Владимир Николаевич Шинкарев — петербургский художник и писатель, сооснователь творческой группы «Митьки», идеолог митьковского движения.
«Максим и Федор» — одно из самых известных произведений самиздата 1970–1980-х годов, разошедшееся на цитаты, подобно «Двенадцати стульям» или «Операции Ы». Необычайная легкость, ироничность и вместе с тем подлинная глубина сделали этот текст всенародно любимым самыми разными поколениями.
Максим и Федор — друзья, «полная противоположность», как любит подчеркивать сам Максим, стихийные философы («Максим часто говорил: „Одинаковое одинаковому рознь!“»). Не менее важными героями наряду с Максимом и Федором (и компанией) здесь становятся время и быт — очень узнаваемые детали позднесоветской повседневности вплетаются в универсальный макрокосм человеческой жизни. Максим и Федор, а также ученик их Петр — тоже универсальные герои — герои петербургского текста, который у Шинкарева лишен характерной зловещности, но сохранил магическое измерение. Они осваивают дзен-буддизм и, если верить слухам, совершают путешествие в Японию; они предпочитают вермуту портвейн и, преодолев все мыслимые и немыслимые трудности, наконец достигают Царского Села; они неспешно живут свою жизнь, находя прелесть в самых обыкновенных вещах, и это их свойство заражает и читателя.
В настоящее издание включены основные литературные произведения Владимира Шинкарева: «Максим и Федор», «Папуас из Гондураса», «Домашний еж», «Всемирная литература» — эссе, сопровождающие картины о шестнадцати великих произведениях (от «Илиады» до «Преступления и наказания»), иллюстрации к текстам..
«Максим и Федор» — одно из самых известных произведений самиздата 1970–1980-х годов, разошедшееся на цитаты, подобно «Двенадцати стульям» или «Операции Ы». Необычайная легкость, ироничность и вместе с тем подлинная глубина сделали этот текст всенародно любимым самыми разными поколениями.
Максим и Федор — друзья, «полная противоположность», как любит подчеркивать сам Максим, стихийные философы («Максим часто говорил: „Одинаковое одинаковому рознь!“»). Не менее важными героями наряду с Максимом и Федором (и компанией) здесь становятся время и быт — очень узнаваемые детали позднесоветской повседневности вплетаются в универсальный макрокосм человеческой жизни. Максим и Федор, а также ученик их Петр — тоже универсальные герои — герои петербургского текста, который у Шинкарева лишен характерной зловещности, но сохранил магическое измерение. Они осваивают дзен-буддизм и, если верить слухам, совершают путешествие в Японию; они предпочитают вермуту портвейн и, преодолев все мыслимые и немыслимые трудности, наконец достигают Царского Села; они неспешно живут свою жизнь, находя прелесть в самых обыкновенных вещах, и это их свойство заражает и читателя.
В настоящее издание включены основные литературные произведения Владимира Шинкарева: «Максим и Федор», «Папуас из Гондураса», «Домашний еж», «Всемирная литература» — эссе, сопровождающие картины о шестнадцати великих произведениях (от «Илиады» до «Преступления и наказания»), иллюстрации к текстам..
Ұқсас кітаптар
Пікірлер11
картинка на обложке (Василий Голубев, "Один танцует") одна из лучших у Голубева, но книжке про баснословные времена, когда Митьки были юными, совершенно не соответствует
1 ҰнайдыПікір
👍Ұсынамын
🔮Қазыналы
🎯Пайдалы
😄Көңілді
Митьки никого не хотят победить
Книга в свою пору разошлась на цитаты
Прекрасное развлечение для широкого круга читателей
Алкобуддизм
Книга в свою пору разошлась на цитаты
Прекрасное развлечение для широкого круга читателей
Алкобуддизм
Дәйексөздер45
Как-то утром Максим, будучи в сильном похмелье, сидел, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. К нему подошел Федор и обратился с вопросом:
— В чем смысл буддизма?
— Да иди ты в жопу [39] со своим буддизмом! — слабо закричал Максим.
Федор, пораженный, отошел.
— В чем смысл буддизма?
— Да иди ты в жопу [39] со своим буддизмом! — слабо закричал Максим.
Федор, пораженный, отошел.
Вот как однажды сказал один кавалер по имени Максим даме, которая продавала разливное пиво в ларьке:
Как может берег с волной расстаться?
Или гора Фудзи со снегом?
Видела меня вчера —
Увидишь сегодня и завтра.
Как может солнце с лучами расстаться?
Услышав это, все, кто был у ларька, заплакали, и так хороши были эти стихи, что других стихов в очереди уже не читали.
Как может берег с волной расстаться?
Или гора Фудзи со снегом?
Видела меня вчера —
Увидишь сегодня и завтра.
Как может солнце с лучами расстаться?
Услышав это, все, кто был у ларька, заплакали, и так хороши были эти стихи, что других стихов в очереди уже не читали.
Пока ему было хорошо, его все любили; а когда ему стало плохо, его перестали любить
