Вальтер Беньямин (1892–1940) — фигура примечательная даже для необычайного разнообразия немецкой интеллектуальной культуры XX века. Начав с исследований, посвященных немецкому романтизму, Гёте и театру эпохи барокко, он занялся затем поисками закономерностей развития культуры, стремясь идти от конкретных, осязаемых явлений человеческой жизни, нередко совершенно простых и обыденных. Комедии Чаплина, детские книги, бульварные газеты, старые фотографии или парижские пассажи — все становилось у него поводом для размышлений о том, как устроена культура. Его исследования о литературе — о Бодлере, Кафке, Прусте, Лескове — оказывались неизмеримо шире традиционного литературоведения. Беспокойная натура привела Вальтера Беньямина зимой 1926–1927 года в Москву, встреча с которой сыграла важную роль в его судьбе.
Довольно живое и насыщенное описание Москвы, заполненное деталями быта, уличной жизни и самыми разными типажами. Отдельно проходит линия, связывающая автора и Асю, порой исчезающая, но неизменно присутствующая в каждом дне. Читать получившиеся после авторской цензуры статьи не особо интересно, как из-за сухости языка, так и из-за слишком глубоких реверансов в сторону Советов (хотя, с позицией автора можно вести внутреннюю дискуссию, что уже неплохо).
Но что-то цепляет в этой истории, может милые пунктики автора насчёт детских игрушек, может интереснейшая ретроспектива театральной и кинографической жизни (замечательно наблюдать за спорами лействующих лиц после просмотра пятиактовых спектаклей и коротеньких протофильмов - объем мыслей почти соизмерим), а может постоянный нерв в отношениях автора с Асей.
Мне же доставило удовольствие считать, как иной раз, автор за день посещает больше театров и музеев, чем кафе и столовых, подчас питаясь исключительно искусством.
Советую "Московский дневник" именно потому, что он отлично справляется со своей задачей — познакомить читателя с Москвой 20-х годов. Мне кажется, будет интересно ещё тем, кто интересуется темой "пролетарского искусства". Много имён, о которых прежде особо не слышал. 👍 Композиция этой книги меня больше всего обрадовала: сначала идёт дневник, самый обычный (что, собственно, хорошо!), самый человечный, с фактическими ошибками Беньямина, опечатками (это довольно приятно наблюдать. Как искажаются топонимы те же в сознании иностранца), параллельно смотришь фотографии тех лет. А потом в самом конце тебе даются те статьи, над которыми и работал в Москве Беньямин. То есть это сюжетный дневник. Мы видим то, через что проходит мысль Беньямина. И всё для того, чтобы обрести в конечном итоге форму.
Мы разговаривали в моем номере, и разговор зашел в том числе и о пианино как детали обстановки, образующей в мелкобуржуазной квартире основной динамический центр господствующей там меланхолии и центр всех житейских катастроф.