Как паспорт повлиял на искусство и мышление? Как поменял самосознание человека? Со страстностью исследователя Патрик Биксби обозревает предысторию, появление и нынешний статус паспорта, отправляя читателя в настоящее путешествие из Египта фараонов к современным лагерям беженцев. По пути он охотно заглядывает в паспорта знаменитых писателей, художников, музыкантов, режиссёров и политиков: Владимира Набокова и Салмана Рушди, Джойса и Марка Шагала, Байрона и Гертруды Стайн, Ленина и Ханны Арендт и др. Книга наполнена личными историями, разговорами об идентичности, мобильности, гражданстве и государственной власти, а также многочисленными примерами из кино, литературы, живописи.
«Отличный исторический путеводитель для всех желающих узнать больше о паспортах». LSE Review of Books
«Паспорт порождает боль паспортного неравенства, но дает нам свободу путешествовать и право процветать». AFAR Magazine
«Вы никогда больше не будете небрежно относиться к своему паспорту». Geography Realm
До 1914 года земля принадлежала всем. Каждый отправлялся куда хотел и оставался на сколько хотел. Не было никаких разрешений, никаких санкций, и я снова и снова получаю истинное наслаждение, видя, как удивлены молодые люди, когда узнают, что до 1914 года я путешествовал в Индию и Америку, не имея паспорта и даже вообще не имея понятия о таковом. Ехал куда и когда хотел, не спрашивая никого и не подвергаясь расспросам, не было необходимости заполнять ни одну из той сотни бумаг, которые требуются сегодня. Не было никаких разрешений, никаких виз, никаких справок; те же самые границы, из-за патологического недоверия всех ко всем превращенные сегодня таможенниками, полицией, постами жандармерии в проволочные заграждения, были чисто символическими линиями, через которые человек переступал так же просто, как через меридиан в Гринвиче [26]
Фильм частично основан на реальной истории Мехрана Карими Нассери, иранского беженца, прожившего более восемнадцати лет в первом терминале аэропорта Шарль де Голль после того, как в 1988 году у него украли паспорт.
На границе, — пишет Рушди, — мы лишаемся свободы — временно, как надеемся, — и вступаем во вселенную контроля. Край, оконечность — зона несвободы даже для самого свободного из всех свободных сообществ; одни предметы и люди движутся отсюда, а другие — сюда; причем и туда, и сюда должны попадать именно те, кому положено»