Традиция, трансгрессия, компромисc. Миры русской деревенской женщины
Женщин русской деревни считали жертвами патриархального уклада и вместе с тем прославляли как образец силы, их также признавали бесценным источником, питавшим великую русскую культуру. Но как они смотрят сами на себя? Как их рассказы и песни говорят об их ценностях, желаниях и мотивах? Собеседницами авторов этого исследования в фольклорных экспедициях, проходивших в российских деревнях, были женщины, принадлежащие к разным советским поколениям: 1899–1916 (до Октябрьской революции), 1917–1929 (до начала тотальной коллективизации деревни) и 1930–1950 (те, чья молодость пришлась на послевоенное время, а период социальной активности на последнее советское двадцатилетие). Различия в судьбах женщин, принадлежащих к этим трем генерациям, значительны, как различны их личный опыт и вынесенные из него жизненные кредо. Актуализация этих различий и составила основную задачу данной монографии. В ней тематизированы наиболее значимые сферы женского знания и дискурса: темы ухаживания и свадьбы, мелодраматизм песенного репертуара и трансгрессивность частушки, магические и религиозные практики, межпоколенченские отношения родства и свойства, отношения с мертвыми. Эти темы рассматриваются на фоне динамики социальных иерархий, определяющей жизнь поколений российского деревни ХХ века.
Пікірлер13
👍Ұсынамын
🔮Қазыналы
💡Танымдық
🎯Пайдалы
Отличная книга! Много историй, практик, традиций изложено. Всё по полочкам разложено. Читать одно удовольствие. Читаешь и о своих бабушках думаешь.
💡Танымдық
🚀Көз ала алмайсың
Замечательное исследование, знакомство с которым для меня открыло многие повседневные мелочи, действия, ритуалы с новой стороны. Очень рекомендую.
🔮Қазыналы
💡Танымдық
🎯Пайдалы
Глубокое, чрезвычайно познавательное исследование, заставившее задуматься о многом. Понимание корней явлений и практик повседневности даёт почву под ногами и осознанность. На многое открыли глаза. Это замечательная книга.
Дәйексөздер1886
Советский мужчина продолжал вести себя как парень до конца своих дней, тогда как советская женщина, как только она становилась матерью, немедленно превращалась в большуху. Фактически доминирующим стереотипом советского мужчины был «большой ребенок»: неорганизованный, несамостоятельный, зависимый, уязвимый, требующий, чтобы о нем заботились, чтобы снисходительно принимали его агрессию, алкоголизм, неверность и регулярное отсутствие
Фольклор представляет собой форму социальной медиации; по Алану Дандесу, это — базовая практика любого сообщества, посредством которой оно являет свои коллективные переживания
Как замечает Сьюзен Станфорд Фридман, белый мужчина может позволить себе роскошь забыть о цвете своей кожи и о своем поле. Он может мыслить себя как «индивидуальность». Женщины и меньшинства, которым на каждом повороте великий зеркальный зал культуры напоминает об их поле или цвете, такой роскошью не обладают [Friedman 1998: 75 — 76]. Женщины, таким образом, обладают двойственным представлением о себе: осознанием себя как индивидуальности (самоидентичность) и осознанием себя как женщины (относительная или аффилированная идентичность)
