Улица с односторонним движением. Берлинское детство на рубеже веков
Сборник составлен из двух блестящих текстов мемуарного характера, написанных Вальтером Беньямином в середине 1920-х годов («Улица с односторонним движением») и в начале 1930-х («Берлинское детство на рубеже веков»). Оба они состоят из фрагментов, проницательно анализирующих ткань повседневности. Сквозные темы — взаимодействие прошлого и настоящего, неслышная поступь истории, ностальгия, коллекционирование и т. д. — тесно связывают эту, казалось бы, необязательную автобиографическую прозу с главными теоретическими проектами Беньямина, посвященными Бодлеру, культурной истории XIX — начала XX века и, шире, судьбе модерна.
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: ООО "Ад Маргинем Пресс"
Баспа: Ad Marginem
Аудармашылар: Иван Болдырев, Галина Снежинская, Александр Белобратов
Қағаз беттер: 176
Пікірлер15
👍Ұсынамын
🔮Қазыналы
💡Танымдық
🚀Көз ала алмайсың
Язык очерков Беньямина затягивает в себя и доставляет огромное удовольствие. Мне кажется, об этом сборнике и о получаемом от его чтения удовольствии, очень хорошо может сказать эта цитата:
"Для великих законченные труды значат меньше, чем фрагменты, к работе над которыми они возвращаются на протяжении всей жизни. Потому что только слабый, рассеянный испытывает ни с чем не сравнимую радость от завершения и тем самым чувствует, что вернулся к жизни. Гению каждая цезура, тяжелые удары судьбы, — как спокойный сон посреди усердной работы в мастерской. Он очерчивает ее границы во фрагменте. «Гений — это усердие»"
"Для великих законченные труды значат меньше, чем фрагменты, к работе над которыми они возвращаются на протяжении всей жизни. Потому что только слабый, рассеянный испытывает ни с чем не сравнимую радость от завершения и тем самым чувствует, что вернулся к жизни. Гению каждая цезура, тяжелые удары судьбы, — как спокойный сон посреди усердной работы в мастерской. Он очерчивает ее границы во фрагменте. «Гений — это усердие»"
👍Ұсынамын
Очень понравились строки о детстве, и как сказано в начале книги, действительно, они не о Берлине, а о любом городе вашего детства.
Дәйексөздер780
я могу увидеть во сне, как когда-то учился ходить. Да только ничего это не даст. Я умею ходить, а вот учиться ходить — это мне уже не дано.
Свет Луны струится вниз не для того, чтобы озарять арену нашей дневной жизни. Места, залитые этим обманчивым светом, находятся как будто на соседней или какой-то другой Земле. Не на той, за которой Луна следует как ее спутник, а на той, которая сама превращена в спутник Луны. Широкая земная грудь, одним вздохом которой было само время, более не вздымается; сотворенная Земля наконец вернулась домой и может укрыться под вдовьим покрывалом, которое сорвал с нее день.
Устроившись, я открывал книгу на первой странице, и меня охватывало приподнятое настроение, как путешественника, впервые ступившего на землю нового континента.
