы соответствовать своему статусу.

— Не утруждайтесь, — остановил ее серафим. — Праздник ваш, а значит, и дресс-код диктуете тоже вы.

Дьяволица не сразу поняла, что он собирается сделать. Молодой человек быстро снял вычищенные ботинки вместе с носками и остался босиком.

— А разве ангелы не слепо следуют всем писаным и неписаным правилам, включая правила этикета и хорошего тона? — широко улыбнулась Элен, разглядывая стоящего перед ней мужчину с ног до головы.

Казалось, он был немного старше, это не отражалось на внешности, но было заметно по его мудрому и более опытному взгляду. Внимание Элен привлек платиновый кулон на его шее, он используется ангелами для хранения крыльев, ведь это намного удобнее, чем постоянно носить их за спиной, задевая ими все подряд. Медные и серебряные для простых стражей, золотые и платиновые для архангелов и серафимов.

— Это гнусный стереотип, — наконец ответил Серафаэль, морща нос. — Который, кстати, вы пустили по миру.

Элен вновь улыбнулась: это была чистая правда.

— Стереотипы просто так не рождаются, — пожала плечами дьяволица, возобновляя прогулку по саду.

Серафим двинулся следом, желая поближе узнать девушку, которая своими силами, практически в одиночку, прекратила недавнюю войну.

— Что вы здесь забыли? Или вас сюда отправили родственники на поиски пассии? — немного грубовато, но вполне в духе демонов спросила Элен.

Серафаэль шел рядом, изредка касаясь оголенной женской кожи тканью своего пиджака. Зачем же он пришел? Нужна ли ему невеста? Да не особо. Может, и правда, матушка отправила? Тоже мимо, у них в этом плане разговор был короткий. Тогда зачем?

— Любопытство, — после небольшой паузы ответил он, краем глаза наблюдая за девушкой.

— И все? — выгнула бровь Элен.

— Уточню: любопытство к вашей персоне, — смиловался серафим. — Я никак не мог отделаться от мысли, что войну закончила дочь того, кто ее и начал. На первой встрече я понял, что вы не обделены рациональностью и мудростью, в отличие от своего отца, а недавно решил узнать, насколько.

Дьяволица едва не зашипела, когда речь коснулась ее любимого папы, которого только что беспардонно унизили.

— Осторожно с такими высказываниями, — прорычала дьяволица, сжимая пальцы в кулак.

— Но вы знаете, что я прав, — остановившись, серьезно сказал Серафаэль, вынимая из кармана бархатную коробочку. — Но, если это так вас задевает, прошу меня простить.

Элен продолжала сверлить его взглядом, не замечая подарка, а серафим нависал над ней, не отводя глаз.

— С днем рождения, — шепнул он, вкладывая в ее горячие руки коробочку.

Дьяволица немного дернулась от ледяного прикосновения, опуская глаза на предмет. Она с подозрением взглянула на улыбающегося ангела, открывая небольшую крышечку.

В коробочке лежала брошь в форме ворона, инкрустированная черными бриллиантами. Аксессуар идеально подходил к ее наряду.

— Я помогу, — не перебивая пение птиц, вновь шепнул Серафаэль, цепляя пальцами украшение.

Аккуратно отодвинув светлые локоны с плеча Элен, он прикрепил брошь чуть ниже ключицы, и шагнул назад, чтобы оценить образ.

— Ну как? — усмехнулась дьяволица, которой очень понравился такой необычный подарок.

— Прекрасно!

Они прогуливались по саду то молча, то срываясь на пылкий диалог. Девушка держала Серафаэля под руку. Обойдя огромный сад по кругу, босые правители двух миров вернулись к начальной точке. Гул гостей уже стих, кто-то покинул бал, не дождавшись возвращения именинницы, кто-то скучал, прячась по углам, или вел светские беседы. Оркестр лениво исполнял очередной вальс, в центре зала кружились несколько пар, скорее для вида, чем от истинного желания.

— Потанцуем? — протягивая ладонь дьяволице, спросил серафим.

— Прямо так? — Элен, улыбнувшись, указала на отсутствие обуви.

— А кто нам запретит?

Не дождавшись ответа, Серафаэль подхватил дьяволицу за талию и оказался в центре зала у всех на виду. Серафим не наступал на ноги, не требовал прижиматься к себе как можно ближе.

Он делал так, как пожелала бы Элен, вел себя так, как хотела бы она. Ангел просто чувствовал это, чувствовал, как лучше.

Где-то среди толпы мелькнуло изуродованное яростью лицо Азазеля и его налитые кровью синие глаза. У него никогда не выйдет двигаться так же легко и непринужденно, как это делал ангел, и не выйдет так же притягивать к себе взгляд Элен.

Наверное, впервые дьяволица так наслаждалась танцем и так сильно не хотела разрывать их объятия, когда музыка завершалась, но, к счастью, она вновь и вновь играла сначала.

* * *

— Если позволишь, я бы хотел тебя проводить, — наклоняя дьяволицу в последнем за вечер танце, шепотом произнес Серафаэль. Они не только успели перейти на «ты», но и узнать друг друга получше.

Элен сдержанно кивнула, прижимаясь ближе к ангелу, который развел руки в пригласительном жесте. И уже через несколько секунд они оказались у высокого черного замка.

Разумеется, замок по-прежнему оставался самым охраняемым местом в Аду, находясь под бдительным взглядом каменных церберов, которые по одному щелчку дьяволицы сорвутся с места. Скольких ангелов они разорвали во время войны, а теперь вынуждены неподвижно сидеть здесь, сторожа покой своих пра­вителей.

Серафаэль с интересом разглядывал дворец, не­осознанно сравнивая его со своим домом. Псов он, разу­меется, тоже узнал. Их именами пугали маленьких ангелов, а об их недюжинной силе ходили сказания. Светлый ожидал, что мертвые глаза из драгоценных камней хотя бы загорятся, ощущая запах райской крови, но нет, зверюги продолжили смирно сидеть по обе стороны от дверей.

Серафаэль искренне улыбнулся дьяволице и, не отрываясь от изумрудных глаз, поцеловал ее. В голове Элен пронеслись тысячи мыслей, она ответила на самый желанный поцелуй этого вечера и, возможно, самый нежный в ее жизни.

Дьяволица готова была отдать все, чтобы этот момент длился вечно. Руки ангела нежно держали ее за талию, а она обвила его шею, прижимая ближе. Невинный поцелуй ангела наполнился страстью демона, и, казалось, никто не мог прервать их в этот момент.

Нехотя отстранившись, Серафаэль снова взглянул в глаза девушке, читая в них все эмоции, которые она ощущала в этот момент.

Признаться, ангел был причиной почти каждой из них.

Усмехнувшись, Элен встала на носочки и нежно поцеловала ангела в щеку.

— Спасибо за вечер. Ты сделал этот невыносимый праздник лучше, — шепотом произнесла девушка, обнимая Серафаэля.

— Я надеюсь, что это не последняя наша встреча, — так же шепотом, чтобы слышала только она, сказал ангел. — Жди от меня письма и не вздумай игнорировать его, иначе мне придется взять Ад штурмом.

С этими словами он поцеловал дьяволицу и исчез, оставляя жасминовый запах своего парфюма и забирая с собой ее сердце. Но Элен чувствовала, что сердце ангела тоже осталось в ее руках, и она его никому не отдаст.

---

Глава 2. Счастливая весть

Много лет длились их тайные свидания и встречи. Серафаэль, скрываясь от матери и отца, словно школьник, сбегал ночами через окно. Падая камнем вниз, он раскрывал белоснежные крылья у самой земли, резко взмывая вверх. Лениво паря между облаками, он бесшумно добирался до границы Эдема, чтобы пересечь ее, не вызывая подозрений вспышкой магии.

Их местом встречи было большое старое дерево, чья размашистая крона закрывала все небо.

Так и Элен, отнекиваясь от вечерних посиделок с братом и встречи с советником, сбегала из черного замка. Братец даже не догадывался, куда может уходить его сестра, убежденный, что у правительницы много дел. Темноглазого друга же провести было труднее.

Он нередко ловил девушку на выходе из комнаты, при параде и с красивой прической. Слушал ее быстрые, наспех придуманные оправдания и, отходя в сторону, пропускал ее то на встречу с подругой, которой у той отродясь не было, то на осмотр владений никому не известного демона.

Главным вопросом было, почему два взрослых, состоявшихся, а самое главное, уважаемых всеми правителя играют в игры, скрываясь от родителей. На самом же деле они не хотели огласки и сплетен, к тому же родители будут против таких отношений. А если брать в расчет невозможность получить наследника, то две правящие династии будут костьми ложиться, чтобы разрушить любые связи между Элен и Серафаэлем.

Поэтому два верховных стража тихо радовались таким встречам. Они то разглядывали ночное небо, считая звезды, то встречали рассветы в компании друг друга. Им было хорошо вместе, они не задумывались о будущем династии, о мнении родителей, которые беспощадно продолжали подкидывать им варианты суженых.

Элен было все тяжелее придумывать отказы для потенциальных женихов: чего стоил один только Азазель, который после провала на балу продолжал носить дьяволице цветы и подарки, хотя в последнее время стал появляться все реже.

Серафаэль же настрадался со своей подругой Леей, с которой был знаком с рождения. Они были отличной командой, вместе спускались на Землю, поправляя развитие людей, занимались улучшением Эдема. Лея на­ивно верила, что когда-нибудь их дружба перерастет в нечто большее, но серафим всегда был иного мнения. А теперь и вовсе отвернулся от девушки и ее навязчивой привязанности.

* * *

В один солнечный день пара нежилась на зеленой траве, разглядывая небо через густые ветви. Элен перебирала тонкими пальцами гладкие темные волосы серафима, от чего тот прикрывал глаза, растягивая губы в улыбке.

Прошло уже пятьсот лет с их встречи на балу, и все это время они скрывались от стражей. Риск быть пойманными слишком велик, и оба начали задумываться о том, чтобы рассказать всем о своей любви.

— Надо просто взять и сделать это, — промурчала дьяволица. — Рано или поздно все узнают о нас, и за реакцию отца я не отвечаю.

— Надо, — согласился он, оставляя на щеке возлюб­ленной поцелуй. — Но сначала давай выберем место. Боюсь, мои родственники не стремятся поужинать в Аду.

— Как и мои — в Раю, — огрызнулась Элен, представляя во всех красках, как ее папочка протыкает столовым серебром запястье ангела только потому, что тот налил ему не то вино. — Но тогда где?

Серафим лукаво улыбнулся, прижимая девушку еще ближе к себе. Он огляделся, их окружала живописная природа, его взгляд упал на озеро, в котором отражались красивые горы.

— Да прямо здесь, — выпалил он.

От неожиданности Элен привстала и заглянула ему в глаза, проверяя, в своем ли тот уме.

— Устроим пикник в честь такой новости? — покрутила пальцем у виска дьяволица.

Но серафим был непреклонен, лишь немного приподнялся, обнимая девушку со спины и опуская подбородок ей на плечо.

— А ты просто представь, — шепнул он, оставляя невесомый поцелуй на предплечье. — Вон там, — Серафаэль указал на берег озера, — построим домик. А там, около леса, беседку, где смогут играть наши дети…

Ангел закусил губу, ругая себя за такую оплошность. О детях не может идти и речи. Дьяволица лишь обреченно вздохнула, откидывая голову на сильную грудь. Да, она хотела детей, но знала, что в их союзе это невозможно, а быть с другим она не готова. Представить кого-то рядом с собой она уже не могла.

— Мне нравится твоя идея, так и поступим, — непривычно тихо шепнула Элен.

* * *

Семья Преисподней насчитывала четырех стражей. Их мощи и влияния было более чем достаточно, чтобы каждый демон, трепеща, вспоминал их имена, боясь даже подумать о преступлении против действующей власти.

Андрос, отец Элен, — тот, кого уважают и боятся все подданные, бывший глава Тартара, уступивший престол старшей дочери. При нем подземное царство начало обретать свою мощь, а продолжило при его преемнице. Именно он затеял войну с Небесами, решая расширить владения и перетащить во Тьму как можно больше душ. Высокий, с широкими плечами, он возвышался практически над всеми другими демонами, склоняя голову лишь перед любимой женой. Только Таира способна унять его пыл, вовремя одернуть, но и у нее это не всегда получается — она была против войны с Раем.

Таира казалась слишком спокойной для исчадия Ада, у нее были тонкие черты лица и светлые серые глаза. Но, несмотря на разные характеры, их знакомство с Андросом было будто предопределено судьбой.

Каждый уважающий себя демон мечтал если не стать членом правящей династии, то хотя бы войти в совет влиятельных стражей, который иногда может выдвинуть свои предложения, пускай и крайне редко.

Но Таира была исключением из этого правила, от политики она была далека и знала о делах Тартара лишь по рассказам отца, который не только входил в этот самый совет, но и был практически правой рукой тогдашнего правителя. Однако отец, как подобает великим стражам, сгорел очень быстро, хотя огонь его и был ярок. Его имя навеки записано кровавыми чернилами в книге «Доблести и Отваги» Преисподней, а размер владений мог посоперничать с территориями правителей.

После его смерти весь груз и ответственность огромным камнем упали на хрупкие плечи его единственной дочери, которая оказалась втянута в политические игры. Таира влилась очень быстро, наточила зубы, натренировала хватку, превращаясь из хрупкой демоницы в ту, которая способна переспорить любого.

Андрос в те годы тоже успел прославиться: бесчисленные вылазки на Небеса, кража важнейших артефактов, способных склонить чашу весов в сторону их обладателя... Он был молодым амбициозным любителем нарушать правила. Будучи сыном правителя, он обязан был ходить на советы и вести светскую жизнь. Пусть и без желания, но Андрос проявлял уважение к старожилам, зарабатывая авторитет среди высших сословий.

В день их знакомства Таира сидела на месте, которое раньше принадлежало ее отцу. Очередное заседание обещало быть таким же скучным, как и предыдущие. Место напротив нее продолжало пустовать уже не в первый раз, наследник престола всячески отнекивался, делая вид, что вечерняя тренировка намного полезнее для его будущего, чем пустая болтовня. Но сегодня что-то щелкнуло в его темноволосой голове, заставляя собраться с мыслями и принять участие в намечающемся заседании.

Драка с другом за право пригласить демоницу на свидание немного подпортила его планы в тот день. Поэтому он влетел в тяжелую дверь, привлекая внимание абсолютно всех заседающих, и шумно упал на единственное свободное место. Делая вид, что увлеченно слушает доклад бородатого демона о приросте душ, Андрос буквально пожирал глазами девушку напротив, рассмат­ривая четкие скулы и наслаждаясь красотой ярко выраженных ключиц.

Буквально несколько минут назад он проливал кровь за расположение другой, но вдруг переключил все свое внимание на молодую демоницу в составе совета. И, как оказалось, не зря. Через два тысячелетия у них появилась Элен, а еще через два — ее младший брат Арий.

Красивый, похожий на отца демон с необычными волосами, чей цвет менялся в зависимости от настроения мальчика. Редкость даже для бессмертных, что вызывало море шуток и дразнилок со стороны сверстников. Прошли годы, и Арий не просто смирился со своей особенностью, а превратил ее в своего рода изюминку. Сделай недостатки достоинствами — и другие будут восхищаться ими. Простая истина, которую не так быстро понял молодой демон.

Семья часто проводила время вместе на ужинах или тренировках. Андрос лично учил своих детей фехтованию, стрельбе из лука, помогал развиваться в магии и раскрывал их уникальность. Изнурительные тренировки, синяки и глубокие порезы дали свои плоды. Арий стал самым молодым демоном, который смог попасть в первый легион Ада. Ходили слухи, что он победил в битве на мечах первого мечника мрака, демона войны и кровопролития Ареса.

В отличие от своего брата, Элен предпочитала холодному оружию собственные силы. Она легко освоила магию огня и земли — основных стихий Тартара. Никто не мог устоять перед ее силой принуждения и гипнозом. Однажды, сама того не желая, она в гневе заставила своего брата искупаться в огненной реке, что могло стоить принцу не только цветных волос, но и жизни. Но мать вовремя успела отменить волю Элен.

Арий еще долго был зол на сестру и в качестве мести наложил на ее меч проклятие, вселив в него саму ярость. Придя в оружейную, принцесса не успела пискнуть, как в нее полетело любимое оружие. Убегая от меча, она пыталась сообразить, что же делать. Элен не любила обращаться за помощью, для нее это было унизительно, поэтому она решила обмануть заколдованный предмет и силой изгнать из него проклятие. Оторвавшись от оружия, она быстро побежала к стене, остановилась и стала дразнить его. Меч с невероятной скоростью полетел в ее сторону, желая проткнуть наследницу мрака, но та успела вовремя отскочить, и меч вонзился в стену, а Элен сумела изгнать ярость.

Быстро поправив прическу и взяв свой меч, она побежала на тренировку как ни в чем не бывало. Элен была умна и знала, что брата позлит ее невозмутимость и спокойствие, ведь он жаждал ее гнева.

***

Семья правителей Рая тоже не могла похвастаться большим количеством стражей. Мать Серафаэля, Тарис, взошла на ангельский престол в юном возрасте, ей было всего шестнадцать лет. Ее отец, тот самый серафим Вилар, чья статуя возвышается над садом Почтения, вместе с женой был предан и убит своей правой рукой.

Метатрон, виновный в их смерти, был алчен и завистлив, сияние белоснежного престола с каждым днем манило его все больше. Он жаждал власти, уважения, желал беспристрастно отдавать приказы отрядам златокрылых архангелов. И тогда он заключил сделку.

Ангел спустился по витиеватой лестнице в сердце Преисподней, отыскал демона, которому было бы интересно его предложение, и скрепил сделку кровью. Усло­вия были просты: ключи от Рая и власть взамен на смерть всей правящей династии.

Сделка не состоялась, Метатрона остановили, но он успел забрать жизни родителей Тарис. В отместку она вырвала ему крылья и отправила гнить на задворки миров, в земли Забвения, где нет ничего, кроме мучений и вечной жажды.

Тарис пришлось рано повзрослеть, она сразу приказала спрятать ключи от Рая в комнату, запертую на тысячу замков, чтобы не повторить ошибку своих родителей. Она долгое время не подпускала к себе никого из ангелов, правила сама, что у нее хорошо получалось. Даже самые старые и ворчливые советники не смели ей перечить.

Отстраненность Тарис от общества волновала высших ангелов, и они стали устраивать званые вечера в прекрасном саду Исполненных желаний, который находился в самом центре Эдема. Поначалу она не хотела появляться там, но ее убедили, что так она станет ближе к своему народу. Поэтому в один день, надев свое лучшее платье, сотканное из звездной пыли, и расправив бело­снежные крылья, она направилась в сад.

Тарис была очень красива, короткие серые волосы были собраны в небольшой пучок. Большие глаза темно-­синего цвета и аккуратный ротик придавали грозному выражению ее лица миловидности.

Войдя в сад, она сразу обратила на себя внимание. С легкой непринужденностью девушка поздоровалась с гостями и стала искать среди них знакомые лица, чтобы не стоять в одиночестве. Но ее поиски прервал высокий архангел с золотыми крыльями на шее. Светлые глаза буквально прожигали насквозь, пока их владелец решался начать разговор.

— Меня зовут Аменадиль, — неловко пробормотал ангел, галантно целуя руку девушки. — А вы, должно быть, Тарис. Не ожидал вас здесь увидеть, думал, вы не ходите на такие мероприятия.

— Не ходила, а тут пришлось, — ответила ангел. — Приятно с вами познакомиться.

С этими словами она удалилась, оставив нового знакомого в одиночестве.

— А вы и правда своенравны, — запыхавшись, произнес догнавший ее ангел. — Наверное, благодаря этому вы так быстро находите решение любых споров на Высшем совете Небес.

Тарис остановилась, вынуждая ангела замедлиться, и резко развернулась, еще раз разглядывая его не лишенное красоты и мужественности лицо. Она сразу поняла, что он ей кого-то напоминает.

— Глупо верить слухам, если ни разу сами не были свидетелем, — с раздражением сказала Тарис, стараясь избавиться от надоедливого стража.

— Моему отцу можно верить, — ничуть не обижаясь, продолжал разговор Аменадиль.

Тарис осеклась, вновь замедляя шаг до полной остановки, возвращая внимание к его лицу. И тут память наконец-то смогла сопоставить двух стражей. Этот златокрылый был не кем иным, как сыном серафима Михаила. Тот всегда был добр к ней, поддерживал после смерти родителей и часто рассказывал о своем единственном сыне Аменадиле, которым он так гордился.

— Твой отец Михаил? — решила уточнить Тарис более миролюбиво.

— Именно, он мне про вас много рассказывал, — не теряя прежнего дружелюбия, ответил ангел. — Можно на «ты»?

Тарис кротко кивнула. Они шли в тишине по саду, в котором росли только розы. Каждый цветок отражал одно сбывшееся людское желание, независимо от того, маленькое оно или большое. Их было очень много, что не могло не радовать ангелов, ведь они болеют всем сердцем за каждую человеческую душу.

Из тяжелых раздумий и воспоминаний о родителях Тарис вырвал голос Аменадиля.

— Не хочешь искупаться? — с лучезарной улыбкой спросил архангел.

Она не ожидала такого предложения от сына серьез­ного высокопоставленного стража.

— Почему бы и нет? — ответила она с лукавой улыбкой, приятно удивляя парня.

Дойдя до реки, Тарис сбросила с себя платье, оставаясь в нижнем белье, что ее совершенно не смущало, и с громким смехом первая забежала в теплую воду. Ангел нырнул следом, накрыв ее волной брызг.

Они еще долго нежились в воде, девушка забыла о тоске и грусти, которые были ее вечными спутниками. Или это вода так на нее действовала, или присутствие Аменадиля, который продолжал терпеть ее не самый простой характер и колкие фразы в свою сторону.

Выйдя на берег, они решили размять свои крылья. Прикоснувшись к платиновому и золотому кулонам, ангелы взлетели. Крылья Тарис были больше и мощнее, как подобает верховным серафимам, поэтому девушка без труда опередила ангела, теряясь в плотных облаках. Но Аменадиль к своему возрасту уже успел дослужиться до золотых крыльев. Его исключительный дар определения даже самых скрытных энергий помог ему без труда отыскать девушку в пушистых облаках. Тихонько подлетев со спины, он обнял ее за талию, закружил в воздухе и больше никогда не отпускал.

Вскоре у них родился Серафаэль, а две тысячи лет спустя — его брат Алекс, темноволосый ангел с черными глазами и весьма непростой для жителя Рая судьбой: младший сын правительницы Небес, второй наследник и тот, чью чистую душу поглотила Тьма.

Долгие годы они с Серафаэлем были неразлучны. Мальчики вместе тренировались, летали и играли в свободное время. Все делали вместе, пока старшего из них не начали усиленно готовить к престолу. Серафаэль все реже проводил время с младшим братом и все чаще стал посещать советы и разрабатывать стратегии ведения боя.

Про Алекса все будто забыли, и он в ответ решил попрощаться со Светом в своей душе. Черствость и эгоизм стали неотъемлемой частью его характера, в груди образовался комок зависти, который рос с каждым новым восхвалением Серафаэля. И когда светлая душа окончательно сдалась, уступая место Тьме, белоснежные крылья потемнели и стали невыносимо тяжелыми. Родители заметили это слишком поздно — Тьму уже нельзя было рассеять даже самым ярким и сильным Светом.

И Алекс пал, как пал когда-то Люцифер. Ему было четырнадцать, когда он сделал это, самолично взвалив на свои плечи тяжесть этого решения, и поклялся себе, что ничто не заставит его вернуться в Рай и молить о помощи или прощении.

Алекс был умен, дерзок и амбициозен. Он смог прорваться на аудиенцию к самому Андросу, произнес перед ним пламенную речь о ненависти к Небесами и желании служить Аду и только ему. И не соврал ни на йоту.

Он чем-то зацепил вечно хмурого правителя Преисподней, и тот лично принял его в ряды жителей подземного царства и покровительствовал над ним. А потом случилось знакомство с Элен и ее братом, что, безусловно, способствовало продвижению Алекса по условной карьерной лестнице.

Когда дьяволица взошла на престол, он уже стоял рядом с ней не только как друг, но и как советник. Да, во время войны ему пришлось убивать своих, а после раздирать кожу на руках в попытках смыть кровь бывших собратьев. Но Алекс никогда не жалел о собственном падении, считая его единственным верным решением за всю свою жизнь.

* * *

Серафаэль никогда не любил бросать слова на ветер. Вот и сейчас, стоило ему заикнуться о домике у озера, как через несколько недель он возвел трехэтажное строение у того же дерева, где так любили проводить время два верховных стража.

Оставалось немного — всего лишь объявить родственникам и скрепить две противоположные семьи. Элен и Серафаэль рассказали о встрече родителям, стараясь утаить волнение в голосе.

Андрос недовольно клацнул челюстями, а изо рта вырвалось несколько бранных слов, Тарис тоже была не в восторге от возможности разделять трапезу с кем-то из демонов. Но все же обеим сторонам пришлось подчиниться.

Элен суетилась с самого утра, носилась по дому, накрывала на стол. Она никак не могла поверить в реальность происходящего. Трясущиеся руки расставляли столовые приборы и посуду. Блюдо из морского дракона открывало этот вечер, соседствуя с запеченным красным бататом. Дьяволице все не нравилось: то казалось слишком вычурным, то недостаточно роскошным. Она все утро то плакала, то смеялась, то подгоняла Серафаэля, который, по ее мнению, слишком долго лежал в кровати.

И тут часы пробили полдень пятницы тринадцатого. Дата тоже была выбрана неслучайно, такие дни чтятся как в Аду, так и в Раю из-за усиления магической энергии. Мало кто знает, с чем это связано, но, если работает, зачем спрашивать — как?

Элен взволновано мяла белоснежное платье, оставляя некрасивые заломы на выглаженной ткани. Серафим же был более чем спокоен, одергивая воротник черной рубашки, который слегка давил ему на горло, но дьяволица наотрез отказывалась позволить ему расстегнуть хотя бы пуговицу.

По дому прошелся горячий столб воздуха, и стал ощущаться запах гари, словно у кого-то подпалились волосы. Как оказалось, не у кого-то, а у Андроса, который в запале переусердствовал со столпом огня для переноса.

— А я говорила, что сама могу. А ты нет да нет, — проворчала Таира, входя внутрь.

— Много ты знаешь, — отмахнулся от жены демон, останавливаясь в проходе.

Его дочь в белом, это что-то новое. Он искренне надеялся, что это в честь похорон кого-то из ангелов, ведь светлые оттенки в Аду считались траурными.

— Здрасте, — то ли издевательски кланяясь, то ли просто кивая, произнес Андрос, нехотя протягивая руку Серафаэлю.

Что ж, первый этап знакомства в виде рукопожатия прошел успешно — Андрос не сломал серафиму руку, а это уже победа. Таира же удостоилась галантного поцелуя в тыльную сторону ладони и, лукаво улыбнувшись дочери, прошла вслед за мужем в просторную комнату.

Осталось дождаться вечно опаздывающих ангелов. Те что на мирные переговоры не спешили, что сейчас.

Послышались шуршание маховых перьев и стук в дверь. Ангелы хмуро вошли внутрь. Тарис улыбнулась сыну и смерила нейтральным взглядом Элен, которая старалась держать свою адскую сущность в узде и не сморозить лишнего. Аменадиль лишь сдержанно кивнул, направляясь за бывшей правительницей Рая: в их тандеме за главную была мать Серафаэля.

Напряжение в комнате мог почувствовать даже необученный воспринимать колебания воздуха смертный. Стражи же явно ощущали, что еще немного — и про­изойдет взрыв вселенских масштабов. Аменадиль и Таира мирно переглядывались, пока Тарис и Андрос в своих мыслях ясно видели картинки кровавой расправы.

Как ни странно, первым прервал гнетущее молчание отец серафима, откладывая в сторону столовые приборы. Пускай он был настроен мирно, но каждый раз, смотря на жителей Ада, думал о своем младшем сыне, который добровольно покинул Рай.

— Скажи мне, сынок, — обратился он к Серафаэлю. — В чем истинная причина этого ужина? Неужели ты действительно считаешь, что мы сможем наладить дружеские отношения с Адом?

Но светлый не успел и рта открыть, когда его попытки были грубо и резко прерваны Андросом, который чувствовал явное презрение со стороны ангела. А терпеть такое архидемон не собирался.

— Вы думаете, нам приятно ваше светлое общество? — сверкнув адским огнем в глазах, спросил он. — Мир между нами всего лишь условность, я в любой момент могу вырвать крылья твоему сыночку и безнаказанно удалиться обратно в Тартар, забрав его с собой, ведь один твой отпрыск уже служит мне, — развалившись в кресле, продолжил демон, понимая, что попал в самое больное место.

Тарис заметно напряглась, ее острые плечи то и дело подрагивали, а пальцы отстукивали ритм по деревянному столу. Становилось невыносимо жарко, было практически нечем дышать, но перепалка продолжилась.

— Вы еще смеете напоминать о нашем сыне? — сквозь зубы процедила Тарис, поднимая горящие глаза на Андроса. — Еще и угрожаете Серафаэлю! Даже не знаю, что сказать. Вы либо глупец, либо и правда настолько уверены в своих возможностях. Вот только у любого может случиться осечка, помяните мое слово.

Она говорила тихо, отчего ее слова звучали серьезнее, чем крики Аменадиля или Андроса. Элен невольно дернулась, желая встать на сторону отца, но, как показывала практика, он мог постоять за себя.

— И кто это говорит, а? — Издевка так и плясала на лице демона, когда он опасно наклонился над столом, чтобы лучше видеть лицо матери Серафаэля. — Та, кто живет в тени своего великого отца, убитого рукой сво­его же ангела. Мать, что напрочь забыла о младшем сыне, ослепленная собственными амбициями и желанием вырастить достойного преемника. Ты проворонила падение собственного ребенка.

Элен тяжело дышала, переводя взгляд от стража к стражу. Она видела загнанное в пучину эмоций лицо Тарис, чувствовала напряжение Серафаэля.

— Что ты сейчас сказа…?! — начала женщина, но закончить не успела.

Закрывая глаза на безмолвные просьбы правителя Рая, Элен вскочила, ударяя руками по столу.

— Хватит! — рявкнула она. — Вы мудрые стражи двух миров, бывшие правители, члены правящих советов, а собачитесь, как уличные беспризорники! — Элен срывалась на крик и рыдания, отчего все присутствующие неловко замолчали. От тела девушки отрывались лепестки черной энергии, оставаясь витать в воздухе. — Мы собрали вас здесь не для того, чтобы слушать очередные вспышки ненависти! — Она уже не могла говорить спокойно, жадно глотая ртом воздух.

— И зачем же, позвольте уточнить? — холодно спросил Аменадиль, искренне болея за то, что его предположения более чем ложны.

— А затем… — начал Серафаэль, раскрывая крылья, чтобы уничтожить темную магию и поговорить в более спокойной обстановке, но и ему закончить не удалось.

Все, словно завороженные, с расширенными, напуганными глазами наблюдали, как две обычно враждующие энергии, вопреки всеобщим ожиданиям, сплетаются воедино, образуя защитный кокон вокруг живота Элен.

— Что ты с ней сделал? — впервые за все время хрип­лым от напряжения голосом спросила Таира, переводя взгляд с дочери на Серафаэля.

---

Глава 3. Оживающие легенды

Вопрос Таиры остался висеть в воздухе, так и не получив ответа. Все смотрели на Элен. Она схватилась руками за живот, втягивая ртом воздух и стараясь не упасть в обморок. Ей было больно, больно настолько, что хотелось выть, и создавалось впечатление, что тело буквально расщепляют на мелкие кусочки.

Девушка скривилась, сжимая зубы до скрипа, чтобы не кричать, и начала терять равновесие, рискуя распластаться на полу. Хрупкое тело практически столкнулось с твердой поверхностью, когда дьяволица почувствовала сильные руки, подхватившие ее.

Это был не Серафаэль, юную правительницу придержали Андрос и Аменадиль. Первый, не задумываясь, сразу рванул к дочери, второй не мог позволить девушке упасть, пускай она и была демоном. Мужчины продолжали с неприязнью смотреть друг на друга, но все же мирно довели Элен до кресла.

Белокурые волосы прилипли ко взмокшему лбу, колющая боль не собиралась покидать молодое и сильное тело, продолжая издеваться над ним. Элен тихо вскрикнула, жмуря глаза, и Серафаэль тут же оказался рядом. Он взял ее на руки и понес на второй этаж. Послышался скрип деревянной лестницы.

Стражи молча ожидали возвращения серафима, вокруг Андроса клубился черный дым с еле тлеющими искрами. Демон видел, как страдает от неслыханных мучений его дочь, и страстно хотел отыграться за нее.

Стоило Серафаэлю вернуться, как на него налетел Андрос.

— Щенок! — Ангела сильно прижали к стене. — Как у тебя смелости хватило сделать это с моей дочерью?! Что было в твоей пустой голове, раз ты решил, что имеешь право прикасаться к ней?

Андрос буквально рычал, изрыгая языки пламени, а Серафаэль молча терпел его тираду и действия, хотя затылок уже не просто ныл, а беспощадно пульсировал, который раз сталкиваясь со стеной.

— Оставь его! Твоя дочь знала, на что шла! Хочешь кого-­то обвинять — не забудь в этот список включить и ее имя, — после очередной встряски серафима среагировала Тарис, наливая себе чай. — Как я понимаю, кандидатура Леи уже давно отметена в сторону, раз ты успел заделать ребенка? — обратилась она к Серафаэлю.

Тарис говорила до абсурда спокойно, будто не ее сына собирался разорвать на куски архидемон. Правитель Небес невольно сглотнул, когда Андрос все-таки отошел от него, позволяя сделать пару вздохов, и легко кивнул, глядя на мать.

— Замечательно, — прыснул Аменадиль, сжимая в руках чашку, которую подала ему жена.

Но тут до всех медленно, но верно начало доходить. Ребенок. У Элен и Серафаэля.

— Это немыслимо, у вас не может быть ребенка, — старалась говорить жестко Таира, но все же уверенности в собственных словах у нее не было. — Не может.

— А как ты хотела?! — вновь завелся Андрос. — Да, случается же такое, когда...

Таира смерила мужа недовольным взглядом, требуя подбирать слова и сбавить обороты.

— Я в курсе, как это работает, дорогой, у меня двое детей, — прошипела она.

Тарис хмыкнула, отхлебывая ароматного чая и перебирая мысли в голове.

— Оказывается, может, — ответила она Таире. — Других идей, почему темная и светлая магия решили обнять живот твоей дочери, у меня просто нет.

В наступившей тишине слышалось напряженное дыхание присутствующих и тиканье больших часов. Серафаэль оглядывал стражей, прежде не представляя, что их ужин закончится именно так. Потасовка? Да. Объявление очередной войны и то было более вероятным.

— Что нам делать? — Впервые серафим молил кого-то о помощи, даже готов был встать на колени.

— Ничего. Мы с матерью забираем тебя в Рай, они уходят в Ад. Все, — резко выпалил Аменадиль. — Этот ребенок погубит нас всех, от него надо избавиться. А вам с Элен стоило бы подумать о династии, а не каких-то глупостях.

Слова отца прозвучали для серафима как гром среди ясного неба. Ему хотелось рвать и метать, и он сделает все, чтобы его Элен никто не тронул.

— Проветрись, Аменадиль, — жестко ответила мужу Тарис. — Твои высказывания полны дурости, не строй из себя недалекого труса, тебе не идет.

Аменадиль хотел было возразить, но от взгляда жены невольно стушевался, вновь позволяя ей вести переговоры.

— Готова терпеть демонов в родственниках? — оскалился Андрос, который не то чтобы был очень доволен, но мысль о возможном внуке его радовала.

— Я не готова рушить судьбу сына, как сделала это с Алексом, — сухо ответила Тарис. — В нашем мире ничего не бывает просто так. Если этому ребенку суждено появиться на свет, он появится, даже если его сила уничтожит нас всех.

Андрос одобрительно кивнул, поглядывая на жену. Раз уж стражи решили действовать вместе, оставался открытым самый главный вопрос: как спасти мать и ребенка?

— Надо поднять все архивы, чтобы узнать в каком направлении нам двигаться, — цокнул языком Андрос. — Вы в Рай, мы в Ад.

— Идет, — кивнула Тарис, останавливая возражения мужа взмахом руки. — Действуем быстро и незаметно, нам надо ослабить боль Элен и не привлечь лишнего внимания.

* * *

Серафаэль хотел отправиться на помощь родителям, но мать приказала ему приглядывать за дьяволицей и, в случае чего, звать на помощь. Поэтому два верховных светлых стража коротали часы в библиотеке, откидывая бесполезные книги в сторону. Информации было мало, нещадно мало. Все, что попадалось ангелам, так это записи о догадках и предположениях предков. Не было ни одного доказательства, что подобный ребенок когда-­либо существовал.

Нередко попадались страшные карикатуры младенцев: раздвоенные носы, заячьи губы, чешуя вместо кожи и длинные клыки. Разумеется, это были лишь фантазии авторов книг, но легче от этого не становилось.

— Опять мы втянуты в историю с демонами, — вздохнул Аменадиль, морща нос от очередного рисунка. — Почему снова наш сын, Тарис? — застонал мужчина, поправляя светлые волосы.

— Аменадиль… — зло шикнула женщина, отрываясь от книги. — Он уже взрослый и должен был думать своей головой, не перекладывай эту ответственность на нас. К тому же он выглядит счастливым рядом с Элен.

— Несколько часов назад ты была не рада ее присутствию, — заметил мужчина, пробегаясь взглядом по пожелтевшей странице.

— Несколько часов назад я не думала, что она наша потенциальная родственница и носит ребенка нашего сына, — отрезала Тарис, листая книгу. — Мы все погорячились, ворошили давно позабытое прошлое. Мирный договор заключен, и нам всем стоит осознать это.

Аменадиль кивнул, соглашаясь со словами жены. Она права: либо ангелы и демоны принимают друг друга, либо это уже не мир, а вновь зарождающаяся война.

* * *

Андрос листал страницы потрепанных книг с невероятной скоростью. Все было не то, ему попадались только гибриды разных тварей. Но это чудесное погружение ничем не помогало им в поиске важной информации для спасения дочери. Таира что-то записывала в блокнот, вызывая негодование мужа. Ведь его тщетные попытки отыскать что-то стоящее пока заканчивались неудачей.

— Что ты все строчишь? — недовольно спросил он, отбрасывая в сторону очередной томик об известных гибридах.

— Рецепт отвара, который может помочь Элен не терять силы так быстро, — ответила женщина, ставя жирную точку пером. — Что-нибудь нашел?

Демон отрицательно мотнул головой. Чтение всегда было его нелюбимым занятием, то ли дело махать оружием в бою. Но грубая сила ничем не могла помочь его дочери, так что приходилось страдать над неразборчивыми почерками летописцев.

И все повторялось. Лишь догадки и предположения. Ребенок не проживет и нескольких дней. Мать умрет при родах. Родится изуродованное кровосмешением существо.

Таира все что-то записывала, стараясь не упустить ни единой крупицы информации, что могла им помочь. А Андрос продолжал изучать легенды о полукровках, не радуясь их содержимому.

* * *

Утро началось не с кофе, а с передачи тех крох информации, которые удалось отыскать. Беременность будет протекать очень быстро, в несколько раз быстрее, чем в обычных случаях. Скорее всего, понадобится месяца два-три, все зависит от силы плода и матери.

Тарис выдвинула гипотезу, что состояние Элен можно облегчить, подпитывая ее одновременно светлой и темной энергией, чтобы ребенок не опустошал дьяволицу и не страдал от нехватки света. Девушка хмуро сидела на кресле, сложив руки на животе. Она слушала стражей, соглашаясь на все, что они скажут, и подмечая для себя, что родители возлюбленного не так плохи, как могло показаться при первой встрече.

Тарис, к примеру, очень заботливая, несмотря на внутреннюю холодность, да и Аменадиль не такой уж строгий, каким кажется на первый взгляд. Даже ее родители открывались в ином свете. Андрос постоянно хлопотал вокруг дочери, носил сладости, наливал чай, пару раз предлагал бренди, а после хлопал себя по лбу и выпивал сам.

— Знаете, что странно? — неожиданно прервала разговоры Таира, грациозно орудуя спицами и превращая пряжу в теплый костюмчик для будущего ребенка.

Окружающие смотрели на дьяволицу, пока та все не могла закончить рукав, распуская его в очередной раз.

— Это была проверка связи? Не томи, — проворчал Андрос, отбирая у дочери печенье, которое сам и принес.

— У Азазеля родился сын, — спокойно произнесла женщина, своим ответом оставляя еще больше вопросов.

Элен выдохнула, теперь-то ей уж точно бояться нечего. Она переживала, что синеглазый демон до самой кончины будет ночевать у ее покоев с набором по­дарков.

— Отличная новость, отправлю его семье открытку. А странного-то что? — Андрос заводился с пол-оборота.

— А то, — прервала его монолог Таира. — Что мальчонка