Автобиография большевизма: между спасением и падением
Большевизм как квазирелигиозное мессианское движение ставил своей целью радикально преобразовать общество и создать рай на земле. Чтобы стать «новым человеком», каждый из его участников должен был перековать себя с помощью коммунистической этики, разобраться в своих изъянах и преодолеть свои сомнения. Ключевой практикой большевизма стал анализ собственного «я» — то, что Мишель Фуко называл «коммунистической герменевтикой». Разговоры о своих мыслях и намерениях, написание автобиографий, писем и дневников — все это призвано было дать нужную интерпретацию душевной жизни человека, скрытой от внешнего взора. Халфин прослеживает поэтику большевистских эго-документов, показывая, как последние воплощали в себе нарратив движения от тьмы к свету и обращения в новую веру. Со временем товарищеские суды и дискуссии о «прегрешениях» членов партии сменились реальными политическими процессами, в которых «неправильные» коммунисты, в особенности троцкисты, были объявлены контрреволюционерами. Соединяя в своем исследовании анализ автобиографий с изучением коммунистической психологии и социологии, а также политики большевистского самосовершенствования, автор убедительно показывает, как складывались предпосылки для последующего Большого террора.
Дәйексөздер1498
Требовалось ждать, чтобы характер вылился в идеологию. Сексуальность коммуниста отсылала к его несамостоятельности, слабости, несознательности. Пока в стране бушевала мелкобуржуазная стихия, он мог быть жертвой обстоятельств.
редпочиталась «дикая любовь» — культ прямолинейного полового акта, «без малейшей потребности в духовной связи»1838.
Женское тело никем и ничем не «ограничивалось», разве что медицинской профилактикой, и удовлетворяло «половой инстинкт» наряду с другими биологическими инстинктами, такими как жажда или голод.
